Раэнард

Дракон очнулся, словно от долгого тяжелого сна, с больной головой и ноющим телом. Потянулся, сел и осмотрелся.

Незнакомая комната, не темница. Без пыточных инструментов и устрашающей атрибутики.

Огромная, светлая, с множеством окон и сверкающей хрустальной люстрой под потолком.

Себя Раэн обнаружил на высокой безразмерной постели, рассчитанной на десяток драконов, а может и на все двадцать.

Одетым в щегольские золотистые брюки, белоснежную рубашку и низкие сапоги из мягкой кожи. Раэну абсолютно не хотелось думать, кто его переодел и залечил увечья, впрочем, ему было вообще все равно.

Последнее, что он помнил – столкновение у храма Вечного Странника. А еще свою непростительную глупость, за которую тут же принялся себя корить.

Когда раздался душераздирающий крик его пары, внутри словно что-то оборвалось, он действовал на одних инстинктах, что было впервые. Вдруг стало плевать на свою жизнь, благополучие, опасность, задачей номер один стала защита семьи.

Потому что для драконов семья всегда стояла на первом месте, а после обручения Лингрен стала семьей.

И неважно, что обряд не проведен до конца.

Раэн искренне не понимал, как Владычица может ненавидеть свою внучку, он до последнего верил, что где-то в глубине души у Астридии все еще теплится любовь к своему потомству. Ведь кровные узы всегда означали связь, в которой привязанность была наисильнейшей, как тот же инстинкт.

Тем страшнее было видеть, как золотая жестоко прижимает мощной лапой едва родившуюся внучку, отчаянно трепыхающуюся и стремительно теряющую силы.

Минута промедления, отвлеченное внимание и в спину прилетело сразу несколько десятков обездвиживающих заклинаний. Темный даже не успел отреагировать, просто рухнул вниз и впал в долгий беспокойный сон.

Видимо, во сне его транспортировали. Раэн слабо улыбнулся: такую махину, как он, тяжело перевозить, кто-то изрядно попотел, и это не могло не радовать.

Прикрыв глаза, дракон послал зов своей паре, надеясь и страшась одновременно. Надеясь на то, что она жива и невредима, страшась, что зов уйдет в пустоту, и никто не откликнется.

Но Лингрен отозвалась. Поток ее эмоций едва не выбил дух из темного, ему пришлось согнуться пополам от боли в груди, но это было неважно. Она жива, вот что важно. А это значит, что у него все еще есть смысл жить и бороться.

– Все хорошо, родная, – прошептал Раэн в пустоту и, прикрыв глаза, послал всю свою любовь и нежность.

В дверь постучали, отвлекая дракона от важного дела.

– Войдите, – хмуро отозвался Раэнард.

В спальню вплыли пять прекрасных молодых девушек. Изысканных, стройных, утонченных. Но, абсолютно одинаковых, с пустыми взглядами из-под длинных пушистых ресниц.

– Мы ваши наложницы, – пропела одна из девиц, и вся стайка направилась к дракону, – Мы доставим вам истинное наслаждение.

– Лингрен меня убьет, – сам себе проворчал Раэн, вглядываясь в одинаково совершенные лица. Удивительно, но сконцентрироваться на глазах или губах было невозможно, изображение будто ускользало, а в глазах рябило.

– Что за? – потерев нос фыркнул мужчина и подскочил с кровати, отступая подальше от девиц. Последние знали свое дело, наступая, окружая, загоняя. Словно опытная боевая группа, даже смешно стало. Право слово, ну не мог же он, взрослый мужчина, начать драться с девицами?

– Дамы, – прочистил горло Раэн, вытянув перед собой руки в запрещающем жесте, девицы подошли вплотную и послушно застыли, – Вы все прекрасны, любой мужчина сочтет за честь быть рядом с вами, но…

– Мы прекрасны, – перебив, всхлипнула одна из девиц и показательно облизнулась.

– Быть рядом с нами честь, – ахнула вторая, кокетливо закусывая губу.

– Я вообще-то не договорил! – вклинился в разговор темный, – Но у меня есть любимая, и я буду верен ей до конца.

В мгновение ока лица дракониц скривились от ненависти:

– Да как ты смеешь, грязнокровный, – прошипела драконица в синем платье мини.

– Ты молиться на нас должен, – поддержала товарку девица в точно таком же платье алого цвета.

– Мы прекрасные, породистые, – вклинилась дама в зеленом, – И к тому же наши чрева не пусты!

– Ты волен делать все, что пожелаешь, абсолютно все, – принялась стягивать декольте пониже драконица в синем.

– Искренне за вас рад, – громко объявил темный дракон, слегка поклонился и быстро сменил позицию. Поднырнул под локоть одной из девиц, ловко избежал пальцев другой, переступил подножку третьей. С облегчением выдохнул, ведь оказался с другой стороны, имея куда больше места для маневров, – Желаю счастья, здоровья, птенцов побольше, раз уж я волен делать все, что пожелаю, то, поспешу откланяться. Счастливо, дамы.

– Не до такой степени все, болван, – уперла руки в бока драконица в золотом мини, или главная стерва, как за глаза окрестил ее Раэн, – Мы хотели по-хорошему, но, наверное, придется по-плохому.

Дракон усмехнулся, что ему какие-то пять худосочных девиц? Он с ними справится одной левой и с закрытыми глазами. Тем более он совсем близко к выходу.

– Дамы, боевая готовность, – рявкнула золотая и в тот же момент глаза у Раэна расширились от ужаса. Иллюзия медленно растворилась, являя настоящие облики наложниц. Перед ним стояло пять высоких мускулистых залитых под завязку тестостероном женщин. С искаженными мутациями лицами, деформированными челюстями и носами. О том, что они женщины, напоминали лишь все те же платья мини и отсутствие характерных выпуклостей в паху.

Дракон гулко сглотнул, такого ему видеть еще не приходилось.

– Ну что, голубчик, – хохотнула главная стерва и картинно согнула руку в локте, демонстрируя огромные мышцы, – Мы все еще прекрасны?

Ждуль

Хряк точно знал, откуда стоит начать диверсионную деятельность.

Кто во дворце самый главный из всех? На ком держится практически все? Правильно, кухня.

Принюхавшись, Ждуль определил точное местоположение начальной точки маршрута и погорцевал туда, задорно постукивая копытцами. Кухня располагалась на первом этаже в крыле прислуги, самом невзрачном и сером. Сквозь открытую деревянную дверь, изрядно покосившуюся и ссохшуюся, то и дело сновали официанты, жизнь бурлила. А еще запах, невозможно было удержаться, чтобы не причмокнуть с аппетитом.

– Кто пустил во дворец свинью? – внезапно раздался зычный женский голос где-то высоко над хряком, бедному Ждулю пришлось вытянуть голову вверх и вытаращить глаза, чтобы рассмотреть источник звука.

– Главная, – подумал обрадованный свин, прокашлялся и начал приветственную речь, – Уважаемая, ваз дезинформировали. Честное слово.

– Мама, – глухо пробормотала повариха и с силой потерла глаза, продолжая бормотать, – Кажись я переработала. Или настойка была паленая, ох и получит у меня конюх, гад.

– Настойка тут вовсе не при чем, – улыбнулся Ждуль, на что драконица лишь скривилась.

– Оно еще и зубы скалит, – повариха почесала нос и сменила тактику, – Чего надобно тебе, видение? Решил меня к вечному страннику утащить?

– Что вы, – хохотнул хряк и состроил самое милое выражение на розовой поросячьей морде, – Наоборот, я послан вам помочь.

– Мне помочь? – удивленно спросила женщина. Ждуль и не заметил, как вокруг них уже собралась толпа народа, все делали вид, что работают, но, в действительности, с любопытством прислушивались к речам гостя. Поэтому хряк еще раз прочистил горло и уже громче продолжил:

– Я пришел помочь всем вам! Долгие годы вас притесняли, обходились с вами как с второсортными, не ценили и оскорбляли.

– Да, все так! – выкрикнула поломойка из-под стола.

– Но, подумайте сами, – свин выдержал картинную паузу, накаляя обстановку, – Вы же такие же драконы, как и остальные золотые.

– Ну, вообще-то не совсем, – замялся худощавый официант, – Да, живем мы долго, но оборачиваться не может.

– А еще с птенцами беда, не родятся, – поддакнула горничная с изящным подносиком в руках.

Хряк внимательно осмотрел собравшуюся толпу хмурым сосредоточенным взглядом:

– Ну и что? – громко спросил Ждуль и картинно закатил глаза, – Вовсе ничего это не значит. По крови вы все схожи, а значит и к вам не должны относиться как к какому-то отребью.

– Но, относятся же, – шмыгнула носом огромная главная повариха, даже слезинку выдавила, видимо, задела ее тема.

– Я знаю одно очень хорошее решение для вас, – обрадованный бурной реакцией окружающих, объявил Ждуль, – Вы обязаны создать профсоюз!