Следующие три дня я провел в почти постоянных расспросах домовых о созданиях, появившихся вслед за страшной болезнью, поразившей места Духов. Информации на меня вывалили много — всего разом не запомнить. Но с чего-то начинать надо.

Местная разумная жизнь оказалась куда более разнообразной, чем в моем мире. Но многие создания были вполне привычными, хотя некоторые повадки и внешность отличались от тех, о которых упоминалось в слышанных мной сказках и легендах. Вообще, возникало ощущение, что наши два мира пересекались. И весьма плотно. Легенды о домовых, русалках и прочих леших на Руси появились не с пустого места. А вот люди сюда вполне могли прийти с Земли. Эдакий бартер между двумя мирами. Причем соединяющий их мостик все еще работает. Дело за малым — отыскать к нему ключи.

Благодаря лечению домовых и удачной охоте ендаря, я быстро восстанавливал силы. Несмотря на все еще присутствующую по утрам слабость, начал заниматься зарядкой. А чтобы не тратить время попусту, в качестве упражнений выбрал колку дров и ношение ведер с водой. Самое сложное — заставить себя выбраться из теплого дома. А дальше, по прохладной росе да на свежем воздухе, чувствовал, как оживаю. Даже соорудил себе турник — с деревянной, не совсем ровной перекладиной, но на первое время сгодится.

Домовые, завидев меня подтягивающимся, чесали затылки, крутили пальцем у виска. Они-то, как выяснилось позднее, думали, что горизонтальная палка нужна мне для сушки белья, разве что сделал ее не подумавши — слишком высоко.

Первые тренировки давались с большим трудом. Быстро уставал, мышцы деревенели уже после нескольких минут колки дров или нескольких подтягиваний. Дальше пошло лучше — лекарственные травки домовых делали свое дело.

На третье утро привычную тишину еще спящего леса нарушил странный гулкий звук. Он повторялся с равной периодичностью, потом исчезал — и через пару минут слышался снова. Причем исходил звук не издалека, а рождался внутри деревни.

Заинтересовавшись, я пошел на шум. Его источник обнаружился вскоре возле одного из окраинных домов. Огород там еще не разбили, а трава поднималась по пояс.

Туман стоял густой, но в его дымке отчетливо виднелась тоненькая фигура Найдены. Девушка замерла с луком в руках — точно призрак прошлого. Она выхватывала стрелы, что торчали в земле у ее ног, и стреляла в молочную мглу. Сначала мне показалось, что стрельба идет в никуда, — и, только присмотревшись, увидел темное расплывчатое пятно какой-то мишени.

Найдена быстро выпустила пять стрел и направилась к мишени. На девушке был сарафан, больше похожий на рубище. Длинный, с видимыми грубыми швами. Такое ощущение, что шили его в большой спешке, при отсутствии нормальных материалов. Подол сарафана почти до самых бедер рассекали необработанные разрезы.

Я почувствовал, как сердце начинает колотиться быстрее. Зрелище завораживало и волновало. В голову пришла не вовремя взявшаяся мысль: "А ведь под сарафаном у нее ничего нет…"

Мотнул головой, медленно выдохнул. Стоять тут и смотреть — все равно, что в замочную скважину подглядывать.

— Доброе утро, — окликнул я Найдену, выходя из-за дома.

Девушка вздрогнула, резко обернулась.

— Извини, если напугал.

— Ничего. — Она уже вытащила стрелы из мишени и шла обратно. Мишенью служило одинокое, невесть откуда здесь взявшееся бревно.

И ведь ни разу не промахнулась — а деревяшку и видно-то с трудом.

— Хорошо стреляешь, — в моем голосе наверняка звучало удивление.

— Спасибо, — чуть заметно улыбнулась Найдена. — Вот, выпросила у старосты, — она протянула мне оружие. Лук явно был старый, тетива истерлась и вполне могла лопнуть.

— Раньше стреляла? — вопрос глупый — ясное дело, что стреляла.

— Наверное. Не помню. Только когда увидела лук у ендаря, аж руки зачесались. Не хочу быть обузой. А так — тоже смогу охотиться.

Я смотрел на нее, стараясь понять, насколько она со мной откровенна. Но мысли все время сворачивали не в ту сторону. В тумане и росе ее сарафан порядком намок и теперь лип к телу.

Заметив мой пристальный взгляд, Найдена отвернулась.

— Что с оружием, о котором ты говорила? До него реально добраться?

— Да.

— Покажешь дорогу?

Она обернулась.

— Ты мой князь. Я сделаю так, как ты скажешь.

— Мы же договорились — я не князь…

Найдена порывисто подняла руку, точно хотела запечатать мне рот.

— Ты вернул мне человеческий облик и не позволил старосте выгнать меня в дождь. Несмотря на то что я чуть было не убила тебя. Пока я дышу, ты — мой господин.

Она не упала ниц, не бросилась в мои объятия. Вообще не шелохнулась. Наверное, прикажи я, Найдена тотчас разделила б со мной ложе.

Я не приказал.

— Мы должны найти оружие, — проговорил, собираясь уходить. — Сегодня день на подготовку, завтра в дорогу. Надеюсь, домовые снабдят нас припасами.

— Даже с таким луком мы не умрем с голода, — улыбнулась девушка.

— Отлично. А когда вернемся — научишь меня стрелять. По крайней мере, попробуешь…

Домовые отнеслись к моему решению с пониманием. Один только ендарь не прекращал ворчать о глупости и раздутом самомнении человеков, которые не слушают доброго совета, а точно пустые бочонки громыхают по камням, куда глаза глядят. И тем самым мешают путным лесным жителям вести размеренную и основательную жизнь. Я уже начал думать, что он не позволит выделить нам свинины в качестве провизии. Но нет, дело обошлось только недовольством, и до запретительных мер не дошло.

Единственной трудозатратной проблемой стало отсутствие походной одежды у Найдены. В длинном сарафане мотаться по лесу не только неудобно, но даже опасно. Это не грибы с ягодами собирать. А если придется столкнуться с порчеными тварями? Бежать? Зацепить подолом за корягу — нечего делать. А таких коряг во все еще грязном лесу не счесть.

Зосима почесал затылок и сказал, что к утру они что-нибудь придумают.

К уже привычному по первому походу снаряжению я прихватил пару мотков хорошей (насколько это возможно) веревки. Если оружие и броню удастся достать, то тащить их на себе — не лучший выбор. Просто не дотащим. Придется сооружать подобие тех волокуш, на которых домовые "подвезли" меня от места Духов.

Кроме того захватили обновленные факелы. Запасливые домовые притащили вместе со мной и их, а потом заново перемотали, пропитали смолой.

Вечером засыпал плохо, хотя тело буквально ныло от усталости. Лежанка, к которой за последние дни успел привыкнуть, показалась жесткой и неудобной. Долго ворочался, смотрел в потолок. Отчего-то не давал покоя червяк сомнений, затаившийся глубоко внутри сознания. Червь возился на месте, пытался укусить, но причин тревоги я не понимал. Вроде бы все подготовлено, все довольны (не беря в расчет Аеша) — и все же что-то не так.

С такими мыслями я и уснул. Но лишь под самое утро.

Поднялся на удивление легко, перекусил, а когда вышел на улицу, там уже ожидала преобразившаяся Найдена. Домовые постарались на славу. Кожаный костюм, наподобие моего, но скроенный с большим тщанием и аккуратностью. Девушка чувствовал себя в нем непривычно, время от времени пыталась одернуть короткую куртку, прикрыться. Несмотря на свободный покрой штанов и мешковатость, ей они явно казались верхом распущенности.

Завидев меня, она покраснела, опустила глаза.

— Отлично выглядишь, — попытался подбодрить ее я. — В моих краях многие так ходят. Это удобно.

Найдена кивнула, но мои слова вряд ли что-то изменили в ее восприятии новой себя. Ничего, привыкнет.

Домовые собрались нас проводить, а вот ендаря не было. Признаюсь, его отсутствие задело меня. В конце концов, вместе многое прошли. Мог бы и показаться.

Тянуть с выходом не стали. Привычный утренний туман распахнул нам свои объятия, быстро скрыл за спиной деревню.

Насколько я понял, шли мы на запад. По крайней мере, изначально. Потом несколько раз обходили большие завалы деревьев, особенно топкие места. Я старался примечать ориентиры, не сбиться с направления. Насколько получалось — судить сложно. Лес все еще оставался для меня местом чужим и непривычным. Есть куда расти, есть куда развиваться, наряду с той же стрельбой из лука, фехтованием и десятком иных специальностей, в которые следует сунуть нос.

Шли молча. Найдена ступала почти столь же бесшумно, как и ендарь. Гибкая и легкая, скользила между оживающими деревьями, кустами и преграждающими путь завалами. Болотом пахло гораздо меньше, чем раньше, но полностью вонь не исчезла.

Неожиданно Найдена замерла, вскинула лук. Мгновение, в течение которого на тетиву легла стрела. Выстрел.

— Чтоб тебя перекосило и мордой в навоз! — тут же туманный лес огласили до боли знакомые вопли. — Это где же видано, чтобы баба глупая с оружием ходила, точно дружинник?!

Найдена посмотрела на меня, улыбнулась.

— Он тоже с нами?

Белесое марево отступило, вытолкнуло из себя негодующего Аеша. В руке тот зажимал стрелу. Точь-в-точь царевна-лягушка из дурных бредней наркомана.

— Это вам свезло, что я такой ловкий и могу за себя постоять, — размахивал стрелой ендарь. — А коли бы проткнула меня? Как бы спала потом, окаянная? Я бы к тебе в кошмарах приходил. Каждую ночь!

— Напугал, — поморщилась девушка и вырвала из его рук стрелу. — Попробуй, загляни в мои сны — портов не удержишь.

— Какими судьбами здесь? — спросил я Аеша.

— Да как же тебя одного отпустить-то возможно? — удивился тот. — На съедение хищницы под шкурой овечьей. С тобой пойду, подсоблю, ежели что.

— Припасов не забыл?

— А то как же? — Ендарь развернулся — на его спине висел туго набитый вещевой мешок. — Веди нас, краса-девица, — посмотрел на Найдену. — Теперь о шутках забудь. Я с тебя глаз не спущу.

Ответа он не удостоился.

К полудню мы назначенного места не достигли. По дороге попалась сильно подтопленная область, залитая непроглядно черной водой. На водной поверхности плавали бледные студенистые образования. Размером с кулак, внешне они походили на медуз.

— Надо обойти, — вздохнула Найдена. — Давно их не встречала.

— Ты бы меня спросила, — тут же отозвался ендарь. — Эта лужа годков, поди, пяток как живностью обзавелась. Раньше-то ничего — ходишь и зла не знаешь. А тут повывелись, образины.

— А что это? — спросил я, пытаясь получше рассмотреть студенистых тварей. Затем жердью коснулся одной из них. Создание погрузилось в воду, исчезло из поля зрения. Будто совсем утонуло.

— Да и предкам невдомек, — усмехнулся Аеш. — Я не спрашивал, а они не назывались. Но жалят, что твой водяной. Только набрасываются разом кучей. И крякнуть не успеешь, как телом ослабнешь. Все, что внутри, — наружу попросится.

Пришлось заложить приличный крюк.

— Погодь, так мы к Величке идем? — спустя какое-то время спросил Аеш.

— Да, — отозвалась Найдена.

— Не к пограничной ли башне?

— К ней.

— Так нет ее давно. Всю по камушку растащило.

Девушка молчала.

— Нет, ты не молчи, — не унимался ендарь. — Мы идем туда, где ничего нет?

— Нет.

Аеш губами издал нечленораздельный звук, во все стороны полетели слюни. Односложные ответы его явно бесили куда больше, чем открытый спор. Я пока предпочитал отмалчиваться. Не знаю почему, но верил Найдене. Для себя отмерил время до вечера. Если не доберемся до этой пограничной башни или найдем лишь никчемную груду камней — будем разговаривать. А пока нечего друг другу нервы трепать.

Ендарь еще некоторое время продолжал допытываться объяснений, но, в конце концов, замолчал. Диалога не получилось. Найдена игнорировала его колкости, отвечала очень кратко, что Аеша никак не устраивало.

К реке вышли ближе к закату. Солнце как раз налилось багрянцем и приготовилось спрятаться за деревьями.

Мы стояли на весьма крутом берегу, только-только подернувшемся свежей зеленью, а под нами неспешно катились темные воды. Величка оказалась рекой широкой — противоположный берег еле виден.

— Пограничье Озерного княжества, — протянул Аеш, прикрыв глаза. — Лет сто здесь не был.

— Нам туда, — Найдена указала в сторону невысокого земляного кургана.

На поверку курган оказался нагромождением блоков, сильно потрескавшихся и заросших какой-то коричневатой колючей травой.

— Так и есть, — кивнул ендарь. — Пограничная башня. В этом месте Величка совсем мелкая — раньше ее вброд переходили что верхом, что пешими. Какая-никакая торговля шла с соседями. А только в башне гарнизон невеликий стоял. Больше для порядку да указания пути. Откель дюжина дружинников?

— Не знаю, — ответила Найдена. Она пристально всматривалась в воду. — Сама видела, как зашли. А потом башня рухнула.

— Сколько ж тебе, мать, годов? — сощурился ендарь.

— Не боле твоего.

Их взгляды встретились. Насмешливый, с ехидцей, Аеша — и жесткий Найдены. Ендарь отступился первым. Нахмурился, попятился, а затем скинул с плеч мешок, принялся в нем что-то искать.

— Нам вниз? — спросил я, уже понимая, что в самих развалинах что-то дельное отыскать невозможно.

— Да. Среди камней есть люк в нижние помещения. Уверена, все они там.

— Чистой воды мародерство, — проговорил я. — Ну да ладно, для того и шли — им снаряжение все равно ни к чему. Не будем ждать. Дотемна еще пара часов. Хоть осмотреться успеем. Аеш, хватит жрать!

Ендарь бросил на меня негодующий взгляд, но недожеванный кусок мяса изо рта вынул, засунул обратно в мешок.

— Мог бы и дожевать, — отмахнулся от него я.

Люк на нижний уровень башни обнаружился быстро. Когда-то надежная крышка, из толстых, грубо обработанных досок, теперь почти развалилась. Я потянул за железное кольцо — крышка легко подалась на ржавых петлях. Заскрипела. В лицо мне пахнуло прохладой. Вниз убегала крутая каменная лестница, покрытая толстым слоем пыли.

— Опять подвалы-тайники, — с недовольством проскрипел ендарь. — Вы идите, а я тут покараулю. Спину вам прикрою.

— Я вот что думаю: а мало ли там ловушка какая? Надо вперед что-то бросить. Небольшое, но болтливое — чтобы обстановку с места кричал.

Аеш медленно повернул голову в мою сторону, начал пятиться.

— Уговорил, идем все, — процедил сквозь зубы.

— Вот и отлично.

— Я иду первой, — сказала Найдена, вынимая из вещевого мешка факел.

Спуск занял несколько минут. Шли медленно. Я постоянно задевал плечами о стены — очень уж узко те стояли. Голова почти касалась потолка. Человеку с боязнью замкнутого пространства сюда точно не следует соваться. Я никогда не жаловался на клаустрофобию, но сейчас ощущал нарастающий дискомфорт. Световое пятно за спиной почти исчезло, факел впереди освещал лишь небольшую часть хода. Все остальное тонуло во мраке. С каждым шагом все более холодном.

Вдруг Найдена замерла. Несколько секунд постояла, освещая лестницу перед собой, снова зашагала.

— Двоих мы нашли, — проговорила, прижимаясь к стене.

В бликах дрожащего пламени я увидел останки людей. Два скелета, привалившиеся по разные стены, друг напротив друга. В руках каждый продолжал сжимать меч. Их кожаная броня сильно потрескалась, а металлические элементы потускнели и покрылись ржавчиной. Скорее всего, вполне пригодно для ремонта. Но я ожидал большего. Проход за ними прерывался монолитной стеной.

— А что… — я не стал договаривать. Протиснулся мимо Найдены, опустился на корточки.

Лицо одного из скелетов оказалось напротив моего. Вернее, то, что осталось от его лица. Перед смертью или после нее несчастного основательно приложили чем-то тяжелым. Вся лицевая часть черепа превратилась в мешанину мелко раздробленных костей, часть которых ссыпалась на ноги и пол. Повернувшись, увидел то же самое и у другого скелета.

Вряд ли они оба свалились с лестницы и получили одинаковые повреждения. Да и можно ли так повредить лицо при падении? Лестница крутая, но тут скорее сломаешь шею, руки, ноги…

Не хотелось касаться останков голыми руками, но перчаток поблизости нет. Надо будет иметь в виду на будущее. Вряд ли это последнее место, которое приходится грабить.

Я уже протянул руку к черепу сидящего передо мной скелета, когда взгляд зацепился за крупную трещину на его нагрудной броне. Нет, это не трещина — рассечение, но только рваное. Дубленая кожа не уберегла своего владельца от жестокой раны.

— Чем это его? — поднял голову к Найдене и Аешу.

— Меч… — подала плечами девушка.

Ендарь же скатился по ступеням, осторожно раздвинул края рассечения.

— Будто разорвали, — проговорил задумчиво. — Смотрите… — Он указал на три сильных надрыва по каждую сторону от трещины. Затем согнул по два пальца на каждой руке и оставшимися растопыренными сделал движение, вроде как вонзает их в невидимую плоть, а потом начинает раздвигать.

Вышло очень натурально.

— И с какой силой надо рвать? — спросил я. — Человек не сможет.

— Не сможет, — согласился Аеш. — Она бы, — указал на Найдену, — смогла.

В памяти невольно возникла картинка протянутых к моему горлу скрюченных пальцев, каждый из которых венчает длинный черный коготь.

— Это не я, — в голосе Найдены не было и намека на неуверенность.

— Не ты, так другая ворожея.

— У ворожеи… — она сделала акцент на втором слове, точно старалась отделить себя сегодняшнюю от той болотной твари. — Когти острые по всей длине. Они бы вспороли нагрудник, но не разорвали его.

Ендарь насупился.

— Я знал, что от тебя одни проблемы будут. Так все хорошо выходило.

— Ладно, какая разница? — проговорил я. — Сколько лет-то прошло. Жаль ребят, не повезло им. Время будет — надо похоронить. Меня сейчас другое волнует — что дальше?

— А что дальше? — спросил снизу Аеш.

— Это и все? Где остальные?

Найдена улыбнулась, потянулась мне через плечо, что-то дернула в стене на уровне моей головы. Тесное пространство наполнилось скрежетом — и преграждающая проход стена начала медленно опускаться.

— А смысл в двери, если ее каждый открыть может? — не понял я.

— Не каждый, — сказала девушка. — Изнутри механизм можно заклинить. Тогда снаружи никак не открыть.

— Ага, разумно… Значит, если мы там кого-то найдем, то они не прятались и не убегали?

— Кто же теперь скажет?

Из открывшегося проема вырвался порыв ветра, чуть было не затушил факел. Идти дальше, откровенно говоря, было страшновато. Вроде бы и все произошедшее в этих стенах уже давно истлело, как и тела людей. Опасаться нечего. И все же что-то скребет по спине, смотрит из темноты, следит за каждым шагом.

Интересно, исследователи древних захоронений и прочих давно заброшенных мест что-то подобное испытывали? В том же Египте или Южной Америке. Или это я такой нервный?

— Ничего себе… — вырвалось у меня, как только перешагнул порог.

Мы оказались не в комнате или зале, как можно было бы ожидать, а в огромной пещере, потолок которой прятался в темноте. Пахло пылью, но запаха сырости или плесени не ощущалось. Воздух стоял спертый, точно наполнен мельчайшей пылью.

— Смотри, — окликнула меня Найдена.

Я обернулся. Девушка указывала на стену, в которой, в небольшом углублении, покоился металлический рычаг.

— Так дверь открывается изнутри.

— Буду иметь в виду. Спасибо.

Мы зажгли еще два факела. В запасе оставалось всего три.

Из темноты выступали деревянные полки, но все они пустовали. Судя по их количеству, раньше пещера вполне могла использоваться в качестве склада. Вот только спускать сюда что-либо по той узкой лестнице — дело непростое. Зато, если уж забаррикадировался, можно держаться, пока не подоспеет помощь или не кончится провизия.

По идее пещера расположена ниже уровня реки. Вполне возможно, что где-то здесь имеется источник воды. Или имелся.

Чтобы ускорить поиски, мы разделились. Но с условием — находиться постоянно в поле зрения друг у друга.

У одной из стен я обнаружил наваленную солому с явными следами лежки. Когда-то здесь спали. Человек пять. Тут же расположился деревянный столик и пара коротких лавок возле него. Прямо на полу виднелись остатки очага, осколки глиняной посуды.

Я двинулся дальше и почти сразу свет факела высветил еще одно тело. Этот несчастный лежал лицом вниз. На его доспехе не было видно никаких повреждений. Но вот голова человека — она валялась шагах в четырех от тела. Неведомый убийца обрушил на нее что-то очень тяжелое. Череп разлетелся по полу костяными брызгами.

По моей спине пробежал холодок. Таящиеся в темноте взгляды ухмылялись, кто-то тянул ко мне свои пальцы — длинные, с острыми на концах, но тупыми по режущей поверхности, когтями.

— Твою же налево! — громко выдохнул я в голос.

— Артем! — тут же услышал голос Найдены.

"Молодец, запомнила. А то — княже…"

— Чего?

— Тебе надо это увидеть.

Заинтригованный, я быстрым шагом направился в ее сторону. Ощущение взгляда исчезло.

"Вот же — только отвлечься и не загонять себя в угол. А то и ноги подкашиваются, и голос дрожит…"

Найдена стояла возле настоящей деревянной кровати, на которой полулежал-полусидел скелет. Одна нога у него отсутствовала. Впрочем, как оказалось спустя несколько секунд, нога все же имелась, но лежала она на полу возле кровати. Кость в районе бедра была сломана аж в двух местах. Вокруг кровати угадывались очертания деревянной конструкции, на которой все еще висели останки плотной ткани. Вроде очень грубого балдахина. Человек же на кровати мог принадлежать к офицерскому составу и потому имел право на повышенные удобства.

— Это десятник, — пояснила девушка. — Возможно, он расскажет нам, что здесь случилось.

Я посмотрел на нее с удивлением.

— Как расскажет? — еще некромантии нам не хватало.

Громко топая, к нам подоспел ендарь.

Найдена протянула мне факел, затем шагнула к скелету, склонилась над ним, а потом запустила руку за его доспех, точно в ребрах копается. Секунда — и на свет появился кусок бумаги, свернутый трубочкой. Желтый и потемневший. Как бы не развалился.

— Кто у нас тут такой, грамоте обученный? — кряхтя, залез на кровать Аеш. — Ну, читай скорее.

Девушка осторожно развернула лист бумаги, подошла ко мне. Послание вряд ли было официальным — написано коряво, с кляксами, без следов какой-либо печати. Некоторые буквы расплылись, либо написаны очень нечетко. И все же нам удалось его прочесть.

"Меня зовут Горан. Я десятник во служении князя Глеба Мстиславича. Я и одиннадцать моих товарищей посланы к реке Величка, к пограничной башне, что стоит у Дымящихся гор, дабы встретиться здесь с людьми князя Богуслава Владимировича. Во времена суровые следует нам не делить земли наши, а стоять за них плечом к плечу. Шлет нам Богуслав Владимирович оружие тайное, кое следует супротив врагов наших общих пустить.

Мы добрались до пограничной башни в срок. Вошли в нее, но никого не нашли, хотя дверь башни была отворена. Четверых дружинников я оставил в башне, во главе остальных начал спускаться в пещеру. Мы слышали крики и музыку, исходящие снизу, а потому решили, что союзники прибыли раньше и ожидают нас за пивом и весельем, ибо никто чужой не смог бы проникнуть в башню, не выломав ее дверей.

Я ошибся.

Внизу нас ждала смерть. Она уже пришла за теми, кто спустилась туда прежде. Их тела мы нашли и впоследствии сложили у дальней стены. Когда я послал Емельяна Безгоду и еще двоих дружинников наверх с предупреждением опасности, дверь оказалась закрыта. Нам не удалось ее поднять.

Наверное, это дрекавак. Я не уверен. Он убивает нас по одному. Наше оружие и наши доспехи оказались бесполезны. Я видел, как он оторвал голову Прохору Вербе и потом раздавил ее. Мы пытались выбраться тайной тропой, но она завалена. Я знаю, там кто-то недавно ходил. Я видел следы и влагу. Но нам не под силу сдвинуть камни.

Нам удалось отыскать оружие, которое должно доставить князю. Его можно было бы использовать против нашего врага, но нам неведомо, как.

Я слышал за дверью страшный грохот. Надеюсь, это не рухнувшая башня. Я надеюсь, что наши крики были слышны снаружи и помощь уже в пути. Если она подоспеет и нас найдут, я сожгу этот лист — и никто о нем не узнает. Если нет — мы сами во всем виноваты.

Я виноват.

Но тварь почему-то не идет за мной. Я не прячусь, я готов к последней встрече. Я — последний. Почему он ждет? Я знаю — он не голоден. Иначе бы поедал наши тела. Нет. Он пришел, чтобы убивать.

Если кто-то читает эти строки, значит, мы погибли. Не поминайте нас лихом. Похороните нас на берегу реки. Всех, кого отыщите. Горька мне мысль гнить в пещере каменной.

Вот наши имена: Горан, Емельян, Прохор, Идар, Потап, Фалалей, Устин, Егуп, Курьян, Угрим, Малк, Сергий".

— Те, наверху, их слышали и пытались помочь, — проговорил я. — Добрались до двери, но тоже не смогли ее открыть.

— И кто-то их там ждал… — кивнул Аеш.

Мы стояли и молчали. Ощущение чужих взглядов вернулось. И, похоже, не только ко мне. Найдена отбросила послание, наложила на тетиву стрелу и пристально всматривалась в окружающую нас темноту. Ендарь нервно теребил лямки своего вещевого мешка.

— Думайте, что хотите, — сказал я, — но я хочу посмотреть на дверь.

Возражений не было.

Быстрым шагом, почти бегом, мы миновали пещеру и приблизились к двери.

На мгновение мне показалось, что потолок вот-вот рухнет нам на головы, а в воздухе крупными комьями сгустилась пыль. Выхода больше не было. Каменная дверь плотно закрывала проход наверх.

Найдена бросилась к углублению в стене, дернула рычаг. Тот свободно опустился, но ничего не произошло. Она снова подняла рычаг — и снова опустила. Потом то же самое дважды проделал я. Дверь стояла, словно влитая.

— Почему мы прослушали, как она закрылась?! — в негодовании подпрыгнул на месте Аеш. — Эта корова дохлая скрипела и грохотала, когда открывалась!

— Сюрприз… — проговорил я. — Найден, что ты обо всем этом знаешь?

— Нет. Я не спускалась сюда.

Она по-прежнему буравила темноту глазами.

Я передал один факел ендарю, вплотную подошел к девушке.

— Давай начистоту. — Положил руку на лук, опустил его. — В деревне ты назвала меня своим господином. Значит, не можешь лгать.

— Я не лгу, — с надрывом произнесла она. — Я хотела помочь! Чем могу.

— Кому помочь?

— Тебе!

— Я бы на твоем месте перерезал ей горло, — прошипел Аеш. — Пока она не набросилась на нас и не сожрала.

— Себе перережь, — в тон ему ответила Найдена. — В бумаге говорилось о дрекаваке. Его трудно спутать с ворожеей. А если бы я хотела убить тебя, — она наклонилась и посмотрела ендарю в глаза, — я бы сделала это еще в деревне. Ни к чему тащиться в такую даль.

— Ты видел? — Аеш дернул меня за штанину. — Она мне угрожает!

— Спокойно! — Я понятия не имел, как поступить. — Кто такой дрекавак? О нем мне не рассказывали.

— Огромная тварь с руками до земли, — поморщился ендарь. — Быстрая и умная. Пришла вслед за хворью.

— Но он же не может все еще находиться тут?

Аеш только руками развел.

— Не может, — проговорила Найдена. — Прошло слишком много времени. А дрекаваки живут около ста лет.

— Комара тебе в лукошке! Но кто-то нас все же запер… — ехидно заметил ендарь.

— Может, это какой-то механизм? — предположил я. — Наступили на какую-то панель в полу или до чего-то дотронулись. Страховка от незваных гостей.

— Страховка? — не поняла Найдена.

— Неважно. Защита — на всякий случай.

— Даже если и так, мы можем состариться, пока найдем ключ к твоей страховке, — сказал Аеш.

— А тайная тропа? В послании говорилось о тайной тропе. Я так понимаю, это нечто вроде черного хода. Возможно, ее будет проще отыскать.

— Она завалена, — напомнил ендарь.

— Но это шанс, — сказала Найдена.

В конце концов, Аеш сдался. Наверное, в его глазах я окончательно упал, раз не только не прислушался к совету избавиться от девчонки, но даже оружия у нее не отобрал. Возможно, он был прав. Но в тот момент я предпочел видеть Найдену нашим союзником, а не арестантом, за которым нужен глаз да глаз. В действительности не видел причин, по которым ей понадобилось бы вести нас в ловушку. При желании все могла сделать еще в лесу — имелась возможность ударить в спину

Сильно разбредаться не стали. Трудно сказать почему. Скорее всего существо, упомянутое в послании десятника, в той или иной степени не оставило равнодушным никого из нас. Даже осознание, что тварь давно издохла, не позволяло действовать свободно.

Мы отыскали еще два обезображенных скелета. У одного из них полностью отсутствовали ноги. У другого все ребра лежали вокруг тела, образуя почти правильный круг.

— А тварь-то с воображением, — сказал я.

— Как и человеки, — ухмыльнулся Аеш. — Убийства без цели — ваша вотчина.

Мы шли вдоль стен, высматривая в них малейшие трещины, водили вдоль них факелами, пытаясь углядеть малейшие порывы ветра. Пещера казалась бесконечной. Наполненная кромешной мглой, она только и ждала момента, когда свет вокруг нас погаснет. Тогда можно будет напасть, впиться призрачными зубами, вспороть теплую плоть, насладиться свежей кровью.

По ходу нашего движения возникла темная куча высотой в половину моего роста. Их было человек пятнадцать, сложенных штабелями друг на друга. Вперемешку руки и ноги, отдельно головы, вскрытые и развороченные тела, разбитые доспехи. Тут же рядом грудой сложено оружие.

— А вот и посланники князя Богуслава Владимировича, — тихо, точно его кто-то мог подслушать, сказал ендарь. — И их груз? — осторожно пнул стоящий тут же деревянный ящик. Тот отозвался сухим треском.

— Думаешь? — Я достал меч, рукоятью постучал по крышке ящика, затем поддел ее. Та поддалась с противным скрипом. За годы дерево сильно рассохлось, и гвозди, вбитые в крышку, совершенно не держали.

В ящике, переложенные соломой, лежали округлые объекты, каждый из которых обернут куском мешковины. Я взял один в руки — довольно тяжелый, размотал мешковину. Почувствовал, как губы начинают растягиваться в улыбке.

— Бомба! — Перевел взгляд на Найдену и Аеша. — Это бомба!

Напряженное выражение их лиц сменилось непониманием.

Иногда очень приятно ошибаться. Я-то и подумать не мог, что князья древности обладали знаниями, необходимыми для создания взрывоопасных смесей. Вот тебе и сказка.

— Ты его понимаешь? — шепотом спросил ендарь Найдену. Та покачала головой. — Вот и мне кажется, что он беседу сам с собой ведет, а на нас смотрит. Глаз косит, что ли? — Он шагнул в сторону, точно хотел проверить, отреагирую ли я на его движение.

— Эта штука может разворотить и дверь, и завал, — попытался объяснить я.

Вдруг меня осенило. Вскочив на ноги, заозирался. Ящик с бомбами только один. Но вряд ли один князь в поддержку другому послал так мало взрывчатки. На что ее может хватить? Должны быть и другие ящики. Вот только как бы не случилось так, что много лет назад они остались наверху и послужили причиной грохота и последующего разрушения башни? Но даже один ящик — уже неплохо. Сколько тут бомб? В ряду девять штук, а рядов четыре. Негусто, но чтобы выбраться на поверхность — хватит.

Только бы от взрыва не обвалился потолок пещеры.

— Знать бы, насколько они мощные? — проговорил вслух.

— Снова с собой говорит, болезный, — вздохнул ендарь.

— Не плачь, сейчас выберемся. — Я подхватил две бомбы и бегом бросился к замуровавшей нас двери. — А вы спрячьтесь! — крикнул, обернувшись. — У кровати десятника — в самый раз.

Все равно мощность заряда никак не проверить. Но скорее всего сто лет назад (или около того) местные в качестве взрывчатых веществ использовали порох. А пороховая бомба вроде бы не очень мощная. Вроде бы…

На ходу проверить запал, торчащий и металлического корпуса бомбы, — сухой.

У основания двери положил оба металлических шара, развернул их так, чтобы запалы соприкасались.

Сердце бешено колотилось. Должно получиться! Должно!

Коснулся факелом запалов. Один тут же вспыхнул с дымом и синеватым пламенем. Не дожидаясь, пока загорится и второй, бросился в сторону. Взорвется одна бомба — взорвется и вторая. Отбежав метров на пятнадцать, юркнул за небольшой выступ, вжался в стену.

Первое время от крови, бьющейся в висках, не слышал больше ничего. Спустя примерно минуту, успокоившись, выглянул из-за уступа. У двери царила темнота. Ни следа горящего фитиля.

Как же так?!

Подождав еще пару минут, покинул укрытие.

Отсырел порох? Вполне возможно, учитывая, сколько лет бомбы пролежали под землей. Попробовать просушить?

Я помнил, как в детстве отец (заядлый охотник) рассказывал мне всякое об оружии и боеприпасах. Если теперь мне не изменяла память, то выходило, что даже высушенный порох не возвращал своих прежних свойств. Он вполне мог воспламениться, но вероятность этого просчитать невозможно. По крайней мере, без соответствующей аппаратуры.

По дуге, все еще не рискуя приближаться к двери, вернулся к кровати десятника.

Смотреть в глаза спутников было стыдно.

— Дверь уже открыта? — радостно осведомился Аеш.

— Неа — не вышло, — пожал я плечами. — Придется еще подождать. И нужен костер.

— Долго мы здесь ходим… — точно в задумчивости, проговорила Найдена. — Ночь скоро.

— Вона тебе постель какая, — ендарь хлопнул ладонью по ножке кровати. — Хоть вдоль ложись, хоть поперек.

— Не люблю ночь, — сказала Найдена.

— К сожалению, здесь всегда ночь, — сказал я. — Но мы прогоним ее. У нас есть полки, и они отлично подойдут для костра.

Огонь разложили ближе к каменной двери. Туда же я отнес несколько бомб. Опасаясь, чтобы их начинка не сдетонировала раньше, чем это необходимо, оставил расстояние до пламени примерно в пару метров. Там довольно хорошо ощущалось тепло, но в жар оно не переходило.

Теперь оставалось только поддерживать огонь и ждать.

— Вы как хотите, — с вызовом заявил ендарь, — а я голоден. — Он уселся у костра, поставил вещевой мешок рядом.

— Тут лучше не сидеть, — предупредил его я. — Мало ли что. Если нужен огонь — разведем еще один.

— А мне тут нравится, — Аеш достал из мешка кусок мяса, вцепился в него зубами. — Отстань, проныра надоедливая.

Пришлось взять его за шиворот и оттащить на безопасное расстояние. Первое время, когда выпустил ендаря из рук, подумал, что тот готов прыгнуть на меня и вцепиться в горло. Раскрасневшееся лицо походило на помидор, глаза метали молнии, а руки сжимались в кулаки. Зрелище могло бы показаться опасным, если бы не выглядело комичным.

— Успокойся, — я попытался его урезонить. — Там действительно опасно. Не хочу, чтобы ты пострадал.

С минуту Аеш сверлил меня взбешенным взором, потом сдавленно проговорил:

— Тащи мой мешок сюда.

Я усмехнулся, направился к костру и только теперь понял, что не вижу Найдены. Последнее время она так и ходила без факела, держа лук наизготовку. Но все время оказывалась рядом, не отставала. И вот — исчезла.

— Найден! — крикнул в темноту.

Ответа нет.

Не отклика, ни звука шагов.

Обернулся к ендарю, тот продолжал стоять там, где я его оставил.

— Кого-то потерял? — спросил тот.

— Ты ее видел?

— Да. Несуразная такая. Врет непрестанно.

— Мне не до шуток.

— За тобой же ходила! Чего теперь меня спрашивать?

— Найдена! — крикнул снова. Голос отразился от стен, затих где-то под потолком.

Вот теперь мне стало не по себе. Либо девчонка отошла по зову природы — и тогда для паники нет причин. Либо… одно из двух. То ли прав ендарь, и я со своей логикой направляюсь в сад — Найдена действительно заманила нас сюда с целью прикончить. То ли тварь, расправившаяся с дружинниками, все еще бродит в этих стенах — и спутницу мы живой уже не увидим. Да и сами скоро за ней последуем.

— А ее и правда нет. — Подошел ко мне Аеш. Вызов из его голоса исчез. Теперь ендарь выглядел испуганным.

Я коснулся магического камня ладонью. Похоже, это действие начинает входить в привычку в сложных и непонятных ситуациях. Но активизировать ауру пока рано.

— Если она меня съест, я тебе этого никогда не прощу, — сказал ендарь.

Мы подбросили в костер новую порцию дров.

В темноте, за пределами круга света, что-то захрустело, будто кто-то огромными челюстями в пыль перемалывает останки воинов.

Аеш медленно обошел меня, спрятался за ноги, крепко вцепившись в штанину.

Спустя примерно полминуты хруст сменился шелестящим звуком перетаскиваемого по полу сухого тела.

Кажется, я перестал дышать. Что-то разглядеть в окружающем нас мраке нереально. Придется полагаться только на слух. Не пропустить возможную атаку.

— На полу кровь есть? — спросил Аеша.

— Ась?

— Кровь на полу… видишь?

— Нет никакой крови! — выпалил он нервно.

— Если ее утащила тварь — кровь должна быть.

— Змею ты пригрел! Змею! Кровушка только наша…

Он не закончил фразу, так как темноту разорвал короткий, но громкий рык. Вслед за ним мы услышали звук глухого удара, а потом быстрые шлепающие шаги. И шаги эти приближались.

Я обхватил камень на шее, почувствовал ответный жар, а затем выхватил меч. Аура рванулась в стороны, вспорола мрак. Ответом ей стал разъяренный рев бледной твари. Нет, это была не ворожея. Существо с длинными жилистыми руками, легко достающими до пола. Отчасти оно походило на большую голую обезьяну, чьи гениталии прикрывала набедренная повязка. Искаженное злобой лицо могло бы принадлежать неандертальцу.

Достигнув границы ауры, тварь высоко подпрыгнула. Я не стал следить за траекторией ее полета — бросился в сторону. В голове не родилось ни единой мысли. Что делать? Куда бежать?

На какое-то время я поддался панике. Слышал рев и шлепающие за спиной шаги — и только бежал, лавируя между попадающимися на пути препятствиями. Но тварь двигалась куда быстрее. Прыжок, другой — и вот ее дыхание обжигает затылок.

Я резко остановился, развернулся к преследователю лицом, выставил меч. Лучше уж так, чем удар в спину.

Дрекавак не медлил ни мгновения — бросился на меня, выставив перед собой длинные руки. Попав в ауру, взвизгнул и попытался сжаться. Только это и помогло мне пережить атаку, но не избежать удара. Тварь врезалась в меня на всей скорости. Вместе мы покатились по полу. Меч за что-то зацепился и вывалился из моей руки.

Дрекавак снова взревел, метнулся во тьму. Я остался лежать. При падении сильно приложился о камень затылком. Теперь голова трещала, а мир резко кренился из стороны в сторону, точно палуба корабля во время сильной бури. Того и гляди выбросит в открытое море.

Я услышал приглушенный рык, приподнялся на руках. Дрекавак, низко пригнувшись к полу, кружил на границе ауры. Его тело покрылась пятнами ожогов, один глаз превратился в угольно-черное пятно. В плече твари зияла кровавая рана, похоже, нанесенная сталью. Значит, вот куда я попал мечом. Значит, его можно убить…

Радость исчезла почти сразу, когда увидел, как повреждения начинают исчезать. Точно невидимый художник стирал их ластиком. Что ж, теперь, по крайней мере, понятно, почему с ним не справились дружинники.

Кое-как я поднялся. Голова кружилась дико, желудок то и дело норовил подпрыгнуть к горлу. Но что самое поганое — аура поблекла. Если так пойдет и дальше, вскоре она вовсе исчезнет.

Я отступил на шаг. Дрекавак приблизился на шаг. Его единственный уцелевший глаз неотрывно следил за мной, будто тварь выбирала, какую часть тела следует оторвать первой.

— Откуда ты только взялся, урод? — проговорил я.

Ответа, разумеется, не дождался.

Нога за что-то задела. Опустив взгляд, увидел догорающий факел. Медленно его поднял. А нужен ли?

В стороне смутно вырисовывалась знакомая груда костяков. А там и ящик с бомбами. К сожалению, отсыревшими. Боком, не теряя из поля зрения дрекавака, начал продвигаться к ящику. В груди гнездился липкий комок холода. Я пытался найти выход из сложившейся ситуации, но не находил. Обидно, что все заканчивается вот так глупо. Особенно после успешного возрождения места Духов. Вроде бы вот оно — живи и радуйся.

Мир снова качнулся — и я чуть было не рухнул на колени. Караулящая меня тварь дернулась было прыгнуть, но в последний момент снова прижалась к полу. Аура вспыхнула ярче — и уже через секунду почти полностью померкла.

Я замер с факелом, занесенным над ящиком. Может, хоть удастся забрать тварь с собой.

Дрекавак приподнялся, явно готовясь к прыжку. На его морде, с которой уже почти исчезли следы ожогов, появился широкий оскал. Я бы мог поклясться, что тварь победно улыбается.

— Давай, не бойся обжечься…

За спиной дрекавака мелькнула и исчезла какая-то тень. Тварь нервно вздрогнула, обернулась — и тут же что-то ударило ее в челюсть. Большая голова откинулась назад, брызнула кровь. Дрекавак не отступил — напротив, бросился на нежданного обидчика. Длинные лапы с невероятной скоростью вспарывали воздух, но доходят ли удары до цели — я не видел.

Стиснув зубы, шагнул к твари. Аура коснулась ее спины — на бледной коже тут же вздулись волдыри ожогов. Дрекавак передернулся всем телом, закричал, почти как человек, и тут же пропустил новую атаку. Неведомый мне союзник поднырнул под вытянутые руки твари. Чем он бил — я не видел, но сила удара была такая, что дрекавака опрокинуло в сторону и навзничь.

Издав злобный рык, он тут же попытался подняться, но не успел.

Наверное, подсознательно я догадывался, кто пришел мне на помощь. Кроме Найдены некому. Она жива, а не порублена на куски — и это отлично. Но она не человек, а по-прежнему создание из болот, жаждущее крови.

Ворожея сверху вниз жестоким ударом пригвоздила голову дрекавака к полу. Послышался гулкий звук удара. Череп, обтянутый бледной кожей, треснул, смялся. По камням расплескалась грязно-алая жижа. Но обезьяноподобная тварь не сдавалась. Ее руки обхватили тонкую фигуру Найдены, начали сжимать. Ворожея вскрикнула, точно подкошенная, рухнула на колени. Тут же ее лицо оказалось в считанных сантиметрах от раззявленной пасти дрекавака.

Меня пронзило чувство дежавю. Примерно ту же самую картину я уже видел — когда ворожею тянул к себе порченый водяной. Тогда я мечтал, чтобы житель озерный и речных глубин откусил добыче голову. Но не случилось.

Что же изменилось сейчас? Дрекавак, покалеченный и истекающий кровью, одерживал верх. Какая, в сущности, разница, кто из монстров победит? Для меня исход неизменен — не один прибьет, так другой. И все же оставить все как есть не смог. Даже не думал, почему — поддался глупому инстинкту и шагнул к дерущимся. Аура накрыла обоих. Дрекавак взревел, его руки разжались — ворожея отпрянула. И тогда я ударил. Бесполезной деревяшкой-факелом. Изо всех сил саданул по морде обезьяноподобной твари. Попал в переносицу. В стороны брызнула щепа. Нос дрекавака вошел внутрь черепа, а глаза превратились в одну окровавленную массу.

Неожиданно Найдена припала к груди противника, положила на нее ладони, будто не желала расставаться. Потом снова отпрянула, но руки остались на теле дрекавака. Секунда промедления — и ворожея задрожала, будто в экстазе. Ее била крупная дрожь, глаза закатились. Дрожала и обезьяноподобная тварь, но куда сильнее. Мне казалось, что каждый мускул в теле дрекавака живет своей жизнью. Его тело изгибалось, билось о камень, руки и ноги выворачивались из суставов.

Безумство продолжалось не больше полуминуты, после которой ворожея отняла ладони от груди жертвы. Дрекавак обмяк.

— Уходи, — сдавленно прошептала Найдена. Она продолжала сидеть на коленях, только подняла на меня глаза — живые. Те самые, что видел в деревне, не черные провалы.

— Зачем все это? — я отступил на пару шагов, только теперь осознав, что аура продолжает ее жечь.

— Я не лгала тебе. Ни про это место, ни про себя. Только… про себя не все сказала. Ты вернул мне человеческий облик — это правда. Но лишь днем. Ночью болото приходит снова, забирает меня. Не всю — прежнего голода нет. Я надеялась, что со временем болезнь отступит, а ты ничего не узнаешь. Ошиблась.

— Но в деревню ты пришла ночью. В тот, первый раз.

— Нет, — она усмехнулась. — Это ты так для себя решил. Был сильный дождь, но не больше.

— А потом уходила с ужина, когда все еще оставались… — проговорил я, вспоминая. — Не любишь ночь?

— Не люблю.

— Что ты с ним сделала? — указал на тело дрекавака.

— То, что хотела сделать с тобой.

— Он мертв?

— Да.

— Почему все не рассказала раньше? Не в первый день, потом. Даже в лесу.

— И что бы ты сделал? — она склонила голову набок, будто к чему-то прислушивалась.

— Не знаю…

Я действительно не знал. Наверное, выгнал бы. Да наверняка бы выгнал, чего сомневаться?! Другое дело, что сейчас мысли встали враскорячку. То ли от удара головой, то ли от всего произошедшего в целом.

Волна слабости нахлынула внезапно. Я хотел было погасить ауру, но тогда бы остался в полной темноте. В одно мгновение ноги превратились в желе. Успев опереться рукой о стоящий позади ящик с бомбами, не упал пыльным кулем. Если Найдена хочет — самое время со мной разделаться.

Она медленно поднялась, подошла ко мне и опустилась на корточки. Аура тускло высвечивала небольшое пространство вокруг меня — наверняка жгла ворожею. Пусть и не во всю силу. Но та не проявляла ни намека на неудобства. Лишь на бледном лице проступали алые следы ожогов, а вокруг глаз легли черные круги. Черты лица немного заострились. И все же в ней не осталось прежнего холодного голода.

— Дрекавак пришел по тайной тропе, — сказала она. — Проход в нее найдете в том конце зала, — указала рукой. — Думаю, завала в ней больше нет. Прощай, князь Артем. Будь осторожен, болота еще напомнят о себе.

Ворожея отстранилась, встала и направилась прочь.

— Подожди… — слово вырвалось помимо моей воли.

Она замерла.

Надо было что-то говорить дальше, а в горле, как назло, пересохло.

— Останься… — выдавил с трудом.

Найдена обернулась.

— Ты не знаешь, на что себя обрекаешь. А что, если завтра голод вернется снова?

— Тебя же это не заботило, когда ты пришла в деревню.

— Я была напугана и искала тепла, мне простительно, — усмехнулась она.

— Только ендарю ничего не говори. Спрячься до утра. Он точно тебя не примет в облике чуда болотного. Скажешь, что нашла тайную тропу, пошла по ней и заблудилась.

Ее брови сошлись к переносице.

— Вот так ты, значит, со стариком Аешем?! — раздалось ворчливое из темноты. — Так и знал, что сразу тебя съесть надо было. — Ендарь показался в свете ауры. — Я, значится, подмогу ему готовлю, жизнью своей рискую, а он так со мной!

— Подмогу? — не понял я.

— Конечно! Или ты думал, что Аеш бросает друзей в беде?

— Честно? И мысли такой не было.

Аеш расплылся в самодовольной улыбке.

— Перетрухал я, признаюсь. Как бы порты менять не пришлось. Не смотрел еще. Но чую — полным-мокро там.

Найдена сдержанно рассмеялась.

— А ты чего ржешь, аки кобыла непокрытая? Свои порты глянь! Поболе моего будет, небось.

— Обязательно проверю, — кивнула та.

— Вот если бы все своими глазами не видел — ни в жисть бы не поверил, что поганая ворожея могет кому шкуру спасти. Где такое видано-то?

— Может, времена меняются? — спросил я.

— Может, ты зад поднимешь уже? Али все барахло мне одному наверх таскать?

— Уже встаю, — сказал и оперся о руки. Тут же аура исчезла, а я снова повалился на пол. Темнота перед глазами поплыла, и последнее, что услышал: "Не ешь меня, я не вкусный…"

Проснулся уже у костра. У все еще заблокированной двери, возле которой лежали бомбы. Аеш и Найдена сидели тут же. Молчали. Бледность девушки сменилась вполне здоровым румянцем, черты лица снова разгладились. А вот следы от ожогов остались. И весьма заметные следы, наверняка причиняющие сильную боль.

— О, очнулся, красавица страшная! — с радостью вскочил на ноги ендарь. — Вижу-вижу, что очнулся. Нечего притворяться. Давай-ка перекусим и за работу. Уж утро, поди, над нами. Мы уж и тропу проверили тайную. Есть такая — и свободная. К самой реке ведет. И недалече совсем.

— Ты ел только что, — сказала Найдена.

— А ты не оговаривай старших, усы еще не бреешь, а туда же… — он замолчал, видимо, раздумывая над неполным соответствием своих слов собеседнику. — Тьфу на вас. Всегда знал — нет никого хуже и противней человеков.

— Ладно-ладно, уговорил. — Я сел. Сон явно пошел впрок — силы заметно восстановились. — Где мой мешок?

Особенного голода я не ощущал, но все равно ел. Впереди длинный день, а ночь выдалась непростая.

— Больно? — спросил Найдену.

— Немного.

— Аеш, у тебя есть мазь какая от ожогов?

— Не надо, — опередила ендаря девушка. — Знаешь, я почти забыла, что такое боль. Вспомнила, только когда шла за домовыми через болото. Еще не насытилась этим чувством. Чувствую себя живой.

Мы помолчали. Я хотел знать — что значит быть ворожеей? Ведь изменилось не только ее тело, но и что-то в голове. Что-то, что толкало на убийство. И если само по себе убийство, жажду охоты еще можно объяснить нестерпимым голодом, то как объяснить манеру поведения? Сейчас, после преображения у места Духов, Найдена казалась мне сдержанной и довольно серьезной. Возможно, все дело в ее желании как можно скорее найти свое место в живом мире. Но там, в тайнике с жезлом Духов, и потом, в развалинах места Духов, она буквально пульсировала вожделением и развязностью. По сути — совсем другой характер. Совсем другой человек, если это слово применимо к ворожее.

Вопросов возникало много, но пока я загнал любопытство подальше. Сейчас не самое лучшее время для выяснения подобных подробностей.

— Их надо похоронить, — сказал, снова завязывая мешок. — Всех, чьи останки найдем.

— Спорить не стану, — согласился Аеш.

— Похороним, — сказала Найдена.

* * *

Мир наверху встретил нас утренней прохладой и заревом восходящего солнца.

Мы стояли на высоком берегу реки и смотрели на новосозданный курган. Под ним покоились останки двадцати шести человек, найденные нами в пещере под пограничной башней. Извлечь все костяки на поверхность оказалось не так сложно, как выкопать для них единую могилу. Из-за отсутствия лопаты действовать пришлось мечами. Несмотря на близость к воде, земля на берегу оказалась жесткой, а верхний слой дерна и вовсе представлял собой нечто, напоминающее переплетение металлической проволоки.

Но просьбу десятника с именем Горан мы исполнили. Его же послание Аеш предложил сжечь, а пепел развеять над рекой.

— Вода примет их имена и никогда не забудет, — сказал он. — Их тела упокоились, а души обретут вечную свободу. — Немного помолчал и добавил размеренным речитативом:

Плоть земле, дух воде.

В добрый путь — не забудь

О земном, о былом.

Приходи к нам во снах.

В добрый путь в небесах.

Потом мы собирали в округе ветви и высокую траву (с последней возникли серьезные трудности, так как болотная растительность большей частью распалась гнилыми останками, а новая еще не выросла), связывали из них волокуши. Уже поверху нагрузили неповрежденные оружие и броню.

Работу завершили далеко за полдень. Грязные и уставшие, наскоро перекусили и тут же выдвинулись в обратный путь. Можно сказать, мы нашли больше, чем планировали. Кроме оружия и доспехов, с собой забирали и ящик с бомбами. Я все еще не знал, выйдет ли из них толк, но и бросать не решился. Как запасливый хозяин — все в дом.

Напоследок Найдена спустилась к реке, осторожно погрузила руки в воду. Умылась. Она будто с кем-то прощалась, или же наоборот — здоровалась. Обратно вернулась уже через пару минут. Спокойная и умиротворенная. Взгляд блуждающий, точно о чем-то вспомнила.

* * *

Труден труд бурлака.

Много раз за последующие полдня мне хотелось бросить куски грохочущего на волокуше металла. Если поначалу шли довольно споро, то к вечеру скорость передвижения упала почти до нуля. Из ендаря помощник в транспортировке оказался никакой. Найдена хоть и рвалась меня сменить, но быстро выбивалась из сих.

Особенные проблемы вызывали места, где болото только-только отступило. Пройти налегке там не составляло труда, но любой дополнительный груз буквально впечатывал во влажную землю, с чавкающим звуком раскрывающуюся под ногами. В такие моменты в дело вступал даже Аеш, толкающий нашу "колесницу" сзади. При этом иногда он падал лицом во взбаламученную мной и Найденой грязь, тогда приходилось останавливать и вытаскивать уже его — заляпанного и злого.

Ближе к вечеру за нами пришли. Первым кавалькаду сопровождения заметил Аеш и тут же распорядился все бросать к козлу кривоногому и спешно разводить костры. Чем больше — тем лучше. Не задавая лишних вопросов, мы послушно принялись выполнять поручение. Только после того как первые лепестки пламени поднялись над кучей полусырых дров, я спросил — что случилось?

— Волки, — ответил ендарь, старательно раздувая огонь.

Костром ограничились одним. На несколько просто не хватило горючего. Но зато уж единственный поддерживали полыхающим и жарким. Впрочем, если судить по тем звукам, которые время от времени стали долетать и до меня, хищников пламя пугало, но отступать они не собирались. Кружились вокруг вынужденного лагеря, даже не особенно скрываясь. Иногда в отблески пламени или прорехе между кустов мелькала темная туша. Туша весьма внушительного размера. Нами пришли поужинать не обычные волки, на что я робко надеялся, а порченые твари. Такому разом откусить голову — нечего делать.

— Почему они не нападают? — спросил я.

— Ждут темноты, — ответил Аеш. — Пока еще огонь их сдерживает. Но ночью… — он многозначительно закатил глаза, вздохнул.

— Ночью они не подойдут, — сказала Найдена.

— Почему? — машинально спросил я, уже зная ответ.

— Побоятся, — улыбнулась она.

В этот раз мы с ендарем стали свидетелями ее преображения. Наверное, Найдена предпочла бы отойти от лагеря подальше, скрыться с наших глаз, но сделай это, пока все еще оставалась человеком, долго бы не протянула. А потому просто села возле волокуши, прислонилась к ней спиной и закрыла глаза. Некоторое время ничего не происходило, а потом по ее телу пробежала сильная судорога. Появился черный дым. Ниоткуда, он будто исходил из самой Найдены, струился из пор ее кожи. Густой и тяжелый, укутал ее плотным коконом. Дым клубился, менял форму, а потом разом, будто затвердев, опал на землю темными хлопьями.

Ворожея поднялась на ноги, повела плечами. На какое-то мгновение мне показалось, что сейчас она бросится на нас. Но нет, бледные губы тронула легкая улыбка.

— А теперь идите рядом и не отставайте, — сказала она и, подхватив веревку от волокуш, шагнула в темноту.

— Вот же разорва болотная! — воскликнул Аеш. — А ужин? Ужин-то как?!

Потрясая руками, он бросился вслед за ворожеей.

— Война войной, а обед по расписанию? — спросил я его.

— С вами ни обеда, ни ужина нет. Ни покоя, ни отдыха. Тебе хоть стыдно? — он с самым серьезным выражением лица уставился на меня. — Лучше не ответствуй… — добавил тут же.