Элиот настолько сосредоточился, отпирая дверь, что проигнорировал беззвучный злобный внутренний голос, требовавший убраться подальше от этого дома.

Обычно для него не было ничего сложного в том, чтобы отпереть любую дверь. Но только не эту. Казалось, деревянный прямоугольник двери весит тысячу фунтов и еле движется на застывших петлях.

И когда она все же открылась, у Элиота на мгновение потемнело в глазах, и ему пришлось почти физическим усилием отбросить в сторону присутствие Эдварда. Сосредоточив взгляд на открывшейся его взору гостиной, Элиот прошел внутрь.

Как только он шагнул в комнату, его до костей пронзил ледяной холод. Обстановка была скромной и традиционной. Примерно так была обставлена и его квартира.

Но Элиот тут же поправил себя. Даже скромнее, чем у него, а мебель скорее напоминала ту, которая стояла в арендованной им сразу после колледжа квартире: диван, кресло, кофейный столик, две прикроватные тумбочки с лампами. В комнате отсутствовали какие-либо признаки, характеризующие ее обитателя. Голые стены, пустой стол, никаких разбросанных газет или, скажем, банок из-под пива.

— Неужели здесь действительно кто-то живет? — прошептала Лианна, высказав то, о чем он думал.

Возможно, все это было какой-то бессмысленной шуткой, чем-то вроде спланированного розыгрыша. Но как только эта мысль мелькнула у Элиота, он тут же осознал несостоятельность, бесплодность своей надежды.

— Идите сюда, — позвал Терман, стоявший возле открытой двери, которая вела в маленький коридор. Ладонь Термана покоилась на голове Дикси, и Элиот увидел напряжение в ее позе. Шерсть на спине собаки стояла дыбом, она явно тревожилась. Элиот пригладил волосы на затылке, наверняка они стояли дыбом, как и шерсть Дикси.

Двигаясь, словно робот, он пересек незнакомую и в то же время жутко знакомую комнату, проходя мимо мебели, расставленной неизвестно чьими руками. А может, его собственными?.. Он подошел к тому месту, где стоял Терман. Чуть дальше по коридору находилась спальня Эдварда.

Эта комната имела жилой вид.

У одной стены стояла кровать, у противоположной — комод, а на нем — портативный телевизор. В ногах кровати валялись скомканные бежевое одеяло и белая простыня, а в изголовье — две подушки. На простыне, застилавшей кровать, виднелись черные полосы от окурков, знакомые Элиоту по тем временам, когда он еще курил. Переполненная окурками пепельница стояла на потрескавшемся ночном столике рядом с пультом дистанционного управления телевизором, а возле пульта — бежевый телефон.

— Что вы сейчас чувствуете? — поинтересовался у Элиота Терман.

Элиот прошелся по спальне, потрогал кровать, взял из пепельницы окурок сигареты, затем положил его назад. Итак, он спал здесь. Курил эти сигареты. Смотрел телевизор. Элиот вздрогнул, как бы в ожидании чего-то — воспоминаний, узнавания, потери контроля над собой, означавших, что Эдвард взял верх над ним.

— Он не хотел, чтобы я заходил сюда, — произнес Элиот в ответ на вопрос Термана. — У меня такое ощущение, будто я роюсь в чужом доме. В любую минуту сюда может кто-то войти, вызвать полицию, и нас арестуют за незаконное вторжение.

— Но у вас есть ключ от входной двери, — тихо напомнила Лианна, подходя и останавливаясь рядом. — За эту квартиру заплачено вашими деньгами. Так что вы имеете полное право находиться здесь.

Разумом Элиот понимал, что она права, и все же его терзали сомнения.

Если бы только он мог доверять своим чувствам!

Он снял трубку телефона и поднес ее близко к уху, но не вплотную. Он опасался этого, словно такое прикосновение могло доказать, что он пользуется телефоном и это объединяет его с Эдвардом.

Гудок телефона звучал неестественно громко. Кто бы ни жил здесь, Элиот мог поспорить, что это и есть тот секретный телефон, номер которого Эдвард дал Кей.

Он с силой сжал пластмассовую трубку, надеясь услышать, как она хрустнет под его пальцами. Ему хотелось сделать что-нибудь, чтобы прекратить этот кошмар. Ему надо было подчинить себе Эдварда, прежде чем тот подчинит его. Прежде чем Эдвард причинит вред Лианне.

Элиот рывком выдвинул ящик прикроватной тумбочки, продолжая чувствовать себя грабителем, проникшим в чужую квартиру. Но тут он увидел содержимое ящика.

Не веря своим глазам, Элиот взял верхнюю фотографию из стопки. Это была пасхальная фотография, изображавшая его вместе с родителями. Последний раз он видел ее в своем альбоме, который хранился у него в шкафу. Элиот отшвырнул ее на кровать и принялся разглядывать остальные фотографии, явно позаимствованные из его альбомов.

— Он украл мои фотографии! — воскликнул Элиот, внезапно осознав, что кто-то вторгся и в его личную жизнь.

Однако не все фотографии принадлежали Элиоту. Здесь были снимки дома Лианны, снимки, запечатлевшие, как она выходит из дома и офиса.

— Этот ублюдок шпионит за вами. — Но этим ублюдком был он сам.

Лианна взяла фотографии из его дрожащих пальцев, и Элиот услышал ее резкий вдох.

— Мы ведь знали об этом, — произнесла Лианна, уже несколько успокоившись. — И все же я не могу без содрогания смотреть на очевидное доказательство слежки. Я ничего не подозревала, а он наблюдал за мной.

Элиот посмотрел на нее. Он подавил в себе желание дотронуться до Лианны, успокоить ее. Напомнил себе, что такое проявление заботы ему недоступно, и отвращение к самому себе обрушилось на Элиота, словно грязный, липкий ком. Как же он мог успокоить Лианну, если сам шпионил за ней, пугал ее?

Голубые глаза Лианны внимательно разглядывали лицо Элиота. В их глубине таился страх, но не осуждение, и Элиот понял, что Лианна, как и он сам, не ассоциирует его с Эдвардом… хотя оба осознавали глупость подобной точки зрения. У Элиота буквально ныли руки от желания обнять Лианну и прижать к себе, слиться с ней воедино, выбросив из головы фотографии, этот дом и вообще весь этот кошмар.

Стоявший сбоку Терман сунул руку в ящик тумбочки, слегка испугав Элиота, который на время забыл о его присутствии.

— А это кто? — спросил Терман, доставая очередной глянцевый прямоугольник.

Руки Элиота затряслись, когда он взял фотографию, на которой стоял в обнимку с рыжеволосой женщиной.

— Это Кей Палмер, — прошептал он. — И я.

— Нет, — робко возразила Лианна. — Это Эдвард. Я узнаю его улыбку.

Терман забрал у Элиота фотографию, несколько минут внимательно разглядывал ее, затем вернул Элиоту.

— Элиот, скажите мне, какие чувства вызывает у вас эта фотография? — голос Термана звучал строго профессионально.

— Боль. — Элиоту потребовалась вся сила воли, чтобы подавить желание разорвать фотографию в клочья, сжечь и растоптать пепел.

Сжав челюсти, он напомнил себе, что это ничего не даст. Он не должен терять контроль над собой и совершать бессмысленные поступки. Надо сосредоточить все внимание на преодолении этого кошмара, не впадая в панику. Он швырнул фотографию обратно в ящик и с силой захлопнул его.

— Она вызывает у вас какие-нибудь воспоминания? — продолжал настаивать Терман.

Вопрос Элиоту не понравился, но он признал его необходимость.

— Нет, — отрезал Элиот, повернулся, прошел к комоду и принялся выдвигать ящики, решив выяснить до конца масштабы этого кошмара.

В ящиках он обнаружил только носки и нижнее белье — все новое, в его стиле, такого же цвета, как он носил, но, судя по этикеткам, гораздо более дешевое.

Та же картина наблюдалась и в шкафу. Одежда, похожая на ту, что он носил. Вся новая, но дешевая. У Элиота создалось впечатление, будто Эдвард совсем недавно появился на свет. Вся одежда новая, никаких признаков прошлой жизни.

За исключением фотографий, которые так и валялись, разбросанные на кровати. Но фотографии — это его, Элиота, прошлая жизнь, которую Эдвард украл у него. Элиот собрал снимки и засунул их в карман пиджака. Надо забрать их домой. Черт побери, Лианна и Терман ошибаются. Он не сможет считать это существо частью себя. Он буквально горит желанием избавиться от Эдварда, как и Эдвард от него.

Элиот вернулся к комоду и принялся выбрасывать из ящиков белье, надеясь, что под ним может быть что-то спрятано. Закончив, он собрал принадлежавшие ему предметы, не желая, чтобы Эдвард даже прикасался к ним. Надо было отделить свои вещи от вещей Эдварда.

Лианна стояла, обхватив плечи руками, чтобы унять дрожь, сотрясавшую ее, пока она наблюдала за лихорадочными действиями Элиота.

А может, это уже не Элиот?

Дикси и Терман находились рядом. Она была в безопасности, однако не ощущала этого. Лианна взглянула на Термана, который хладнокровно изучал Элиота… или Эдварда? Их взгляды встретились, и Терман вяло пожал плечами.

— Элиот! — окликнула Лианна.

Тот прервал свое занятие и повернулся к ней. Лицо его исказилось от гнева и муки, но, безусловно, это было лицо Элиота. Эдвард не проявлял признаков страдания.

Элиот задвинул ящик комода и провел ладонью по волосам.

— Это я, — обреченно произнес он. Лианна кивнула, но как-то судорожно.

С минуту Элиот пристально смотрел на нее, и Лианна поняла, что на лице у нее, наверное, написан страх. Затем Элиот прошел мимо Лианны и Термана и направился по коридору во вторую спальню.

— Возможно, не стоило пускать сюда Элиота, — заметила Лианна.

— Это говорит твой разум или сердце? — поинтересовался Терман.

— Сердце, наверное. Похоже, я утратила чувство дистанции между врачом и пациентом.

Терман кивнул.

— Я понимаю. Дикси, за мной.

Лианна последовала за Терманом и явно возбужденной Дикси во вторую спальню. Элиот стоял на пороге небольшой комнаты, заставленной столами — большим и двумя поменьше. На них располагались новый компьютер, принтер, телефон, похожий на тот, что находился в первой спальне. По столам и по полу были разбросаны дискеты, компакт-диски, другие компьютерные принадлежности и книги.

— Я всегда увлекался компьютерами, — бесцветным голосом проговорил Элиот. — И если бы не захотел пойти по стопам отца, то, вероятно, попробовал бы себя в этой области. — Он медленно прошелся по комнате, обогнул столы, но ни до чего не дотронулся. — Жуть какая-то. Я как будто вижу себя работающим здесь, но мог бы поклясться, что никогда здесь не был раньше и ничего этого не видел.

Элиот отодвинул кресло от стола, осторожно присел на краешек, а затем протянул руку и включил компьютер. Он внимательно и напряженно вглядывался в экран монитора, щелкая мышью и просматривая файлы.

Словно по обоюдному согласию, Лианна и Терман молчали и не шевелились.

Несколько минут Элиот работал молча, лишь изредка чертыхаясь. Наконец он откинулся на спинку кресла и повернулся к Лианне и Терману. На лице его были написаны злоба и отчаяние человека, потерпевшего поражение.

— У него есть список, в котором указаны моя химчистка, цветочный магазин, парикмахерская… буквально все. Даже банковские счета и переводные коды. Тут заложена довольно сложная программа, с помощью которой он мог получить эту информацию.

— Вот, значит, каким образом он узнал мой адрес, — прошептала Лианна.

Элиот кивнул, плотно сжав губы.

— С таким оборудованием и обладая определенным опытом, он может проникнуть в архивы различных учреждений по всей стране. Ничто не укроется от Эдварда.

«Никто не спасется от Эдварда», — услышала Лианна, хотя Элиот и не произнес этих слов.

Отвернувшись, он выдвинул ящик стола и извлек оттуда стопку бумаг. Элиот принялся просматривать бумаги, а Лианна, затаив дыхание, следила за ним.

— Договор на аренду квартиры заключен два месяца назад, — сообщил Элиот, внимательно изучая одну из бумаг. — Сроком всего на шесть месяцев. — Он взял другой документ. — Мебель взята напрокат, тоже на шесть месяцев. За исключением компьютера. За него он заплатил наличными.

Лианна закусила губу, чуть не высказав вслух возникшую мысль о том, что Эдварду потребовалось только временное жилье, пока он не займет квартиру Элиота… и тело Элиота.

Элиот небрежно отшвырнул бумаги, что никак не вязалось с его обычно педантичными манерами. Лианна напряглась, ожидая, что вот сейчас проявится Эдвард и улыбнется фальшивой улыбкой, от которой у нее пробегал холодок по спине. Но вместо этого Элиот нахмурился и разгладил смятый лист бумаги.

— Что за чертовщина? — воскликнул он, однако это вроде бы небрежное восклицание не скрыло паники в его голосе.

Лианна осторожно подошла к нему и заглянула через плечо. На столе перед Элиотом лежал счет из цветочного магазина в Форт-Уэрте, в получасе езды от Далласа. В качестве получателя была указана Мэри Ланден, проживавшая в Форт-Уэрте, и тут же имелась подпись заказчика: Элиот Кейн.

— Это мой почерк, — тихо произнес Элиот. — Не совсем четкий, как обычно, но определенно мой.

— А ее вы знаете, ее? — спросила Лианна, со страхом ожидая ответ Элиота.

— Да, — еле слышно ответил он. — Год назад я несколько раз встречался с ней. Она очень хороший человек.

Мысли Лианны лихорадочно закрутились. Она старалась вспомнить, не слышала ли в новостях что-нибудь о Мэри Ланден… в разделе криминальной хроники.

Она взглянула на Элиота. Лицо его словно окаменело, и ей стало ясно, каких усилий стоит ему держать себя в руках.

— Мне надо выяснить… в порядке ли она.

«В порядке»… Какое огромное значение Элиот вложил в эти слова!

Лианна поняла: его тревожат те же мысли, что и ее. Следил ли Эдвард за Мэри, как следил за ней? Вступил ли в любовную связь, как с Кей Палмер? Но самое главное — жива ли Мэри?

— Позвоните ей, — предложила Лианна.

Она сняла трубку телефона и положила ее перед Элиотом. Однако было ясно, что Элиот не собирается звонить этой женщине, ему требовалось увидеть ее самому, как Чарли Палмера. Он проигнорировал предложение Лианны и, сунув счет в карман пиджака, продолжил изучение бумаг, словно не произошло ничего страшного.

Но Лианна понимала, как он переживает. Ей захотелось прижаться к Элиоту, крепко обнять, защитить, не допустить появления Эдварда. Но в то же время она испытывала жгучее желание убежать, вызванное инстинктом самосохранения. Ведь она стояла так близко, а он мог внезапно превратиться в Эдварда.

Элиот резко встал и ухватился за спинку кресла. Лицо его исказила невыносимая мука.

— Я хочу уйти отсюда.

Широкими, торопливыми шагами, почти бегом, он проследовал мимо Лианны и Термана. Терман направился за ним, рядом держалась Дикси. Движения собаки были резкими, короткий хвост торчал, шерсть на спине слегка приподнялась.

Они уже стояли на крыльце, когда Лианна догнала их, испытывая огромное облегчение, оттого что покинула квартиру Эдварда.

Элиот запер дверь, отошел на несколько шагов и внимательно оглядел дом.

— Как мне хочется уничтожить это проклятое место! — раздраженно бросил он. — Сжечь дотла.

— Но это ничего не решит, — заметила Лианна.

Элиот посмотрел ей прямо в глаза.

— А что решит? Как вообще можно справиться с этим?

— Лечение. Надо бороться, и все будет нормально. — Слова эти невольно сорвались с губ Лианны, и ей самой стало стыдно за столь банальный ответ.

Она уже больше не могла смотреть на Элиота, не могла видеть раздражение и смятение в его глазах. Раздражение было вызвано ее обещанием, что он выздоровеет, но тут, как они оба понимали, никакой гарантии быть не могло. А смятение порождала ситуация, в которую он попал.

Лианна направилась вперед по растрескавшемуся тротуару, но заметила, что Элиот и Терман не пошли за ней. Тогда она, остановившись, обернулась и увидела, что они стоят на крыльце и разговаривают. И хотя Лианна понимала, что Элиоту сейчас надо поговорить со своим врачом, она почему-то почувствовала себя брошенной и одинокой.

Увидев, что Лианна наблюдает за ними, мужчины подошли к ней.

— Мне требуется время, чтобы обдумать все это, — сказал Элиот. — Я пообещал Терману, что позвоню ему сегодня и не стану ничего предпринимать, пока не поговорю с ним.

— Позвоните и мне тоже, — попросила Лианна.

— Хорошо. — Повернувшись, он направился к своей машине.

Терман стоял рядом с Лианной. Они молча ждали, пока Элиот уедет.

— Он очень расстроен, — заметила Лианна.

— Да, расстроен, — согласился Терман. — Думаю, впервые Эдвард предстал перед ним как реальность.

— Наверное, это хорошо, — предположила Лианна, однако вспомнила при этом страдальческое лицо Элиота, когда тот стоял у стола.

— И я так считаю.

Однако, услышав в голосе Термана нотки неуверенности, Лианна посмотрела на него.

— Вы же врач. Неужели вам еще не ясна картина?

Терман медленно покачал головой.

— Никто и никогда не считал психиатрию точной наукой.

— Вы хотите сказать, что не знаете, как повлияет на него это посещение жилья Эдварда?

— Почему бы нам не заказать пиццу? А звонка Элиота ты можешь подождать у меня дома.

Лианна легонько обняла Термана, как бы благодаря его за то, что он все понимает.

— Покормлю Грету и сразу приду.

Когда они подошли к фургону Термана, поведение Дикси стало более спокойным, движения плавными, шерсть больше не торчала дыбом. Она с удовольствием запрыгнула в машину.

Хотя Лианна не обладала великолепным чутьем Дикси, она тоже успокоилась, удалившись от этого дома. В нем ощущалось присутствие Эдварда, как тогда, на улице, когда она впервые заметила, что он наблюдает за ней. Удивительно, он может как бы оставлять частицу себя на неодушевленных предметах, но не на теле, которое занимает время от времени.

Они вторглись в его дом! Элиот привел с собой эту женщину. Да, он привел ее и выгнал его, Эдварда, из собственного дома, как когда-то, много лет назад, выгнал его из своей жизни. К списку своих предательств он прибавил еще одно. Но скоро Элиот заплатит за все. Скоро главным станет Эдвард, а Элиот будет гнить в тюрьме. Элиот будет умолять Эдварда вытащить его из тюрьмы, но получит отказ.

Скоро наступит его, Эдварда, очередь.