Мы попались. Перед нами вырос ибн Баши-Бузук и два наймита. За ними на верёвочке плелся Абдул. Он размахивал руками, бормотал – голова моя, голова! – и бессмысленно таращился вокруг ничего невидящим, пустым, стеклянным взглядом.

Надо отдать должное подлецу-визирю – актер он бесподобный.

– Ах, мистер Макдональд, мистер Макдональд! – заюлил этот фигляр, с остервенением дергая вылезший из ноздри и прилипший к верхней губе ЗОМП-волосок. – Как печально видеть вас здесь! Я так надеялся, что вы не станете совать нос в чужие дела. Ну почему вам не сиделось в своей комнате? Теперь же вы наверняка рассчитываете, что я, наивный, расскажу вам о своих злодеяниях, запру в хлипкой, неохраняемой темнице, и вы совершите из неё успешный побег. И не надейтесь. Я просто-напросто прикажу отрубить вам голову, вжик-вжик. Зарождается новая эра, и никто не в силах помешать мне! Моё дело – правое, диалектический и исторический материализм на моей стороне!

– Понятия не имею, о каких гнусностях вы толкуете, – вскричал я, – но я сыт ими по горло!

Два головореза угрожающе шагнули к нам, и Лаура вцепилась мне в плечо – то ли испугалась, то ли просто нервное, не знаю, я вдохновенно продолжал:

– Как вы осмелились похитить мою конкубину перед самым «прыжком»? Это вам не крикет какой-нибудь, не бейсбол, а «прыжок»! Знайте же, теперь вам заказан вход в любой из моих клубов! Скорее рак на горе свистнет, чем вы там окажетесь, да вас с лестницы спустят, попробуй вы туда сунуться!

Нежная ручка Лауры проникла под абайю и настойчиво шарила в кармане моего смокинга. Понятия не имею, что она там искала, я был занят, буравил взглядом мерзкого и гнусного визиря.

– Клубы, – брезгливо протянул он и с отвращением сплюнул. – Дебильное времяпрепровождении дегенеративных отпрысков притеснителей-олигархов!

«Ого, – подумал я. – Плохо дело». Ничего хорошего не жди от прислуги, которая впала в краснобайство. Заумные многосложные слова до добра не доводят. Ноздри ибн Баши-Бузука свирепо затрепетали.

– Клубы, соревнования, вечеринки – вот всё, что у вас, паразитов, на уме! Без зазрения совести пускаете вы на ветер наше общее, народное благосостояние, поганые вы пиявки!

Его слова задели меня за живое, но что я мог ответить? На виске ибн Баши-Бузука вздулась и очумело забилась синяя жила.

– Зажравшиеся свиньи, по уши погрязшие в роскоши! – не унимался он. – Что надеть на гламурную вечеринку – вот единственный, терзающий вас вопрос! А то, что вечный праздник на вашей улице оплачен потом и кровью миллионов рабов – несчастного пролетариата – вам и в голову не приходит!

Лаура, закончив изыскания в карманах моей одежды, прикрыла лицо руками, видимо, пытаясь заслониться от потока грязи и лжи, выливаемой на нас вздорным оратором.

– Когда мы стремимся к лучшей жизни, вы глумитесь и издеваетесь над нами, когда же мы покорно склоняем перед вами головы, вы запрягаете нас в ярмо, словно скот, и обращаетесь, как со скотом. Довольно! Пора уже «проста-людам» подняться с колен и вернуть отнятые толстосумами богатства!

Я открыл в изумлении рот.

– Чёрт меня побери, вы серьезно? Вы хотите сказать, что…

– Вот именно! – рявкнул он, и глаза его полыхнули мстительным ликованием. – Капиталистическая система на последнем издыхании, гибель её предрешена! Семьсот нескончаемых лет рабства и унижений, Великое сокращения штатов – сколько можно терпеть? Хватит! Пришло время провозгласить диктатуру пролетариата и вывести из небытия славное имя «проста-люда»! С каждым днем крепнет солидарность угнетенных масс, стекаются они под знамена Абдула аль-Мауцумото – да, да, вы не ослышались, Абдула аль-Мацумото – вождя революционного движения, который обагрит плодородную землю Олимпа кровью тысячи невинных дев, провозгласит себя Большим Братом, объявит владычество террора и тогда…

К сожалению, я так и не узнал о дальнейших планах Реввоенсовета имени ибн Баши-Бузука, так как нас прервали. Вначале Лаура резко выбросила вперед руку с моим лосьоном после бритья и весь его извела на визиря, а затем примчался Джереми.

Следует отметить, что в гареме воцарилась атмосфера любви и неги – сплошной тестостерон, дышать нечем. Я этому не способствовал ни разу, а вот старина Эджи и Тодсворт трудились во всю. Ну, с первого взятки гладки, он бонвиан или, если вы предпочитаете изысканный французский вариант – павиан тот еще; второй же погрузился в тщательное исследование конических сечений бота-девицы, которую наконец-то загнал в угол. Таким образом, кроме меня, ибн Баши-Бузука и, возможно, Абдула (хотя за последнего не поручусь, кто знает, что с ним успела сотворить мерзотная тварь – крыша-то у парня явно поехала) свободных мужчин как таковых не наблюдалось.

Джереми в последние дни прибывал в угрюмейшем расположении духа. Не вижу смысла ходить вокруг да около, скажу прямо – у зверя начался гон, и глас природы настойчиво твердил ему в уши, что цель жизни каждого мини-мамонта – затоптать в грязь соперников и исполнит своё мамонтосамцовое предназначение…

Парочка соперников, Эджи и Тодсворт, уже обскакали Джереми в амурных делах и теперь мирно паслись возле своих избранниц, не выказывая воинственности и не трубя о победах почём зря. значит, с них взятки гладки и самоутверждаться за их счёт неинтересно. Но ведь надо, ох, как надо продемонстрировать кому-нибудь свою мужественность и силу, прежде чем отправиться на поиски изнывающих от недостатка любви декоративных мамонтих! И раз уж других мини-мамонтов в округе днём с огнём не сыщешь, то можно отыграться на своём злейшем враге, поставив его наконец-то на место. Тем более что враг этот совсем рядом, только хобот протяни – вот же он, до остервенения знакомый ненавистный запах! Одно лишь ускользнуло от Джереми – его личного недруга (меня то есть) полностью скрывала черная непроницаемая абайя, а ибн Баши-Бузука пару минут назад обрызгали из моего любимого лосьона с феромонами. Но кого винить, если мини-мамонты предпочитают вначале действовать, а потом думать.

Даже не представляю, что творится в мозгу атакующего мини-чудовища, однако если оно решило напасть, оно нападает мгновенно. Джереми прицелился, выбрал мишенью детородные органы ибн Баши-Бузука (он ведь не знал, что мужское достоинство визирем утрачено давным-давно), и стрелою помчался на лиходея. Всем известно, что хоботные подкрадываются тихо-тихо, почти неслышно, а пониженная гравитация Марса и вовсе благоволила к Джереми, и он элегантно парил в воздухе, не издавая ни звука. Таким вот образом он бесшумно подлетел к Тосиро и насадил визиря на бивни.

Ату его, ату! – заулюлюкал я, припомнив старинный охотничий клич.

Лаура грациозно шагнула вперед, изящно вздыбила юбку, развернулась и заехала тонким и острым, как стилет, десятисантиметровым каблуком-шпилькой прямо в лоб одному из наймитов. Учитывая, что шпильки – неотъемлемая часть ее тела, так как они растут прямо из её блестящих хромированных щиколоток, можете представить силу удара.

Второй наймит оборотился ко мне и, оскалив в усмешке зубы, вытащил из ножен саблю. Дело принимало нешуточный оборот, но не будь я Сузуки из рода Макдональдов, если не смогу постоять за себя! Я ему покажу, где раки зимуют, меня на испуг не возьмешь! Я резво стащил абайю, выпростав, наконец, стесненные халатом руки, и наставил на приспешника визиря «одурманитель» Тодсворта. Тодсворт вручил мне его на сохранение – нужно было освободить сокет для более насущного на тот момент осеменатора.

– А ну, греби отсюда! – злобно ощерился я на врага. – А то щас сам огребёшь!

Угроза не сработала. Секир-башка ни капли не испугался, а наоборот, воинственно двинулся на меня, угрожающе сверкнуло остро отточенное лезвие. Я судорожно нажал на спусковой крючок одурманителя и с ужасом обнаружил, что никак не могу привести его в действие – похоже, у Тодсворта пальцы устроены как-то иначе, если он в состоянии заставить эту хреновину работать! И в тот самый миг, когда доморощенный багдадский цирюльник собрался уже было перерезать мне горло, за его спиной вырос гибкий стройный силуэт и опрокинул ему на голову бочонок отвратительной бурой жидкости. Ругаясь на чем свет стоит и жалобно завывая, ассасин отчаянно тер залитые жгучей дранью глаза. Ничего не помогало – от невыносимой боли он повалился на пол, и там его энергичным батманом прихлопнула подлетевшая в балетном прыжке Лаура.

Мисс Фенг поставила на пол опорожненный кег с Уэльским элем, и под его мокрыми краями сразу же поплыл и размазался красочный рисунок на узорчатом кафеле. Мой камердинер предупредительно кашлянула и произнесла извиняющимся тоном:

– Я взяла на себя смелость подогнать вашу яхту к черному входу, сэр. Дабы ничто не мешало вашему отлету домой, сэр, я попутно вывела из строя центр управления боевыми действиями и систему воздушно-космической обороны. Желает ли сэр и далее оставаться в эпицентре непредсказуемо развивающихся событий или предпочтёт как можно скорее выбраться отсюда живым и невредимым?

Я оглядел поле битвы. Баши-Бузук корчился в агонии, остервенело терзаемый Джереми, двое охранников лежали на полу недвижимы.

– По-моему, как сказал кто-то из древних, "не стоит слишком долго засиживаться, если не хочешь попасть в безвыходное положение". Так?

Лаура энергично кивнула. Она присела на корточки и ласково потрепала Джереми по хоботу.

– Что ж, уходим. Не будете ли вы столь любезны, – обратился я к мисс Фенг, – вылить ушат холодной воды на Эджи и Тодсворта? Абдула я беру на себя. Думаю, мы без труда разыщем какую-нибудь клинику, где умеют держать язык за зубами, а заодно удаляют спинномозговых крабов. Хэй-хо?

– Очень хорошо, сэр. Я немедленно обо всем позабочусь.

И мой камердинер тотчас же отправилась разъединять влюбленные пары.

Я повернулся к Лауре – странно, она все ещё возилась с Джереми, который, бросив визиря, лежал на боку, кряхтя и отдуваясь.

– Какой милашка! – проворковала Лаура.

– Милашка, значит, – ядовито процедил я. – Ну вот таскайся с ним тогда!

Затем примирительно добавил:

– Так поспешим, мой свет, нас милый замок ждет! Я тут явно не ко двору, так что просто мечтаю побыстрее убраться отсюда и провести вечер в более приятной компании за чашей пунша или бокалом виски.

– Отлично сказано, дорогой, – Лаура с восторгом вцепилась мне в штанину. – А ещё мы сможем пересмотреть твой «прыжок»! Вдвоем!

Так мы в конце концов и сделали. Правда, сразу же после прилета я благоразумно запер Джереми наедине с бутылочкой портера в гостевой тюремной камере-люкс (той, что просто отличная, хотя и не самая великолепная), а мисс Фенг предоставил выходной.

Всё-таки третий иногда лишний, хэй-хо?