В результате всех распрей выспаться мне не удалось. Утро вообще не заладилось. Начнем с того, что я проснулась уже сердитая, и все вокруг меня бесило: и новомодные жалюзи, и чересчур пушистый ковер под ногами, и даже собственное отражение. Градус злости накалился еще больше, когда я заметила очередные отвоеванные татуировкой участки спины, которые при этом еще жутко чесались. А еще безумно хотелось есть, просто неимоверно.

Наскоро умывшись и приведя себя в порядок, выдрав при этом от злости приличный клок волос, я оделась и собиралась уже наведаться на кухню, чтобы пополнить свои запасы стратегически важными составляющими. Однако меня опередили. Едва я открыла дверь и подняла ногу, желая переступить порог, как нос к носу столкнулась с заикающейся Франшузой: это герцог пригласил меня позавтракать вместе с ним. Уже злило. Баян, конечно же, увязался следом, чем заставил меня начать дыхательную гимнастику прямо на ходу. Бесило все.

Проходя мимо метаморфа, пони угрожающе клацнул челюстями, а потом как ни в чем не бывало припустил за мной. Я едва не рассмеялась от комичности происходящего, и моя злость немного сбавила обороты. Я глубоко вдохнула-выдохнула, досчитала до десяти и с застывшей улыбкой пошла навстречу судьбе. И не важно, что при этом у меня нервно подергивалось веко, все равно я старалась мыслить позитивно.

В столовой все уже было готово, разнообразие блюд ничуть не уступало вчерашнему обеду, а Сиэль вел себя подозрительно тихо. Лишь вежливо поздоровался, помог придвинуть стул, а потом безмолвно приступил к еде. Мы оба — я и фамильяр — тоже вот-вот собирались приступить к трапезе: я — за столом с Сиэлем, а пони, с обиженным видом, — в уголочке, из предоставленного ведра, как вдруг где-то во дворе раздался протяжный рев, словно с кого-то живьем кожу сдирают.

— Бабуля, — невесело известил герцог и тяжело вздохнул.

Нужно было ни на что не обращать внимания, спокойно поесть, но нет, любопытство пересилило. Я подскочила к окну и от удивления разинула рот: ровнехонько над ближайшей пологой крышей, выпуская клубы пара и издавая страдальческие хрипы от невозможности развернуться, парил здоровенный синий дракон. Его морда и передние лапы с крыльями были усыпаны яркими голубыми шипами, на спине приторочено изящное бирюзовое седло, а хвост беспокойно метался из стороны в сторону. Видимо, дракон волновался. К слову, в сверкающем драгоценными камнями седле, словно самая настоящая воительница, гордо расправив плечи, сидела женщина. Она что-то вкрадчиво говорила парящей рептилии, отчего последняя как-то обреченно закатывала глаза и нервно подергивала хвостом. В какой-то момент дракон сердито выдохнул серое облачко дыма и дернул хвостом чуть более резко, не рассчитал своих габаритов и обрушил смотровую башню справа.

— Дядя Бенджен! — послышался у меня за спиной усталый голос. Я вздрогнула от неожиданности, на что герцог обнял меня за плечи, чтобы успокоить. — Ба всегда любила эффектные появления.

Внимательно присмотревшись к всаднице, я заметила развевающиеся серебристые волосы.

И снова отчаянные визги огласили сад — это уже не дракон-дядя Бенджен, это десяток Франшуз едва ли не волосы на себе не рвал от страха и ужаса. А может быть, и от злости: погром-то им убирать.

— Как будто что-то им придется восстанавливать, — ворчливо протянул Сиэль и потерся подбородком о мою макушку. От его непроизвольного жеста что-то внутри меня счастливо зажмурилось и замурлыкало, хоть я и строила из себя неприступную крепость.

Затем Сиэль отстранился, как-то обреченно вздохнул, потоком воздуха раскрыл двери на террасу и вышел навстречу синей громадине. Легким щелчком пальцев герцог закрутил воздушные потоки и в мгновение ока восстановил испорченную башню, заодно наведя марафет под башней. Франшузы перестали голосить и счастливо заулыбались. Потоками же воздуха Сиэль слевитировал бабулю с многочисленными сундуками и чемоданами к себе.

— А-а-аргх! — обиженно протянул дядя Бенджен.

— Извини, в другой раз, — без капли сожаления в голосе ответил герцог и помахал дракону рукой на прощание. Синяя громадина обиженно вздохнула, сделала два мощных взмаха крыльями и взлетела высоко в небо, превратившись в далекую темную точку, а потом и вовсе исчезла, скрывшись в облаках. Сиэль оценивающе осмотрел гостью и сказал — Здравствуй, Даория!

Бабуля, словно царица, стояла над своей поклажей, скрестив руки на груди и сверля внука внимательным взглядом желтых глаз.

Я во все глаза смотрела на нее, по наивности, не понимая, что слишком быстро моя спокойная жизнь накрылась медным тазом. Нет, я и раньше предполагала, что не просто так дракон утащил меня в свое логово, что наверняка у него в планах что-то, что может мне не понравиться. Но для решения присоединиться к нему у меня были свои причины: взять хотя бы Баяна и бедного запечатанного энканта. Кстати, о нем я так ничего и не слышала и собиралась в ближайшее время это исправить. А еще собиралась удрать, как только буду уверена в том, что все живы и здоровы. Но не тут-то было!

День, как начался паршиво, так и продолжился. Позавтракать, к моему величайшему неудовольствию, не вышло. Едва старая драконица вошла в столовую с террасы, окинула меня пристальным взглядом едких медовых глаз, тут же принялась ругаться на чем свет стоит. И что я «пугало», и что у меня «манер никаких», а также, что я «рабыня, где это видано!», и что мне «обязательно помогут войти в драконий дом и стать отличной хозяйкой». Гневные тирады вперемешку с добрыми намерениями заводили меня в тупик, мозг отказывался понимать такие резкие перепады настроения старой драконицы. И вообще все эти замечания меня ошеломили. Я ведь рабыней-то не была, это наглая клевета! Признаюсь, поначалу я опешила — все же меня воспитали в уважении к старшим — и на все брошенные замечания лишь скромно молчала, стараясь не обидеть пожилого человека. Баян, конечно же, постарался меня защитить, фамильяр, все-таки. Он аккуратно выступил передо мной:

— Уважаемая Даория! Я бесконечно рад, что у Сати такая великолепная наставница! — слащавым басом распинался пони, успевший съесть свою порцию завтрака, между прочим. А еще он невинно хлопал длинными пушистыми ресницами и изображал милейшего зверька в мире. — Я буду самым преданным вашим помощником!

— Ты мне зубы не заговаривай. Только влезь куда не просят — сразу в суп порежу! — тихо проскрежетала Даория в ответ на пламенную речь Баяна, на что пони сердито прищурился, но не отвел взгляд. «Это вражда», — сразу поняла я и осторожно отступила на шаг назад — на всякий случай: вдруг драконица решит съесть пони прямо тут?

— И вообще, — снова возмутилась бабка, на этот раз нападая на внука. — Это что за розовые цветочки, Сиэлиус?! Мне так стыдно было перед всем нашим родом! А ну, снимай иллюзию! Где это видано: многовековое детище драконьего рода, моя личная гордость, а выглядит как захолустное поместье?!

— Даория, я пытаюсь поступить по-человечески. Амадина слишком много пережила, чтобы так сразу увидеть Бран-Даор.

— По-человечески? — фыркнула бабуля и выразительно окинула меня взглядом, который не сулил ничего хорошего. — Ты — дракон! А драконы, знаешь ли, мудрейшие создания Таиса! Будь добр, веди себя соответственно, прекрати водить амадину за нос и будь с ней честен. Не повторяй ошибку, она не Нора.

Сиэль вздрогнул, его взгляд сделался жестким и затравленным, а сам он будто заледенел.

Однако, в следующее же мгновение вновь вернул прежний рассудительный вид. Лишь его слова четко дали понять, как сильно он зол:

— На правах сумереченого герцога и правой руки короля Ария я отказываю тебе, бабуля. — Родственное обращение Сиэль протянул чересчур слащаво, словно издеваясь. У драконицы лишь дернулась щека в ответ на выпад, в остальном она ни на грамм не проявила участия. Лишь продолжила сверлить внука пристальным взглядом.

— Прошу прощения. — Прокашлявшись, я нашла в себе силы вмешаться в ситуацию. С самого детства у меня был пунктик по поводу склок, не переносила я их. Вот и в тот момент единственное, чего хотелось — это провалиться сквозь землю, лишь бы не выслушивать разборки. Поэтому я и прервала напряженный диалог. А еще решила на всякий случай подмазаться к бабке: как знать, может, она меня не сразу сожрет. А в том, что она могла это сделать, я и не сомневалась. — Очень рада, что вы тут, искренне надеюсь, что с вашим присутствием Бран-Даор вновь засияет прежними красками. Что-то я устала, прошу меня простить, я хочу вернуться в свою комнату.

Драконица словно застыла от моих слов, лишь ее щиплющий кожу желтый въедливый взгляд приклеился ко мне, а вот Сиэль, напротив, тут же оживился и предложил свой локоть, явно намереваясь проводить меня. Лишь только Баян молчать не стал:

— Что вы, благородный лэр! Не нужно отвлекаться от столь важного разговора, я и сам прекрасно провожу свою подопечную. — И принялся демонстративно подталкивать меня белоснежной мордой прямо к главному выходу.

— Вообще-то это ты мой подопечный, — фыркнула я прямо в его ухо, однако подчинилась и попятилась крохотными шажками к спасительному выходу.

— Не порть игру, — всхрапнул тихим басом пони. — Я зря репетировал, что ли?

«Не зря», — решила я. Спасительная дверь уже была совсем рядом, как вдруг отмерла Даория:

— Что ж, для рабыни ты на удивление хорошо воспитана, а вот для аристократки чересчур строптива и предсказуема. Оба этих недостатка я с радостью исправлю. — И завершила свою проникновенную речь ласковой улыбочкой, обещающей если не смерть, то, как минимум, смертные муки.

Я пыталась смолчать, правда. Снова принялась считать про себя, потом сделала пару глубоких вдохов, нервно потеребила рукава рубашки. Однако врожденное упрямство все же победило, и я возразила.

— Вовсе нет, я не рабыня и никогда ею не была, — четко и лаконично ответила я, стараясь говорить ровным голосом (что выходило с трудом, он так и норовил задрожать, выдать меня с потрохами). Бабуля гневно сверкнула желтыми очами — она явно не рассчитывала на какой-либо отпор; в пару шагов драконица миновала столовую и резко протянула к моему лицу худую сморщенную руку, из пальцев которой выросли острые золотые когти. Обжигающий поток чистой энергии, словно оплеуха, прилетел от драконицы, хотя сама она даже не прикоснулась к моей щеке. Воздух вмиг погорячел на десяток градусов, а меня прошиб холодный липкий пот.

Откуда-то послышался высокий визг Баяна:

— А ну, руки прочь! Ай, ой, больно же! Зачем по уху?

Но все это было где-то далеко, наяву же я, казалось, падала в зияющую бездну, ощущая спиной ужасное жжение в районе лопаток. От страха и отчаяния я зажмурилась, происходящее явно было не столько действием драконицы, сколько результатом бунта магии внутри меня. Она рвалась защитить меня, но калечила. К счастью, поход за грань отложился до лучших времен. Вдруг внутри меня словно распрямилась сжатая пружина, и я моментально расслабилась, вновь почувствовав успокаивающие волны заботы моего дракона. Это был именно он, я точно знала, моя душа тянулась навстречу ему. Открыв глаза, я не удивилась увидев перед собой широкую массивную спину герцога и от души уткнулась в нее носом и, счастливая, обняла Сиэля за талию. Наверное, он не ожидал от меня такого поведения, потому что вздрогнул от неожиданности. Еще бы, знал бы он, что я только что пережила. Впрочем, и я от себя подобного не ожидала, но уже в следующее мгновение мне удалось совладать с нервами, и я отпустила своего защитника.

В завершение всего послышались аплодисменты и высокий смех Даории, словно она увидела только что удивительно смешной спектакль или ей вдруг рассказали анекдот, на что Сиэль издал тихое угрожающее не то рычание, не то шипение.

Вмиг прекратив смеяться и рукоплескать, драконица посерьезнела:

— Не бойся и не рычи. Где твои манеры? И в мыслях не было убивать и калечить твою амадину. Я хоть и старая, да из ума еще не выжила. — Сделав паузу, старушка обошла внука и снова протянула ко мне руку с золотистыми когтями, предупреждая на этот раз: — Я просто посмотрю, стой смирно.

Вот почему нельзя было в первый раз предупредить? Я ей что, собачка комнатная, чтобы вот так просто позволять себя трогать? Решено: бабке отомстим. Но не сейчас, сейчас нужно ноги подобру-поздорову унести.

— Сати, я рядом, — зачем-то предупредил Сиэль, чем отвлек от мыслей. А потом морщинистая ладонь драконицы аккуратно прикоснулась к моей щеке, и с минуту Даория стояла тихо, лишь сверлила меня недовольным взглядом. Закончив со щекой, она переместила руку на мой затылок, а потом и вовсе взяла меня за запястье.

— Ничего не понимаю, — сквозь зубы прошипела бабуля. — Вижу рабыню, а еще вижу сильную породу. Столь чистая кровь бывает лишь у аристократии, но никак не у рабыни.

— Да, в некотором смысле амадина — рабыня, — как-то слишком грустно, словно сожалея, протянул дракон. Его обреченный тон уколол меня сильнее демонового шила,

которым я когда-то случайно распорола палец у матушки в рабочей каморке. Но виду я не подала — разумеется, есть же у меня гордость. Герцог взял бабулю за обе руки, внимательно посмотрел в ее хмурые глаза. — В объединенном королевстве Таиса быть менталистом гораздо хуже, чем быть простым рабом. Если раб может купить свободу и титул, то энкант — никогда. Большее, на что может рассчитывать их род — быть игрушкой и щитом одновременно в руках знати. Я не сразу понял, кем является амадина, дракон пробудился слишком неожиданно.

Услышав рассказ Сиэля, Даория брезгливо качнула головой и воинственно заявила:

— Вот паразиты! Они сотни лет выводили магов разума, а потом что, в кандалы их? Как удобно: каждому по ошейнику на шею, а затем — вперед и с песней.

Герцог удивленно вскинул брови:

— Амадина никому не подчиняется, ей не надевали артефакт подчинения. Зачем, ты думаешь, я отправил из Бран-Даора всех энкантов? Они бы тут же уничтожили ее как свободную. Демонова школа энкант выжигает свои правила на подкорке мозга.

— Еще как подчиняется! — иронично сдвинула брови Даория, а потом, быстро выбросив руку вперед, одним легким касанием золотого когтя распорола горлышко моей водолазки как раз в области ошейника. Тоненький ободок обиженно скрипнул, когда коготь прошелся по нему, но так и остался на шее, радостно сияя и поблескивая. — Ошейник — первое, что я заметила на деве. И пусть его выделка безупречна, все равно от него разит, как от рабского рынка. Каюсь, подумала сперва, что ты меня разыгрываешь, что прячешь настоящую амадину где-то в высоких башнях Бран-Даора, повинуясь драконьим инстинктам. Как же зла я была, когда все та же рабыня встретилась мне и сегодня!

— Подождите! — пискнула я и попятилась назад, хотя места там уже не было. И Баян еще как назло выразительно молчал, лишь внимательно слушал. — Я сама надела ошейник, меня никто не подчинял. И я не рабыня! Хватит уже меня оскорблять, я вам не марионетка и не девочка для битья!

— Боюсь, дитя, у меня для тебя плохие новости, — качнула головой Даория. — Тебя обманули.

— Как это?! — ничего не понимая, возмутилась я. — Ошейник слабее, чем я. Я отняла его у более слабого, едва не погубив бедолагу.

— Ох, чуяло мое сердце, что не все так просто в этом мире! Ох, я так и знал! — тут же оживился Баян и принялся возмущаться себе под нос.

— Вполне возможно, что ты права, дитя, — согласилась драконица. — Но это не отменяет сам факт твоей глупости и наивности! Я немного передохну, а после обязательно займусь твоими цепями.

— Вы не понимаете, — почему-то захотелось оправдаться мне. — Я была совсем одна, покинула дом и матушку, а вокруг — огромный мир, полный опасностей. Я не знала, кто я, это открытие стало для меня настолько неожиданным, что я до сих пор не могу поверить. А тут мне предложили руку помощи и подсказали решение: сильную собаку не сдержит слабый поводок, так и тут.

Не знаю отчего, но на глазах проступили слезы. Я не была зла или обижена, а вот раздавлена была, еще как! Вера в добро покачнулась во мне, от этого и было так горько. Баян ласково уткнулся носом в мою шею, а потом пренеприятно облизал щеку, заставляя поморщиться и отвлечься. Этим и воспользовался Сиэль: он взял меня за руку и, глядя мне прямо в глаза, твердо сказал:

— Я не отдам тебя никому.

И в его глазах не было лжи. Я была благодарна до глубины души, хоть и не знала до конца, что именно испытываю к столь неоднозначному мужчине. Однако бабуля, видимо, решила меня доконать:

— А если бы тебе сказали, что лишь заколов себя в сердце, обретешь свободу, поверила бы? — скептично подняла бровь Даория.

Я ответ на слова драконицы лишь фыркнула, но смолчала. А она как назло начала свою проповедь и останавливаться не собиралась:

— Не знаю, как теперь, а в мои годы каждая молодая драка — это как лэри у вас — обязана была следить за тем, чтобы ей никто не заморочил голову. Ведь драконы, хоть те еще мастаки чесать языком да сказки плести, а все же куда порядочнее всех остальных рас. Вот и пользовались этим окружающие, похищая молодых прекрасных драк и требуя от их родителей и амадин выполнения своих мерзких низменных желаний.

— Меня не похищали, хотя, откровенно говоря, не могу сказать, что я горела желанием переместиться в поместье герцога, — тихо ответила я, высвобождая ладонь из рук Сиэля, стараясь хоть как-то отвлечь старушку от своей скромной персоны, заставить больше рассказать об их породе. И у меня получилось, правда, не совсем то, что я хотела.

— Ах да, старость, старость, — покачала головой Даория и нервно потерла переносицу. — Как глава рода Даор я, Даория Огненная, приказываю тебе, моему потомку и наследнику Сиэлиусу Эль Даору: немедленно сними свои ужасные иллюзии с моего любимого Бран-Даора. Иначе мое старое сердце не выдержит, и я прямо сейчас отправлюсь в закат, а тебе придется меня хоронить и объясняться со всем кланом.

Я думала, Сиэль снова начнет препираться или выразительно закатит глаза. Однако герцог не стал спорить, он легонько поцеловал старую драконицу в щеку и сделал несколько хитрых пасов руками, проговаривая тихие слова заклинания.

По правде говоря, я ожидала, что загремят стены и окна или что картинка вокруг радикально изменится, но столовая осталась в прежнем виде.

— Вроде бы, ничего не изменилось, — пробормотала я себе под нос, активно вертя головой из стороны в сторону, чтобы все рассмотреть. Драконица же была полностью удовлетворена. Она сделала глубокий вдох, блаженно прикрывая глаза, словно наслаждается свежим воздухом, взглянула на меня и посоветовала:

— Еще как изменилось! Сходи-ка к окну, посмотри на будущие владения. — И подмигнула мне хитро-хитро, отчего я стушевалась и покраснела, как свекла. Однако любопытство всё же взяло верх и подтолкнуло проверить остальное пространство, я послушалась совета и подошла к выходу на террасу. Баян неизменным хвостиком проследовал за мной и неуклюже врезался мне в спину, когда я застыла в изумлении у окна.

— Что это? — не то в изумлении, не то в ужасе спросила я. Сердце бешено колотилось, руки заледенели. Вместо шикарного цветущего сада и террасы, ведущей к нему, из окна была видна россыпь абсолютно черных громоздких оборонительных сооружений, перемеавшихся высокими башнями и защитными куполами. В общем, картинка была удручающе строгой, словно я не в гостях у герцога, а в логове у некроманта. А ведь… Минуточку: та ледяная силовая волна на обеде, что заставила меня сжаться в комочек, была именно результатом подчиненной магии смерти. Масштаб сооружений вокруг заставлял подумать о том, что столовая находится в одной из самых высоких башен. Интересно, а если бы я сбежала тогда через окна, переломала бы я себе кости или иллюзия смягчила бы падение? Терраса из столовой вела прямиком на крышу одного из зданий. Там была оборудована импровизированная посадочная площадка. Как раз не нее и собирался приземлиться дядя Бернард, перед тем как его отправили восвояси. По ее периметру неподвижно, словно статуи, замерли безмолвные стражи в черном. «Служители», — сразу же поняла я и в ужасе чуть не отскочила назад.

— Четверки присягнули мне на крови, тебе ничего не грозит, — послышался за спиной тихий низкий голос Сиэля, и успокаивающая силовая волна окутала меня.

И все равно в голове осталась тревога. А что, если бы я попыталась сбежать? Как повели бы себя четверки и остальные жители Бран-Даора? Наверняка потешались бы, вот забавная бы вышла картина!

Аппетит пропал, настроение заметно ухудшилось, и всему виной была вовсе не моя тяжелая судьба и сущность, обидно было из-за подставы с замком. Вот как мне теперь бежать-то? Ну, ничего, где наша не пропадала! Если так подумать, даже из-под земли люди сбегали, хотя земли теневых народов воистину можно назвать охраняемыми до каждого сантиметра, муравей не пробежит. А еще можно было взглянуть на ситуацию и с другой стороны: теперь я знала, что герцог защитит меня, будет верен и в случае необходимости обязательно придет на помощь, да и без необходимости тоже. Словом, мое наивное девичье сердечко с радостью слопало робкие драконьи прикосновения, чувственные взгляды и говорящие обещания. Ох, матушка наверняка обрадовалась бы, она обняла бы меня, прижала к груди и рассмеялась колокольчиком: «Сати, детка, ты же влюбилась». Как же мне ее не хватало! Я безумно скучало по единственному родному человеку, и это щемящее чувство помогало мне смотреть на все более трезво. «Сати, ты гордая независимая девушка. А ну, выше нос и вытри сопли!» — мысленно скомандовала я себе и подчинилась. Приосанившись, быстро развернулась на каблуках.

— А было симпатичнее, между прочим, — будто о чем-то обыденном сказала я о радикальной перемене в пейзаже.

— Ты чего несешь! — взволнованно ткнулся в меня носом Баян. — Да нам с тобой тут крышка, конец, тупик, таз медный прилетел!

На что я молниеносно пнула пони по колену, одаривая при этом ласковой улыбочкой; ни один мускул не дрогнул на моем лице. Баян ойкнул, а затем, кажется, осыпал меня отборными трехэтажными проклятиями, пообещал этой же ночью придушить во сне. Но, успокоившись, послушно закрыл рот и оскорбленно отвернулся.

Бабуля поперхнулась — не то от моего замечания про замок, не то от дерзких слов фамильяра, а Сиэль воспользовался общей заминкой и попытался мягко меня обнять. Он был совсем близко ко мне, почти нос к носу. Однако, когда его ладонь уже почти коснулась моей талии, я аккуратно увернулась от объятий и отошла в сторону, — Это еще что?! Никаких мне свиданий, признаний, а уже руки распускать?! Не выйдет, дракон!

Глаза герцога опасно сверкнули, а Даория еще раз подавилась, а потом всхлипнула и тихо хохотнула, шутливо погрозив мне пальцем:

— Смышленая, пигалица! — Затем драконица уверенной походкой направилась к дверям, и не было в этот момент в ее ходьбе ощущения старости или слабости, которые она так и старалась акцентировать каждый раз. «Ах, Даория, Даория, что же ты скрываешь?» — только и подумала я. Перед самим выходом бабуля остановилась, помедлила с мгновение и добавила: — Сейчас старой драконице нужен отдых, но уже завтра утром я возьмусь за вас обоих по полной программе, так и знайте. Сиэлиус, провожать меня не надо, я займу свои прежние покои, Франшуза уже оповещена и подготавливает их.

Ответить ни я, ни Сиэль не успели, потому что бабка в одно мгновение вышла и быстро захлопнула дверь, словно убегая от вопросов.

— Никаких поцелуев! — на всякий случай предупредила я дракона, на что он лишь улыбнулся и поднял обе руки вверх, будто сдается. Я хотела еще что-то добавить, но как раз в этот же момент через дверь террасы в столовую вошли два служителя. Высокие гибкие мужчины опасливо опустили головы, словно пара нашкодивших котят.

— Был приказ не входить в замок и не беспокоить меня. Надеюсь, у вас веские причины? — потребовал объяснений Сиэль, вмиг превратившись в холодного командира. Пока дракон стоял ко мне спиной, уткнув руки в бока и сверля испепеляющим взглядом подчиненных, Баян легонько прихватил зубами мою ладонь и потащил к выходу.

— Так точно! — слаженно рявкнули оба служителя и вытянулись по струнке.

— Доложить! — потребовал герцог и лениво развалился в одном из кресел. В тот момент я уже стояла в дверях, но врожденное любопытство заставило помедлить.

— Сумрак, у нас предатель, — отрешенно выдохнул правый служитель. — Он найден и отправлен в темницы, но…

— Но?.. — переспросил герцог, забрасывая ногу на ногу и устраиваясь поудобнее.

— Похоже, Его Величество в курсе недавних событий. — При этих словах левый служитель передал Сиэлю небольшой плотный конверт, на котором была отчетливо видна печать с королевским вензелем. Королевский вензель нельзя было спутать ни с чем, удивительной особенностью королевской семьи был блеск во всем. Вот и сейчас печать сияла ярче любого осветительного артефакта.

Баян настойчиво тянул меня за дверь, которую я уже готова была закрыть, но я снова медлила и держала лишь небольшую щель, чтобы послушать. И не зря.

— Что ж, — разорвав конверт и быстро прочитав послание, задумчиво заговорил герцог, — король всегда догадывался, что во мне течет драконья кровь. Рано или поздно он все равно узнал бы, и все же я лично допрошу предателя. Двойка, свободны!

— Есть! — синхронно ответили служители и, быстро развернувшись на каблуках, покинули столовую.

— Сати, душа моя! — громко позвал Сиэль, когда я на цыпочках уже отходила от двери. — Я же знаю, что ты еще тут, не заставляй мне снова преследовать тебя, побойся богов!

Услыхав свое имя, я вздрогнула и совсем по-детски покраснела, будто меня поймали с поличным. Оно-то и понятно: действительно поймали.

— Я же говорил! — проныл за спиной пони и обиженно боднул меня головой. — Вечно тебя тянет на неприятности! Ты как хочешь, а я пошел, наведаюсь на кухню. Сил нет, хочу нормальной еды!

Мой желудок подтвердил, что тоже не прочь подкрепиться, но составить компанию Баяну я пока не могла. Пришлось вернуться к дракону, я не хотела снова разжигать охотничий инстинкт.

— Умница! — удовлетворенно кивнул Сиэль, когда тихонько вошла и прикрыла за собой дверь. — Что же мне с тобой делать?