Николай Иванович не любил пиджаки. Поверх теплого, крупно вязанного свитера носил толстую кожаную куртку, а на голове кепку. Сегодня, правда, пришлось нацепить под свитер галстук.

– Душилка! – называл его Николай Иванович. Но без душилки в этот раз не обойтись, к Министру вызвали.

С тех пор как Николай Иванович принял руководство Лунным проектом, многое изменилось, прежде всего отношение к рабочему люду. Кормить стали лучше, спецовки выдавали удобные, добротные, слесарный инструмент качественный, и в каждой бригаде свой инструментарий завели – железный шкаф под замком, чтобы плоскогубцы с молотками бесхозно под ногами не валялись и чтобы никто ничего не спер. В городе за счет предприятия выстроили четыре детских садика, ясли, молочную кухню, школу и закрытый бассейн с тренажерным залом. По праздникам, на торжественных собраниях Иваныч лично вручал передовикам подарки – кому велосипед подарит, кому часы настенные с бесшумной кукушкой, кому одеяло шерстяное, теплое-претеплое, кому книги, правда, из-за книг у Николая Ивановича случился неприятный разговор с представителем органавтов:

– Что, блядь, расчитались?! Вам, блядь, работать активней надо! А вы, блядь, за книги! Умничаете?!

– Ты, блядь, не шуми, блядь! Я, блядь, сам, блядь, как проклятый, блядь, въебывал! – возразил органавту Николай Иванович и резко продолжал:

– Ничего плохого, блядь, в книгах, блядь, нет! Они же, блядь, у нас, блядь, в государстве изданы, не в Америке, на хуй!

Больше к этому разговору не возвращались, и книги потихоньку стали расходиться. Иногда и Николай Иванович секретаршу просил на ночь страничку-другую перелистнуть, пока задремлет. Под книгу всегда засыпалось приятнее.

– Все в тебе хорошо, Николай Иванович, – говорил Сергей Тимофеевич. – Одно плохо, очень крепко ты материшься!

– А они, товарищ Министр, без мата не поймут. Не доходит, – пожимая плечами, отвечал Николай Иванович. – У вас, товарищ Министр, ко мне претензии по работе имеются?.. – он хотел добавить вездесущее «блядь», но сдержался.

– По работе у меня к тебе претензий нет, – ответил Сергей Тимофеевич. – Справляешься.

Лунный проект подходил к концу, усовершенствованный, доведенный до ума Луноход гонял по «Новой Луне» и днем и ночью. Грузовая модель с легкостью перевозила тяжести, до одиннадцати тонн в кузов накладывали! Другая, пассажирская, могла доставить к месту дислокации отряд космонавтов количеством до двенадцати человек, помимо них в кабине находились пилот, то есть водитель Лунохода, радист-механик и органавт с оружием. Без органавтов в космосе тоже не обошлось – порядок! В экстренном случае органавт мог заменить водителя и подсобить механику. Это тоже была заслуга Николая Ивановича.

– А то сидят, блядь, губки бантиком, еле дышат! У нас, блядь, на Луне, блядь, каждая рука на учете!

В официальных документах органавт значился как запасной пилот. Николай Иванович настоял, чтобы космические органавты кроме оружия как минимум двумя толковыми специальностями владели.

– В космосе, блядь, человека застрелить в последнюю очередь потребуется, а болты закрутить или свет, блядь, в кабине наладить – дело первой необходимости! – в сердцах доказывал он.

Двадцать на совесть испытанных, обкатанных Луноходов необходимо было отправить в космос. Первую машину планировали доставить на Луну как и рассчитывали, приурочив к Чистому Дню – Дню Рождения Вожатого.

После осмотра и испытаний Вожатый остался очень доволен: и грузы тяжелые куда положено довезли, и с пассажирами на полной лунной скорости погоняли, и все ребята целы-невредимы, правда, один нос расквасил, когда из кузова Лунохода в атаку выпрыгивал, а главное, портреты на блестящем корпусе удачно получились, стильно, порадовали Разнокомандующего. Приятно было видеть с каждой стороны машины приветливое лицо Вожатого, пронумерованное внизу чуть заметным классификатором Минспецинформа.

Взглянув на свой портрет в космическом скафандре, Вожатый усмехнулся:

– Похож! Это чтобы инопланетяне меня перепугались – а вдруг приеду! – шутил Он.

После испытания Министр устало сидел в своем служебном кабинете под огромным, во всю стену, портретом Высшего Разнокомандующего, запечатленного в военной парадной форме с золотыми погонами и бриллиантовыми орденами. На фоне выразительного портрета кисти классика живописи Нагабелдяна утомленный Сергей Тимофеевич выглядел простоватым и не таким внушительным. На показательных испытаниях Министр перенервничал и никак не мог успокоиться. Ему еще предстояло поблагодарить разработчиков, заглянув в секретное КБ на Мытной, а потом торопливо мчаться в Барвиху. В восемь на дачу приедет Ирка с будущим мужем.

– Ну, что, пора ехать, – вздохнув, сказал Министр и встал.