ЖИЗНЬ ВОЗНИКАЕТ ВЕЗДЕ, ГДЕ ТОЛЬКО МОЖНО.
И где нельзя тоже.
Но как только начинает казаться, что все идет просто превосходно, стоит зажить в довольстве и начать продвижение к высоким идеалам, тут же разражается какая-нибудь катастрофа, отбрасывающая вас на двадцать миллионов лет назад. Однако парадоксальным образом именно эти катастрофы открывают путь принципиально новым формам жизни…
Это как-то сбивает с толку.
Жизнь в целом – явление довольно выносливое, чего нельзя сказать об отдельных видах. Она находится в постоянном поиске новых хитростей и приемчиков. Например, идея яйца была просто великолепна: снабдить развивающийся эмбрион персональным аппаратиком, поддерживающим жизнь, размер которого полностью соответствует нуждам конкретного вида, а при этом не имеет значения, что творится снаружи, поскольку его защищают прочные стены.
Жизнь – отлично умеет адаптироваться к новым условиям, меняя правила игры, когда ей это требуется. Стоило появиться яйцам, как тут же начали множиться любители яичницы…
Жизнь – многолика. Чем больше действующих лиц, тем проще выжить, упав кому-нибудь на хвост.
Жизнь вечно повторяется. Как только где-нибудь найден эффективный метод, сразу же появляются сотни эпигонов. Однажды у выдающегося биолога Джона Холдейна поинтересовались, какой вопрос он задал бы Богу. Холдейн ответил, что хотел бы узнать, почему Он так любит жуков.
Сейчас на Земле насчитывается примерно триста тысяч различных их видов, то есть намного больше, чем любых других видов животных или растений. В 1998 году Брайан Фаррел, похоже, сумел ответить на вопрос Холдейна. Жуки появились 250 миллионов лет назад, однако взрывное увеличение количества их видов произошло всего лишь 100 миллионов лет назад. Что совпало с появлением цветковых растений. Доступное фазовое пространство внезапно увеличилось, и жуки получили в свое распоряжение новые жизненные ресурсы. Которыми они тут же воспользовались, начав с аппетитом поедать растения, особенно их листья. Когда-то считалось, что цветковые растения и насекомые-опылители провоцировали друг друга на создание все новых и новых видов, но в действительности это не так. Точнее, это верно только для жуков. Около половины современных их видов является листоядными. Их эволюционная тактика по-прежнему весьма эффективна.
Случается, что стихийные бедствия приводят не просто к вымиранию одного-двух видов. Палеонтологические находки свидетельствуют о целом ряде массовых вымираний, в ходе которых исчезала почти вся жизнь на планете. Самым известным из подобных казусов является гибель динозавров, случившаяся 65 миллионов лет назад.
Дабы не вводить вас в заблуждение, сразу уточним, что никаких научных доказательств существования цивилизации динозавров нет, что бы там ни происходило в Проекте «Круглый мир». Но когда ученые, особенно те из них, кто работает на правительство, говорят, что «нет никаких научных доказательств», следует задать им три важных вопроса: «Есть ли доказательства обратного? Кто-нибудь их вообще искал, эти доказательства? А если искал, что именно они ожидали найти?»
На все три вопроса вы получите один и тот же ответ: нет. Многое исчезло в глубине веков. Этому способствовали движение континентов и ледников, вулканическая активность и падение разнообразных метеоритов. Возраст немногих человеческих артефактов, переживших все катаклизмы, исчисляется несколькими тысячами лет. Если завтра мы все вдруг умрем, то через несколько миллионов лет единственным свидетельством нашей цивилизации будут консервные банки зондов в глубоком космосе и немного хлама на Луне. А что останется через 65 миллионов? Ничего. Поэтому мы не можем совершенно исключить возможность существования динозаврианской цивилизации, даже если это – вымысел чистой воды, или, точнее, абстрактное теоретизирование. Что до динозавров, развившихся настолько, чтобы пользоваться орудиями труда или пасти других динозавров… Если они и существовали, их следы бесследно смыла Пучина Времени.
Теперь динозавры – одни из самых популярных экспонатов в музеях. Они напоминают нам о том, что наш мир не всегда был таким, как сейчас. А еще о том, что история человечества в геологическом смысле занимает ничтожное время. Между тем по сути динозавры – это древние ящерицы. Те из них, на чьи кости мы с открытыми ртами глазеем в музеях, – это просто очень большие ящерицы, хотя были и другие, много меньше. Вообще, в переводе с греческого «динозавр» означает «ужасная ящерица», все, кто смотрел «Парк юрского периода», понимают почему.
А один итальянский коллекционер древностей, посмотрев фильм Спилберга, внезапно понял, что загадочная окаменелость, уже давно хранящаяся у него в подвале, вполне может относиться к динозаврам. Он отправил ее в ближайший университет, где и выяснилось, что она принадлежит не просто какому-то там динозавру, но неизвестному ранее виду. Это был молодой терапод, один из мелких плотоядных динозавров, ближайших родственников птиц, хотя он и не имел перьев. История прямо как в кино: замечательный пример работы повествовательного императива в нашем мире, впрочем, как всегда, обусловленный предвзятостью выборки. Сколько охотников за окаменелостями, владеющих ископаемыми останками динозавров, ни с кем не связывались после просмотра фильма?
В человеческом воображении динозавры слились с мифами о драконах, общими для множества культур во все времена. И вот уже исписаны тонны бумаги для объяснения того, как идея драконов пришла к нам через миллионы лет эволюции как следствие страха наших древних предков перед реальными динозаврами. Затем что речь в данном случае должна идти о совсем уж древних предках, поскольку те из них, которые могли повстречать динозавров, были, скорее всего, кем-то вроде крошечных землероек, живших в норах и питавшихся насекомыми. Итак, процарствовав более ста миллионов лет, 65 миллионов лет назад динозавры вымерли, и есть кое-какие доказательства того, что их гибель была внезапной. Может быть, протоземлеройки постоянно мучились ночными кошмарами, в которых за ними гонялись огромные динозавры, но могли ли эти сны пережить 65 миллионов лет естественного отбора? Кроме того, снятся ли огнедышашие драконы современным землеройкам, или это только наша прерогатива? Нет, вернее всего, мифы о драконах имеют другие, менее очевидные корни в том темном, малоизученном органе, который мы называем человеческим мозгом.
Динозавры как магнит притягивают нас к себе, особенно почему-то детей. Эти ящеры были настоящими чудовищами, существовавшими на самом деле, а некоторые из них, хорошо всем известные ныне, были так просто гигантами. К счастью, все они бесповоротно мертвы.
Многие ребятишки, даже если им не нравится учиться в школе, могут наизусть продекламировать длиннейший список названий динозавров. Однако до выхода на экраны «Парка юрского периода» почти никто из них не вспоминал, например, о велоцирапторе. Фанатам бронтозавров трудно смириться с тем, что ученые по какой-то дури решили поменять ему имя, назвав этого змеешеего болотного гиганта апатозавром. Людей до того привлекают динозавры, что их внезапное трагическое исчезновение владеет нашим воображением куда больше, чем вся остальная палеонтология. Даже наше собственное происхождение интересует нас гораздо меньше.
Что же можно сказать об этом неожиданном исчезновении?
Во‑первых, немало ученых полагают, что ни о какой внезапности речи быть не может. Обнаруженные окаменелости показывают, что переломный момент произошел 65 миллионов лет назад в конце мелового периода. И в самом начале третичного периода произошел расцвет эпохи млекопитающих и окончательный закат эры динозавров, что называется также «КТ-границей» («К» – от слова «Kreide», которым в немецком языке обозначают меловой период). Но если думать, что в конце мелового периода – это именно тот момент, когда все и случилось, то может сложиться впечатление, что многие виды как-то слишком поторопились с вымиранием, исчезнув, согласно палеонтологическим данным, на 5–10 миллионов лет раньше. Наверное, влюбленная парочка динозавров сказала друг другу: «Радость моя, к чему все это идиотское размножение, если через каких-нибудь десять миллионов лет от нашего рода останутся рожки да ножки?» Как-то верится с трудом. Тогда почему на протяжении многих миллионов лет их численность плавно сокращалась? В принципе может оказаться, что мы просто не отыскали пока все нужные окаменелости, хотя тот или иной вид преспокойно продолжал существовать.
Позвольте задать вам вопрос: как вы думаете, сколько экземпляров тираннозавров, самых знаменитых из всех динозавров, хранится в музеях и университетах? Не копий, а именно оригиналов, найденных в горных породах палеонтологами? Сотни, говорите? Вы уверены?
Ничего подобного. До выхода «Парка юрского периода» у нас их было всего 3 (три), причем разброс в возрасте окаменелостей составлял около пяти миллионов лет. С тех пор были найдены еще три ископаемых Ти-рекса. После фильма история динозавров настолько захватила почтеннейшую публику, что ученым стало легче выбивать деньги на раскопки. Если от подобных случайностей будет зависеть, отыщет ли какая-нибудь будущая раса окаменелости людей за весь период существования человечества и его предков, то, похоже, вероятность этого стремится к нулю. Даже если какие-то виды и просуществовали на Земле пять миллионов лет, очень может быть, что их ископаемые останки не найдут вообще никогда, особенно если они жили в местности с сухим климатом, где окаменелости практически не образуются. Это наводит на мысль, что от окаменелостей вообще нет никакой пользы, но нет, – каждое ископаемое животное становится доказательством по крайней мере того, что этот вид действительно существовал. Более того, в конечном итоге даже от разрозненных останков мы получаем довольно ясное впечатление о Великом Потоке Жизни. Одной ящерицы вполне достаточно, чтобы доказать существование всех ящериц, даже если мы и не обнаружим десяти тысяч их видов, существовавших одновременно с найденным.
Если помнить об этом, то легко понять, что, даже если смерть динозавров и была внезапной, окаменелости могут создать обратное впечатление. Предположим, ископаемые останки какого-то определенного вида в произвольном порядке датируются периодом в среднем пять миллионов лет. Это похоже на ожидание автобуса: то целых три приезжают один за другим (каждый миллион лет), а то за целый день (десять миллионов лет) не приходит ни одного. Были обнаружены разрозненные окаменелости, относящиеся к периоду в десять миллионов лет, предшествующих КТ-границе. Так несколько останков имеют возраст 75 миллионов лет, отдельные – 70 миллионов, а один-два – 65 миллионов. Вам начинает казаться, что вид постепенно исчезал.
Как на грех, если постепенное исчезновение на самом деле имело место, вы увидите практически ту же самую картину. Как же обнаружить разницу? Для этого можно проанализировать те виды, окаменелости которых представлены более полно. Если вымирание было внезапным, то они покажут сравнительно четкую границу. Виды, полностью или частично живщие в воде, чаще других подвергаются окаменению, поэтому для более четкого определения времени вымирания на КТ-границе лучше рассматривать именно морские организмы. Оттого-то наиболее дальновидные ученые не интересуются трагической судьбой динозавров и возятся с крошечными улитками и другими, лишенными всякого очарования, видами. Именно так они и обнаружили, что ихтиозавры исчезли примерно в то же время, что и аммониты, а также многие другие моллюски. Так что какое-то внезапное грандиозное событие действительно произошло, однако до него мог произойти целый ряд других.
Но что же все-таки случилось? Подсказку дают месторождения иридия, одного из наиболее редких металлов, встречающихся в земной коре. Зато в составе метеоритов иридий встречается очень часто, особенно в тех, которые прилетают из пояса астероидов между Марсом и Юпитером. Поэтому если вы вдруг обнаружите необычно богатые залежи иридия, то, скорее всего, это место, куда когда-то угодил метеорит.
В 1979 году физик Луис Альварес, нобелевский лауреат, размышлял над этой проблемой после того, как вместе со своим сыном, геологом Уолтером Альваресом, обнаружил пласт глины, в котором содержание иридия превышало норму в сто раз. Этот слой образовался как раз во время КТ-границы, и он обнаруживается во многих районах Земли. Альваресы интерпретировали свое открытие как доказательство того, что мел-третичное вымирание приключилось по причине столкновения планеты с метеоритом. Суммарное содержание иридия в слое оценивается в 200 тысяч тонн, что соответствует метеориту диаметром 6 миль (10 км). Если метеорит подобного размера врежется в Землю на характерной скорости 10 миль в секунду (16 км/с), то он оставит кратер 40 миль (65 км) в диаметре. Взрыв будет эквивалентен нескольким тысячам водородных бомб. В результате в атмосферу поднимется огромное количество пыли, которая затмит солнечный свет на многие годы. Если же метеорит угодит в океан, а вероятность этого больше чем пятьдесят на пятьдесят, то его падение вызовет колоссальную приливную волну и мгновенный выброс гигантского облака перегретого пара. В результате погибнут растения, потом – питающиеся ими динозавры, а за ними последуют и плотоядные динозавры. Насекомые более-менее уцелеют, как и насекомоядные животные.
Написаны многочисленные статьи, что доказательством подобного столкновения является кратер Чиксулуб, представляющий собой котловину в толще горных пород. В месте предполагаемого удара можно обнаружить кристаллы ударно-метаморфизированного кварца: самые большие найдены непосредственно вблизи кратера, а более мелкие – чуть ли не на половине земного шара. В 1998 году Фрэнк Кайт обнаружил в северной части Тихого океана осколок подлинного метеорита диаметром в одну десятую дюйма (2,5 мм). Он выглядит как часть астероида, что исключает альтернативную версию о комете, в результате столкновения с которой тоже мог образоваться похожий кратер. Это заключение подтверждается исследованиями соотношений изотопов хрома в осадочных породах, относящихся ко времени КТ-границы, проведенных А. Шуколюковым и Дж. У. Лугмайром. Кроме того, Эндрю Смит и Шарлотта Джеффри установили, что массовое вымирание морских ежей, также пришедшееся на КТ-границу, было гораздо сильнее выражено именно в районе Центральной Америки, где, по всей видимости, и упал тот астероид.
Несмотря на то, что имеются довольно веские доказательства столкновения, к тому же укрепившиеся за последние двадцать лет, после того как Альварес сформулировал свою теорию импакта, несогласные с ней палеонтологи продолжают искать возможность объяснить массовое вымирание, не прибегая к драматическим внеземным эффектам. Несомненно, в конце мелового периода наблюдались климатические изменения, сопровождавшиеся резкими колебаниями уровня Мирового океана, связанные с ростом или таянием ледников. Также существуют доказательства того, что в то же время некоторые, если не все, моря утратили экологию, основанную на кислороде, превратившись в огромные, вонючие, черные анаэробные болота. Об этом свидетельствует наличие в осадочных породах черных слоев, богатых железом и серой. Однако наиболее значительным фактором, несомненно, является земная вулканическая активность, в результате которой появились так называемые Деканские траппы – гигантские залежи лавы. Похоже, Азия была тогда целиком покрыта вулканами, лавы которых оказалось достаточно, чтобы погрести полконтинента под слоем толщиной 50 ярдов (45 м). Подобная вулканическая активность должна была сильно влиять на атмосферу: выбросы углекислого газа повышали температуру воздуха, создавая парниковый эффект; серные соединения приводили к отвратительным кислотным дождям и загрязнению воды на всей планете; пыль затмевала солнечный свет, в результате чего десятилетиями длилась «ядерная зима». Может быть, именно вулканы, образовавшие Деканские траппы, а вовсе не метеорит, убили динозавров? Тут многое зависит от точности датировки.
Лично мы склоняемся к гипотезе, которая, с одной стороны, не имеет достаточных доказательств, зато замечательно объясняет многие факты, поскольку заключается в том, что обе эти причины взаимосвязаны. Кратер Чиксулуб расположен почти точно на противоположной стороне планеты от Деканских траппов. Очень может быть, что азиатские вулканы начали свою подрывную деятельность еще за несколько миллионов лет до мел-третичного вымирания, вызвав отдельные экологические катастрофы, касающиеся прежде всего тех или иных крупных животных. А затем упал астероид, спровоцировав ударные волны, которые пересекли Землю и сошлись, словно сфокусированные увеличительным стеклом лучи, на этом небольшом регионе с особенно хрупкой земной корой. Нечто подобное можно увидеть на Меркурии, где прямо напротив гигантского ударного кратера Равнина Жары расположен террейн с причудливым рельефом, наверняка созданным сфокусировавшимися на нем ударными волнами.
В итоге должен был начаться гигантский синхронный всплеск вулканической активности, ставший своеобразной вишенкой на торте прочих последствий столкновения. Сочетание всех перечисленных факторов стерло с лица Земли большинство биологических видов. Эта гипотеза подкрепляется другим геологическим образованием – Сибирскими траппами, содержащими в десять раз больше лавы, чем Деканские. Появление Сибирских траппов совпадает с другим массовым вымиранием – пермским, о котором мы упоминали ранее. И еще одно: некоторые геологи верят, что существует еще один импактный кратер в Австралии, которая в пермский период находилась как раз напротив Сибири.
Но есть ли какие-нибудь доказательства этой теории? В 2000 году Даллас Эбботт и Энн Айсли сопоставили всю имеющуюся информацию о столкновениях с данными о вулканических суперплюмах (огромных массах расплавленного вещества, вытолкнутых из глубины земной мантии). Например, считается, что именно суперплюм стал причиной возникновения Гавайского архипелага, остатки островов которого протянулись на половину Тихого океана. Вероятно, это объясняется смещением Тихоокеанской плиты в процессе континентального дрейфа, причем суперплюм выплеснулся на поверхность на огромной территории, кажущейся нам теперь различными местами. Впрочем, последние наблюдения показывают, что суперплюмы тоже могут перемещаться. Деканские и Сибирские траппы вполне могли быть образованы именно таким образом.
В результате анализа исследователи заметили, что импакты и суперплюмы совпадают слишком часто, чтобы это можно было принять за случайность. Похоже, что столкновение увеличивает либо сам суперплюм, либо шансы на его возникновение. (Поскольку сложно представить, что суперплюм каким-то образом провоцирует столкновение с небесными телами, разве что имеются какие-нибудь инопланетяне, помешанные на вулканической активности.) Однако из-за материкового дрейфа нам все-таки точно не известно, находились ли Деканские траппы напротив кратера Чиксулуб в момент падения астероида. Поэтому мы не можем однозначно утверждать, что его падение спровоцировало всплеск вулканической активности.
Из всего этого следует вывод: нам не следует искать определенную причину вымирания динозавров. В отличие от научных экспериментов, специально проводимых с целью установить единственно возможное объяснение, в природе редко бывает так, что какое-то событие происходит по одной-единственной причине.
В Плоском мире Смерть с косой приходит не только к людям. Существует, например, маленький Смертик, забирающией души крыс, которого мы встречаем в книге «Роковая музыка», чья типичная реплика звучит как: «ПИСК».
К динозаврам их Смерть мог явиться с вулканом в одной руке, астероидом – в другой, а на его плечи был накинут ледяной плащ…
Динозавры были на редкость фотогеничными созданиями, не правда ли? А вот доверять волшебникам в этом вопросе не следует.
Есть еще один урок, который можно извлечь из всей этой истории с динозаврами. В конце мелового периода умерло множество других крупных и интересных рептилий (ну, или просто крупных): плезиозавры (прославившиеся тем, что к ним относят мифическое Лох-несское чудовище), ихтиозавры (громадные рыбообразные хищники, рептилоидный вариант дельфинов и китов), птерозавры (диковинные летающие твари, один из видов которых, птеродактиль, обитает во всех фильмах о динозаврах и ошибочно причисляется к последним) и, наконец, мозазавры.
Возьмем последних.
Кем они были? Они кажутся такими же впечатляющими, как динозавры, но ведь мозазавры вовсе не динозавры. Поэтому им не повезло быть широко разрекламированными, и мало кто из неспециалистов вообще о них слышал. О них говорят как о каких-то «рыбоящерах», а это название, естественно, куда менее любопытно, чем «ужасный ящер», несмотря на то что прилагательное «ужасный» соответствует им в полной мере. Одни из них были близки к рыбообразным ихтиозаврам или дельфинам, другие напоминали скорее крокодилов; некоторые выглядели как пятидесятифутовые белые акулы, а были и двухфутовые мозазаврики, лакомившиеся молодью аммонитов и прочими моллюсками. Они существовали добрых двадцать миллионов лет и, судя по всему, все это время являлись доминирующими морскими хищниками. Тем не менее большинство читателей, встречая в книжке слово «мозазавр», уверены, что это какой-то ужасно скучный вид динозавров, и тут же выбрасывают их из головы.
Есть странное обстоятельство, касающееся массового мел-третичного вымирания. Хотя слово «обстоятельство» в данном контексте будет скорее уравнением с несколькими неизвестными, в то время как мы имеем дело с целым комплексом различных взаимосвязанных головоломок, относящихся к выжившим существам. В морях погибли все аммониты и другие внутрираковинные моллюски, типа белемнитов (то есть, по сути, те же аммониты, только с раскрученной раковиной). А вот наутилусы выжили, так же как выжили каракатицы, кальмары и осьминоги. Даже крокодилы, выглядящие просто вылитыми динозаврами, хотя в действительности ими не являются, почти без видовых потерь перешли через КТ-границу. И разные мелкие динозаврики, которых мы с вами называем птицами, тоже остались практически невредимыми. (Здесь мы обязательно должны рассказать одну историю. Ну, хотя бы в двух словах. Еще совсем недавно предположение, что птицы – это живые ископаемые динозавры, было в новинку, оно считалось спорной, животрепещущей темой. Однако ее сторонникам различными способами удалось убедить остальных в своей правоте. Тем не менее новые данные окончательно опровергли эту теорию, доказав, что бо́льшая часть современных птиц отделилась в эволюционном смысле от динозавров задолго до мел-третичного вымирания. Так что никакие они не живые реликты, все родичи которых погибли. Они просто заранее перестали называться динозаврами.)
Наши мифы (и не в последнюю очередь «Парк юрского периода») наводят нас на мысль, что динозавры не вымерли окончательно и бесповоротно. Они выжили. Каша из полуправды и вымыслов побуждает нас верить, что где-то они существуют до сих пор: в «Затерянном мире» на южноамериканском плато, на каких-то необитаемых островах, в глубинах Лох-Несса, на других планетах или хотя бы в мистически сохранившемся ДНК во внутренностях застывшего в янтаре кровососущего насекомого. Увы, все это почти наверняка беспочвенные надежды. В частности, «древние ДНК», якобы извлеченные из окаменевших в смоле насекомых, на самом деле принадлежат современным организмам, а не доисторическим, если только этой смоле не более ста тысяч лет.
Примечательно, что до сих пор никому не пришло в голову снять фильм о возрождении дронта, моа, слонов‑пигмеев или мозазавров. Подобной чести удостаиваются лишь динозавры и… Гитлер. Как еще киношники не додумались объединить оба мифа – кассовый успех был бы сногсшибательным.
Динозавры – это яркий эволюционный пример, который мы предпочитаем неосознанно игнорировать. А именно пример того, что почти все биологические виды, когда-либо существовавшие на планете, – вымерли. Как только мы это уясним, нам придется по-новому взглянуть на проблему сохранения видового разнообразия. Насколько важно, что популяция пятнистых серых попугаев Тимни сократилась до сотни особей? Или то, что на островах Тихого океана хищники, завезенные туда людьми, уничтожили сотни видов древесных улиток? Последствия некоторых событий заставили виновных пожалеть о содеянном. Например, о заселении озера Виктория нильскими окунями ради спортивного рыболовства, в результате чего вымерли около двух сотен эндемичных видов цихлид – маленьких, но очень интересных рыбок, а экосистема самого озера стала менее продуктивной. Все (кроме, пожалуй, поставщиков идиотских «народных лекарств», их еще более дурных потребителей или неотесанных варваров) вроде бы согласны, что потеря таких великолепных существ, как киты, слоны, носороги, а также деревьев вроде гингко или секвойи – это истинная трагедия. Однако при всем этом мы продолжаем бездумно сокращать биоразнообразие Земли, безжалостно уничтожая множество жуков и бактерий.
Большинство людей по-прежнему считают, что биологические виды делятся на «полезные», «бесполезные» и «вредные». К последним, например, относят вирусы оспы или комаров, без которых, безусловно, было бы куда лучше. И если только вы не сторонник той крайней точки зрения, что абсолютно все живые существа имеют одинаковые права на существование, вам придется выбирать, кому из них следует сохраниться, а кому – исчезнуть. А если вы – сторонник, то у вас возникнут проблемы при попытке соблюсти права гепардов и газелей, являющихся их добычей. С другой стороны, если вы берете смелость судить, кого охранять, а кого уничтожать, нельзя принимать подобные решения необдуманно, например, объявить, что комары – плохие и надо их извести. Экосистемы – динамичны и взаимосвязаны. Исчезновение где-нибудь одного из видов может повлечь неожиданные проблемы в совершенно другом месте. Прежде вам необходимо будет тщательно проанализировать негативные последствия принимаемых вами мер точно так же, как и того, что вы ожидаете получить в результате. Когда во всем мире решили уничтожить комаров, чтобы побороть малярию, самым предпочтительным способом казалось повсеместное распыление инсектицида ДДТ. Сначала все шло как по маслу, но в среднесрочной перспективе выяснилось, что ДДТ уничтожает не только вредных комаров, но и полезных насекомых, а также других существ. А кроме того, появилось поколение комаров, устойчивых к воздействию этого вещества, причем комары эти оказались еще хуже своих предков. Теперь ДДТ запрещен, но, к сожалению, некоторые пользуются им до сих пор.
В прошлом природа была нашим естественным окружением. Мы эволюционировали, чтобы к ней приспособиться. Сейчас мы сами стали окружением для природы, приспосабливая ее под свои нужды. Нам еще предстоит научиться это делать, однако воображаемый «золотой век», где новые дикари будут якобы жить в полном гармонии с природой, – это вовсе не решение проблемы. Наверное, это прозвучит не слишком политкорректно, но примитивные племена наносили окружающей среде такой ущерб, который им позволяли их скромные технологии. Когда древние люди перебирались из Сибири через Аляску в Южную Америку, они по пути всего за несколько десятков тысяч лет извели десятки видов, в том числе гигантских ленивцев и мастодонтов (древних слонов, немного напоминающих мамонтов).
Некоторые ученые не согласны с такой точкой зрения и утверждают, что у людей не хватило бы сил совершить подобное злодеяние. Чтобы проверить это, Джон Элрой в 2001 году построил компьютерные модели, симулирующие последствия охоты на 41 вид животных, обитавших в Северной Америке. Выяснилось, что их исчезновение (особенно это касалось крупных животных) было фактически неизбежным. Даже неумелые охотники могли с ними расправиться. Компьютерная имитация «предсказала» постфактум полное вымирание 32 видов из 41, добавив достоверности существующей теории. «Кто виноват?» – такой вопрос задал журнал «New Scientist» и сам дал на него ответ: «Мистер Сапиенс и его большой топор».
Существуют и другие примеры экологических катастроф, спровоцированных «примитивными» племенами. Индейцы анасази, жившие на юге современных США, полностью вырубили леса для того, чтобы соорудить себе хижины в горах, создав самые заслушливые в Соединенных Штатах пустыни. Маори убили всех моа. Но мы с вами оказываем еще более разрушительное воздействие, к тому же нас несравненно больше, а наши нынешние технологии лишь усиливают негативное влияние. Похоже, к тому времени, когда мы наконец сообразим, что же такое «окружающая среда», ее уже не будет. Мы изменили облик планеты как в малом, так и в большом.
Чтобы жить в гармонии с природой, нам надо настроиться на одну с ней волну. Для этого мы должны понимать природу. Одних добрых намерений тут недостаточно. В этом понимании нам может помочь наука, главное – использовать ее с умом.