«Саксония.
г. Дрезден. Германия.
15 ноября 1979 г.
Любимая моя!
Расстаться все-таки пришлось. «Но это ненадолго», – утешаю я себя. Каких-то 10 дней… Но, как подумаю… Боже мой! Целых 10 дней! Это же – вечность! Ведь мы не расставались ни на час. И вот через четыре с лишним года пришлось.
Смотри-ка, а четыре с лишним года – это уже срок! Хоть злые языки и пророчили нам, что «они через неделю разбегутся», однако их предсказания не сбылись. А мы скоро будем праздновать наш первый, пятилетний юбилей!
Остановились мы в Дрездене, все в том же отеле, как и прежде. Ты в нем жила. Я здесь уже третий раз. Первый раз мы были здесь в 1957 г. с премьерой «Сорок первого», который возили по всей ГДР. Нас было трое: Крючков, Чухрай и я. Второй раз – гастроли МХАТ в 73 г. И вот, бог любит троицу, – картина С. А. Герасимова «Юность Петра». О Дрездене ничего писать тебе не буду – ты прекрасно его знаешь. Все тот же отель и та же набережная на Эльбе (гирлянды, по-моему, там горят все время), ну, и Цвингер с его знаменитой галереей.
Снимать мы выезжаем в загородный дворец короля Августа. Мне нравится работать в таких реальных старинных интерьерах. Ну вот, к примеру, когда работаешь в интерьере особняка Саввы Морозова (помнишь?) или в Зимнем дворце… Ну, разница в том, что здесь – все чужое и незнакомое. Работается спокойно, уютно – никто не мешает. Сергей Аполлинариевич вообще не любит суеты и мельтешни. Снимаем сцены с Вадимом Спиридоновым с одного дубля, и не потому, что Герасимов бережет «Кодак», а просто говорит свое привычное: «Стало быть, хорошо-отлично!…»
Дворец хорош и красив – не описать. На стенах – портреты и стариннейшие гобелены бог знает каких веков. Вечером по привычке Герасимов устроил «пельмени». А потом мы с Вадиком пошли ко мне в номер, «гоняли чаи» и болтали. Он – очень славный и очень талантливый человек, несмотря на всю строгость и «неприступность» его вида и манеру себя держать. А главное, с ним легко работается. Партнер он – прекрасный!
Он во ВГИКе когда-то играл Арбенина. Вот мы немножко и перекинулись по тексту. Я заодно и потренировался для нашего будущего номера «Маскарад». Был выходной, и мы, конечно же, навестили очень уж мне знакомую галерею.
Я помню, когда она была у нас в Москве, в Музее им. Пушкина еще в 1955 г. Какие были очереди!..
Да и сейчас здесь довольно людно.
В который раз видишь все это, а все равно глаз не оторвешь!
Обратно из Дрездена придется ехать на машине всю ночь. Шофер даже взял с собой жену, чтобы не заснуть на «автобане».
А из Берлина уже самолетом – в Москву.
Не дождусь нашей встречи. Все так же скучаю и люблю.
Целую, всегда твой».
Москва, «Шереметьево».
Лионелла ждет меня внизу в вестибюле.
А я – наверху, еще в пограничной зоне.
Сверху вижу, как по вестибюлю пулей пролетел Володя Высоцкий и, минуя пограничный пост, взлетел вверх по лестнице.
Увидел меня, подбежал – обнимает!
– Куда летишь? – спрашиваю его.
– Лечу встречать! Рейс из Парижа уже прибыл!
Убегая по коридору, он обернулся и на ходу крикнул:
– Ну, надо бы повидаться! У меня для тебя давно пластинки приготовленные лежат!..
Он побежал дальше, на выход к самолетам…
Это была наша последняя встреча с Володей.