Несколько месяцев назад Любимая Сестра сделалась большим ценителем искусств. Не было музея, где бы она ни побывала, ни пересмотрела экспозиции, ни перерыла художественные запасники. Любуясь замечательными портретами, чудными натюрмортами, безмятежными пейзажами, она поняла, или скорее почувствовала, как эти художественные шедевры благотворно влияют на человека. Польза от них получалась поистине удивительная. Святая Татьяна заметила это по настроению, которое после счастливых часов, проведенных наедине с картинами, делалось у нее приподнятым и восторженным на целый день. И чем больше она посвящала себя искусству, тем легче становилось у нее на душе. Через месяц перестало щемить сердце, прекратились позывы в уборную и тошнотворная изжога, которая, как когтистая жаба, царапала желудок, – отпустила, а дальше Сестра заметила, что не только она, целительница, может своими благостными ладонями унять головную боль или нытье суставов, но и, как ни странно, эти бессловесные полотна в золоченых рамах, особенно если их расположить почаще, делали то же самое. С этого дня началось ее новое чудодейство. Лечение картинами стало ее главным общественным занятием. Теперь кроме двух грузовиков с автоматчиками за «Чайкой» Святой Татьяны обязательно пылил грузовик с картинами и автобус с музейным персоналом. Картины расставляли или развешивали в помещении, куда бы ни приходила Любимая Сестра, и пространство это сразу начинало работать, оживало, наполняясь восхищеньем и радостью! В восторженной тишине комнат картины словно разговаривали с присутствующими, от них точно исходило ангельское пение и делалось так хорошо, что тишина не давила, как обычно, не высасывала, а расслабляла.

– Прав Брат, что борется за тишину, ох, прав! – крестилась Любимая Сестра.