I

Кирилл Изотов не мог, не имел права рассказать брату, о каким заданием его направил Генштаб и Государственный Комитет Обороны в глубокий тыл. Там, вдали от вражеской воздушной разведки, готовились танковые бригады резерва Главного Командования. В конце октября, получив новую боевую технику — танки Т-34 и КВ, бригады одна за другой перебрасывались к линии фронта. И лишь те, кто руководил обороной Москвы, знали район дислокации танковых резервов.

Резервы накапливались с большим оперативным искусством и настолько скрытно, что даже многоопытный враг ничего не заподозрил.

В Москву генерал-майор Изотов прилетел глубокой ночью. В Генеральном штабе он доложил о проделанной работе и получил назначение заместителем командующего в одну из армий Западного фронта, прикрывавшую столицу с южного направления.

О том, чтобы завернуть на пару часов домой, не могло быть и речи. А заскочить на несколько минут по пути — одна нервотрепка. И Кирилл решил позвонить жене по телефону.

— Кирюша,— тихо всхлипывала в трубку жена,— ты ведь где-то рядом. Я же чувствую. Когда я тебя увижу?

— Ириша. Все в порядке,— беспрестанно повторял он одно и то же предложение, пока в трубке не пискнуло, и не прервалась связь.

II

Командующий рассказал Кириллу, что в полосе армий наступило временное затишье. Перейдем в наступление, как только подойдет еще одна танковая бригада и отдельная кавалерийская дивизия.

— Мы тут с начальником штаба,— добавил он,— решили создать ударную группу из подвижных войск: танкистов, кавалеристов.

— Поручи мне эту группу, Степан Васильевич,— горячо попросил Изотов.— Я по настоящему делу истосковался. Не забывай, я ведь танкист.

— Быть по сему,— усмехнулся в усы командующий.

Побывав в танковых бригадах, Изотов вечером выехал в расположение кавалерийской дивизии, прибывшей из Средней Азии.

В прошлом кавалерист, он с любопытством смотрел на ухоженных сильных коней, отмечая опытным глазом, что в полках дивизии порядок.

В штабе Изотов представился и спросил, где командир.

— Полковник Павловский отправился на станцию,— объяснил Кириллу моложавый начальник штаба.— Через полчаса будет на месте.

И действительно через двадцать пять минут во двор штаба влетело несколько всадников. Один из них остановил коня на полном скаку и, бросив ординарцу поводья, ловко спрыгнул на снег. Лицо и осанка показались Кириллу знакомыми

— Командир,— с оттенком гордости в голосе произнес подошедший к окну начальник штаба.

А вскоре командир дивизии, легко взбежав по ступенькам и позвякивая шпорами, вошел внутрь.

— Коля! — радостно воскликнул Изотов.

— Кирилл Маркелович! Вот так встреча! — засмеялся тот.

Ознакомив командование дивизии с боевой задачей, Изотов вернулся в штаб армии.

Автомобиль с трудом пробирался по заснеженной дороге. На морозе в снегу вспыхивали перламутровые искорки. Изотов вспомнил слова командира дивизии Павловского:

— Мы ждать истомились, Кирилл Маркелович. Целый месяц в резерве Главного Командования. И люди, и кони застоялись.

— Теперь уже скоро,— негромко сказал Кирилл.

5 декабря сорок первого года в атаку на врага двинулся Калининский фронт, вслед за ним армии Западного фронта под командованием генерала Жукова.

Началось мощное зимнее контрнаступление наших войск под Москвой.

III

К ночи поземка, кружившаяся на околице полуразрушенного села, завершилась бураном. Танки штабной роты и бронетранспортер командира дивизии стояли покрытые густым слоем снега. А ветер, крепчая, бесновался, сотрясая крыши.

Генерал-майору Конраду Штифке нездоровилось. Побаливало простреленное еще в первую мировую войну плечо, знобило от холода. Верный Дитль раздобыл где-то шерстяную женскую кофту, и генерал, надев ее под кожаное пальто, немного согрелся.

Сели аккумуляторы переносной электростанции, и холод растекался по полу, ломил пальцы ног, обутых в легкие сапоги. Фельдфебель Нуш, чертыхаясь, пытался растопить печь, но она упрямо коптила. Штифке, закрыв глаза, мечтал о теплом овчинном тулупе и грубых катаных валенках, в которых не страшен ни снег, ни мороз.

2-я танковая группа таяла на глазах. Потрепанные дивизии, теряя людей, боевую технику, откатывались от линии фронта.

IV

— Ты, отец, карту читать можешь? — спросил Кирилл Изотов у партизанского связного.

— А то как же, маракуем маленько,— надтреснутым старческим голосом сказал связной.

— Тогда присаживайся поближе и показывай, где у них что понатыкано,— улыбнулся Кирилл.

— Вот тут, в Лисовой, значит, на околице танки, машины на гусеничной тяге, пушки. В сельсовете начальство ихнее, а на церквушке эти паршивцы приспособили пулемет.

— Ничего, отец, выбьем немцев. Это сколько же тебе лет исполнилось? — спросил генерал.

— Да, в мясоед восемьдесят первый пойдет,— ухмыльнулся старик.— Ничего, я еще справный мужик.

— Как настроение у неприятеля? — спросил связного командир танковой бригады.

— Известно, настроение хреновое, ежели по соплям им навтыкали,— усмехнулся дед.— Осенью они через нашу деревню шли. Наглые да сытые. Нынче другой коленкор. Ходят злые и вроде как пришибленные. Знать, повыстудила им наша зима нутро. Кутаются кто во что горазд.

Ординарец Изотова протянул старому партизану увесистый пакет.

— Бери, отец, бери. Это сахар, шпик, консервы.

— Ежели от себя отрываете,— нахмурился старик,— то ни к чему. Солдат — он сыт, обут должон, а мы люди немудрящие, привычные, как-нибудь перебьемся.

— Не обижай нас, отец. От чистого ведь сердца. Сахар ребятишкам и раненым раздашь,— уговаривал партизана Изотов.— А может, чайку горяченького выпьешь на дорожку?

— Нет, от чайку в дремоту кидает, а мне путь лежит не близкий. Лучше соточку поднесите. Оно и от ревматизма польза и на душе веселей.

— Добре,— засмеялся Изотов и приказал выдать связному фронтовых сто граммов.

Дед выпил одним махом, крякнул и поклонился командирам.

Бывайте здоровы, товарищи дорогие. На святое дело идете, дай-то вам бог силушку. А мы этим курощупам с тыла поддадим в потылицу. Попомнят матушку-Русь…

V

Ночью радист штабной роты несколько раз выходил на связь с основными силами танковой дивизии, остановившейся в деревне Лисовая. А на рассвете, едва танкисты штабной роты очистили технику от снега, со свистом, шипеньем и протяжным надрывным воем обжигая горизонт, помчались красно-белые длинные стрелы, глухо заговорила тяжелая артиллерия.

— Молнии бога Тора,— испуганно дрожа, прошептал командир штабной роты.

Он прибыл из Франции и никогда не видел в действии русских гвардейских минометов.

Радист вызвал Лисовую. Голос начальника штаба дивизии едва прорывался сквозь треск и шум в наушниках.

— Тяжелые танки с пехотой ворвались в село,— сообщил он Штифке.

— Организуйте круговую оборону, всю противотанковую артиллерию на линию огня,— советовал ему Штифке.

— Проклятье. Их не берут наши пушки,— кричал, надрываясь, начальник штаба.— Казаки, русские казаки в тылу,— раздался истошный вопль начальника штаба.

— Будем пробиваться на юго-восток к фланговым дивизиям соседней четвертой армии,— приказал Штифке, заметив, с какой надеждой смотрят на него танкисты.

Надвинув поглубже на уши фуражку, он шагнул к своему бронетранспортеру. Впервые за все эти годы он почувствовал горечь отступления. Где-то рядом, в нескольких километрах, погибали его солдаты, и он был уже бессилен чем-либо им помочь. Он потерял управление войсками, а если смотреть правде в глаза, и войск больше нет, осталось несколько танковых экипажей и штабная рота. Но разгромленная дивизия — это еще не проигранная кампания.

— Танки,— коротко обронил Нуш.

Вздымая снежную пыль, им наперерез летели два средних танка и вслед за ними тяжелый.

— У нас двойной перевес в силах,— произнес генерал.— Приказываю противника уничтожить.

Немецкие танки выдвинулись вперед, прикрывая командирский бронетранспортер. Обе группы танков, сближаясь, открыли с ходу огонь. Один из русских снарядов срикошетил о башню немецкого Т-IV, попал в бок бронетранспортера. Сильный удар потряс машину. Штифке с размаху ткнулся лбом о металлическую переборку и потерял сознание.

VI

После злополучной докладной, вызвавшей раздражение фюрера, полковник Отто фон Варншторф угодил в опалу.

Даже сослуживцы Отто рангом пониже, некогда приветствовавшие его при встрече первыми, теперь старались избегать полковника.

Подобное отношение не могло не вызвать у щепетильного графа желания оставить службу. Он подал рапорт об отставке, сославшись на ослабленное здоровье, но Канарис не принял его отставку. Дальновидный адмирал не хотел расставаться с одним из наиболее способных офицеров-разведчиков в своем разветвленном сложном аппарате.

Варншторф был потрясен успехами своих соотечественников на Восточном фронте. На какой-то период он даже поверил в гениальность фюрера.

Но вот пролетело победное лето и осень сорок первого. В Берлин стали один за другим прибывать эшелоны с ранеными, обмороженными, искалеченными солдатами и офицерами рейха. В штабе военной разведки офицеры с тревогой комментировали сообщения о контрнаступлении Красной Армии под Москвой, замелькали фамилии знакомых Варншторфу командиров полков, дивизий, корпусов. Одни из них погибли под Москвой, другие попали в плен, третьи угодили под военно-полевой суд за поспешное отступление.

Несколько командующих армиями были попросту изгнаны фюрером из рядов вермахта.

Гудериан, фотографии которого красовались во многих военных журналах и газетах, был выдворен из армии, как провинившийся школьник из класса. Было от чего задуматься…

В начале января сорок второго года полковника Отто фон Варншторфа вызвал к себе Канарис. Без всяких предисловий адмирал достал из сейфа папку с докладной полковника.

— Умение предвидеть — завидное качество,— улыбнулся Канарис.— Согласитесь, любезный Отто, что некоторое время тому назад ваши глубокие исследования были несколько преждевременны. Сейчас наступил ваш звездный час. Займитесь вплотную вопросом танкостроения в Красной Армии. Вы оказались удивительно прозорливы. Красные полностью перешли на новые образцы танков и в кратчайший срок перевооружили свою армию.

— Свяжитесь с подполковником Геленом,— продолжил Канарис.— Это вдумчивый, очень способный аналитик. Его консультации будут вам полезны. Берите тех людей, кто вам более подходит по своим деловым качествам. Уши и глаза абвера должны незримо присутствовать на важнейших военно-промышленных объектах России, где создаются новые танки, так напугавшие наших доблестных генералов.