Джонет хмурилась, глядя на себя в зеркало. Платье, поданное ей служанкой, оказалось блекло-желтого цвета, с высоким воротником, давным-давно вышедшим из моды, к тому же было так велико, что висело на ней мешком.
Она взяла гребешок и в полном отчаянии провела им по своим коротким волосам. Вообще-то внешний вид не должен был ее волновать, но сегодня вечером ей предстояло встретиться с королем и хотелось выглядеть получше. Она собиралась обратиться с прошением о Роберте. К Якову, к Ангусу, к любому, кто захочет ее выслушать.
— Миледи, господа готовы к выходу.
Джонет со вздохом отвернулась от зеркала.
— Хорошо. Полагаю, здесь мы больше ничего не сможем поправить.
Горничная сделала реверанс и подала молодой хозяйке тонкую накидку.
— Возможно, ваши вещи прибудут завтра, госпожа.
Джонет кивнула. Еще вчера Мэрдок Дуглас заверил ее, что послал в Берил за одеждой. Тогда ей было все равно, но теперь она охотно отдала бы половину своих драгоценностей за один красивый наряд. Даже Джонет, при всей своей неискушенности, уже успела заметить, что джентльмены более склонны приходить на помощь красивым леди. А на ее долю сегодня вечером, похоже, выпадут одни насмешки.
Девушка медленно спустилась по ступеням, чуть ли не мечтая, чтобы Александра в этот вечер при дворе не было. Его нежные слова и проникающие прямо в душу поцелуи заставили ее мечтать о нем, стремиться к нему, тосковать о нем так сильно, что она чувствовала себя почти предательницей по отношению к Роберту. Теперь же к этому горькому чувству прибавилось смущение; она была уязвлена и сама себе казалась донельзя нелепой и глупой. А после утренней сцены с Томасом ей стало страшно не на шутку.
Александр Хэпберн был человеком, о котором она мечтала, но которому боялась доверять. Несмотря на все его уговоры, Джонет казалось, что прошлой ночью он всего лишь разыгрывал комедию, а истинную свою суть проявил именно сегодня утром. Если это так, значит, ей не на что надеяться.
Дугласы прибыли в Эдинбургский замок, и Джонет вместе с остальными вошла в огромный зал, заполненный блестящими светскими дамами и господами, в том числе иностранными послами и придворными сановниками. Все были разодеты в шелка и в бархат, сверкали драгоценности, все — и мужчины и женщины — кутались в великолепные меха.
Звучала музыка, слева от нее уже выстроился ряд танцующих. Мимо проплыла пара, настолько привлекавшая внимание, что Джонет остановилась, невольно залюбовавшись. Рыжеволосая женщина была ослепительно хороша. Повинуясь движению танца, пара сделала изящный поворот. Александр.
Сердце Джонет подскочило и забилось прямо у нее в горле. Стало быть, он здесь. Как ему идет черный бархатный камзол, как блестит алый шелк в разрезах у него на рукавах! Он был так хорош, что все женщины провожали его глазами.
Александр коротко кивнул, приветствуя Джонет, и красавица, которую он вел под руку, удивленно оглянулась. И тотчас же их поглотила толпа танцующих.
— Что это за девица?
— Джонет Максвелл, племянница Мьюра.
— Она похожа на ощипанного цыпленка среди павлинов.
— Скорее на ягненка среди волков, — лениво улыбнулся Александр. — Только подумай, Диана, любовь моя, ну не дурак ли этот Мэрдок! Он не хотел, чтобы девушку кто-нибудь заметил, и потому нарядил ее, как нищенку. Разумеется, теперь все захотят узнать, кто она такая.
Диана слегка нахмурила брови.
— Не стоит недооценивать его, Алекс. Он глуп и зол, а это опасное сочетание.
Движение танца разлучило их, и Александр воспользовался минутой, чтобы оглянуться на Джонет. Девушка следила за толпой широко раскрытыми зелеными глазами, ослепительно сиявшими на бледном лице.
Александр озабоченно спрашивал себя, что еще мог натворить Томас, чтобы ее напугать. Воспоминание об утренней сцене воскресило в нем весь пережитый тогда гнев и породило неодолимое желание подойти к Джонет, успокоить ее, увезти ее из Эдинбурга прямо сию минуту. За завтраком он едва не погубил все свои планы, столь велико было искушение пронзить Томаса мечом. Если бы щенок действительно поднял на нее хлыст, Александру просто не осталось бы иного выхода.
Танец заканчивался. Александр снова взял Диану под руку и повел ее по направлению к Дугласам.
— Тебе необходимо познакомиться с нашим другом Мэрдоком, — прошептал он. — И прошу тебя, пусти в ход все свои чары. Ослепи его.
Диана бросила на него смеющийся взгляд.
— Думаешь, у меня не получится?
— Боже сохрани, я бы не посмел так думать!
Александр остановился прямо перед Мэрдоком Дугласом.
— Милорд, графиня Линтон горит желанием быть представленной вам.
Дуглас недоверчиво уставился на него, но тут Диана подобрала подол платья и присела в столь глубоком реверансе, словно перед нею стоял сам король. Грациозный поклон позволил ей в самом выгодном свете показать точеную грудь и белые плечи, открывшиеся в глубоком вырезе лифа.
Она протянула руку. Мэрдоку пришлось пожать ее.
— Хочу просить вас об одолжении, милорд. Мои земли выходят прямо к границе, а там в последнее время стало очень неспокойно. Мне пригодился бы ваш совет.
Александру стоило больших усилий удержаться от улыбки, глядя, как Диана уводит Мэрдока. Он повернулся к Томасу.
— Что-то уж больно назойливо французский посол кружит около твоего нового начальника, Том. Было бы неплохо прогуляться в том направлении.
Оглядев толпу, Томас с легкостью нашел глазами сумрачного черноволосого француза.
— Пожалуй, ты прав. Этот д'Эстен — сладкоречивая змея. — Он бросил хмурый взгляд на Джонет. — Пригляди за девчонкой. Не отпускай ее ни на шаг.
— По правде говоря, мне пришла охота потанцевать, если ты не против поделиться милостями своей невесты.
— Главное, держи ее подальше от наших врагов.
Вновь раздались звуки музыки. Александр протянул руку.
— Госпожа Максвелл?
Джонет подала ему руку, и они смешались с блестящей толпой.
— Не делай этого! — воскликнула она. — Не называй меня его невестой!
— Это же всего лишь игра, милая. Потерпи еще немного.
— Ах вот как? Значит, это всего лишь игра? — Джонет остановилась как вкопанная и повернулась спиной к танцующим, вынудив его последовать ее примеру. — Ну тогда научи меня правилам. Мне надоело проигрывать!
— Джонет, милая, на нас все смотрят, — Александр подхватил ее под локоть и повел в круг танцующих, заставив занять место в ряду.
— Конечно, смотрят! Я выгляжу в точности как мальчик, наряженный в платье горничной!
Александр улыбнулся, но сердце у него болезненно сжалось. Он, как никто другой, познал жгучую боль всеобщего пренебрежения и насмешек, но вот для Джонет публичное унижение было внове, а будучи из гордого рода Максвеллов, она не привыкла терпеть и сдерживаться.
— Ты очень красива, девочка моя, и одежда здесь совершенно ни при чем. — Не сводя с нее глаз, он поднес ее пальцы к губам. — Могу совершенно искренне заявить, что ты — одна из трех красивейших женщин в этом зале.
Джонет взглянула на него расширенными от удивления и недоверия глазами, но ничего не сказала и покорно заняла свое место напротив него. Когда они сошлись в первой фигуре танца, он наклонился поближе и прошептал:
— Представь, что ты в своем лучшем наряде, милая. В зеленом, под цвет глаз. Это мой любимый цвет.
Девушка вскинула голову и попыталась улыбнуться. И опять у него мучительно сжалось сердце. Господи, она и вправду была хороша.
Они вместе протанцевали быструю гальярду, а затем чинную, медленную павану. На несколько минут Александр забыл об интригах и обмане, о грозящей им опасности. Он видел одну только Джонет, ее выразительные зеленые глаза, ее губы, с такой страстью отзывавшиеся прошлой ночью на поцелуи. Ничего в мире более не существовало, кроме их скрещенных рук, кроме их глаз, устремленных друг на друга, и соединенных танцем тел, двигавшихся в такт музыке.
Их провожали удивленно прищуренными взглядами, вслед им шептали догадки, но ни он, ни она этого не замечали. Когда музыка смолкла, Александр отвел разгоряченную танцем и улыбающуюся Джонет на свободное место в дальнем конце зала.
— Тебе обязательно нужно носить зеленое, — прошептал он, смеющимися глазами заглядывая ей в глаза. — Зеленый тебе к лицу.
Джонет провела пальцем по бархатному рукаву его нарядного камзола.
— А тебе идет черное, — сказала она с задорной усмешкой. — Интересно, насколько черный цвет отражает твою суть?
Улыбка Александра погасла. Господи, он и забыл, зачем пришел сюда!
— Увы, даже слишком. Это ты верно подметила. Прямо как в воду глядела!
— О, Алекс, я не хотела тебя обидеть! — Джонет растерялась, ее пальцы впились ему в руку. — Алекс, прости меня. За то, что я сказала вчера ночью… Я… На самом деле я так не думаю, ты же знаешь!
Но Александр больше не хотел даже взглянуть на нее.
— Тем не менее это правда. Пожалуй, пора отвести тебя обратно к Дугласам.
— Подожди, Алекс, нам нужно поговорить. Ты не хочешь мне объяснить, что происходит?
Александр огляделся по сторонам. Сегодня он ввязался в опасную игру, рискуя своей жизнью и будущим Джонет. Но, Боже милостивый, что, если он поставил не на ту карту?
Он перевел взгляд на девушку. Если бы можно было сказать ей правду, если бы можно было… Но нет, нельзя хотеть всего и сразу! Особенно когда в твоих желаниях так много противоречивого и несовместимого.
— Ты многого не поймешь. Хотел бы я объяснить, но не могу. Просто верь мне и делай, как я говорю. И ради всего святого, не перечь Дугласам!
Джонет выпустила его руку.
— Ты-то вовсю стараешься не наступать им на мозоли!
— Верно. У меня нет ни малейшего желания оказаться в одной камере с Мьюром.
— По крайней мере, он был честен. Он встал на защиту своих убеждений!
— Ну да. И погляди, куда это его завело.
Джонет пристально взглянула прямо в холодные, жестокие серые глаза. Господи, до чего он озлоблен! Но, вероятно, у него есть на то причины.
— А тебе непременно нужно все делать, и думать, и даже чувствовать с определенной целью, Алекс? Неужели ты никогда ничего не делаешь просто так, потому что это правильно? Потому что тебе так хочется?
— Иногда. Но обычно впоследствии за это приходится расплачиваться.
— Богом клянусь, Александр Хэпберн, мне тебя жаль!
— Не стоит, милая девочка. Я пробиваю себе дорогу сам и неплохо с этим справляюсь.
Джонет смотрела на него, не отводя глаз. Что есть в этом человеке, из-за чего она готова доверять ему, несмотря на очевидные вещи, свидетельствующие против него, несмотря на всю ложь, разделявшую их в прошлом?
— Что ж, если ты действуешь только по расчету, вот что мне хотелось бы узнать: каким образом ты собираешься расстроить мою свадьбу и все-таки остаться на стороне сильного? Время идет, и скоро тебе придется выбирать. Прости меня, но твоя внезапная дружба с Томасом тревожит меня.
Александр улыбнулся, и искра прежнего тепла вновь показалась на его лице.
— Твои опасения вполне обоснованны, милая, но, клянусь, тебе нечего бояться. По правде говоря, твое дело решается прямо сейчас.
— Ты не собираешься ничего мне объяснять?
Его глаза сощурились, он легонько провел большим пальцем по ее щеке.
— Ты совершенно не умеешь врать, детка, — тихо объяснил Александр. — Мэрдок уже получил бы мою голову на блюде, если бы ты знала правду.
От его прикосновения теплая дрожь пробежала у нее по спине. Джонет подняла голову, стараясь подавить нахлынувшую на нее волну воспоминаний о прошлой ночи.
— Я не боюсь Мэрдока. Он никогда не заставит меня выдать правду.
— А тебе следовало бы его бояться, Джонет. С такими людьми, как Дугласы, тебе еще не приходилось иметь дело.
Джонет улыбнулась:
— А ты к ним привык?
Александр сокрушенно покачал головой.
— Джонет, ты знаешь, каким образом Мэрдок нашел твоего дядю?
Столь резкая перемена разговора удивила девушку.
— Да. Роберта предал Гордон Максвелл, один из членов его клана.
— А ты никогда не задумывалась, что толкнуло его на измену?
Джонет заколебалась и внутренне вся напряглась, ожидая жестокого удара.
— По правде говоря, нет. За эти три дня столько всего случилось.
— Они убили сына Гордона Максвелла. Старшего сына. На глазах у всей семьи, чтоб сильнее подействовало. — Брови Александра поднялись, золотистые искры адским огнем загорелись в его прекрасных серых глазах. — А потом взялись и за младшего сына, — добавил он тихо.
Джонет почувствовала, как кровь отливает от ее лица.
— Не может быть!
— Преданный хозяину глупец, он потерял двух сыновей, прежде чем сдался, — безжалостно продолжал Александр. — Теперь ты знаешь, что за человек Мэрдок Дуглас, милая. И Томас ни в чем ему не уступает. Он даже похвалялся передо мною, что сам придумал, как заставить Гордона Максвелла заговорить!
Музыка скрипом погребальной телеги отдавалась в ушах Джонет. Проносившиеся мимо пары танцоров мелькали у нее перед глазами разрозненными пестрыми пятнами. Она отвернулась, стараясь подавить подступающую дурноту.
— И жизнь Роберта в руках этого человека! Боже милостивый!
— Перестань тревожиться о Мьюре и подумай лучше о себе, Джонет! — Александр наклонился к ней. — Обещай, что будешь слушаться. Как бы это ни было унизительно, лучше перетерпеть сейчас, чем потом расплачиваться собственной жизнью!
Джонет подняла на него взгляд. Потрясенная, напуганная, она в эту минуту думала о Максвеллах… обо всех Максвеллах.
— А Гордон? Что с ним дальше было?
— Он в тюрьме, — кратко сообщил Александр.
— Помнишь, я тебе говорила еще об одном человеке? Его зовут Дункан Максвелл. Он мой друг, очень близкий друг… если он еще жив, — глаза девушки отчаянно старались прочесть правду в его глазах. — Может, ты что-нибудь о нем слышал?
— Если бы он был мертв, я бы знал наверняка.
Она кивнула и перевела дух.
— Ладно, Алекс, я обещаю. Я буду делать все, что мне велят. Но я хочу, чтобы ты тоже кое-что мне обещал. Если что-то случится с Робертом, если его убьют… — ее голос задрожал. — В общем, если что-то случится, я хочу, чтобы ты мне сказал. Я не могу так мучиться неизвестностью!
Александр бросил на нее какой-то странный взгляд.
— Из самого надежного источника мне известно, что Мьюр пребывает в добром здравии.
— Слава Богу! Ты не узнал у Ангуса, можно мне его увидеть?
— Мне очень жаль, милая, но пока что ответ отрицательный. А так как свадьба назначена на следующую неделю, боюсь, тебе придется покинуть Эдинбург раньше, чем такую встречу удастся устроить.
— На следующей неделе?
— Ну да. Томас мне сказал, что венчание состоится в четверг. Даже пригласил меня к себе шафером.
Джонет опустила глаза, борясь с собой, чтобы удержаться на ногах. Услышать такое сразу же вслед за тем, что ей только что пришлось узнать… Нет, это было выше ее сил.
— Значит… я никогда больше не увижу Роберта.
Александр ответил не сразу.
— Да, — проговорил он наконец.
Слезы затуманили ее взгляд. Джонет попыталась сдержать их.
— Ты предпочла бы стать женой Томаса Дугласа? — мягко спросил Александр.
Девушка покачала головой, не в силах вымолвить ни слова.
У дверей послышался какой-то шум и суета. Александр обернулся.
— До чего же Ангус обожает появляться с помпой!
Джонет проследила за его взглядом. Разодетый в пух и прах граф Ангус вошел в зал по правую руку от худенького паренька с темно-каштановыми волосами. Но Джонет не задержала взгляда на коронованном короле Шотландии.
— Как может человек быть таким жестоким? Таким… зверем?
— Ангус? Нет, милая, он не зверь, он всего лишь человек, отхвативший кусок не по зубам, оказавшийся в положении более сложном и запутанном, чем он мог предположить. Не сомневаюсь, он остановил бы Мэрдока, если бы был там и видел все своими глазами. Ангус не убивает детей, — тут Александр презрительно усмехнулся. — Все дело в том, что Ангус старается не вникать в то, как действует назначенный им лорд-губернатор. А раз он ничего не знает, стало быть, ему и каяться не в чем. Так уж устроен мир, девочка. — Он помолчал. — А вот и Мэрдок, легок на помине.
Джонет обернулась. Мэрдок Дуглас прокладывал себе дорогу в толпе, направляясь к ним и ведя под руку графиню Линтон.
— Помни, что я тебе говорил насчет Дугласов. Не заставляй их сердиться, — прошептал Александр, и опять что-то странное промелькнуло в его взгляде. — И не надо ни о чем волноваться, милая. О твоем будущем я позабочусь.
Джонет кивнула, стараясь закалить себя для новой встречи с Дугласами. Но сначала нужно было его попросить еще кое о чем. Собственно, ей бы следовало просить об этом давным-давно.
— Алекс, если сможешь, помоги Максвеллам. Я хочу сказать, Гордону и Дункану. Они хорошие люди.
Он ответил не сразу.
— Да, конечно. Если смогу.
Больше они ничего не успели друг другу сказать: к ним подошел Мэрдок Дуглас. Александр представил Джонет прекрасной графине Линтон. Девушку поразил откровенно оценивающий взгляд устремленных на нее глаз красавицы. А потом Александр ушел от них.
Мэрдок взял ее под руку.
— Идемте, госпожа Максвелл. Граф Ангус хочет представить вас королю.
Джонет оглянулась через плечо. Леди Линтон разговаривала с Александром. Они беседовали, как старые друзья, и их смело можно было назвать красивейшей парой на балу.
Девушка судорожно вздохнула. Бог ей свидетель, большей дуры, чем она, во всей Шотландии не сыскать.
* * *
— Ты был прав, дорогой. Не цыпленок, а ягненок. Прелестное дитя, только, я бы сказала, совершенно не в твоем вкусе.
Александр улыбнулся.
— Ты, как всегда, прозорлива, Диана. Но я не в силах устоять перед искушением досадить Мэрдоку.
— Вот как? А перед каким искушением ты смог бы устоять?
Она пожирала его глазами, ослепляя чарующей улыбкой. Приятно было находиться в обществе женщины, так хорошо его понимавшей, видевшей его насквозь. Возможно, их брак будет удачным… Если все пойдет как задумано.
— Только не перед тобой, радость моя.
Диана запрокинула голову, выставляя напоказ изящный изгиб длинной белой шеи.
— Ну так скажи же мне, Алекс. Не заставляй меня томиться ожиданием. Ты ни разу не упомянул о поступившем от нас предложении, и поскольку Лайла здесь нет, можно предположить, что с ним ты уже имел беседу. Значит, ты принял решение?
— Да.
— И какое же?
Александр, улыбаясь, приложил палец к губам. Взяв Диану под руку, он вывел ее из переполненного бального зала и провел по длинному коридору. Он толкнул одну из дверей, она оказалась открытой.
Перед ними была огромная пустая комната, схожая с только что покинутым залом. Здесь было полутемно, каждый звук отдавался эхом, однако шума придворного бала не было слышно сквозь толстые каменные стены. В задней части комнаты стояли сдвинутые вместе столы, у самой стены горкой высились сложенные друг на друга дубовые скамьи. Несомненно, здесь тоже недавно давали бал.
— Итак? — переспросила Диана, пока Александр закрывал дверь.
— Итак, я поднял ставки, — ответил он тихо.
— Что?
Он отвел ее подальше от двери и осмотрелся — они были одни.
— Я встречался сегодня с Лайлом после полудня и согласился на его предложение, но добавил одно условие.
Нелегко было сдерживать волнение в голосе, но ведь Диана хорошо его знала. Она должна была понять.
— Существует некое письмо, Диана, и я хочу его получить. Оно хранится Бог знает где. Должно быть, в каком-то пыльном и заплесневелом ящике. Скорее всего в доме архиепископа Йоркского.
Диана недоуменно сдвинула брови.
— Что такое есть у Вулзи…
— Оно было написано почти пятнадцать лет назад, — перебил он. — Подлинным предателем при Флоддене. Я лишь сегодня утром узнал о его существовании.
— О, Алекс, все это было так давно! Ты уверен, что сведения верные?
— Да.
Александр с улыбкой передал ей краткое содержание своей беседы с графом Мьюром.
— Алекс, дорогой, не стоит так увлекаться, — предупредила Диана. — Ты приложил столько усилий, чтобы хоть что-нибудь разузнать в те первые годы, когда стал с нами сотрудничать, и тебе отлично известно, что Лайл перевернул небо и землю, пытаясь добыть хоть какие-то доказательства, но ничего не нашел. Нигде. Если бы письмо существовало, думаешь, он не узнал бы об этом?
Александр пожал плечами.
— Откуда нам знать, в какие игры играет Вулзи? Но сейчас ему кое-что нужно от меня, нужно до крайности, если верить Лайлу. И на сей раз, Диана, музыку заказываю я. Если Вулзи хочет со мною сплясать, ему придется представить мне это письмо.
Диана подошла совсем близко и положила руки ему на плечи.
— Раз уж мы заговорили о плясках, любовь моя, почему бы не сплясать вместе со мной? Вряд ли Вулзи придется тебе больше по вкусу.
Александр улыбнулся, уже предвкушая поцелуй полных, сочных губ Дианы, мягкую упругость прижимающегося к нему тела. Но внезапно перед его мысленным взором возник образ Джонет. Он вспомнил, как она улыбалась ему, как прекрасно было прошлой ночью держать ее в объятиях.
Диана приподнялась на цыпочки и безошибочно нашла в полутьме его рот. Он крепко обхватил ее обеими руками, притягивая ближе к себе, раскрывая губы навстречу ее искусному язычку. Эта женщина доставляла наслаждение как любовница и как друг, равный во всем. Такого сочетания Александру никогда не приходилось встречать раньше и, уж конечно, не придется встретить в будущем.
Так почему же он сравнивает все это с тем, что было прошлой ночью?
Диана прервала поцелуй и вопросительно заглянула ему в лицо.
— Знаешь, это лучше получается, когда участвуют двое.
Александр в полном смятении еле выдавил из себя улыбку.
— У тебя и в одиночку все выходит отлично, поверь мне.
Тут его ушей достиг чуть слышный звук осторожно закрываемой двери. Александр повернул голову. Трое в масках пробрались в комнату и стремительным, едва заметным глазу движением обнажили длинные блестящие клинки.
— Ты кого-нибудь ждешь?
— Что? — Диана оглянулась. — Проклятье! Что же нам теперь делать?
Один из вошедших с лязгом задвинул засов, наглухо запирая тяжелые двери. Двое других направились к ним, стараясь зайти с обеих сторон.
Александр выхватил меч из ножен.
— Похоже, придется драться, любовь моя. Встань позади меня. Двигайся к стене, туда, где столы и скамьи.
Диана повиновалась, не проронив ни слова.
Неизвестные продвигались вперед. Александр быстро отступал.
— Сможешь бежать в таком наряде?
— Вот увидишь!
Он улыбнулся.
— Тогда беги за помощью, как только я скажу.
Нападающие были уже достаточно близко, чтобы вступить в бой. Один из них выступил вперед и сделал пробный выпад. Остальные последовали его примеру. Меч Александра со свистом разрезал воздух, преграждая им путь. Он воздвиг непроницаемую стену сверкающей стали и вынудил врагов отступить. Но долго ему не продержаться в одиночку против троих, к тому же за спиной у него была женщина, нуждавшаяся в защите.
Александр добрался до края длинного, сколоченного из досок стола. Он, пятясь, обошел стол, который оказался теперь между ним и дверью, и продолжал отступать, боком приближаясь к стене. Только бы они пошли за ним следом…
Они так и сделали. Их глаза жадно блестели в прорезях масок. Александр шел спиной прямо в ловушку, в тупик. Так они думали. Он хотел, чтобы они так думали.
Они наступали. Звон скрещиваемых клинков раздавался беспрерывно. На мгновение скосив глаза, Александр заметил скамьи.
— Беги!
Диана камнем упала на пол, спряталась под стол и вылезла с другой стороны. На мгновение в воздухе взвился ворох шелковых юбок, мелькнули длинные стройные ноги. Это отвлекло внимание нападавших, двое обернулись. Один из них налетел на угол стола, намереваясь прыгнуть следом за женщиной.
Александр всем телом бросился на гору скамей, свалив ее на своих преследователей. Тяжелые дубовые скамьи с глухим стуком обрушились на мягкую плоть. Двое нападавших упали, но третий уже перескочил через стол в погоне за убегавшей Дианой.
Александр перепрыгнул через скамьи, наткнулся на стол, перекатился через него, вскочил на ноги и бросился вслед за нападавшим.
Диана уже достигла двери. Человек в маске попытался схватить ее, но она увернулась. Александр кинулся в атаку, нападавший вынужден был обернуться и занять позицию для обороны.
Клинки встретились, со скрежетом скользнули друг о друга, противники сцепились. Каждый из них пытался одолеть другого, но это оказалось не так-то просто: силы были, в сущности, равны. Они разошлись и тотчас же вновь вступили в бой.
Александр успел бросить взгляд на Диану. Она изо всех сил пыталась справиться с тяжелым железным засовом. В конце концов двери распахнулись, и она исчезла. Он услыхал ее крик, раздавшийся в глубине коридора.
С яростным ревом человек в маске бросился на него, делая быстрые и ловкие выпады. Александр парировал, атаковал, танцующим шагом отступал назад, уклонялся, всячески маневрируя, чтобы занять позицию спиной к стене и защититься от двух других, уже спешивших на помощь товарищу.
Схватка была стремительной и жестокой. Александру пришлось собрать в кулак всю свою волю к сопротивлению, до отказа использовать силу и выносливость, чтобы противостоять натиску троих.
И вот наконец раздались возмущенные крики, топот приближающихся шагов. На этом все и завершилось. Замковая стража с грохотом ворвалась в двери, а трое в масках стремглав кинулись к скрытой занавесом нише, за которой оказалась потайная дверь. Стражники бросились вдогонку. Весь коридор заполнился криком, кто-то отдал приказ обыскать весь замок.
Александр остановился, тяжело опираясь на меч и стараясь отдышаться. Кровь сочилась из пореза на левой руке, правое запястье онемело от напряжения. Они едва не достали его.
Целая толпа любопытных, толкаясь и вытягивая шеи, ввалилась в настежь распахнутые двери. Вошли Ангус и Мэрдок, а следом за ними Диана и Томас, тащивший за собою Джонет. Девушка была бледна от потрясения, огромные зеленые глаза не отрывались от лица Александра.
Александр посмотрел на Джонет и тотчас же отвел взгляд. К нему приближался Мэрдок Дуглас. Больше он не посмел взглянуть в ее сторону.
— Что здесь, черт побери, происходит, Хэпберн?
— Странно, что об этом спрашиваете вы, Дуглас. Я как раз думал, что именно вы могли бы мне объяснить, в чем дело.
— Что? — Глаза Мэрдока сузились. — Не смейте мне дерзить!
Ангус сделал шаг вперед.
— Замолчите оба! Вопросы буду задавать я. Что здесь произошло, Хэпберн?
Александр рассказал о нападении. Когда он окончил свой краткий рассказ, Диана подошла и встала рядом с ним.
— Это были французы, милорд. Один из них выругался по-французски, я его прекрасно слышала. Возможно, вам следовало бы расспросить французского посла об этом возмутительном происшествии. Лорда Хэпберна и меня могли здесь зарезать!
Анри д'Эстен пробился сквозь толпу.
— Да, но в пользу этой версии у нас только ваши слова, мадам, не правда ли? — вкрадчиво осведомился он, переводя взгляд с Александра на Диану и обратно. — Может быть, все это нападение было подстроено? От вас, англичан, можно ожидать чего угодно. Вы вполне могли разыграть эту комедию, чтобы скомпрометировать нас. В особенности месье 'Эпберн. Он ведь один из самых стойких сторонников английской партии, n'est-ce pas? [Не так ли? (фр.).]
Мэрдок заулыбался.
— Может, лучше расскажете нам, чем вы тут занимались, Хэпберн? Вы не имеете права расхаживать по замку и совать свой нос во все покои.
— Мне стало слишком жарко после танцев, — вставила Диана. — Лорд Хэпберн предложил проводить меня в прохладное место.
Толпа позади Мэрдока с шумом расступилась. Худощавый подросток с каштановыми волосами в костюме из бордового бархата, не торопясь, прошел вперед. За ним следовал целый отряд стражи. Вновь прибывший одобрительно оглядел Диану с головы до ног. Взгляд холодных серых глаз был скрытный и оценивающий, несмотря на юный возраст их владельца.
— А что бы вы делали в этой комнате наедине с такой спутницей, Дуглас? Впрочем, откуда вам знать? Вы не тот, кого надо об этом спрашивать.
В толпе раздался смех. Диана, как всегда уверенная в себе, присела в глубоком придворном реверансе.
— Ваше Величество.
Яков повернулся к Александру.
— Один против троих? Моя стража говорит, здесь было жарко.
Его взгляд упал на меч в руке Александра, и он принялся с жадным интересом подростка разглядывать изогнутый дугой эфес с незнакомой ему гардой [Приспособление для защиты пальцев.] новейшей конструкции.
— Этот меч, сэр… Он итальянский? Из Милана?
Александр опустился на колено.
— Вы отлично разбираетесь в оружии, Ваше Величество. Да, это миланский клинок.
— Вы фехтуете в итальянском стиле или в испанском?
Александр позволил себе улыбнуться. Страстное увлечение молодого короля фехтованием и разными видами единоборств было известно всем.
— В любом стиле, лишь бы одолеть противника. Но предпочитаю итальянский, Ваше Величество.
Яков улыбнулся в ответ.
— Встаньте, сэр. Ваше имя?
— Хэпберн. Александр Хэпберн.
— Отлично, Александр Хэпберн. Я хочу, чтобы вы фехтовали со мной. Здесь мало кто знаком с итальянской школой, а мне хотелось бы научиться получше.
— Вы не понимаете! Перед вами барон Хэпберн из Дэрнэма! — одернул его Мэрдок.
Яков нахмурился и вновь пристально, изучающе взглянул на Александра.
— Что ж, он отлично владеет мечом.
Александр перевел дух, только теперь заметив, что все это время стоял, затаив дыхание.
— Для меня это было бы величайшей честью, Ваше Величество… если милорд Ангус не возражает.
Ангус был явно озабочен.
— Ну, не знаю, Джейми. Хэпберн выполняет для меня важное задание, а тебе пока что пора возвращаться в твои апартаменты. Я хочу удвоить охрану, раз уж по замку бродят убийцы.
Александру удалось заметить промелькнувшую в глазах юного монарха вспышку досады, мгновенно, впрочем, замаскированную.
— Да, конечно, — холодно проговорил Яков, поворачиваясь, чтобы уйти.
В сопровождении свиты король покинул комнату, и в течение нескольких минут Ангус освободил ее от пришедших, оставив только Мэрдока и французского посла д'Эстена. Француз с улыбкой посмотрел на Александра.
— Похоже, ваше время вышло, друг мой. Пять тысяч крон — сумма немалая, не правда ли?
— Что это значит? — нахмурился Ангус.
Д'Эстен повернулся к нему.
— Вам, конечно же, известно, что этот ваш Александр 'Эпберн разыскивается во Франции, как опасный государственный преступник. Он должен предстать перед судом за интриги и тайные происки в пользу Англии.
Александр, не моргнув глазом, встретил фальшивую улыбку француза.
— Я делал лишь то, чем вы сами занимаетесь каждый день. Добывал нужные мне сведения… всеми доступными способами.
— Но я, по крайней мере, не навлек на себя гнев короля.
— Что все это значит? — повторил Ангус. — О чем он говорит?
Александр невозмутимо посмотрел в глаза лорд-канцлеру.
— Его христианнейшее Величество король Франции был не в восторге, когда попал в плен в бою при Павии [В бою за осажденный французской армией итальянский город Павию 25 февраля 1525 г. соединенные войска Карла V и Генриха VIII наголову разбили французов.]. Ему известно, что я приложил к этому руку… в качестве английского советника, так сказать. Он обещал пять тысяч крон за мою голову. Время от времени то одному, то другому французскому болвану хватает ума, чтобы требовать награду.
— Нет. Нет, я этого не знал, — лицо Ангуса побагровело. — И я удивляюсь, почему вы не сочли нужным меня известить!
— По правде говоря, не думал, что вы так остро нуждаетесь в деньгах.
Ангусу такой ответ не показался забавным.
— И сколько же было таких попыток?
— Три за последние два года… вернее, четыре, считая сегодняшнюю. Эти люди — французы, вне всякого сомнения. — Александр бросил взгляд на д'Эстена. — И к тому же отличные фехтовальщики. Поздравляю вас, господин посол.
Француз ответил кислой улыбкой.
— Очевидно, они были недостаточно хороши.
Ангус гневно обернулся к послу.
— Если я узнаю, что вы к этому причастны, д'Эстен, — удалю вас с позором от моего двора!
Француз надменно вскинул брови.
— От вашего двора? Ни одно цивилизованное государство не признает двора Дугласов, сэр. Боюсь, вы выдаете желаемое за действительное.
Ангус пришел в ярость.
— Убирайтесь! Немедленно! Обо всем об этом я поговорю с вами позже… после того, как извещу Франциска о вашем возмутительном поведении!
— Как вам будет угодно.
Д'Эстен поклонился и покинул комнату.
— Будь он проклят! — сквозь зубы пробормотал Ангус. — Гнусный интриган, наушник, подлый, надушенный французский сводник. Я бы живо от него избавился, но что толку? Они пришлют другого, ничем не лучше этого. А может, и хуже.
Александр кивнул.
— Этот, по крайней мере, не преподнесет сюрпризов, мы знаем, чего от него ждать. Я за ним проследил, раскрыл трех его связных. Если его отослать, придется все начинать сначала.
Ангус все еще хмурился, глядя в пол.
— Проклятье, до чего мне все это осточертело! Иногда я почти жалею, что женился на этой королевской сучке. Иногда… — он осекся и замолчал.
Александр благоразумно решил придержать язык.
Наконец Ангус поднял голову.
— Ваша рука! Позаботьтесь о ней, — приказал он устало. — Мы поговорим завтра.
Александр учтиво поклонился, понимая, что аудиенция окончена. Но лишь оказавшись на улице, в обществе верного Гранта, он смог без помех поразмыслить над последствиями произошедших событий.
— Стало быть, тебя пригласил сам король, — пробормотал Грант. — Лучше не придумаешь, а, братец? Клянусь телом Христовым, я, бывает, спрашиваю себя, уж не продал ли ты душу дьяволу?
Александр усмехнулся, но продолжал путь молча. События вечера обернулись в его пользу. Король пожелал сделать его своим партнером по фехтованию. Этим преимуществом он намеревался воспользоваться в собственных целях.
Он сожалел лишь об одном: все это случилось на глазах у Джонет. А впрочем, нет, жалеть об этом не стоило. Танцевать с ней ему понравилось больше, чем он сам готов был себе признаться. Но у бедной девочки хватало своих забот. Недоставало еще, чтобы она начала беспокоиться из-за того, что французы собираются его убить. Если бы можно было пойти к ней, успокоить, сказать ей, что все будет хорошо… Увы, если бы он был в этом уверен!
Сунув руку в карман камзола, Александр вытащил горсть монет.
— Вот, — сказал он Гранту. — Передай это тюремщику Гордона Максвелла. Намекни мерзавцу, что он только выиграет, если будет хорошо обращаться со своим пленником.
Грант взял деньги, не проронив ни слова.
— И со следующим курьером, что отправится в Дэрнэм, пошли записку Скотту. Пусть Дункану Максвеллу оказывают королевские почести. Тем паче, что ему не следует знать, где он находится.
Грант так ничего и не сказал в ответ. Александру ничего не оставалось, как продолжать путь. Бог свидетель, его спутник был самым красноречивым молчуном во всей Шотландии.
Величественный фасад городской резиденции Ангуса показался впереди, и друзья разделились. Грант отправился прямо к себе на конюшню, а Александр вошел в дом через боковую дверь. Его удивило, что дом погружен в темноту. Раз Мэрдок еще не вернулся, повсюду должны были гореть свечи. Он направился к лестнице, стараясь в темноте нащупать перила.
Какой-то неясный звук донесся до него. Александр инстинктивно обернулся, но опоздал. Удар пришелся по виску.
— О черт…
Он споткнулся, упал, больно ударившись коленями о ступени. Тотчас же мягкими, теплыми складками его охватила непроглядная, удушливая, бархатистая тьма.