ВОЛШЕБНИКИ ОКОНЧАТЕЛЬНО ПРИУНЫЛИ. Кое-кто даже отказался за ужином от третьей добавки.

– В конце концов, не такие уж они были и продвинутые, – произнес Декан, пытаясь приободрить остальных. – Металлы не использовали. А их писменность, скажем прямо, была всего лишь обычными пиктограммами.

– Почему же у нас никогда не случалось ничего подобного? – задал вопрос Главный Философ, едва прикоснувшийся к своему десерту.

– Ну, отдельные примеры массовых вымираний все же существуют, – сказал Думминг.

– Да, но только как следствие споров между волшебниками. Это далеко не одно и то же. Вот чего я никак не ожидал, так это камней с неба.

– А то, что камни вообще окажутся у тебя над головой, ты ожидал? – хмыкнул Чудакулли. – Нет, в правильной вселенной черепаха поймает бо́льшую их часть еще до того, как они свалятся, а слоны покончат с остальными. Они уж как-нибудь защитят свой мир. Как по мне, так всем, у кого есть хоть капля мозгов, лучше убраться подальше с этой планетки.

– Некуда им уходить, – сказал Думминг.

– Чепуха! Есть довольно большая луна. И других шаров, летающих вокруг звезды, пруд пруди.

– Они либо слишком горячи, либо – холодны, или там нет атмосферы, – возразил Думминг.

– Люди быстро включили бы все это в индустрию развлечений. А кроме того… Там ведь полно и других солнц, свет клином не сошелся.

– Они слишком далеко. Это займет… Ну-у, где-то несколько жизней.

– Оно конечно, но если ты вымираешь, это вообще навсегда.

– Им пришлось бы отправиться в путь, не имея информации, смогут ли они выжить в новом мире, сэр, – вздохнул Думминг.

– Однако они бы покинули тот, где выжить нельзя совершенно точно, – спокойно ответил Чудакулли. – Во всяком случае, в отдаленной перспективе.

– Там уже возникли новые формы жизни, сэр. Как раз перед ужином я проверил.

– Скажи это тем ящерицам, – фыркнул Главный Философ.

– А есть ли среди новичков что-нибудь стоящее? – поинтересовался Чудакулли.

– Ну, они более… пушистые, сэр.

– И чем таким полезным они занимаются?

– В основном листья едят, – ответил Думминг. – Кстати, там теперь появилось куда больше деревьев, похожих на деревья.

– Миллиарды лет эволюции – и вот у нас уже есть деревья, похожие на деревья, – вздохнул Главный Философ.

– Нет-нет, это как раз шаг в верном направлении, – задумчиво произнес Чудакулли.

– Да? И в каком именно?

– Из деревьев можно сделать бумагу.

Волшебники уставились в вездескоп.

– О! Снова-здорово, опять лед, – воскликнул Профессор Современного Руносложения. – Действительно, здесь уже давненько не было настоящей зимы.

– Ты посмотри на эту вселенную, – сказал Декан. – Везде царит жуткий мороз, за исключением крошечных раскаленных пятнышек. В конце концов, планета делает, что умеет.

– И все же мы многое вынесли из Проекта, – произнес Чудакулли. – Например, то, что нам повезло жить в правильном мире.

Миновало еще несколько миллионов лет.

Декан, чуть не плача, бегал по берегу. Остальные поспешили к нему, чтобы посмотреть, в чем дело.

Ринсвинд стоял по пояс в воде и, похоже, боролся с собакой средних размеров.

– Так его! – кричал Декан. – Скручивай! Палкой его, палкой, если потребуется!

– Что у вас тут за шум? – спросил Чудакулли.

– А ты только посмотри на них! – взревел Декан. – Отступники! Ренегаты! Мы застукали их, когда они пытались вернуться в океан!

Чудакулли покосился на некое существо, жевавшее краба, лежа на мелководье.

– Вы опоздали, – сказал Аркканцлер. – У них уже перепонки отросли.

– В последнее время подобное происходит все чаще и чаще, – заорал Декан, грозя пальцем животному, которое внимательно смотрело на него, в надежде, что палец превратится в рыбу. – Что бы сказали твои предки, парень, если бы увидели тебя, с позором возвращающегося в море из-за того, что жизнь на суше, видите ли, не фунт изюму?

– Эээ… С возвращением? – предположил Ринсвинд, с трудом уворачиваясь от щелкающих челюстей.

– Что, давно на мели? – со смехом предложил Главный Философ.

Животное неуверенно встало на лапы.

– Давай-давай, вперед, если тебе так уж это надо, – крикнул Декан. – Рыба, рыба, рыба… В один прекрасный день ты сам ею станешь!

– Знаете, а вернуться в море – не так уж и глупо, – заметил Чудакулли, когда они возвращались с пляжа. – Как-никак берег – это граница, а на границах всегда происходит что-нибудь любопытное. Вспомните тех ящериц, которых мы видели на островах. Их мир целиком состоял из границ.

– Да, но совсем отказаться от земли, чтобы просто плескаться в воде? Эволюцией я бы это не назвал.

– Но если ты выбрался на сушу, где тебе пришлось отрастить какие-никакие мозги плюс немного хитрости и мускулов, чтобы чего-то добиться в жизни, то вернувшись назад, в море, к безмозглым рыбам, которым вообще не нужно ни о чем заботиться, ты там… надерешь им всем зад.

– А разве у рыб есть…

– Ладно, проехали. Я же в фигуральном смысле. Так, просто мысли вслух. – Аркканцлер нахмурился, что было для него совсем нехарактерно. – Назад, в море, значит, – сказал он. – Что ж, не нам их винить.