Машина затормозила перед козырьком остановки. Людей не было видно, остановкой пользовались в определенные часы, а наш автобус не был рейсовым.

— Вот, ребята, приехали. — Шофер открыл двери. Виновато сказал:

— Отсюда не так далеко, а ближе подвезти не могу. Мне еще в город — пионеров забрать и в лагерь отвезти.

— В какой?

— «Юный Гвардеец», это на самом побережье.

— Спасибо, — я крепко пожал водителю руку.

— Не за что, — шофер подмигнул и кивнул на прыгающего на одной ноге Димку.

— Максим! Море! Я вижу море! — кричал в восторге Хвалей.

— Ты приглядывай за ним, там обрыв крутой. Когда пройдете дальше, увидите смотровую площадку, с неё такой вид открывается.

— Спасибо, — я хотел выйти, но водитель остановил.

— Погоди-ка. — Он протянул коробку торта. — «Черное Море» называется, хороший шоколадный торт.

— Нет спасибо.

— Бери-бери, — шофер рассмеялся, — твой братишка на него всю дорогу посматривал. Своим я еще куплю.

— Спасибо! — крикнул Димка услышав наш разговор. Он подбежал и забрал торт.

— Бывайте, — ответил шофер.

Двери закрылись, автобус, обдав нас жиденьким облачком дыма, покатился вверх по дороге, фырча и постепенно набирая скорость.

— До свидания! — кричал Димка махая рукой.

Я подошел к нему и обнял за плечи.

— Максим, смотри море! — воскликнул Димка, разворачиваясь в другую сторону.

За остановкой нашлась лестница, она плавно спустила нас на пешеходную дорожку. Дорожка бежала вдоль крутого обрыва и была отгорожена от него широкими, в метр высотой, бетонными перилами. Отвесные скалы круто срывались вниз, где шумело море, разбиваясь об острые каменные зубья, торчащие над пенными шапками. Зубья походили на пасть дракона, у которого меж клыков кружатся пенные водовороты. «Дракон позавтракавший огнетушителями», — усмехнулся я.

Над грохотом волн, суматошно носились чайки, крича друг на друга, срываясь в волны и взмывая вверх, с мелкой рыбешкой зажатой в клюве. Посмотреть дальше — бушующий пенный прибой сменялся лазурными волнами, над которыми летели белые барашки пены. А еще дальше — сплошное голубое пространство, незаметно сливающееся с горизонтом, имеющим такой же цвет что и волны. Казалось, что море поднялось на дыбы и гигантским валом падает на материк. Апокалипсическая картинка, нарисованная спокойнбыми и праздничными цветами.

— Максим, вот оно — море! — радостно закричал Димка.

Он бежал вдоль ограждения, по-мальчишески подпрыгивая, размахивая коробкой с тортом и припевал:

Это был знаменитый гимн обезьян, но у меня в голове вертелась другая песня, услышанная по магнитофону в салоне автобуса. Водитель оказался почитателем Розенбаума:

…Не тает…

Дошли до смотровой площадки: каменный козырек, окруженный бетонным барьером далеко выступал, нависая над кипящими внизу пенными волнами, как шикарная лоджия. Напротив стояли две чугунные скамейки. Димка поставил торт на скамейку, подбежал к краю площадки. Заглянул в пропасть и принялся подбирать камешки.

— кричал Димка бросая камни и следя как они скрываются в клокочущем водовороте. Он смеялся, когда чайки с криком бросались на отколовшуюся бетонную крошку.

Я устало опустился на скамейку. Посмотрел на «Черное море», сбылось еще одно Димкино желание — он получил торт. До городка оставалось не так далеко. Кажется нам везет, к вечеру мы до него доберемся и что дальше? Проснется утром Димка (даже мыслей не возникало, что он может не проснуться) и что с ним будет? Что будет с нами? Примет ли нас Оксанина бабушка? Да и поиски не прекратятся, особенно теперь, когда пропал Маркулис и в бегах Гнеденок. Интересно, как он?

— Димка, хочешь попробовать торт?

— Пока нет. Ты посмотри какое море!

Я поднялся и подошел к Димке, обнял за плечи. Облокотившись локтями о бетонные перила, мы рассматривали крутящиеся водовороты и кружащих над ними птиц. На дороге послышался шум машин. Они затормозили у остановки. Я крепче обнял Димку, сердце тревожно заколотилось:

— пропел Димка, толкнул меня в бок:

— Максим а мы уже добрались до моря? Здесь наш шанс?

— Близко.

Димка отбежал в сторону, увидев россыпь галечных камней. Схватил жменю и забрался на перила.

— Эй, осторожнее.

— Я, когда вырасту, буду пожарником, а пожарники, как и летчики, высоты не боятся, — важно объявил Димка подбрасывая вверх камешки.

— Становись рядом, знаешь какой отсюда классный вид и совсем не страшно.

— Догадываюсь, — я взял его за руку и осторожно стащил вниз.

— Я никогда не видел моря.

— И я.

Димка заглянул в глаза и серьезно спросил:

— Максим, ты бы хотел вернуться в обезьянник?

— Нет.

— И я не хочу, — Димка рассмеялся и отвернувшись продолжил бросать камни.

На дорожке показались люди. Я увидел даже тех, кого не ожидал увидеть. Они в нерешительности остановились возле скамеек: капитан Оганесян — Алыча Кавказа; старшина Аникин; Сан Саныч, на это раз у него был мундир майора; младший сержант Куликов; Гнеденок и старший сержант Маркулис…

Маркулис улыбаясь, провел рукой по голове, взъерошив светлые волосы, показывая чистый лоб, подмигнул. Гнеденок внимательно рассматривал блестящие носки сапог, к глазам не пробиться — путь преграждал козырек кепки.

— Максим, советую оружие не применять, — заговорил Оганесян, — ни к чему, давай попробуем договориться по мирному.

— Кто это? — спросил Димка.

— Ловцы диких обезьян, — ответил я. — Хорошо, попробуем обойтись без оружия и во время разговора сохраняем дистанцию.

Оганесян оглянулся на Сан Саныча.

— Что я говорил, — пожал плечами доктор, — у него особый случай. — Он покосился на торт.

— Бомба, — пояснил я.

Доктор ухмыльнулся и покачал головой.

Димка забрался на перила, я схватил его за руку, намереваясь стащить, но передумал и встал рядом.

— Боец, Клон, — Оганесян откашлялся в кулак. — Приказываю вам спуститься на землю.

— С небес? Капитан, приказывай своим зомби, но не нам — свободным обезьянам.

— Мы обезьяны! — выкрикнул Димка и показал ротному кулак.

— Я хотел сказать, там опасно стоять, — растерянно ответил капитан и оглянулся на сержантов ища поддержки.

— Максим…

— Что, Кирюша: «выступаем вечером, на рассвете»?

Гнеденок смутился.

— Ты ведь помнишь наш ночной разговор?

Честно признаться ни ночного разговора, ни ухода Гнеденка я не помнил — уснул.

— Я действительно собирался идти на север. Я не врал тебе! Максим! — его глаза пытались встретиться с моими. — Я не знал…

Его прервал Сан Саныч, взяв за локоть и чуть приподняв руку:

— У каждого сержанта специальных военных войск, есть два идентификационных чипа: один вшит на изгибе левой руки, другой под правой ключицей. С их помощью нет проблем найти человека.

— Мы вычислили вас еще в овраге, — встрял Аникин. — Не надо было тащить с собой Гнеденка.

— Я не виноват, Максим, Дима — простите. Я не хотел, — прошептал Кирилл.

— Мы не виним тебя.

Наши глаза встретились:

— Меня обещали после окончания службы отправить в офицерское училище, в Черногорск возвращаться не хочу.

— Правильно, станешь командиром роты, лет через десять полковником, а если повезет, дослужишь на призывном пункте.

— Я не продавался! — Обижено выкрикнул Гнеденок. — Каждый выбирает то, что ему нравится.

— Тебе нравится? — я рассмеялся.

— Максим, я желаю добра вам и хочу только сказать, что лучше сдаться, вам окажут помощь…

— Уже оказали, — перебил я. — Маркулис, сколько лет сколько зим?

— Здравствуй боец.

— Не ожидал тебя увидеть.

— Современная медицина делает чудеса, — Маркулис ухмыльнулся.

— А серьезнее?

— Он тоже клон, — ответил Сан Саныч. — Можно сказать — твой старший брат, его создали на пол года раньше тебя.

— Родственничек нашелся, мой клоновый Бог. Старший брат!

— Родственничек, — согласился Сан Саныч.

— И как много у вас Маркулисов?

— Хватает. Максим, давай говорить серьезно.

— Мы говорим серьезно, интересные вещи узнаю, выходит я не так одинок.

— Не одинок.

— Аникин тоже клон?

— Я нет, — Аникин покачал головой. — Я нормальный.

— Заткнись, нормальный, — процедил Маркулис.

— Как дела, Дима? — спросил Сан Саныч.

— Нормально. — Димка показал на торт — Это мой торт.

— Очень хорошо, я куплю тебе еще один, больше и вкуснее.

— Здорово! — Димка запрыгал на перилах.

— Осторожнее, — предупредил я.

— Максим, предлагаю вам вернуться больницу. Во-первых, там мы сможем обеспечить нормальный медицинский уход за Хвалеем. Что толку от вашего бегства? Это не приведет ни к чему хорошему, завтра он проснется с абсолютно чистой памятью, его не…

— Спасибо доктор, что во-вторых?

— Ты умный парень и понимаешь, что мы заинтересовались тобой только потому, что нам необходимо понять причину по которой ты не пострадал от облучения.

— Хотите устранить причину?

— Зачем? Ты клон, из тебя можно наклонировать миллионы Максимов.

— Суперсолдатов, да?

— А тебя и создавала лаборатория «оборонки». Ты до сих пор числишься собственностью Министерства обороны.

— Ах, я собственность «оборонки»? Наконец-то я знаю свою историческую Родину.

— Все мы, чьи-то собственности. Я обещаю тебе безопасность, отличное медицинское обслуживание, комфортные условия и, скажем так, когда срок твоей службы подойдет к концу — полную свободу. Никто не будет тебя преследовать, никто не будет искать.

— Знаете доктор, жалею, что в день побега я не пристрелил вас и не позволил Хвалею.

— Я разговариваю с тобой исходя из логики вещей и положений. Ты прибежал, дальше бежать некуда.

Димка дернул меня за руку.

— Что они хотят от нас?

— Вернуть в обезьянник.

— Я не хочу в обезьянник, — Димка обиженно надул губы.

— И я не хочу.

Димка отошел в сторону.

— Максим, вы разумный человек, у вас нет выхода.

— Я разумный клон и выход есть всегда.

— Вы обязаны вернуться в госпиталь.

— В лабораторную пробирку? Мой клоновый Бог, как вы мне надоели…

Из-за скалы выплыло вытянутое облако, напоминающее тачанку-ростовчанку. Вспомнил Сергея Губова и подумал, что сейчас он должен дослуживать в небесных колесничих войсках. Оглянулся на сержантов. Те изготовились к рывку и только ждали приказа кинуться на нас. Сан Саныч что-то шептал Оганесяну, офицеры тянули, боялись непредвиденных действий.

— Максим! — закричал Димка.

Так кричат, когда просят о помощи находясь в смертельной опасности. Я оглянулся в его сторону и обмер. Димка стоял на краю парапета и нелепо махал руками, пытаясь обрести равновесие. Поймав мой взгляд улыбнулся, на секунду завис и…исчез…

— Держите его! — закричал Сан Саныч.

Сержанты рванулись с места.

Поздно.

Я высоко подпрыгнул и ласточкой полетел вниз. В уши ворвался свист ветра и вопли чаек, волны и белые буруны стремительно росли перед глазами. Я успел поймать Димку за руку и прокричать:

«Я ведь обещал не оставлять тебя!!!»

Показалось, что мы не падаем, а летим вверх, навстречу красной тачанке-ростовчанке, Сергей говорил что-то о небесном притяжении…

Я чуююююю!!!!!