Энн не хотелось просыпаться, но настойчивые руки Бесс заставили ее очнуться от глубокого сна. Со стоном сев на постели, Энн отбросила лезущие в глаза волосы и попыталась прислушаться к словам, которые повторяла ей горничная:

– Ваш отец требует, чтобы вы спустились немедленно, сударыня! Все господа уже собрались внизу. – Бесс выразительно повела зелеными глазами. – Лорд Перси Кэмпбелл спрашивает вас и… – Тут ее взгляд упал на горку сверкающих рубинов, так и оставшуюся лежать на кресле, и она ахнула от восхищения. – О, сударыня, это подарок графа вам на день рождения?

– Нет, – сердито ответила Энн, внезапно вспомнив все несчастья, обрушившиеся на нее за вчерашний вечер, – это мне подарил сэр Фрэнсис Маклин… Вернее, это подарок его сестры, – поправилась она. – Разумеется, я не могу принять такое дорогое украшение. Нужно вернуть его как можно скорее.

Бесс взглянула на нее как-то странно.

– Жаль будет возвращать такой чудесный подарок… но вы, конечно, правы. У вас будут неприятности, если отец узнает.

Энн наклонилась и взяла ожерелье, словно зачарованная игрой драгоценных камней. Зачем Фрэнсис подарил ей эту семейную реликвию? Может, хотел в обмен на рубины вернуть ее чувства? А может, ему приятно лишний раз ранить ее самолюбие? При мысли об этом ее глаза гневно засверкали, и она решительно сунула ожерелье в руки Бесс.

– Убери его с моих глаз, пока я не найду случая вернуть его этому нахалу!

Бесс удивленно заморгала: к таким вспышкам дурного настроения у своей хозяйки она не привыкла. Она молча взяла ожерелье и спрятала его в шкаф.

Отбросив одеяло, Энн подошла к умывальнику и плеснула холодной водой в лицо в надежде прогнать неприятное чувство, томившее ее душу все утро. «Ничего страшного не случилось, – напомнила она себе. – И если я чувствую себя несчастной, то все объясняется очень просто: я почти не спала всю прошлую ночь!»

Войдя в зал, Энн с облегчением убедилась, что к завтраку уже спустились несколько дам – леди Дорсетт, леди Гэлбрейт и две ее дочери сидели за столом вместе с джентльменами. Появление Энн было встречено веселым смехом и добродушными шутками, она присела за стол и присоединилась к общему разговору, с безотчетной тревогой отыскивая взглядом знакомую высокую фигуру. Ее поиски не увенчались успехом: ни Фрэнсиса, ни Конрада нигде не было видно. А вдруг с ними что-то случилось прошлой ночью? Это было вполне возможно, и, хотя она твердила себе, что их судьба ничуть ее не волнует, ей стало страшно.

Через некоторое время все гости уже спустились к столу, но о Маклинах по-прежнему ничего не было слышно. Несколько джентльменов уехали на соколиную охоту с ее отцом, но Энн сомневалась, что Фрэнсис отправился вместе с ними. Исполняя роль радушной хозяйки, она ходила по залу и следила за тем, чтобы гости Гленкеннона не испытывали недостатка в еде, напитках и развлечениях, заставляла себя болтать с другими женщинами, но, когда открывалась дверь, всякий раз беспокойно вскидывала глаза, чтобы посмотреть, кто пришел.

Было уже за полдень, когда раздался звучный голос, которого она ждала все утро. Не в силах сдержаться, Энн обернулась. Странное чувство овладело ею, когда она увидела, что Фрэнсис цел и невредим и направляется прямо к ней.

Когда он остановился рядом, она с трудом заставила себя вспомнить заранее отрепетированную фразу и сухо проговорила:

– Я ценю внимание со стороны Дженет, но не могу принять такой подарок. Вам придется забрать его назад.

Фрэнсис ухмыльнулся:

– Глупости, дорогая, подарок есть подарок, и назад я его не возьму.

– Но я не могу его принять! – упрямо повторила Энн. – Если вы не возьмете это ожерелье, мне придется его продать.

Он пожал плечами:

– Ожерелье твое, делай с ним что хочешь. Но если тебе нужны деньги, милая, достаточно одного твоего слова – и я доставлю тебе, сколько пожелаешь.

Энн смотрела на него молча, потрясенная даже не столько словами, сколько взглядом, который их сопровождал.

– Ты… ты невыносим! – взорвалась она, когда к ней наконец вернулся дар речи. – Ты лживый, лицемерный…

– Тише, милая, – со смехом прервал ее Фрэнсис. – Мою репутацию обсудим позже. А сейчас просто послушай, я должен сказать тебе нечто важное. Где бы мы могли сегодня встретиться?

Он стоял близко… так близко от нее, что Энн различала крошечные морщинки в уголках его глаз, а когда он наклонился к ней, даже ощутила его теплое дыхание у себя на щеке. От прикосновения его руки все ее тело опять охватила привычная дрожь, но осознание собственной слабости лишь укрепило ее решимость.

– Никаких встреч не будет, Фрэнсис, – бросила она в ответ, твердо вознамерившись не поддаваться его чарам. – Хватит с меня и того, что ты наговорил мне в день нашего прощания. Должно быть, ты считаешь меня круглой дурой, если думаешь, что я дважды попадусь на один и тот же крючок. Прибереги свои сказочки для какой-нибудь другой женщины, а я тебя слушать не желаю! Я не стану с тобой встречаться ни сегодня, ни в любой другой день! И мне вовсе не интересно знать, зачем ты здесь. Лучше бы ты убрался отсюда поскорее!

Улыбка исчезла с его лица. Он прищурился, как будто желая рассмотреть ее получше.

– Ты ошибаешься, Энн. В тот день я не сказал тебе ничего из того, что хотел сказать. Мы с Конрадом именно поэтому сюда и приехали. Так где мы можем поговорить без свидетелей?

Под его колдовским взглядом ее решимость начала рушиться. Боже милостивый, она так хотела ему поверить! Какой же дьявольской властью над ней обладает этот человек… Почему она готова вновь забыть ради него свою гордость?

Ее спасло внезапное появление Перси Кэмпбелла – никогда еще Энн не была так рада этому человеку.

– Право слово, Энн, – сказал Кэмпбелл, – вы сегодня прелестно выглядите. Никто бы не поверил, что вчера вы протанцевали чуть ли не всю ночь.

– Спасибо, милорд, – поблагодарила Энн, с облегчением отворачиваясь от Фрэнсиса.

Ее несколько удивило, что Кэмпбелл так свободно называет ее по имени. Но она заметила, что такое проявление фамильярности задело Фрэнсиса гораздо больнее, чем ее саму, и ослепительно улыбнулась Перси.

– Где вы пропадали все утро, сэр? Я уже начала опасаться, что вы уедете, не попрощавшись со мной.

Кэмпбелл бросил торжествующий взгляд на Фрэнсиса.

– О, я ни за что бы не уехал, не простившись с вами, моя дорогая. Нынешнее утро я провел с вашим отцом. Кстати, он просил вас показать мне вашу прекрасную коллекцию роз. – Он взял ее руку и поднес к губам. – Вы не откажетесь стать моим проводником?

Энн демонстративно повернулась спиной к Фрэнсису и послала восторженный взгляд сэру Перси.

– Я с удовольствием буду вас сопровождать, милорд, – сказала она, положив руку на локоть Кэмпбелла.

– С вашего позволения, Маклин, – бесцеремонно бросил тот.

Фрэнсис небрежно поклонился.

– Разумеется, милорд. Розы сегодня и в самом деле выглядят великолепно. Смотрите только не напоритесь на шипы.

Энн вздохнула с облегчением, когда Кэмпбелл вывел ее из зала на залитый солнцем двор. Разговор с Фрэнсисом привел ее в замешательство, его взгляд, знакомое прикосновение его руки пробудили в ней целую лавину воспоминаний – блаженных и мучительных. Она окончательно перестала понимать, что с ней творится, и никак не могла привести свои мысли в порядок.

Разумеется, она его презирала, в этом Энн была совершенно уверена. Но что он имел в виду, говоря, будто не все ей сказал в то последнее утро?..

– О чем вы так задумались, Энн? Сегодня такой чудесный день – вам бы следовало улыбаться, а не хмуриться, – прервал ее размышления Кэмпбелл.

Энн бросила на него виноватый взгляд.

– Прошу прощения, милорд, боюсь, что из меня сегодня выйдет неважная попутчица. Я постоянно пытаюсь вспомнить, обо всем ли я позаботилась этим утром. – Она смущенно улыбнулась и покачала головой: – Очень трудно все предусмотреть, когда в доме много гостей, а я бы никогда себе не простила, если бы отцу пришлось краснеть из-за меня.

Кэмпбелл крепко сжал ее руку.

– Вам нечего опасаться, Энн. Все, что вы делаете, приводит нас в восторг. Все обитатели Рэнли готовы есть у вас из рук… включая меня.

Энн стало неловко: его слова показались ей почти неприличными, а пожатие – чересчур интимным. Вспомнив о цели прогулки, она резко остановилась и начала называть ему сорта роз, цветущих на ухоженных клумбах. Кэмпбелл с готовностью поддержал ее, восхищаясь великолепием сада, а потом принялся так уморительно расписывать ее гостей, что Энн развеселилась и даже на время оставила свои тревожные размышления о Фрэнсисе. Сэр Перси при желании умел понравиться и стать приятным собеседником. К тому же он так часто наезжал в Рэнли, что Энн перестала его бояться и уже успела позабыть, что при первом знакомстве он ей совсем не понравился.

Они прошли по высокой тисовой аллее и добрались до дальнего конца сада, где стараниями садовников был устроен укромный уголок с каменной скамьей. Энн остановилась, собираясь повернуть назад, но сэр Перси внезапно обхватил ее одной рукой за талию и ловко развернул лицом к себе. Не успела она слова сказать, как его губы накрыли ее рот, а язык с легкостью преодолел преграду онемевших губ.

На мгновение Энн замерла, не в силах пошевелиться. Кэмпбелл не может так с ней обращаться – он же друг ее отца! Она попыталась вырваться, отчаянно толкая его в грудь, но сопротивление лишь разгорячило его еще больше. Он снова смял ее рот своим, изо всех сил прижимая ее к себе; его рука уверенно легла ей на грудь.

Это тянулось бесконечно долго, но вот наконец Кэмпбелл поднял голову, и Энн получила возможность дышать.

– Милорд, прошу вас! – задыхаясь, проговорила она, до смерти напуганная. – Отпустите меня… пустите, или я закричу!

Энн еще раз изо всех сил толкнула его в грудь, и он разжал руки так внезапно, что она едва не упала и инстинктивно попятилась, готовая броситься бежать, если бы он сделал хоть одно движение по направлению к ней.

– Моя дорогая Энн, возможно ли, что отец ничего вам не сказал? – пробормотал Кэмпбелл, морщась от досады. – Вы так охотно согласились пойти со мной на прогулку, что я подумал: граф наверняка уже… – Тут он оборвал себя и с заметным усилием натянул на лицо любезную улыбку. – Мне ужасно жаль, дорогая, у меня и в мыслях не было вас пугать. Но вы так прекрасны, что, глядя на вас, я забываю обо всем на свете. Поверьте мне, Энн, я не замышляю против вас ничего дурного… совсем напротив, мои намерения очень серьезны, и я испытываю к вам глубочайшее уважение.

Ее дыхание стало понемногу выравниваться.

– Вы застали меня врасплох, – тихо призналась Энн. – Я не ожидала… то есть я хочу сказать, вы не должны были…

– Еще раз прошу у вас прощения. – Перси одарил ее подкупающей улыбкой. – Надеюсь, я не погубил нашу дружбу окончательно?

– Нет… конечно, нет, – ответила Энн, с тоской бросая взгляд на аллею, ведущую к замку у него за плечом: ей хотелось оказаться как можно дальше от этого укромного места и от льстиво улыбающегося мужчины с бородкой, преградившего ей путь.

Кэмпбелл проследил за ее взглядом.

– Идемте, моя дорогая, я провожу вас домой. И мы не будем больше говорить об этом досадном недоразумении.

Он хотел было опять взять ее под руку, но Энн отстранилась, не желая, чтобы он к ней прикасался. Губы Кэмпбелла гневно сжались, но он отвесил ей фатовской поклон.

– В таком случае – после вас, – сказал он, любезно уступая ей дорогу.

Энн шла по выложенной каменными плитами аллее, заставляя себя ступать плавно и не спеша, как подобает благовоспитанной леди, хотя больше всего ей хотелось подхватить юбки и бежать со всех ног. Кэмпбелл шел рядом и развлекал ее последними дворцовыми сплетнями, как будто ничего особенного не произошло. Когда он наконец оставил ее одну в зале, Энн уже готова была поверить, что неприятная сцена – лишь плод ее воображения.

Теперь она чувствовала себя окончательно сбитой с толку. Кэмпбелл намекнул, что хочет сделать ей предложение, он открыто дал понять, что Гленкеннон одобряет его ухаживания. Ничего другого Энн и не ожидала, но мысль о том, что ей предстоит выйти замуж за Кэмпбелла, вдруг показалась ей такой удручающей, что она едва не расплакалась.

«Может, со мной что-то не так? – с тревогой спрашивала она себя. – Кэмпбелл недурен собой, богат и до сегодняшнего дня держал себя безукоризненно вежливо. А то, что произошло в саду, скорее всего случилось по моей собственной вине. Я открыто кокетничала с ним на глазах у Фрэнсиса, и Перси, разумеется, решил, что я готова на все…»

Почувствовав, что сейчас разрыдается, Энн закрыла глаза и попыталась убедить себя, что ничего страшного не произошло. У нее просто расстроены нервы, она устала от приема гостей, ночью не выспалась. Ей бы побыть хоть несколько минут в тишине наедине с собой, и все будет в порядке. Что, если попытаться незаметно ускользнуть из замка? В конце концов, она и раньше это делала…

Воспользовавшись тем, что дамы увлеклись представлением бродячих акробатов, а ее отец отправился с господами на верховую прогулку, Энн поспешила в свою комнату и вытащила грубый плащ с оборванным подолом, который прятала в нижнем ящике комода. Спустившись по черной лестнице к задним воротам, она беспрепятственно покинула замок и по каменистой тропинке вышла на берег.

Над озером стояло предвечернее затишье, от замка на воду падала длинная тень. Энн проскользнула между валунами на свое любимое место на плоском камне и всей грудью вдохнула сырой вечерний воздух, жадно впитывая в себя идиллическое спокойствие пейзажа.

Она следила, как крачки ловят рыбу в тихой воде, слушала лепет волн, тихо плещущих о берег, и постепенно тревога у нее в душе улеглась. В конце концов, нет ничего удивительного в том, что внезапное появление Фрэнсиса выбило ее из колеи. Его присутствие стало для нее постоянным напоминанием о собственном глупом и неосмотрительном поведении минувшей весной. Особенно унизительно было сознавать, что он явно не сомневается в ее готовности вновь поддаться его лживым уговорам. Вот в этом вся суть… пострадала только ее гордость. Ей дела нет до Фрэнсиса Маклина! Она не питает к нему никаких теплых чувств.

Но вот как быть с Перси Кэмпбеллом? Его поведение в саду ее ужаснуло, однако потом он был так предупредительно вежлив, так искренне уверял ее, что ничего плохого не имел в виду…

С глубоким вздохом девушка подтянула колени к груди, обхватила их руками и закрыла глаза, прислушиваясь к мирным звукам природы, готовящейся ко сну. Внезапно по крутой тропинке с шорохом скатился камешек, и она насторожилась. Вот послышался негромкий хруст гравия под сапогом… И в следующее мгновение из-за большого валуна, закрывавшего тропинку, появился Фрэнсис Маклин!

С минуту они молча смотрели друг на друга, застыв от изумления, затем, подхватив юбки, Энн вскочила, чтобы встретить Фрэнсиса лицом к лицу.

– Ну и ну, чтоб меня черти взяли! Какая неожиданная удача! – воскликнул Фрэнсис, поставив ногу на камень.

Энн заставила себя сохранить спокойствие: она знала, что это единственный способ справиться с Фрэнсисом.

– Я как раз собиралась возвращаться. Не стану мешать вашей одинокой прогулке, милорд, – холодно сказала она и повернулась, чтобы уйти, но он резко выбросил вперед руку и обхватил ее запястье словно тисками.

– Сначала я должен с тобой объясниться. Как я уже говорил утром, мне надо сказать тебе нечто очень важное.

– А я тебе сказала, что не желаю слушать! – отрезала Энн, пытаясь высвободить руку.

– Ради всего святого, Энн! Мы с Конрадом жизнью рисковали, чтобы приехать сюда. Неужели ты не можешь уделить мне хоть минутку? На разговоры с Кэмпбеллом ты времени не жалеешь!

– Я буду проводить время, с кем захочу, и мне дела нет, что ты рисковал жизнью! Я тебя не просила сюда приезжать, не так ли?

– Ты действительно можешь проводить время с кем захочешь, но не пытайся назло мне поощрять Кэмпбелла, – посоветовал Фрэнсис. – Ты играешь с огнем, милая, так и обжечься недолго!

Энн пришла в ярость оттого, что он так верно разгадал ее маневр.

– Ах ты… Свет не видал второго такого заносчивого, самонадеянного…

Договорить она не успела: Фрэнсис обхватил ее за плечи, прижал к себе отчаянно сопротивляющееся тело и нашел губами рот. При первом же прикосновении к ней долго сдерживаемая страсть вспыхнула в нем с новой силой, шальная сладость поцелуя ударила в голову. Он совсем забыл, что хотел сначала объясниться с ней.

Губы Энн инстинктивно раскрылись под его натиском, а в голове воцарилась полная сумятица, теперь ей приходилось противостоять не только силе Фрэнсиса, но и собственному взбунтовавшемуся телу, которое кричало, что пора отказаться от гордости, что вне кольца его рук у нее нет жизни…

Внезапно перед мысленным взором Энн возникла яркая картина: она видела темноволосую красавицу Элизабет Макинтайр, лежащую в объятиях Фрэнсиса. У Фрэнсиса Маклина всегда было множество женщин, напомнила она себе, но – будь он проклят! – она не станет одной из них. Эта мысль помогла ей остудить жар в крови. Она замерла в его руках, не отвечая на ласки и поцелуи.

Когда Фрэнсис наконец отпустил ее, Энн отстранилась, нацепив на лицо маску холодного безразличия, чтобы он не догадался, как глубоко ему удалось ее потрясти. Размахнувшись изо всех сил, она залепила ему звонкую пощечину и лишь несколько секунд спустя осознала все безумие своего поступка.

На его щеке медленно растаял красный след от удара, глаза грозно сверкнули, но он не пошевелился, хотя от усилия сдержать себя на скулах заметно проступили желваки.

– Ладно, Энн, на сей раз, так и быть, я тебя прощаю. Знаю, ты считаешь, что я это заслужил. – Фрэнсис тяжело вздохнул. – Но впредь не советую тебе испытывать мое терпение.

Вся дрожа от гнева, Энн мечтала, чтобы в руке у нее оказался пистолет, кинжал, любое оружие, которым можно было бы его ударить. Удержавшись от порыва броситься на него с кулаками, она пустила в ход то единственное, что у нее осталось, – язык.

– Ну что ж, если вы закончили выставлять себя круглым дураком, милорд, я, пожалуй, пойду, – сказала она, вложив в свой голос все презрение, на какое была способна.

Фрэнсис пожал плечами, смирившись с неизбежным.

– Ладно, как знаешь, – вздохнул он. – Хочешь меня ненавидеть – дело твое. Но с Перси Кэмпбеллом будь очень осторожна. Он не так терпелив, как я. Я не хочу, чтобы ты пострадала, милая.

Энн уже собиралась гневно возразить, как вдруг со скалы у них над головой раздался негромкий голос:

– Это частный разговор, господа, или всем можно присоединиться?

Энн с трудом подавила стон отчаяния. Неужели этот злосчастный день никогда не кончится?! Какие еще беды он ей сулит? Давно ли Эдмунд Блейк стоит там и наблюдает за ними? С этим человеком никогда ничего не знаешь наверняка, он такой странный…

Камни зашуршали и покатились из-под ног Блейка, пока он спускался вниз.

– Советую вам как можно скорее вернуться в замок, сударыня, – холодно сказал он. – Ваш отец возвратился и хочет вас видеть. Что же касается вас, сэр, – тут он повернулся к Фрэнсису, – я буду рад сопровождать вас обратно в Рэнли… немедленно, если вы не возражаете.

Фрэнсис мужественно решил спасти положение.

– Я всего лишь прогуливался по берегу, когда увидел здесь эту леди без сопровождения, – начал он. – Как раз перед вашим появлением я пытался убедить ее вернуться в дом вместе со мной, но раз уж вы берете на себя роль провожатого, я, с вашего позволения, тихо и мирно продолжу свою прогулку.

Блейк презрительно усмехнулся:

– Я ни за что бы не посмел оставить столь важного гостя без должного внимания, но мне остается только надеяться, что вы помните дорогу к замку. Пойдемте же, сударыня, – нетерпеливо проговорил он.

Энн бросила последний взгляд через плечо на двух мужчин, стоявших лицом к лицу, словно пара дуэлянтов, потом повернулась и побежала вверх по тропинке, не дожидаясь Блейка. Даже если бы Фрэнсис нарочно решил доставить ей как можно больше неприятностей, он вряд ли добился бы такого грандиозного успеха. Что предпримет ее отец, когда узнает, что она гуляла за воротами с Фрэнсисом Маклином, ей страшно было даже вообразить.

* * *

Фрэнсис опустился в кресло в скудно обставленной комнате, которую делил с Конрадом, проклиная себя за глупость. Если бы в этот вечер он попытался все объяснить Энн, а не лез к ней с поцелуями, она бы уже сейчас, наверное, была в его объятиях. А между тем времени у них мало, в этом деле два-три дня могут составлять разницу между жизнью и смертью. И Энн угрожает опасность едва ли не большая, чем ему самому…

Он сурово нахмурился, вспоминая страшные слухи, ходившие о смерти первой жены Кэмпбелла. Говорили, что он убил ее в приступе ярости, а затем все обставил так, чтобы это было похоже на несчастный случай. Фрэнсис не сомневался, что слухи не лгут: такой поступок был вполне в духе Перси Кэмпбелла. Но если этот ублюдок посмеет прикоснуться к Энн своими грязными лапами, он убьет его голыми руками!

Фрэнсис повел плечами, пытаясь расслабиться, и устало вздохнул. Оказалось, что все не так просто, как ему представлялось заранее. Время утекало между пальцев, а он так и не сумел объяснить Энн, почему отослал ее минувшей весной…

Звук легких шагов возвестил о чьем-то приближении. Фрэнсис резко повернулся к двери с кинжалом в руке, но, услыхав условный стук Конрада, успокоился и впустил друга.

– У меня все готово, со стражниками я договорился, – сказал Конрад, подходя к камину. – Но действовать надо быстро – через два дня стражу поменяют.

– Ты прав, – согласился Фрэнсис. – Я бы и гроша ломаного не дал за наши шкуры, если мы проторчим в этих стенах до конца недели. Не тревожься, старина, к тому времени нас тут не будет.

Фрэнсис угрюмо уставился в огонь. Надо будет найти другой случай поговорить с Энн наедине. Хотя ее холодность этим утром его поразила, он отказывался верить, что она и в самом деле к нему так равнодушна, как хочет показать…