После ужина дядя Валнога пришел в зал отдыха и сказал, ни на кого не глядя:
- Мне нужна вода. Добровольцы есть?
- Есть, - сказал Козлов.
Потапов поднял голову от шахматной доски и тоже сказал:
- Есть.
- Конечно, есть, - сказал Костя Стеценко.
- А мне можно? - спросила Зойка Иванова тонким голосом.
- Можно, - сказал Валнога, уставясь в потолок. - Так вы приходите.
- Сколько нужно воды? - спросил Козлов.
- Немного, - ответил дядя Валнога… - Тонн десять.
- Ладно, - сказал Козлов. - Мы сейчас.
Дядя Валнога вышел.
- Я тоже с вами, - сказал Грегор.
- Ты лучше сиди и думай над своим ходом, - посоветовал Потапов. - Ход твой. Ты всегда думаешь гк полчаса над каждым ходом.
- Ничего, - сказал Грегор. - Я еще успею подумать.
- Галя, пойдем с нами, - позвал Стеценко.
Галя лежала в кресле перед магнитовидеофоном. Она лениво отозвалась:
- Пожалуй.
Она встала и сладко потянулась. Ей было двадцать восемь лет, она была высокая и смуглая, самая красивая женщина на станции. Половина астрофизиков был., влюблена в нее.
- Пошли, - сказал Козлов. Он застегнул пряжки на магнитных башмаках и пошел к двери.
Они отправились на склад и взяли там меховые куртки, электропилы и самоходную платформу.
«Айсгротте» - так называлось место, где станция брала воду для технических, гигиенических и продовольственных нужд. Амальтея, сплюснутый шар диаметром в сто тридцать километров, состоит из сплошного льда. Это обыкновенный водяной лед, совершенно такой же, как на Земле. И только на поверхности лед немного присыпан метеоритной пылью и каменными и железными обломками. О происхождении ледяной планетки никто не мог сказать ничего определенного. Одни - мало осведомленные в космогонии - считали, что Юпитер в оные времена содрал водяную оболочку с какой-нибудь неосторожно приблизившейся планеты. Другие были склонны относить образование Пятого спутника за счет конденсации водяных кристаллов. Третьи уверяли, что Амальтея вовсе не принадлежала к Солнечной системе, что она вышла из межзвездного пространства и была захвачена Юпитером. Но как бы то ни было, неограниченные запасы водяного льда под ногами - это большое удобство для «Джей-станции» на Амальтее.
Платформа проехала по коридору нижнего горизонта и остановилась перед широкими воротами «айс-гротте». Грегор соскочил с платформы, подошел к воротам и, близоруко вглядываясь, стал искать кнопку замка.
- Ниже, ниже, - сказал Потапов. - Филин слепой.
Грегор нашел кнопку, и ворота раздвинулись. Платформа въехала в «айсгротте». «Айсгротте» был именно «айсгротте» - ледяной пещерой, тоннелем, вырубленным в сплошном льду. Три газосветные трубки освещали тоннель, но свет отражался от ледяных стен и потолка, дробился и искрился на неровностях, поэтому казалось, что «айсгротте» освещен многими люстрами…
Здесь не было магнитного пола, и ходить надо было осторожно. И здесь было необычайно холодно.
- Лед, - сказала Галя, оглядываясь. - Совсем как на Земле.
Зойка зябко поежилась, кутаясь в меховую куртку.
- Как в Антарктике, - пробормотала она.
- Я был в Антарктике, - объявил Грегор.
- И где только ты не был! - сказал Потапов. - Везде ты был!
- Взяли, ребята, - скомандовал Козлов.
Ребята взяли электропилы, подошли к дальней стене и стали выпиливать брусья льда. Пилы шли в лед, как горячие ножи в масло. В воздухе засверкали ледяные опилки. Зойка и Галя подошли ближе.
- Дай мне, - попросила Зойка, глядя в согнутую спину Козлова.
- Не дам, - сказал Козлов, не оборачиваясь. - Глаза повредишь.
- Совсем как снег на Земле, - заметила Галя, подставляя ладонь под струю льдинок.
- Ну, этого добра везде много, - сказал Потапов. - Например, на Ганимеде сколько хочешь снегу.
- Я был на Ганимеде, - объявил Грегор.
- С ума сойти можно, - сказал Потапов. Он выключил свою пилу и отвалил от стены огромный ледяной куб. - Вот так.
- Разрежь на части, - посоветовал Стеценко.
- Не режь, - сказал Козлов. Он тоже выключил пилу и отвалил от стены глыбу льда. - Наоборот… - Он с усилием пихнул глыбу, и она медленно поплыла к выходу из тоннеля. - Наоборот, Валноге удобнее, когда брусья крупные.
- Лед, - сказала Галя, - Совсем как на Земле. Я теперь буду всегда ходить сюда после работы.
- Вы очень скучаете по Земле? - робко спросила Зойка. Зойка была на десять лет моложе Гали, работала лаборанткой на астрометрической обсерватории робела перед своей заведующей.
- Очень, - ответила Галя. - Мне, Зоенька, хочется посидеть на траве, походить вечером по парку, потанцевать… Не наши воздушные танцы, а обыкновенный вальс. И пить из нормальных бокалов, а не из дурацких груш. И носить платье, а не брюки. Я ужасно соскучилась по обыкновенной юбке.
- Я тоже, - сказал Потапов.
- Юбка - это да, - сказал Козлов.
- Трепачи, - сказала Галя. - Мальчишки.
Она подобрала осколок льда и кинула в Потапова. Потапов подпрыгнул, ударился спиной в потолок и отлетел на Стеценко.
- Тише ты, - сердито сказал Стеценко. - Под пилу угодишь.
- Ну, довольно, наверное, - сказал Козлов. Он с валил от стены еще один брус. - Грузи, ребята.
Они погрузили лед на платформу, затем Потаи, неожиданно схватил одной рукой Галю, другой рукой Зойку и забросил обеих на штабель ледяных брусьев. Зойка испуганно взвизгнула и ухватилась за Галю. Галя засмеялась.
- Поехали! - заорал Потапов. - Сейчас Валнога даст вам премию - по миске хлорелловой похлебки на нос.
- Я бы не отказался, - проворчал Козлов.
- Ты и раньше не отказывался, - заметил Стеценко. - А уж теперь, когда голод…
Платформа выехала из «айсгротте», и Грегор задвинул ворота.
- Разве это голод? - сказала Зойка с вершины, ледяной кучи. - Вот я недавно читала книгу о войне вот там был действительно голод. В Ленинграде, во время блокады.
- Я был в Ленинграде, - объявил Грегор.
- Мы едим шоколад, - продолжала Зойка, - а там выдавали по полтораста граммов хлеба на день. И хлеб был наполовину из опилок.
- Так уж и из опилок, - усомнился Стеценко.
- Представь себе, именно из опилок.
- Шоколад шоколадом, - сказал Козлов, - а если не прибудет «Тахмасиб»…
Он нес электропилу на плече, как ружье.
- Прибудет, - уверенно сказала Галя. Она спрыгнула с платформы, и Стеценко торопливо подхватил ее. - Спасибо, Костя. Обязательно прибудет, мальчики.
- Все-таки я думаю, надо предложить начальнику уменьшить суточные порции, - сказал Козлов. - Хотя бы только для мужчин.
- Чепуха какая, - сказала Зойка. - Я читала, что женщины гораздо лучше переносят голод, чем мужчины.
Они шли по коридору вслед за медленно движущейся платформой.
- Так то женщины, - сказал Потапов. - А то дети.
- Железное остроумие, - сказала Зойка. - Прямо чугунное.
- Нет, правда, ребята, - сказал Козлов. - Если Быков не прибудет завтра, надо собрать всех и спросить согласия на сокращение порций.
- Что ж, - согласился Стеценко. - Я полагаю, никто не будет возражать.
- Я не буду возражать, - объявил Грегор.
- Вот и хорошо, - сказал Потапов. - А я уж думал, как быть, если ты вдруг будешь возражать.
Остаток пути до камбуза прошли молча. В камбузе дядя Валнога сидел понурившись возле огромной ионообменной установки для очистки воды. Платформа остановилась у входа в камбуз.
- Сгружайте, - сказал дядя Валнога, глядя в пол. В камбузе было непривычно тихо, прохладно и ничем не пахло. Дядя Валнога мучительно переживал это запустение.
В молчании ледяные брусья были отгружены с платформы и заложены в отверстую пасть водоочистителя.
- Спасибо, - сказал дядя Валнога, не поднимая головы.
- Пожалуйста, дядя Валнога, - сказал Козлов. - Пошли, ребята.
Они молча отправились на склад, затем молча вернулись в зал отдыха. Галя взяла книжку и улеглась в кресло перед магнитовидеофоном. Стеценко нерешительно потоптался возле нее, поглядел на Козлова и Зойку, которые снова уселись за стол для занятий (Зойка училась заочно в энергетическом институте, и Козлов помогал ей), вздохнул и побрел в свою комнату. Потапов сказал Грегору:
- Ходи. Твой ход.