Утром прибыла Вера. Посмотреть как у нас дела. Хижина её впечатлила, несмотря на незавершенность. Моя лодка вообще повергла в ступор.

У меня с психикой сдвиг происходит. Не могу просто так сидеть. Постоянно чем-то занимаюсь. Вот и сейчас, пока с ней говорим, шлифую кокосовыми орехами внешнюю сторону лодки. Предварительно очень осторожно вколотил внутрь распорки. За ночь дерево размокло, и теперь основная задача развернуть вогнутые внутрь борта наружу, а вот с этим столкнулся впервые, но пока всё получается.

— Вера, а вы там с перебросом, что ещё кроме живности пробовали?

— Растительную пищу пробовали. Семена, овощи, фрукты. Всё просто падает на дно колодца. Вы здесь, я так поняла ни чего кроме козы и кур не получили!

— Да, больше ничего. Интересно, почему одежда и всё что на теле и внутри пропадает, и куда?

— Загадка. Густав видеокамеру приспособил. При по кадровом просмотре, кадр, курица есть, следующий уже вспышка и её нет.

— Ладно, не заморачивайтесь, есть у меня пара идей. Вот скажи, вы чего с Густавом решили по поводу оздоровительной программы. Здесь просто чудо происходить. Я субъективно лет на двадцать помолодел. Другой вопрос. Аспен с Джин отсюда пока выпускать нельзя. То же проблема. Пока вроде без мужиков обходятся, но некоторое напряжение уже ощущается. Опять же Христина, я понимаю, она по жизни командир, но Хельга с принятием решений и реализацией справляется лучше. Пока без конфликтов, но это до поры, до времени. Надо сразу оговаривать, кто на постоянку и в качестве кого, а кто на сутки здоровье поправить. И давай договоримся, я здесь думаю на постоянку остаться, Хельга то же. Так что тут я главный ёжик. Там на Земле вы с Густавом разгребайтесь. Вам фактически вся прибыль. Но в замен обеспечиваете наши нужды. Мы же принимаем и провожаем гостей.

— Поняла, ни каких возражений. Сам понимаешь, один прокол и мы просто исчезнем. Христину из соображений конспирации лучше подержать здесь. Сейчас Густав подбирает контингент. Надо что бы и по менталитету подходили, и руками работать могли, и фатальные проблемы со здоровьем были. Кстати есть один мужичёк. Как по заказу врач общей практики, прошлое, правда, мутное. Неоперабельный рак поджелудочной железы. Его там ни чего не держит.

— Чего не так с прошлым?

— Служил в спецназе сапёром. Отказался выполнять приказ. Выперли, лишили звания, наград и пенсии. Так по жизни не лидер. Ему жить пару месяцев осталось. Мне в своё время просто так помог. Я предлагала отблагодарить. Отказался. Есть в нём какой то стержень. Просто порядочный мужик. Возьми его. Жалко!

— Жалко у пчёлки! Он часом не голубой.

— Нет что ты! Этих я сразу секу. Нормальный.

— Ладно, но сразу предупреди, у нас здесь феодализм. Так теперь запоминай, что нужно делать.

Особо не мудрили, заставил просто наизусть вызубрить список проблем требующих решения и навыков, которыми должны обладать кандидаты.

Потом через Веру поговорил с Христиной. Оно, конечно, что бы всем всё нравилось, такого не бывает. Но, похоже, поняла и прониклась. Джин известие о том, что она пока остаётся здесь, перенесла спокойно. На Земле она была в сущности одиноким человеком. А здесь ей нравилось. Аспен ни кто не спрашивал. Я пообещал, что будем заботиться о ней и так далее и тому подобное. Короче всё разложил по полочкам, внёс ясность, и наобещал в три короба.

Пока работали языками, руками с Верой отшлифовали каноэ сверху. К вечеру перебил распорки. Тфу, тфу не сглазить получается просто замечательно.

Девочки за день практически доделали хижину. Когда стемнело, зажёг внутри плошку. Вера поинтересовалась, на чём горит. Показал масло. Потёрла между пальцами, понюхала. Вот талант, хорошая массажистка. Бабёнок всех так размяла, что только не мурлыкали. Я гордо отказался, поймав несчастный взгляд Хельги. Конечно, тоже хотелось, но мир мне дороже.