Сердце Лианны тревожно забилось, она запахнула халат и попыталась дрожащими пальцами завязать пояс.

Грета, яростно лая, обежала кровать и устремилась к Элиоту… или к Эдварду. Он улыбнулся, и все томительные сомнения, все последние надежды рухнули.

Лианна оказалась наедине с Эдвардом.

Она отскочила назад, подальше от него, рука ее наткнулась на ночной столик. Элиот заставил ее дать обещание… Но нет! Он не мог ожидать, что она сдержит его. Однако пальцы Лианны, действуя как бы независимо от мозга, выдвинули ящик, скользнули в него и нащупали холодную сталь. Обхватив ладонью рукоятку револьвера, Лианна вытащила его из ящика.

Чтобы Эдвард не сумел дотянуться до нее, Лианна отскочила еще дальше, одной рукой подхватила с пола Грету, а другую, в которой держала револьвер, вытянула в сторону Эдварда.

— Эдвард? Я знаю, это ты! Не двигайся!

Несмотря на все усилия крепко держать револьвер, рука Лианны дрожала. Сможет ли она выстрелить в мужчину, с которым только что была так близка, который признался ей в своей любви? Она знала, что им отпущено очень мало времени, но действительность оказалась уж слишком жестокой.

Эдвард остановился и развел руками, выражая недоумение.

— Лианна, что случилось? Это я, Элиот. Возвращайся в постель и позволь мне снова ласкать тебя.

От этих слов у Лианны защемило сердце. Он предлагал то, о чем она мечтала. Но мужчина, с которым ей хотелось вновь оказаться в постели, исчез.

— Думаю, тебе лучше одеться и уйти. Навсегда.

Внезапно Грета вырвалась из рук Лианны и черной молнией метнулась к Эдварду.

Он выронил пиццу и отпрыгнул назад. Лианна рванулась вперед, снова схватила Грету и попыталась проскочить мимо Эдварда к двери спальни.

Но она действовала недостаточно быстро. Он ухватил Лианну, рванул на себя и заломил ей руку. От боли она выронила револьвер.

— Будь ты проклят! — выругалась Лианна, ее злость перемешалась со страхом и горем. Как может быть, что пальцы, причиняющие ей сейчас боль, всего несколько минут назад так нежно касались ее тела и доставляли огромное удовольствие?

Лианна отпустила Грету и попыталась сопротивляться. Эдвард завел ей за спину и другую руку, а потом швырнул на кровать. Лианна вслепую пнула ногой, и это усилие оказалось не напрасным, поскольку нога ее врезалась в живот Эдварда.

Он охнул и отпустил ее. Лианна нырнула с кровати на пол, пытаясь отыскать револьвер, но Эдвард навалился на нее всей тяжестью, осыпая при этом бранью. Стальные пальцы обхватили ее горло, и Лианна вспомнила сон Элиота, в котором Эдвард душил ее. От этого воспоминания кровь заледенела в жилах, из тела ушло последнее тепло, как будто смерть уже настигла ее.

Она не могла дышать. Ее переполняла паника. В отчаянной попытке она пыталась царапаться, кусаться, ей ужасно не хотелось умирать таким образом.

И вдруг давление на ее горло ослабло, и тяжесть, давившая на нее, исчезла. Лианна перевернулась на спину и увидела двух дерущихся мужчин.

Два Элиота?.. Элиот и Эдвард?

Лианна заморгала, не в силах постичь то, что видела перед собой. Но это же невозможно. Раздвоенные личности не были реальными людьми, они не могли ожить и драться друг с другом! То, что у них разные тела, это всего лишь фантазия Эдварда.

Но что бы ни происходило, ей требовалась помощь. Лианна бросила взгляд на телефон на ночном столике, но до него нельзя было дотянуться через тела двух отчаянно сражавшихся мужчин.

Лианна сбежала по лестнице вниз в гостиную, схватила трубку телефона, однако палец ее замер на диске, когда она увидела на полу сваленную в кучу одежду. Туфли, носки, рубашка — точно такие же, как те, что Элиот оставил в спальне. А в нескольких футах от одежды валялась каминная кочерга.

Окно в гостиной оказалось распахнутым, и она заметила аккуратно вырезанную в стекле дыру возле оконного запора. Наверное, человек, проникший в дом, воспользовался стеклорезом, проделал дыру, достаточно большую, чтобы просунуть в нее руку и открыть окно. Лианна вздрогнула. Он забрался через окно точно так, как Эдвард во сне Элиота. Но это же бессмыслица!

Дрожащим пальцем Лианна набрала девять-один-один.

— Кто-то забрался в мой дом, — сообщила она дежурному, боясь, что подробное изложение займет много времени, да и прозвучит просто невероятно. — Он пытается убить меня! — Лианна назвала адрес и бросила трубку, хотя дежурный настаивал, чтобы она оставалась на связи.

На дрожащих ногах Лианна взбежала на второй этаж, и когда поднялась, то увидела, что один из мужчин оседлал другого и душит его.

— Элиот?

— Это я. Все в порядке. Я поймал его, — задыхаясь, сообщил тот, что был сверху.

— Помоги мне, Лианна! Я Элиот, — вскричал находившийся внизу.

Мужчины выглядели совершенно одинаково, на обоих были брюки цвета хаки. Грета забилась в угол, рыча, но Лианна не могла определить, к кому из мужчин относится ее рычание. Она растерялась, не зная, что делать.

— Он Эдвард, — продолжал настаивать поверженный мужчина. — Врачи применили новый метод лазерной хирургии и сделали ему операцию мозга. Он вышел из клиники. Он убил Кей. Застрели его!

Эти слова явно изумили второго мужчину. Глаза его расширились, он ослабил хватку. Противник немедленно воспользовался этим, и между ними снова завязалась борьба.

Оцепенев от шока, Лианна уставилась на обоих мужчин, но мысли ее при этом лихорадочно крутились в голове. Эдвард не был результатом психического заболевания Элиота. Он реальный человек, вот он, здесь, в этой комнате, дерется с Элиотом.

Ей надо было что-то делать. Нельзя допустить, чтобы верх одержал Эдвард. Она обязана помочь Элиоту.

Лианна проскочила в спальню и подняла с пола револьвер.

— Прекратите, оба прекратите! — приказала она, направляя револьвер в сторону обоих мужчин. Руки у нее все еще дрожали, но сейчас Лианна была уверена, что сможет выстрелить в Эдварда… Если только сумеет распознать, кто из них Эдвард.

Мужчины продолжали драться, не обращая внимания на ее приказ. Тогда она подбежала к окну, распахнула его и, высунув руку, направила револьвер вверх. Стиснув зубы, Лианна приказала себе нажать на спусковой крючок. На мгновение перед ее глазами возник образ отца, нажимающего на другой спусковой крючок.

Нет, сейчас нельзя думать об этом. Ситуация совсем иная. Своим выстрелом она может спасти человека, которого любит. На этот раз она не потеряет его из-за психического расстройства… его собственного или кого-то другого. И Лианна нажала на спусковой крючок.

Гром выстрела отбросил мужчин друг от друга.

— Я же сказала, прекратите.

Один из мужчин улыбнулся, вставая.

— Молодец, Лианна, — похвалил он.

Лианна посмотрела на него, на его улыбку, от которой у нее пробежал холодок по спине, и внезапно прозрение пронзило ее, как удар электрического тока. Все доказательства были налицо, она не могла не заметить их.

— Не двигайся, — приказала Лианна, не сводя глаз с лица Эдварда. — Скрути его, Элиот.

Быстрым движением Элиот свалил Эдварда на пол и заломил ему руки за спину. Лианна опустила револьвер, у нее вырвался глубокий вздох облегчения.

— Полиция уже едет сюда, — сообщила она.

Элиот кивнул, но лицо его оставалось мрачным.

— Черт побери, кто ты такой? — резким тоном спросил он, обращаясь к незнакомцу.

— Твой брат, — бросил Эдвард, словно выплевывая эти слова.

Элиот никак не мог заставить себя поверить, что его брат и есть воплощение того зла, которое он приписывал воображаемому Эдварду.

— Ты не можешь быть Эдвардом! — воскликнул он.

— Почему? Потому, что сумел выбраться из этой проклятой клиники без твоей помощи? За эти годы многое изменилось.

— Что изменилось? Мама и папа сказали, что тебе придется находиться в клинике до конца жизни.

Эдвард презрительно фыркнул.

— Эти люди ничего не знают о том, что со мной произошло, да им на это и наплевать. В результате катастрофы у меня оказался поврежденным мозг, меня парализовало. Но доктора вылечили меня с помощью лазерной хирургии. Они вернули мне свободу, но не смогли вернуть годы, украденные катастрофой, те годы, которые я прожил один, когда ты меня бросил.

— Боже, я ничего не знал, — тихо произнес Элиот. Отпустив Эдварда, он встал и повернулся к нему спиной. Лианна снова вскинула револьвер, но Эдвард просто сел на полу и провел ладонью по волосам. Этот жест очень напоминал жест Элиота, но все же, как и улыбка, был другим. Эдвард проделал это левой рукой, а не правой.

— Я ничего не знал, — повторил Элиот, — до того самого дня, когда поговорил с мамой и папой. Если бы я только знал, то не оставил бы тебя одного.

Эдвард выглядел мрачным и подавленным.

— Ты знал! — выкрикнул он обвинительным тоном. — Ты же повсюду брал меня с собой.

— Но только в мыслях, — возразил Элиот, опускаясь на пол рядом с Эдвардом.

— Совершенно верно. Мысли у нас с тобой были одинаковые. Но я оказался в этой клинике, как в ловушке, а мысли мои — в теле, которое не могло двигаться. Ты имеешь хоть малейшее представление, как это ужасно: ты приказываешь своим рукам двигаться, глазам открываться, а они не слушаются? Я не мог даже глубоко вздохнуть.

— Я чувствовал это, — признался Элиот. — Я чувствовал твой ужас, вызванный пребыванием в замкнутом пространстве и невозможностью пошевелиться. Вот откуда появилась моя клаустрофобия.

— Твоя клаустрофобия? Конечно, всегда все твое. А как насчет меня? Я мог видеть жизнь только твоими глазами. А потом ты бросил меня.

— Из-за Кей.

— Я возненавидел эту сучку.

— Значит, ты и в самом деле убил ее?

— Причем с превеликим удовольствием. А тебя заставил увидеть это. — Эдвард снова улыбнулся, лицо его перекосилось, на нем появилось печальное выражение, но с оттенком гордости. — Мне понадобилось время, чтобы научиться заставлять тебя видеть мои действия. Но многие годы мне просто было нечем больше заниматься. И еще я научился находиться рядом с тобой, а ты об этом ничего не знал.

— А при чем здесь Мэри Ланден?

Эдвард пожал плечами.

— Я просто тренировался. Ты не слишком интересовался ею. Мне легко удалось внушить ей, что я — это ты. И я разбил ей сердце и заставил ненавидеть тебя.

Элиот взглянул на Лианну, и ее поразила горечь, застывшая в его глазах.

— Да, Лианну я тоже ненавижу, — словно отвечая ему, продолжал Эдвард. — Я ненавижу все, что есть у тебя и чего у меня нет. И если бы она подошла к твоей квартире до того, как ты вернулся, если бы сейчас ты чуть дольше провалялся без сознания на первом этаже, ударь я тебя посильнее, то она была бы мертва. Тебя посадили бы в тюрьму, а я бы завладел всем. — Эдвард переводил ненавидящий взгляд то на Элиота, то на Лианну. Глаза его горели безумным огнем. — Это было бы по-честному. Настала моя очередь.

— Эдвард, — вмешалась в разговор Лианна, — мы нашли в твоей квартире компьютер. Ты умеешь им пользоваться?

Тот презрительно фыркнул.

— Разумеется, умею. Я знаю все, чему учился Элиот. А потом, после операции, администрация штата направила меня в школу торговли. Я знаю о компьютерах гораздо больше, чем мой очаровательный братец. Именно так я и нашел твой адрес. Я перевел деньги с его банковских счетов. Я разыскал Кей.

— Но ты мог получить работу, заработать деньги я купить себе все то, что есть у Элиота. Почему ты решил разрушить жизнь Элиота?

Эдвард посмотрел на Лианну, и она увидела в его глазах безумие, в котором он вряд ли был виноват. Тридцать лет неподвижности могли свести с ума кого угодно.

— Потому что ради справедливости нам следовало поменяться местами. Теперь я должен наслаждаться всем тем, чем наслаждался Элиот, а он должен сидеть в тюрьме, как это было со мной. Мне недостаточно было иметь такие же, как у него, машину, одежду. Мне нужна вся его жизнь. Я должен занять его место.

— Значит, я не сумасшедший, — проговорил Элиот, внезапно осознав это. — Все делал ты. Ты забрал мою одежду из химчистки, назвался Кей моим именем, забрал фотографии из моей квартиры. Как ты попал в нее?

Эдвард улыбнулся своей ужасной улыбкой.

— Это, дорогой братец, оказалось проще простого. Я сказал старине Фреду, что потерял ключ, и он с радостью выдал мне запасной. Старик явно доволен твоими рождественскими подарками. А потом я решил, что будет неплохо, если я поставлю в свою квартиру точно такой замок, как у тебя. — Лицо Эдварда потемнело. — А вот ты не имел права вламываться в мою квартиру.

— Но я бы дал тебе все, что угодно, — тихо произнес Элиот. — Стоило тебе только попросить.

Эдвард отвернулся.

— После того, как ты бросил меня и я столько лет во всем зависел от чужих людей? У тебя я никогда и ничего не стану просить. — В его голосе наряду со злобой Лианна услышала страдание и неожиданно почувствовала жалость к Эдварду.

В отдалении послышался приближающийся вой полицейской сирены. Эдвард резко вскочил и в панике огляделся по сторонам.

— Все будет в порядке, — заверил Элиот, подходя к брату. — Я найму тебе лучшего в штате адвоката.

— Чтобы я закончил жизнь в психушке, а не в тюрьме? А какая разница?

Сирена смолкла.

Элиот протянул руку Эдварду.

— Они приехали. Пойдем вниз, брат.

Эдвард долго смотрел на протянутую ему руку брата. Он совсем было прошел мимо Элиота к дверям спальни; но вдруг вернулся и резко схватил Элиота за руку.

— Брат, — прошептал он, выпустив руку Элиота, и, подбежав к перилам лестницы, бросился вниз головой.

— Эдвард! — Элиот сбежал по лестнице.

Лианна устремилась за ним и увидела, что Элиот стоит на коленях возле неподвижного тела Эдварда. Он поднял взгляд на Лианну, и она увидела, что глаза его полны слез.

— Он мертв, — с трудом выговорил Элиот.

Лианна опустилась на колени рядом с Элиотом, пощупала пульс у Эдварда, но одного взгляда на неестественный поворот его головы было достаточно, чтобы понять: у него сломана шея.

— Да, — согласилась она. — Боюсь, что Эдвард мертв. Но он сам этого захотел. Теперь ему не придется возвращаться в тюрьму.

Несмотря на все зло, которое Эдвард причинил ей, Лианна не осуждала его последнее решение. Только Эдварду были известны все страдания, через которые ему пришлось бы пройти. И пока Лианна рассматривала его безжизненные черты, она вдруг ощутила умиротворенность. Теперь, когда она узнала о муках Эдварда, ей стало понятно его решение. Но разве не так следовало относиться и к поступку отца?

Только отец знал, какие страдания ему приходится испытывать, только он переживал муки, которые заставили его поступить так, как поступил сейчас Эдвард. Нельзя было требовать от отца, чтобы он вынес боль, которую, как она сама увидела, не смог вынести Эдвард.

Элиот глубоко вздохнул, медленно поднялся с колен. Глаза его были словно бездонные пропасти, полные печали.

— Я понимаю, он натворил много ужасного, но он был моим братом, близнецом. Мы появились на свет из одного материнского чрева. Мы любили друг друга. Я потерял его на долгие годы, а теперь, когда нашел, оказалось, что слишком поздно. Его больше нет.

Лианна потянулась к Элиоту, чтобы обнять его, но в этот момент раздался звонок в дверь.

— Полиция, — донесся до них мужской голос.

— Они приехали, — бесцветным голосом произнес Элиот, направляясь к двери.

Лианна и Элиот стояли на крыльце, окутанные прохладным туманом. Задние фары удалявшейся машины «скорой помощи», которая увозила тело Эдварда, скрылись за углом. В ярком свете фонаря над крыльцом черты лица Элиота выглядели особенно резкими. Казалось, он постарел на несколько лет.

— Пойдем в дом, — предложила Лианна. — Я сварю кофе.

— Я погубил его, — пробормотал Элиот. — Если бы я не предал его, все могло бы быть иначе.

Пытаясь успокоить Элиота, Лианна положила руку ему на плечо.

— Не надо терзать себя, Элиот. Ты ни в чем не виноват. Ужасно, что все это произошло: автокатастрофа, паралич Эдварда, проблемы с его психикой, но ты не можешь ни в чем винить себя.

— Не могу?

— Нет! — воскликнула Лианна. — Ох, Элиот, как тебе в голову могло прийти такое? Эдвард был болен. Он был намерен узурпировать тебя, а ты хотел быть просто нормальным ребенком. И если бы ты позволил ему одержать верх, то был бы таким же больным, как и он.

Элиот повернулся к Лианне, обнял ее и заглянул прямо в глаза.

— Я все понимаю, во всяком случае разумом. А что касается чувств, то, думаю, пройдет много времени, прежде чем я привыкну ко всему этому. К тому, что у меня был брат и я потерял его, к тому, что мой брат… — Элиот с трудом сглотнул, — ненавидел меня. Мой брат пытался убить тебя.

Лианна дотронулась до колючей щеки Элиота, до его напряженного подбородка. Он — сильный мужчина. Он все преодолеет.

— Твой брат был душевнобольным. Обстоятельства — пребывание в этой клинике, страшные увечья — сделали его таким. Помни последнюю минуту, когда он взял тебя за руку и назвал братом. А все остальное постарайся забыть.

Элиот глубоко вздохнул и покачал головой.

— Невероятно трудно будет забыть, как я вошел в спальню и увидел, что он душит тебя.

— Мне тоже будет трудно забыть, но нам нужно как можно меньше думать об этом. — Она вздрогнула.

— Ты замерзла? — спросил Элиот. Лианна вздрогнула вовсе не от холода, но не стала разубеждать Элиота. — Пойдем в дом. Как насчет обещанного кофе?

В гостиной о случившейся трагедии напоминало только разбитое окно. Элиот остановился на секунду, посмотрел на то место на полу, где умер Эдвард, а затем со вздохом направился за Лианной на кухню.

— А что же произошло? — поинтересовалась Лианна, засыпая кофе в кофеварку. — Я имею в виду, когда ты спустился вниз за пиццей. Эдвард сказал, что ударил тебя.

Элиот сел на стул и потер ладонью затылок.

— Конечно, ударил. Каминной кочергой, наверное. Он, должно быть, прятался внизу. Я расплатился с посыльным за пиццу, закрыл дверь, и это все, что я помню. А потом я очнулся на полу. Голова ужасно болела. Меня охватила паника, когда я увидел разбитое окно. То самое окно — из моего сна. Тогда я испугался, что сделал что-то с тобой. Я побежал наверх и увидел, что на тебя напал какой-то мужчина. Оторвав его от тебя, я впервые увидел это лицо. — Элиот покачал головой. — В ту секунду я подумал, что действительно сошел с ума, потому что дрался с самим собой.

Руки Лианны затряслись, она просыпала немного кофе на стол, вспомнив ужас и отчаяние, которые испытала, когда Эдвард вошел в ее спальню.

— А я приняла его за тебя и решила, что обернулись реальностью мои самые худшие опасения.

— Но как ты смогла различить нас?

— Эдвард улыбнулся. А в его улыбке всегда было нечто такое, что настораживало меня, подсказывало, что это не ты. Увидев вас рядом, я окончательно убедилась. — Лианна налила воды в кофеварку, включила ее, подошла к Элиоту и остановилась рядом. — И еще мне помогла твоя ямочка. — Она нежно дотронулась пальцем до щеки Элиота. — Когда ты улыбаешься, у тебя появляется ямочка на правой щеке. А у Эдварда она была на левой.

— Как такое может быть? Мы же… мы были… однояйцовыми близнецами.

— Некоторые однояйцовые близнецы являются как бы зеркальным отражением друг друга. Один — правша, а другой — левша. То есть все наоборот. — Лианна не стала упоминать, что в данном случае совершенно противоположными были даже их души. Эдварда переполняли злоба и ненависть, а Элиот был добрым и заботливым. Но Эдвард не родился таким.

Элиот обнял Лианну за талию и усадил к себе на колени.

— Когда я очнулся на полу и увидел разбитое окно, то едва снова не потерял сознание. Моя первая мысль была о том, что я превратился в Эдварда и причинил тебе вред. Плохо помню, как бежал по лестнице. А потом увидел, что на тебя напал живой мужчина, из плоти и крови. Окончательно я пришел в себя только после того, как оттащил его от тебя и увидел, что с тобой все в порядке. Если бы он что-то сделал с тобой, я бы убил его, будь он мне хоть тысячу раз братом.

Лианна прижалась к Элиоту под умиротворяющее бульканье кофеварки.

— Со мной все в порядке, — заверила она его. Лианна была рада, что Элиоту не пришлось убивать брата.

— Тебе, наверное, было тяжело держать его… нас под прицелом. Я же понимал, что люблю тебя, и когда ты сделала это… — Элиот чуть отклонился назад и прижал ладонь к щеке Лианны, пытливо вглядываясь в ее глаза. — Ты ведь могла просто убежать, но не убежала. Ты заставила себя поднять револьвер и даже выстрелила, ради моего опасения. И я окончательно понял, что готов отдать тебе свою жизнь… свое сердце.

— Да, это было нелегко, — призналась Лианна. — Однако во всем случившемся есть и положительный момент: я перестала наконец мучиться из-за смерти отца. Я не могла спасти его, но у меня был шанс спасти тебя. И я воспользовалась этим шансом, потому что люблю тебя.

— Ты уверена, Лианна? Я ведь далеко не идеал. Возможно, мне еще не скоро удастся избавиться от проблем, связанных со смертью Эдварда и вообще со всем, что со мной произошло.

Она улыбнулась.

— Я полюбила тебя еще в то время, когда думала, что ты пытаешься убить меня. Куда уж хуже.

Лианна заметила, как на правой щеке Элиота начала появляться ямочка, но в эту секунду его губы нашли ее рот. Ласковый поцелуй Элиота заставил все тело Лианны затрепетать от возбуждения.

— Пойдем наверх, — прошептала она. — У нас еще несколько часов до рассвета, и тебе нет необходимости до утра уходить от меня.

— А разве есть необходимость уходить утром? — спросил Элиот. Его губы скользили по губам Лианны, не позволяя ей сосредоточиться на его словах.

— Только если захочешь, — удалось ответить ей между поцелуями. — Думаю, я найду для тебя запасную зубную щетку.

— Не захочу. Я вообще не хочу никогда уходить от тебя.

— Меня это устраивает.

Элиот снова подарил ей долгий, дразнящий поцелуй. Они встали, и Лианна оставила Элиота всего на секунду, чтобы выключить кофеварку: им не надо было взбадривать себя.