Торжественный прием по поводу запуска Лунохода начинался в семь часов вечера. Около трех наметили выезд в Суздаль. По случаю праздника столицу украсили живыми цветами и фруктами, чтобы иностранцы нашему изобилию завидовали. Зарубежным корреспондентам разрешили сделать по три снимка города и одну цветную фотографию на торжественной церемонии в Государственном Доме Приемов.
Минспецинформ миллионными тиражами выпустил открытки с изображением Лунохода на фоне безжизненного лунного пейзажа, с лаконичной надписью: «Вожатый в космосе!». Впервые за много лет открытки раздавали всем желающим, люди уносили их домой и бережно ставили, кто на письменный стол, кто на подоконник, кто у кровати, кто хранил сокровище за пазухой, поближе к сердцу.
– Какая красота! – глядя на глянцевые открыточки, восхищались горожане.
Открытки печатали на разноцветной бумаге, один миллион на зеленоватой, другой – на голубой, третий – на сиреневой, и снова, и снова, снова. Эти разноцветные карточки усиливали ощущение грандиозности праздника. Счастливцам удавалась собрать полную серию из всех возможных цветов. Такую серию можно было обменять на живого оленя. В народе только и разговоров было, что об этих сногсшибательных открытках. День празднования объявили всенародным гулянием.
– Подготовка к приему закончена, все готово! – восторженно доложил окрыленный успешным пуском Сергей Тимофеевич. Взгляд его карих глаз потеплел, а когда он улыбался, морщинки на лице делали Министра моложе и обаятельней.
Кроме Кремлевского салюта, запланированного на кульминацию церемонии, Вожатый санкционировал проведение в городе грандиозного симфонического концерта. Дирижировать оркестром должен был Фадеев – его одели в настоящий фрак и белоснежную манишку.
Накануне торжества у Вожатого разболелось горло, еще с вечера присутствовало тупое, саднящее ощущение. Нос пока дышал, но где-то в гортани неприятно царапалась болезнь.
– Проклятая простуда! В самый неподходящий момент! И ведь не перенесешь на другой день прием этот чертов! Вот смех, запустили на Луну машину, дело сделали, а приему, по существу формальности, столько значения придаем! – негодовал Вожатый. – Хер знает что! Ох, люди, люди! Сами себя запутываем, покоя не даем!
Мощной ракетой Луноход был доставлен на далекий спутник Земли. Спускаемый аппарат прилунился без происшествий и опустил на лунные камни широкую металлическую платформу, по которой Луноход скатился на грунт. Из его плоской крыши выползли навигационные приспособления, раскинулся перепончатый зонт из сотообразных солнечных батарей, и сначала медленно, но потом быстрее и быстрее Луноход покатил вперед.
– Поехали!
– Ту-ту-ту! Ту-ту-ту! – поступал на Землю далекий сигнал.
– Едет! Едет! Ура!!! – настроив приемники, через которые транслировался сигнальный звук, закричали ученые.
Кое-кто вскочил со своего рабочего места и начал пританцовывать, некоторые коллеги обнимались, а Иванов-24, с Мытной, разрыдался, как ребенок. Накануне пуска он был полностью реабилитирован и отпущен из Ясенево.
Сергей Тимофеевич с придыханием докладывал в трубку:
– Луноход идет по Луне! Жмет что есть мочи!
– Приезжай! – сухо отозвался Вожатый, горло резало больше и больше. После обеда он один раз чихнул.