Когда Милли, Клей и Торби уселись за стол, девушка сразу же спросила:

— Как это было? Пришлось схватиться?

Клей кивнул головой:

— Была стычка, Милли, но мы освободили Торби. Вот он, полюбуйтесь. По крайней мере, теперь можно поговорить втроем и свести счеты.

Она смерила Торби холодным взглядом, полным презрения. Компаньон завертелся на стуле:

— Я не мог иначе, Милли… Дивэйн направил на меня револьвер и заставил написать заявление о продаже доли.

— Я думаю, ты лжешь, — прервала его Милли. — И лжешь давно и по разным поводам. Поэтому слушай теперь внимательно. Хотя ты и не заслужил этого, я попросила Клея спасти тебе жизнь и привести сюда. Он рисковал собственной головой и головой Джонни, чтобы вызволить тебя. Тем самым я полагаю, что все вероятные и допустимые долги выплачены, и все обязательства и отношения между нами отныне прекращаются. Отныне и навсегда все, что случится с тобой, будет исключительно твоим личным делом, и из всех неприятностей и скандалов впредь ты будешь выпутываться сам. Не рассчитывай больше никогда ни на мою помощь, ни на помощь моих людей. Что касается твоей доли в деле, я решила выкупить ее.

Не обращая внимания на протесты Торби, она попросила Клея немедленно выехать в Кастеллу и одолжить у оптовика Планта сумму денег, необходимую для выкупа доли. Так что неутомимый Клей опять вскочил в седло и направился в Кастеллу с посланием Милли к Планту. Бэлларду и Хенди он напомнил, чтобы они глаз не спускали с Дивэйна и Торби, пока он не вернется, и попросил их помочь Джонни подготовить караван в Бликерсфорд, потому что с его отправкой они и так порядком задержались.

Вслед за Клеем Вермийон покинул и Джонни, уводя за собой караван, а Бэллард и Хенди затолкали Торби в спальню и пригрозили, что в упор расстреляют его, если он вздумает выбраться оттуда. Потом они уселись на порог и принялись рассуждать о том, не проще ли было бы прикончить Дивэйна без лишних и никому не нужных формальностей. Тут к ним подошла Милли и заявила, чтобы они и думать не смели о подобных вещах, потому что она в письме просила Планта известить шерифа о том, чтобы он приехал и забрал Дивэйна, заодно с Джейксом поместил бы его в ближайшую тюрьму — до окончания следствия и суда.

Когда двери захлопнулись, Торби только злобно глянул на связанного Дивэйна, улегся на свободную кровать и заснул, хотя Дивэйн и пытался завязать разговор. Пока он спал, Дивэйн лихорадочно размышлял, как можно использовать его для побега, попутно проклиная Клея Орда, который возник именно тогда, когда он уже было счел, что обеспечил себе богатство и спокойную старость. И вот оказалось, что Торби и двое оставшихся в живых Тарверов — единственные его карты, да вдобавок еще далеко не козырные. А ведь когда-то они были настоящими тузами! Когда-то четверка Тарверов, для которых он не жалел денег, оказывала ему неоценимые услуги. Ведь это они организовали засаду и убийство отца Милли, Джима Эвелла, а также другие грабежи и насилия, в том числе и налет на поезд с мулами. Когда-то они были отличными союзниками, с помощью которых он мог прибрать к рукам всю власть, и вот теперь их нет… Только вот этот трусливый Торби… Его он приучил к выпивке и картам, он был нужен ему, чтобы вплотную подобраться к деду Милли. И вот теперь этот гаденыш Торби презирает его! Но все-таки стоит попытаться использовать его, потому что ничего другого не остается. И поэтому чуть позже, когда Торби проснулся, он принялся уговаривать его помочь в побеге, суля ему все, что только могло прийти в голову. Но Торби остался нечувствительным к головокружительным обещаниям и только тупо смотрел в окно с бессильным бешенством подлого труса, у которого рухнули далеко идущие планы. Только когда Дивэйн умолк, он повернулся и злобно прошипел:

— Ладно, Дивэйн! Я сделаю, что в моих силах. Я ненавижу тебя, но Орда ненавижу еще больше и потому сделаю все, чтобы отомстить ему.

Он решился на это только после того, как увидел в окно Милли Эвелл, которая теперь была для него навсегда потеряна.

Обрадовавшись новому повороту колеса Фортуны, Дивэйн тут же принялся шепотом давать ему указания.

Похудевший, усталый, на изможденном коне, Клей едва разгибая ноги, спешился и вошел в контору Планта. Тот воскликнул с удивлением:

— Орд!.. Я рад вас видеть вновь. Как дела в Вермийоне?

Когда Клей поведал ему обо всем, приятное расположение духа было утрачено оптовиком. Но, прочитав письмо Милли, он без колебаний согласился помочь девушке рассчитаться с Торби. Он был рад, что она порывает с ним всяческие отношения, и сердито напомнил, что он, Плант, говорил еще отцу Милли, что Торби ни как деловой партнер, ни как человек гроша ломаного не стоит. Поражаясь преступлениям Дивэйна, он обещал немедленно известить шерифа и ближайшего судью, так что кто-нибудь из них наверняка приедет в Вермийон и заберет бандитов.

А когда наутро Клей вновь увидел перед собой Вермийон, он выпрямился в седле и обвел взглядом улицы. Городок был как-то слишком уж молчалив, и нехорошее предчувствие охватило его. На въезде в город его встретила вдова Дилон, бледная и заплаканная, за ее спиной стоял Билл Хенди с белой повязкой на голове и левой рукой на перевязи. В правой он держал ружье.

— Что это? Что случилось? — вскрикнул Клей я спрыгнул с седла.

— Они похитили Милли, — зарыдала миссис Дилон.

— Похитили… Кто? Как? Когда?

Хенди виновато посмотрел на него и сказал:

— Дивэйн, Хет Тарвер и эта проклятая гадюка Торби; они куда-то увезли ее.

Клей почувствовал, как его охватывает нервная дрожь. Он провел ладонью по лицу, слабо и неуверенно, как человек, ошарашенный неожиданным и сильным ударом, и глухо произнес:

— Билл, так ведь… Нет, не может быть!

— Нет, правда, Орд. А Джесс Бэллард убит. Они убили его во время побега, но он успел застрелить Мога Тарвера. К счастью, Джонни вернулся из Бликерсфорда и уже отправился в погоню за ними. Перед тем как пойти, он просил тебя направиться вслед за ним, на юг, к Форт-Року, и следить за дымовыми сигналами, по которым ты найдешь его.