Черна была, угрюма ночь — И ветер лютовал. Свергались молнии сквозь тьму, Хлестали в ребра скал. В ущелье горном грохотал Немолчный водопад, И буйствовал морской прибой У каменных громад. Сидел близ них, угрюм и тих, Взирая на валы, Простой поэт, еще ничьей Не ведавший хвалы. Он слушал, как полночный шторм Ярится и ревет; Как тяжко бухает волна, Врываясь в гулкий грот. Гремела ночь, ревела ночь, И вспыхивала высь; Но вдруг печальные слова Неслышно раздались: «— Горюй, Шотландия! Пришел Безблагодатный час. Рыдай, Шотландия! Певец Бессмертный твой угас. — Он так любил наедине В глуши бродить лесной, Внимая щебету пичуг, Ликующих весной! — Любил он хаживать в поля, С отрадой глядя, как Сияют летние лучи, Лелея хлебный злак! — А осенью, когда ссыпать В амбар пора зерно, Любил он молвить: сколько благ Природой нам дано! — Любил воспеть он свист ветров И туч тяжелый бег, Когда зима несла мороз И насылала снег. — Скорбите, славные певцы! Ваш дружеский союз Померк — ушел блестящий бард, Слуга людей и Муз. — Скорбите все, кто укротить Стремится произвол! Поэт-боец, поэт-герой Ушел — навек ушел. — Скорбите все, кто беднякам Торопится помочь: Добрейшею была душа — Да отлетела прочь. — И тщетно станет клеветник Скрипеть своим пером! Певцу — заслуженный венец, А подлецу — сором! — Живи, чудеснейший поэт, — Живи в своих стихах, Доколе весь юдольный мир Вернется в тлен и прах!» И смолк неслышимый глагол На диком берегу. А кто глаголал, и кому — Поведать не могу.