Вера очень волновалась, когда они приземлились на крыше одного из домов на улице Беллинсгаузена. Ещё бы: она вернулась домой, и скоро всё будет как прежде. Её сердце билось быстро-быстро, быстрее даже, чем у Птички. «Скоро уже! Скоро!» — думала Вера.

Они прилетели поздно вечером, так что на улице не было ни души. Даже луна скрылась за тучи: «Я не смотрю, я никому не скажу, что на крышу дома опустился троллелёт, и, только когда он улетит, я покажусь на небе».

— Ну что, выгружаемся! — сказал Лаппи.

Он нажал на кнопку, и из троллелёта выпала канатная лесенка, по которой можно спуститься с крыши.

— Нет, у вас тут не шарман, — важно произнёс Лефевр, — то есть невесело тут у вас. Дома, дома… улица… Я к такому не привык!

— Каждый привыкает к своему, — заметил Лаппи.

— Ну да, — согласился тролль, — но всё-таки… где у вас здесь танцуют?

— Я не знаю, — тихо ответила Вера. Ей сейчас было не до того.

— О тролли! — спохватился Лефевр. — Совсем забыл! Я ж опаздываю! Я катастрофически опаздываю! Гран суарэ ждёт меня! Австралийская вечеринка! Ур-ля-ля! Полетели скорее, Лаппи!

Лаппи тяжело вздохнул, посмотрел на Веру и сказал, что им и в самом деле пора. Вера с тревогой взглянула на свою улицу:

— Да. Надо идти.

Она подошла к троллю, обняла его, погладила Лаппи и стала спускаться по лесенке. Птичка ещё кружилась над крышей и рассуждала:

— Австралия! Вечеринка! Хорошо живёте, месьё! Я бы тоже… хотя нет… я уже никуда не полечу, кроме Гренландии. Только там мне и место. Счастливо отдохнуть!

— Будьте и вы счастливы в мире людей! — ответил Лефевр.

— Может, ещё встретимся! — сказал Лаппи.

И Птичка отправилась вслед за Верой, которая уже почти спустилась. Когда они обе коснулись земли, Вера прошептала:

— Ну, вот мы и дома.

Они посмотрели на крышу, помахали улетающему троллелёту.