Как Москвитяне празднуют Вербное Воскресенье. - Автор направляется в Астрахань и приезжает в Нижний Новгород. - О реке Волге. - Нравы и обычаи Татар, называемых Черемисами.(Март 1669.)
Нигде у христиан не празднуется Вербное Воскресенье с таким великолепием, как у Москвитян. Не знаю, празднует ли его кто-нибудь естественнее их и с большим благоговением. Во всяком случае вот как они чествуют его. Патриарх, в белом облачении, сидя верхом на белой лошади, представляет Спасителя. Поверх митры, bonnet, усыпанной жемчугом, надета дорогая корона; золотым крестом, усыпанным драгоценными камнями, он благословляет направо и налево народ. Сбруя на лошади дорога, но похожа на сбрую, употребляемую для ослов, чтобы соблюсти некоторое подобие этого въезда со входом Спасителя в Иерусалим. Царь пешком, но поддерживаемый двумя главными советниками, с короною на голове, держит поводья коня. Они (оба) окружены епископами и многими другими духовными особами, в белом облачении, из которых одни поют, другие кадят пред царем и патриархом. За духовенством следуют знатнейшие в царстве бояре, которые несут дерево, обвешенное яблоками, винными ягодами, виноградом, а кора его покрыта стеганной шелковой тканью. Далее идет народ с древесными ветвями и поет следующие слова: «Осанна, Сын Давыдов, благословен грядый во имя Господне, осанна в вышних!» От царского терема, от которого начинается процессия, до равелина, где устроено возвышение, весь путь покрыт прекрасным алым сукном. На этом месте патриарх сходит с лошади и начинает петь церковную песнь, hymne, которую продолжает музыка. Затем, в таком же самом порядке, возвращаются. Церемония заканчивается тем, что патриарх дарит двести рублей или дукатов, ducats, его царскому величеству в награду за то, что он потрудился, держа (под уздцы) его лошадь.
В день Пасхи улицы усеяны продавцами яиц всех цветов, которые прохожие покупают и дарят встречным знакомым, с коими целуются, говоря: «Христос воскресе!» Так как оканчивается пост, то настает везде всеобщая радость; только и речи, что об удовольствиях и о том, как бы пиршеством вознаградить себя за лишения во время поста. В эти-то дни толпа, следуя народной склонности, пьет в кабаках до крайности. Здесь рождаются ссоры, убийства и другие до того страшные преступления, что я не посмел назвать их.
Хотя нам давно дан был приказ быть готовыми; но распоряжение об отъезде, которого мы ждали с нетерпением, последовало только 4-го Мая. В тот же день мы сели на струг, stroug, небольшое судно в 32 тонны. Мы спустились по Москве реке, Mosque rika, и на другой день прибыли в Коломну, лежащую от Москвы по пути, которого мы держались, на 36 почти миль, а по другому, по причине снегов и льду очень мало доступному, только на 18 миль. Стены города защищаются несколькими башнями, вблизи которых протекает река Москва.
6-го числа мы вошли в реку Оку, которая берет свое начало на границах Малой Татарии, вблизи источников Донца, Doniec, и, протекая с Юга на Север, впадает в Волгу под Нижним Новгородом. На этом пути лежит только одно село Дединово, Didenof или Дединово, Gedino , которое мы оставили вправо и приехали к вечеру на наш корабль, называемый, по распоряжению царя, «Орел». Там нас приняли господа Буковен, Boukhoven [87]Корнилиусу фан Буковену, полковнику, давно уже находившемуся в Русской службе, был поручен непосредственный надзор за построением судов. А. Попов, О построении к. Орла. с. 5.
и Старк, Stark , наш полковник и его лейтенант, которые прибыли раньше нас с командиром судна [89]Давид Бутлер, нанятый Сведеном в Голландии на должность «капитана и кормщика-генерала», впоследствии просто назывался капитаном на корабле. (А. Попов, там же с. 3 и 4). Послан в Марте осмотреть корабль и возвратился в Москву с донесением, что корабль годен. Из царской грамоты, от 2 Мая, Полуектову видно, что он уже отпущен в Москву (там же с. 11).
, maitre du navire, двумя капитанами, хирургом, письмоводителем и толмачом. Так как есть любознательные люди, желающие все знать, то для удовлетворения их я привожу здесь размер жалованья, получаемого экипажем нашего судна .
Полковник , в месяц, 100 талеров, ecus,
Подполковник , в месяц, 30 талеров,
Капитаны в месяц, 40 талеров,
Хирург в месяц, 20 талеров,
Толмач в месяц, 10 талеров,
Письмоводитель в месяц, 10 талеров,
Капитан Бутлер в месяц, 160 флоринов [93]А.И. Попов говорит (с. 5), что Кутлеру полагалось жалованья 100 гульденов Голландских в месяц, Русских 20 рубл. Не умеем согласить этого разногласия. Также непонятно, как Бутлер отделен от командира судна.
,
Командир судна в месяц, 100 флоринов,
Штурман в месяц, 60 флоринов,
Тимерман [94]Кловер
в месяц, 80 флоринов,
Его помощник в месяц, 36 флоринов,
Каждый матрос в месяц, 50 флоринов,
Парусник, maitre voialier [96]Парусным мастером и был автор описания путешествия, Стрюйс.
в месяц, 57 флоринов,
Весь экипаж состоял из 20 Голландцев.
12-го мы выехали из Дединова, где был построен наш корабль, и прибыли в село Никольское, Nikolo, сельцо, отличающееся большой дешевизной. Я купил в нем пару уток за копейку, что на наши деньги составляет одно су. Мужик же, продавший мне их, еще нашел это для себя очень выгодным.
13-го [99]В переводе, конечно, по ошибке стоит le troisieme. Ср. Немецкий перевод у А. Попов, о Построении к. О., с. 123.
, к вечеру мы были в Белоомуте , Omuta, селе, отстоящем от Дединова почти на 31 милю. Два дня спустя прибыли в Переяславль , Preslaf. Это маленький городок, весь почти построенный из развалин когда-то знаменитой Рязани, Resanski. Татары, захватив ее, разрушили, а жителей переселили в Переяславль.
17-го подошли к Рязани ; её развалины показывали, чем она [63]Не разумел ли автор братчины, живущие у простонародья? Подарки же имели другую цель.
была прежде. По обеим сторонам реки видны были превосходные луга и загородные дома, где большие государственные бояре проводили лето.
18-го, по пути в Новоселки , Novosolki, мы видели множество сел и монастырей, convens, очень хорошо построенных; между прочими Шилово, Schilka, Терихово , Tericho, Тиверская Свобода, Tiversko-Slovoda, Канаково, Kopanouv, и многие другие, расположенные по этой реке.
22-го бросили якорь в Касимове-городе. Kassieme gorod, маленьком городке, принадлежащем князю Рескитскому, Reskitski [105]В Немецком переводе Retskitsky. Ср. А. Попова, о построении к. Орла; с. 12.
. Узнав, что князь с матерью были в нем, мы отправились в кремль, чтобы засвидетельствовать свое почтение; но там нам сказали, что, он уехал в Москву . Впрочем мы были очень хорошо приняты [107]В Немецком переводе: «оставил обедать, угощал рыбами, медом в вином». А. Попов, с. 12.
его управляющим [108]В Немецком переводе «гофмейстером». А. Попов, с. 12.
, которого за учтивость отблагодарили подарками [109]В Немецком переводе «подарили табаку и некоторые другие вещи». А. Попов, с. 12.
, сколько нам известно, по его вкусу. Этот город был прежде под властью Татар, ныне же он в зависимости от Московского царя, власть которого над собою и своим достоянием признал князь Рескитский еще 12 лет от роду [110]Странное различие представляется в переводе этого места с Голландского языка на Французский и Немецкий язык (судя о последнем по переводу г. А. Попова). Во Французском переводе оно читается (v. I, р. 427-428) так: «Cette ville etoit autrefois sous l'obessance des Tartares, mais a present elie releve de l’Empereur de Moscovie, auquel le prince Reskitski soumit sa personne et ses biens, qu’il n’avoit encore que douze ans». А. Попов переводит (с. 12) с Немецкого несколько иначе: «Касимов был прежде Татарскою крепостью; в настоящее же время находится под властью Русских, имеет своего князя, которому 12 лет, подвластного царю».
.
23-го мы видели еще много сел и монастырей, а 24-го остановились в селе Ляхи [111]Недалеко от Елатьмы, на половине пути от Касимова до Мурома, находится и ныне большое село Ляхи.
, Leshi, самом большом из всех виденных нами до сих пор сел. Из Ляхов отправились в Муром, Moruma. Этот маленький городок, населенный Москвитянами и Татарами, называемыми Мордвой, Morduvins, составляет границу последних, хотя находится под властью царя.
27-го мы прошли между селами, расположенными по течению двух рек. Одна из них, с правой стороны, называется рекой Мокшой, Morsua-Reka [112]В Немецком – Morsna-reka. 13
; другая, с левой, называется Клязьмой, Klesna [113]В Немецком переводе Klesma. 13.
, берет начало у Владимира. Один берег этой реки, простирающийся до Волги, т.е. далее 20 миль к Юго-востоку, плодоносен и красив; другой же, идущий на Северо-запад, низменен, бесплоден и необитаем [114]Полагаем впоследствии разъяснить или предоставляем более счастливому систематизатору материалов для Русской истории объяснить противоречие между Французским переводом и Немецким (в передаче г. А. Попова). Во Французском переводе это место читается (I, 428) так: «Moruma; cette petite ville quoy qu’habitee par les Moscovites et les Tartares appelles Morduvins, est frontierre de ces dernieres, est neuomois sous la domination du Czar. Le vinght-septieme nous passames entre des villages, le long desquels coulent deux rivieres; l'une a main droite, que l'on nomme Morsua-Reka; et l’autre a gauche, appellee Klesna, qui prend sa source du cote de Vvolodimer. L’un des bords de celle-ci, qui s’etend jusqu’a Volga, c'est, a dire a plus de vingt lieues vers le Sud-Est, est fertile et agreable; mais l’autre qui est au Nord-Ouest, est bas, sterile, et inhabite». А. Попов передает (с. 13) это несколько иначе, хотя мы, за неимением под руками Немецкого перевода, не можем судить насколько прав Немецкий переводчик, или ошибается г. А. Попов в следующих словах: «Муром - Мордовское имя, ибо город основан этим племенем, населен Москвитянами и Татарами. Теперь, со всею окрестною страною, он подвластен Его Величеству. 27-го прошли мимо Prevoj Palo и нескольких сел, близ которых впадает в Оку две реки: Мокша (Morsareka) с правой стороны и Клязьма (Klesma) с левой, идущая от Владимира. Берег с правой стороны горный, также, как и по Волге, и покрыт хорошими пажитями миль на 20; с левой - плоский, мало населенный и покрытый кустарниками».
.
28-го мы оставили слева Избылец, Isbuiletz [115]Возле Мурома по Владимирской дороге. См. Др. и Нов. Россия, 1876, III, 36-27. В немецком переводе - Usbuiletz. 13.
и Троицк, Troiska и бросили якорь в Слободе, Slouvoda.
29-го причалили к Дуденево, Duduvina , где дурная погода принудила нас остановиться на 3 или 4 дня.
2-го Июня отправились в Нофимки, Nofimki, а 5-го были в виду Нижнего Новгорода. Этот славный город расположен на возвышенном берегу реки Волги, под 56° 28' широты. Его стены каменные, и великий царь заботится о том, чтобы постоянно содержать в нем сильный гарнизон. Посады, les dehors, плотнее населены, нежели кремль, le dedans. Татары и Русские живут в нем довольно мирно. Прежде жило здесь много кальвинистов [117]Вероятно, речь идет о каких-нибудь пленниках, взятых в войны Польскую и Шведскую.
; и лютеран, совершавших открыто свое богослужение, но теперь их мало, так как большая часть удалилась в другие места.
Нигде жизненные припасы не продаются так дешево, как в Нижнем Новгороде. За два су покупаешь хорошую рыбу, например, окуней и щук и (столько), что четыре человека не в состоянии съесть их. Если кушанья приготовляются постными, то не по недостатку в масле, так как за 12 франков можно иметь его целый бочонок, весом в сто Голландских фунтов. Полотно здесь так дешево, что можно купить по 2 су за аршин прекрасного. Так как здесь вьют очень хорошие веревки, то мы получили приказание запастись ими. Лейтенант [118]Новгородский воевода Ордын-Нащокин называет его в своей отписке к царю «поручиком». Вообще в этих и сообщаемых ниже сведениях, по словам г. А. Попова, обнаруживается замечательное согласие показаний Стрюйса с Русскими источниками. О постр., с. 13.
Шак, Schak, и боцман-ман должны были ожидать, пока они будут готовы, а затем присоединиться к нам в Астрахани, куда, получив жалованье за 6 месяцев, отплыли остальные.
21-го мы спустились по реке Волге, которая берет начало в Тверской области. Пройдя чрез нее с Запада на Восток до самого Казанского царства, она заворачивает на Юг и, пройдя через царства Болгарское и Астраханское, разделяется на несколько рукавов, из которых самый западный орошает столицу Астраханского царства, образуя несколько островов пред впадением несколькими рукавами в Каспийское море. Малые реки и ручьи, которые она принимает в себя, протекая с Севера, поднимают уровень воды в ней, или понижают пропорционально числу их. Впрочем обыкновенно в Июне вода заметно прибывает, а к концу Июля вдруг понижается во многих местах до весьма незначительной глубины. В месте своего впадения она везде имеет достаточно глубины, так что можно подплыть ко многим островам, которые она омывает. Ширина ее в некоторых местах более полумили. В двух местах на ней есть водовороты, проезжать которые небезопасно. В ней ловится всякого рода рыба, берега же покрыты многими селами и городами. Но плавать по ней можно не везде и не во всякое время, так как Донские казаки обыкновенно разъезжают по ней в мирное время и грабят попадающиеся им на встречу суда .
22-го мы проплыли мимо двух островов Тлевинского, Tlevinski и Субсинского, Subsinki [121]В Немецком переводе Subsinsky – А. Попов, с. 14.
, а к вечеру остановились, опасаясь не заметить в темноте мелей, попадающихся во многих местах. Там потеряли мы якорь, которого не могли отцепить от корней дерева, скрытого под водою.
23-го увидели Диоплой, Dioploy [122]Острова: Tlevinsky, Subsinsky и Dioploy трудно в настоящее время определить. В судоходном дорожнике на пространстве от Нижнего до села Кременок показаны три мели: Подновье, Телячий брод и Керженцы. (с. 158, 161 и 167).
и Музу, Musa [123]В Немецком переводе Masa. Г-н А. Попов видит эго название в двух селах и двух речках, называемых Мазами. стр. 15
, и поплыли бросить якорь в Кременках, Kremonski .
24-го причалили к селу Пармину, Parmino [125]Г. А. Попов предполагает, что это удельное село Бармино, отстоящее от Креме-нок около 6 верст (с.-15). Но в судох. д., с. 144, встречается городище Парамзино.
, возле которого. запасшись очень дешевыми съестными припасами, проплыли еще (несколько) островков: рощи и луга на них приятно развлекали нас.
Васильгород, Vvasiligorod [126]Замечательно различие в описании; по сравнению с Немецким переводом (у г. А. Попова, с. 15): «Василь - небольшой город или местечко, без укреплений и ворот, состоящий из деревянных домиков. Он лежит на правом берегу Волги; к Югу от города в нее впадает река Сура».
, к которому мы причалили 29-го, большое, весьма многолюдное местечко, лежит под 55? и 51'. Волга орошает его с одной стороны, а речка Сура - с другой. За этим городом начинают попадаться пограничные жители Татарии. Эти народы составляют две ветви и разделяются Волгою. К Югу от нее всюду тянутся горы, почти бесплодные и населенные Нагорными Черемисами, Czeremissi Nagornoi. К Северу страна ровная и более приятная. Пастбища здесь весьма хороши, а сена так много, что его достало бы для пропитания скота с другого берега, жителей которого называют Черемисами Луговыми. Эти народы суровы, грубы и неразвиты; привычки у них скотские. Мало сказать, что грамота им неизвестна, так как и говорить-то они едва умеют; говорят они обыкновенно по-русски, но понимают и даже в некоторых местах говорят по-татарски, Нет у них ни жрецов, ни храмов, и не признают никаких евангельских истин. Некоторые верят в невидимое существо, но их понятие о нем такое слабое и грубое, что они не извлекают никаких правил для жизни. Так как они слышали, что существуют цари, которые выше прочих людей, то и верят, что это существо невидимо, имеет двор, подобный царскому и что если оно нами управляет, то подобно царям. О будущей жизни они говорят, что если она существует, то для людей, созданных иначе, чем они, не будучи в состоянии понять, что разрушающая смерть есть переход к чему-то более лучшему, чем то, что они испытали. Когда им говоришь, что существуют бесы и объясняешь их свойства, то они возражают, что это - люди, которых они не знают и не желают знать, потому что они так злы; наконец, люди достаточно злы и причиняют друг другу довольно зла и без вмешательства дьявола с целью мучить людей. Со всем этим они признают невидимый народ, но не называют его; верят только, что этот последний враждебен и всегда готов их обижать, если бы они заботливо не предупреждали и не смягчали его дурное расположение принесением ему в жертву скота, С этой целью у них посвящены дни, когда они начинают торжество с того, что привязывают к столбу кожу, нарочно снятую с коровы, барана, или лошади. Мясо этих животных кладут на раскаленные уголья; когда же оно изжарится, то его режут на малые куски, а когда ими наполнят блюдо, то берут мясо в одну руку, в другую же - чашку меду, затем бросают все это на кожу, шевеля губами и бормоча неизвестные мне слова до тех пор, пока подымается пар от мяса. Они питают особенное благоговение к солнцу. Сие последнее, также как огонь и воду, признают чем-то выше всего остального видимого мира.
Одежда их шьется из толстого, очень грубого холста. Мужская вся состоит из одного куска, выкроенного на подобие наших панталон. Новую одежду шьют только тогда, когда прежняя изорвется в клочки. Женатые отличаются от холостых тем, что бреют голову, между тем как сип последние оставляют на макушке косму волос, которую иногда завязывают иногда же небрежно распускают по плечам. Женская одежда шьется также из холста, но выкраивается иначе и гораздо шире. Голову покрывают чепчиком, который спускается до самых глаз. Новобрачные присоединяют к этому украшению только им присвоенное. Оно состоит из рога, длиною в аршин, насаженного посреди лба; к концу его прикрепляется шелковая кисть, а в средине сей последней колокольчик, звон которого должен напоминать новобрачной о недавней перемене ее положения. Может быть, это делается с целью напомнить мужу, что это украшение было бы к лицу ему, так как у этих народов, также как у Сингалезов, населяющих остров Цейлон, существует обычай жениться только на девушке, своим отцом лишенной девства. Они утверждают, что надобно быть сумасшедшим, чтобы не воспользоваться подобным случаем, что каждый сажает дерево с намерением сорвать с него плод.
Поэтому то, за десять или двенадцать дней до свадьбы своей дочери, Черемис веселится с нею и часто даже в одно и тоже время женится на ней и на нескольких других, пользуясь всеми без различия и не заботясь о том, единокровны ли они с ним, или нет. У них нет ни обряда крещения, ни обрезания. Шесть месяцев спустя после рождения ребенка, они уведомляют некоторых из своих знакомых о том, что избрали такой-то день для того, чтобы дать ему имя. Те отправляются навестить его в тот день; имя первого вошедшего дают ребенку.
Так как рождение и жизнь у них не сопровождаются обрядами, то и умирают они также без соблюдения каких-либо обрядов, не боясь будущей жизни, когда, по их мнению, не будет ни зла, ни добра, которые, как говорят (им), ожидают их в ней. Таким образом их хоронят без сожаления, не оплакивая и не беспокоясь об их участи. Если покойник был богат, то его родственники собираются и: убивают лучшую его лошадь, которую все вместе равнодушно съедают, а для того, чтобы известно было, что наслаждались его добром, вешают на дереве его одежду и хвост лошади.