Нина Петровны расстраивалась — Илюша совершенно не хотел заниматься музыкой. Именно для этой цели было куплено пианино и установлено в игровой, из Киева вызвали прекрасную учительницу, которая преподавала фортепьяно и Раде, и Сереже, ее устроили на работу в Дом отдыха «Усово», что находился по-соседству с хрущевской дачей, понапокупали всяческих нот — а сынок не желал учиться! Он и английским занимался спустя рукава.

— Илюша, талантливый, память отличная, только ленится, — жаловалась англичанка.

Язык Нина Петровна ставила на первое место, поэтому два месяца упорно сидела на уроках английского и проходила азы с сыном, пытаясь хоть как-то втянуть ребенка в процесс обучения. Тяжело шло! Валерия Алексеевна Маленкова предлагала поселить преподавателя, а лучше двух, непосредственно в доме, чтобы говорили с мальчиком исключительно на английском.

— Сережа, и Рада языки знают, Ира говорит. Сделай так, чтобы в доме по-русски не разговаривали, посмотришь, какие сдвиги будут! — убеждала Валерия Алексеевна.

Но Нина Петровна подобную идею отвергла:

— Муж за такое нас из дома выгонит! Как это, скажет, русские люди по-английски общаются?!

— Никита Сергеевич поймет, что это учеба. Мой Георгий именно на таком методе настоял, эффект — потрясающий! Хочешь, попрошу, чтобы он Никите Сергеевичу пользу объяснил?

— Ни в коем случае! — запротестовала Нина Петровна. — Не говори ничего! Мы как-нибудь по старинке обучимся.

Знала жена, что муж за такие вольности закатит грандиозный скандал. Он вообще был против, чтобы в доме члена партии, появлялись всякие учителя-репетиторы:

— На это школьные кружки есть! Пусть туда ходят, если дополнительные знания нужны! А то — все дети в школу идут, а у барчука собственный учитель. Тут запах с гнильцой!

— Но ведь ребенка выучить надо! — ломала руки Нина Петровна, она стремилась дать детям все лучшее.

— Учи по-советски!

— А если мальчик ленится, а хочет только играть?

— Что он, бестолочь?! — раздражался Хрущев. — Ты дома сидишь, вот и решай!

Со старшими мать была строга, а здесь, на Илюше — таяла, — такой он сладкий, такой милый, сердечный! Ниной Петровной Илюша вертел, как хотел, а ей так хотелось, чтобы детки выросли умненькими, разносторонне развитыми.

Иришку, вместо фортепьяно определили играть на скрипке, но Нина Петровна скоро поняла, что поторопилась, лучше бы и младшая училась на пианино, это как-то понятней, а скрипка — кому на ней сыграешь? Да только Иришка втянулась, нравилась скрипка.

— У нас не было возможности учиться, а мы изо всех сил к знаниям тянулись, что я, что Никита Сергеевич. А Илюша ничего не хочет! — жаловалась подруге Нина Петровна.

— И мои ребята не особо усидчивы, но я им спуска не даю! — отозвалась Маленкова. — Потом спасибо скажут!

Валерия Алексеевна была в семье диктатор, недаром руководила образцовым учебным заведением, поэтому с детей в семье был особый спрос:

— Мне двоечники не нужны!

— Я Илюшку обижать не могу, чуть что — он в слезы, сердце сжимается! — в конец расстроилась Нина Петровна.

— Ну, балуй, балуй!

Никита Сергеевич приехал домой сосредоточенный, хмурый, по дороге он встретился с Булганиным.

— Что не так? — спросила Нина Петровна.

— Голова гудит, — ответил муж.

— Хочу об Илюше поговорить, о его занятиях?

Хрущев печально посмотрел на жену.

— Давай, не сегодня!