— Кто это?

Эша натянула на себя одеяло и указала куда-то в изножье кровати.

Я с трудом продрал глаза, приподнялся на локтях.

— Вот же…

Даже не нашелся, что сказать, — поверх одеяла, на самом краю кровати, клубком свернулся Барсик.

"И давно он тут?"

И думать про него забыл вчера. А вот Изгнанник, видимо, не стал искать себе другого ночлега, а последовал за хозяином. Оно, конечно, хорошо. Такая преданность не может не радовать, но иногда все же хотелось бы побыть вне его поля зрения.

— Он со мной, — виновато пожал плечами.

— Друга себе завел? — Эша улеглась на меня сверху.

— Ага. Вроде того. — Мои руки скользнули по ее обнаженному телу. — Не думал, что найдет меня здесь. Вернее, вообще не думал.

— В пустоши нельзя терять голову. — Наши губы соприкоснулись. — Ни на минуту.

— Уверен, ты была внимательна всю ночь. — Сильнее прижал девчонку к себе.

— Разве что немного отвлеклась. — Показала она язык.

Входная дверь хлопнула, послышались звуки шагов. Эша скатилась с меня под одеяло. Потревоженный неясным волнением на ложе, Барсик вздрогнул, поднял голову, всмотрелся в нас сонным взглядом.

Шаги замерли у самой комнаты. Секунда тишины, за которой последовал нарочитый кашель.

— Отец?! — глаза Эши вспыхнули.

Одевались мы быстро, но весело. Через минуту в комнату вошел Алексей. Вид у него был усталый, на лице наложена окровавленная повязка, закрывающая левый глаз.

— Что случилось?! — бросилась к нему Эша.

— Рад, что у вас все хорошо, — улыбнулся тот.

Признаюсь, чувствовал я себя очень неловко. Но неожиданный гость, похоже, знал о нас. Иначе бы с чего дал знать о своем приходе?

Девчонка опустила взгляд, залилась румянцем.

Алексей снова усмехнулся.

— Нам пришлось заложить приличный крюк. Ливень выгнал из нор многих тварей.

— Все живы? — спросила Эша.

— Да. Обошлось. Что у вас нового?

Мы переглянулись.

* * *

Я сидел за столом в доме Эши и читал бумаги. Вскоре нам предстоит отправиться к той самой машине, о которой так много слышал. Но прежде, пока девчонка собирается, она предоставила мне возможность самолично ознакомиться с материалами, которые удалось найти.

Материалов оказалось совсем немного — обрывочные сведения, записанные разными людьми. Некоторые настолько испорчены временем, что слов практически не разобрать; другие не несут в себе сколько-нибудь ценной информации — неясные намеки, не больше; но вот одна запись показалась мне достаточно интересной. Принадлежала она перу человека, непосредственно участвовавшему в подготовке некого механизма к запуску.

"Сегодня должно все случиться. Всю ночь мы не сомкнули глаз — проверяли, проверяли и снова проверяли. Не должно остаться никаких сбоев. Но они все лезут. Мы слишком торопимся, но более не в силах ждать. Прошли все сроки, установленные ранее. А ведь год назад все казалось не таким уж и сложным… Возможно, останься в живых Аристарх Гразницкий, все бы шло куда быстрее. Но его больше нет, а мы обязаны довести его дело до конца. Не ради него, не ради себя — ради потомков.

"Деформатор" одновременно пугает меня и заставляет трепетать. Я не до конца понимаю принципов его работы. Не думаю, что кто-нибудь из нас понимает. Все наши разработки основаны на выкладках господина Гразницкого. Только он видел всю картину целиком. Но мы стараемся, как можем. Если бы иметь еще хотя бы месяц времени в запасе… но его нет. Странно, что у нас вообще был этот год. Нас недооценили, а теперь пытаются наверстать упущенное. Очень не хочу в этом признаваться, но у них отлично получается. Настолько, что некоторые из нас не спят уже третью ночь. Все бы ничего — если "Деформатор" сработает как надо, у нас появится время на сон и отдых, а если не сработает, сон наш станет вечным. Одно плохо во всей этой гонке — голова отказывается работать. Из-за этого и непрекращающиеся сбои.

Для кого я пишу эти строки? Не знаю. Верно, для себя самого. Нужно выплеснуть накопившееся напряжение, избавиться от сомнений. Не уверен, что получится, но иного способа не вижу. Очень помог бы спирт, но он кончился.

Мы постоянно слышим звуки выстрелов. Но с каждым днем они звучат все реже. Последний рубеж нашей обороны сломлен — больше ничто не отделяет нас от тех, кто идет за свежей кровью. Отчего-то теперь, когда до решающего часа остается все меньше времени, страх смерти тревожит меня все больше. Я бы хотел умереть быстро и безболезненно, но разве могу надеяться на такое чудо? Не могу, но все же надеюсь. Мы должны запустить "Деформатор" — и это единственное, о чем следует думать. Запуск не избавит от смерти нас, но позволит жить нашим детям.

Единственный способ остановить геноцид человечества — избавить Землю от пришельцев из Хаоса. Избавить Землю от проклятия под названием прана. С каким воодушевлением мы приняли ее открытие, с каким восторгом следили за первыми успехами в освоении новой силы, способной кардинально изменить ход развития человечества, открыть новый золотой век. И что мы получили в итоге? Кровь и боль вместо золота. А ведь если задуматься — это так символично. Вся наша история пронизана борьбой за более толстый кусок пирога. И каждый раз пирог орошался кровью. Теперь за пирогом пришли другие. И что самое обидное — мы сами их и впустили. Настежь отворили двери.

Но двери еще можно закрыть. Захлопнуть перед самым носом той армады, что уже стоит на пороге. И это наш шанс. Уверен, мы его используем. Хотел бы попросить у кого-нибудь удачи. Хотя бы немного — она нам так нужна. Никогда не верил в бога… даже после того, как Хаос выплюнул в нас своих тварей. Даже когда города превращались в пепел под их натиском, а люди гибли тысячами. Не верю даже сейчас. Быть может, все случившееся с нами — это кара? Нет, и в это тоже не верю. Лишь собственные глупость и самоуверенность.

Я не верю в бога, но верю в человека — в его разум и волю. Мы обязательно закроем чертовы двери!"

Я перевернул листок. Там была нанесена всего пара чисел: 56.343886,38.026319.

Барсик, со скучающим видом шатающийся по комнате, тут же оказался рядом, попробовал бумагу на зуб.

— Эй, это нельзя есть! — отнял я у него добычу.

Изгнанник обиженно нахмурился, сел прямо тут же.

— И вообще нечего тебе на столе делать, давай-ка отсюда. А то обоим попадет.

Аккуратно столкнул демона на пол, но тот успел расправить крылья, полетел. Сделав виток, уселся мне на плечо.

Надо думать, "Деформатор" не заработал, либо его просто не успели запустить. Но когда была попытка? Сколько лет машина стоит без движения? Реально ли хотя бы попытаться ее реанимировать? И главный вопрос: к чему реанимация в действительности приведет? Что, если двери не закроются, а наоборот? Раз — и человечества нет. Одним махом.

— Хочешь домой? — спросил Барсика.

Тот только недовольно фыркнул.

Как можно надеяться разобраться в машине, чьего принципа действия не до конца понимали даже ее создатели? Но посмотреть на нее можно — почему нет? В конце концов, это банально интересно.

— Ты все же здесь?

В комнату вошел Мастер.

— Ну да — читаю.

— Хреново выглядишь. Не выспался?

В его голосе не было издевки, только неприкрытая насмешка.

— Есть немного. О стольком поговорить надо было.

— Вот я тоже всегда говорю: сначала добрая беседа. Одна такая у меня по дому как раз бегает. Да ты видел.

— Ты по делу или в гости?

— По делу. — Он прошел к столу, протянул мне обруч (не тот, что был раньше, — гораздо уже), подождал, пока надену его на голову. — Ты спрашивал об отключении от Испытания.

— Да.

— Вы отправляетесь к машине?

— Да.

— Отлично. Во-первых, постарайся не снимать обруча. Это новая модификация. Я постарался сделать его тоньше — не должен мешать. Во-вторых, в обруч вмонтирован блок блокировки. Извини, не успел его оттестировать, да и не на ком. У меня в распоряжении только электронная модель. Суть блока в том, что он перехватывает команду на отключение и на некоторое время блокирует ее. Возможно, на несколько минут. Потом блокировку обойдут. Но у тебя будут эти несколько минут, чтобы… — он пожал плечами, — что-то сделать.

— Как я узнаю о попытке отключения?

— Получишь сообщение. Не пропустишь его, не переживай.

— Спасибо. — Я поднялся. — С нами не едешь?

— Подгребу чуть позже. И так на меня уж косятся — ничего не делает. Не понимают, что некоторые расчеты требуют времени. Но не суть — у "Деформатора" через пару дней буду. Как раз осмотреться успеете.

— Ты его уже видел?

— А как же — та еще махина.

— Такой большой?

— И даже больше, — усмехнулся Мастер. — Больше любого другого механизма, что я когда-либо видел.

— Понятно. Думаешь, реально его запустить?

Лицо Мастера резко посерьезнело.

— А у нас нет выбора. Либо мы его запускаем и латаем все дыры, что соединяют нас с Хаосом. Либо демоны разделывают нас под орех. С запада плохие новости приходят — что-то затевается среди нездешней братии. Силы собирают. Никак для решающего удара. Паниковать пока рано, но и на заднице сидеть не стоит.

— Понятно. Посмотрим, что это за "Деформатор" за такой. Кстати, может, еще разок наградишь меня кристаллами?

— Не пойми меня неправильно, но давай немного подождем. Как бы наши манипуляции не вызвали повышенного интереса со стороны тех, кто следит за ходом Испытания. Сейчас тебе кристаллы ни к чему, так? Как только соберешься в игровое поселение — так и решим вопрос. Я никуда не денусь, не беспокойся. Не стоит рисковать больше необходимого.

— Ладно, подожду. Ты уж только осторожнее, смотри.

— Какая забота, — всплеснул руками Мастер.

Он кивнул и направился прочь из комнаты.

— Идем, погуляем, — сказал я Барсику и вышел следом.

Живые камни бурлили. Немногочисленные оставшиеся его обитатели спешно собирали пожитки, а саму деревню готовили к консервации. Все, что не могли унести, прятали в специально подготовленные для этого схроны, в стороне от домов. Такие места маскировались надежно: даже если пройтись по ним — ничего не увидишь. Не думаю, что тайники устоят, если группа игроков начнет рыть здесь основательно, но от случайных набегов должны спасти. Да и что взять в них игрокам? Всевозможные заготовки, части оборудования, инструменты, кое-какая домашняя утварь. Вещи, которые облегчают повседневный быт обитателей пустоши, но не способные принести сколько-нибудь реальную прибыль тем, кому нет нужды возделывать землю или вести хозяйство.

Я видел, с какими лицами эти люди покидали свои дома. Каждый из них знал, что вернуться обратно практически нереально. И причиной тому не неудача или провал в запуске "Деформатора", а расширение зоны, в которой вскоре станут орудовать участники Испытания. Да что там говорить — мне бы и самому на месте игроков было жутко интересно узнать, что это за брошенная деревня? А уж если ее окутать какой-нибудь квестовой тайной, то и вовсе не пройти мимо.

Мне еще предстоял разговор с Алексеем. Утренняя встреча вышла быстрой и скомканной. Да, отец Эши отреагировал на нас адекватно и спокойно, что не могло не радовать, но все же я испытывал по отношению к нему что-то вроде неловкости. И ее следовало побороть. Да и тема для разговора подходящая имеется.

Отыскать Алексея не составило труда, тот, казалось, был сразу везде. Даже засомневался, стоит ли отвлекать его своей ерундой, но уж если решил — нечего идти на попятную.

— Могу я задать вопрос?

— Конечно.

— Мастер сказал, вы знаете способ отключиться от Испытания.

— Громко сказано — знаю. Только в теории. Знание, как таковое, нигде не задокументировано, передавалось из уст в уста. Да и давно это было.

— Хотя бы принцип.

— Пройдемся, чтобы время не терять. Сам видишь — на чемоданах сидим.

— Ага.

Барсику, похоже, надоело сидеть на моем плече. Он затаился, весь напружинился, а потом резко бросился вниз, ухватил сухой лист, кружащийся в порыве ветра.

— Так вот, я бы на твоем месте не торопился выходить из системы Испытания, — сказал Алексей. — Если присмотреться, именно она позволяет тебе совершенствоваться в использовании праны. Те, кто придумал эту игру, смотрели далеко вперед, им удалось защитить вас. Знаю, что Мастер применил в твоем отношении некоторые хитрости, — не злоупотребляй ими.

— Он уже сказал, — усмехнулся я.

— Правильно сказал. Мало того, что ваши махинации могут банально отследить, так и сверхбыстрое погружение в прану вполне может сварить твои мозги.

— Это понятно, но без выполнения игровых заданий мне не получить кристаллов. За каждый уровень их дается слишком мало.

— Потому я и не говорю — совсем отказаться от махинаций, — подмигнул Алексей. — Просто не увлекаться ими. Все в меру. Теперь по самостоятельному отключению — если припрет. Понимаешь, — он замедлил шаг, — В сущности, манипуляция праной — это воздействие на объекты материального мира. Сейчас ты развиваешься в рамках, заданных тебе Испытанием, но за них можно выйти. И для этого вовсе не обязательно рвать связь с Испытанием. Тебе надо найти разлом — место, где концентрация праны наиболее высока. Насколько мне известно, первые из нас начинали свободное плавание именно оттуда.

— Я что-то чувствовал там, в пещере… Или мне только показалось. Ощущения не из приятных, но вроде бы…

— Ты шагнул в Хаос и вернулся оттуда.

Я уставился на него широко раскрытыми глазами.

— Мне рассказала Эша. Ты не дал ей умереть.

— Не знаю… я искал, как помочь ей, и не нашел ничего лучшего, чем попытаться взять дополнительные силы там, за разломом.

— Ты поступил так, как поступали и до тебя. Не всем удалось возвратиться, некоторые навсегда застряли в Хаосе. Мне нечему тебя учить, — он остановился. — Тебе необходима лишь практика. Но подходи к ней очень осторожно. Когти Хаоса могут ухватить очень цепко. — Он немного помолчал, затем продолжил. Медленно, точно нехотя. — Есть и другой способ. Более быстрый, но и опасный.

— Какой?

— Ты проник в Хаос только разумом. Твое тело оставалось по эту сторону. Если перешагнешь дверь физически — большая часть электроники в твоей голове накроется. Связь с Испытанием прервется, и ее уже нельзя будет восстановить.

— Но?

— Но этот способ еще опаснее. Неподготовленный человек, скорее всего, сойдет с ума в первые же минуты. Кто посильнее — продержится дольше. Но долго там находиться не может никто из людей.

— А как же магия? Способности. Или они тоже исчезнут?

— Нет — выученное один раз, нельзя забыть. Это даже не прочитанная когда-то книга. Знания о манипуляциях праной хранятся в чипе в твоей голове. Теоретически доступ к ним потерять нельзя. Чип не сгорит и не выйдет из строя. Теоретически… на практике все может обстоять довольно сложно. Возможен временный сбой работы чипа.

— Спасибо. Буду иметь в виду. Пока что возвращаться к разлому совсем не хочется. Не понравилось мне там.

— И то верно. Набирайся пока сил. Ты же понимаешь: если покинешь Испытание — обратная дорога в город для тебя будет закрыта?

— Думал над этим. Не знаю. Пока не знаю. У меня там остались родители, родные.

— Времени на раздумья у тебя достаточно, — сказал Алексей. — Взвесь все "за" и "против". Тебе есть что терять в Новой Москве.

— И тут тоже…

— Да.

Он немного помолчал.

— Ты во второй раз спасаешь мою дочь, — проговорил спустя несколько секунд. — О себе молчу. Но она — самое дорогое, что у меня есть. Если что-то будет нужно — только скажи.

— Мне она тоже дорога.

— Я знаю.

Мы постояли, помолчали.

— Ладно, дела не ждут, — улыбнулся Алексей. — Да и вы скоро выезжаете. По-моему, все готово.

* * *

Мы выехали после полудня, плотно перекусив. Особенно плотно перекусил Барсик, который после трапезы буквально отползал по подоконнику, на котором ему поставили миску с мясом и картошкой. Поначалу Изгнанник выбрал только мясо, затем принялся кружить над столом, выслеживая лишний кусок. Но, после того как был отруган за попытку стащить чужое, с грустным видом вернулся к собственной миске и все же доел картошку.

Эша прижималась к моей спине, а Барсик парил в небе, иногда спускаясь к квадроциклу отдохнуть. Несмотря на недавнее обжорство, он вновь быстро обрел прежнюю подвижность.

Насколько я знал, у раскопок "Деформатора" нас уже ждали. Туда же еще вчера вечером верхом отправилась Наира. Таинственная машина располагалась совсем не далеко, километрах в двухстах от Живых камней. Путь в основном пролегал по равнинным участкам, перемежающимися лесистыми участками. Именно они были опаснее всего.

Я нарадоваться не мог на свой новый шлем. Мир реально раздался вширь, обрел большую четкость. Можно больше не опасаться ночных переходов — если, конечно, все еще способен сидеть в седле.

С Эшей о минувшей ночи не разговаривали. Оно и некогда было, а потом мир вокруг и вовсе заполнился рокотом двигателя. Не знаю, о чем думала она, а мне очень хотелось продолжить столь приятное знакомство. Даже была мысль остановиться где-нибудь на полдороге и немного "отвлечься" от дел. Но, после того как на коротком привале нас облепили сотни мелких кровососущих гадов, тут же принявшихся жалить ничуть не слабее концентрированной кислоты, желание поугасло. Такими темпами только прилечь успеешь — тут же оприходуют так, что один скелет останется. Да и то не факт. Хорошие, дорогие доспехи оказались практически бесполезны против неземной мошкары. Твари, размером с ноготь и с жалом, длиной в пару сантиметров, еще долго преследовали нас. Но еще дольше этих поганцев пришлось вытряхивать из-под одежды. Вот тут-то я пожалел, что облачился в полный доспех. Спустя несколько километров, когда основное облако кровопийц осталось за спиной, пришлось снова останавливаться и спешно оголяться. Нет, не для приятных забав. Тело зудело, на месте укусов тут же набухали ярко-красные волдыри. Если бы не способность "Лечение", пришлось бы совсем туго. Один только Барсик находил во всем происходящем что-то веселое. Наблюдая за нашими мучениями, кружил вокруг, что-то бормотал, размахивая лапами. Его же кровососы отчего-то не трогали.

Игра окрестила комаров-переростков просто: "гнус". Но ни характеристик, ни особенностей не выдала. Но этого и не требовалось. Наверняка твари боятся огня, но сам себя не поджаришь, когда они уже ползают по телу.

К счастью, больше нам гнус не встретился.

— А как вы с ними боретесь? — спросил Эшу, вылавливая из одежды последних тварей.

— Стараемся не попадаться на пути, — усмехнулась девчонка. — Обычно в местах, где живет рой, очень тихо. Животные и птицы стараются держаться от него подальше. Спасения нет. Дым, огонь — все очень ненадежно.

— То есть нам повезло?

— Очень сильно.

— Не понимаю, как вам удается все это время выживать. Куда ни плюнь — в какую-нибудь гадость попадешь.

— А ты не плюй, — подмигнула девчонка. — Лучше тихонько стороной обойди.

Дальнейшая дорога прошла без происшествий. Пару раз Барсик указывал на возможную опасность впереди, раз я сам высмотрел подозрительное движение у края лесной чащобы, вдоль которой ехали. Пришлось забирать в сторону, делать небольшой крюк.

Но самое странное — холод. Он пришел неожиданно. Мы точно в прорубь нырнули. Эша попросила остановиться и, размотав объемные тюки, притороченные к квадроциклу, вытащила из них меховые куртки.

— Надевай. — Протянула одну из них мне. — Мы почти на месте.

— Почему так холодно?

— Аномалия. Здесь всегда так.

Замерзший Барсик тут же скользнул мне за пазуху, затаился. Один нос торчит.

— Уверена, что все это безопасно?

— Нет, — улыбнулась Эша. — В записках о холоде нет ни слова, внутри раскопа мы тоже не нашли никакой информации. Но люди тут работают — ничего. Главное, не простудиться. Все равно что вечная зима.

— Только снега нет.

— Зато есть лед. Потому потихоньку едем.

Я кивнул.

Действительно, уже метров через пятнадцать землю сковало ледяным полотном. В конце концов, пришлось идти пешком. Но недалеко.

Раскоп открылся за редким кустарником.

— Ты нашла машину? — спросил я.

— Ага.

— Как?

Раскоп располагался на ровном месте. Ни тебе ориентиров, ни приметных точек. Даже гор земли нет… кстати, а почему нет? Спросил об этом Эшу.

— Так увозят. Ни к чему всем и каждому показывать, что здесь что-то происходит. Хватит одной дыры в земле.

Даже дыра в земле оказалась затянутой камуфляжной сеткой — с расстояния в полсотни метров не различишь.

— Эй, может, проверишь, что там? — предложил Барсику.

Тот только пискнул и спрятался под куртку с головой.

— Смелого ты спутника нашел, — улыбнулась Эша. — Как думаешь, он так и будет к тебе в постель лезть?

— Думаю, найду ему отдельное местечко. Хочется, чтобы в моей постели была только ты.

— Я подумаю, — показала язык девчонка и быстрым шагом направилась к дыре в земле.

Напрасно мне казалось, что вход к раскопу не охраняется. Во-первых, от дыры во все сторону разбегались еле заметные лучи символов. Надо полагать — защитные знаки. А во-вторых, нас встретили уже внутри плавно уходящего вниз хода. Двое бесшумно выступили из ниш, расположенных по обе стороны хода. В лица нам уставились дула ружей.

— Старк, Майк, свои, — сказала Эша, разведя руки в стороны.

— А это кто с тобой? — спросил угрюмый тип со шрамом через все лицо. Похоже, шрам перекидывался ниже — на подбородок и шею.

— Это Райн. Он игрок.

— Тот самый… — поморщился тип со шрамом. У меня создавалось ощущение, что он не очень хочет меня пропускать. — Ладно, проходите. Надеюсь, ты знаешь, что делаешь.

— Знаю, — бросила ему девчонка.

— И это все прокопали вы? — спросил я.

Шли уже минут десять, а туннель все не кончался. Да и впереди, несмотря на мое ночное зрение, просвета не видно.

— Только очистили, — сказала Эша. — Чего мне только стоило пролезть через все эти завалы… — она усмехнулась. — Ни за что больше не повторю такого подвига.

— Ты лезла одна?

— Да. Знаешь, когда нашла те бумаги, что дала тебе прочитать, думала: это просто не может быть правдой. Ты видел координаты на обратной стороне?

— Да… правда, не понял, что это координаты.

— Я долго мучила Мастера, просила его найти соответствующую им точку. Ему пришлось здорово попотеть. Почти все базы данных прошлого утеряны. Мы и такие, как мы, по крохам собираем информацию, систематизируем ее, делаем доступной для всех на пустоши.

— И он все же нашел место с этими координатами?

— Как видишь. Я попросила его молчать, никому не сказала — и отправилась на поиски.

— Не обижайся, но не очень умно.

— А чего обижаться? — отмахнулась Эша. — Сама знаю, что дура, но больше боялась спугнуть надежду, чем дорогу. Да и не впервой мне было путешествовать. Правда, не так далеко. Я дважды проходила это место и ничего не видела. Все вокруг облазила, замерзла — жуть. Дело летом было, на холод не рассчитывала. Потом от воспаления легких отец лечил. Ругал, хвалил — и лечил. Но проход все же нашла. До сих пор не понимаю, как решилась лезть в него. Голова чумная была.

Она замолчала, точно снова вспоминала тот путь под землю.

Это насколько же надо верить в существование машины, чтобы в одиночку, без снаряжения и одежды сунуться в темную дыру в земле? Я бы не сунулся.

— Когда выбралась обратно, на поверхность, не чувствовала ни рук, ни ног. Но была счастлива.

— Надеюсь, нам удастся оживить эту груду металла. Или из чего там построена машина?

— Надеюсь…

Наконец спуск подошел к концу. Мы оказались в просторном зале, освещенном несколькими факелами. Здесь было немного теплее, чем в туннеле и на поверхности, пахло жильем.

— Здесь мы и живем, — сказала Эша. — Оставь квадроцикл, потом найдем ему место. Идем, покажу главное.

Мы миновали зал. Пол здесь был застелен сухой соломой, но под ней легко различить следы напольной плитки. Потолок образовывали бетонные плиты с укрепленными на них остатками коммуникаций. Вообще возникало ощущение устойчивой и прочной конструкции, рассчитанной на серьезное воздействие извне. Тут имелись двухъярусные кровати, поленница, несколько кострищ, а также загоны для лошадей и место для инструмента и припасов.

Из-за пазухи показался нос Барсика.

— Оттаял? — Я легонько щелкнул его по этому самому носу. Изгнанник фыркнул и снова спрятался.

Мы миновали зал, затем коридор.

— Внизу завалов почти не было, — сказала Эша. — Только трупы.

— Людей?

— Да. Вообще, мне кажется, что входной туннель завалили именно они.

— Но зачем?

— Возможно, не хотели пускать внутрь тех, кто туда рвался. Помнишь записку? Их атаковали.

— Значит, машину так и не запустили?

— Не уверена. Аномалии не появляются с пустого места. Возможно, необычный холод — результат запуска.

— Неудачного, — я не спрашивал — констатировал факт.

— Да.

— Где сейчас их тела?

— Мы похоронили их возле машины. Пол там не везде закрыт плитами. Нам показалось, что так будет правильно.

Отрывистые крики, звуки глухих ударов и скрежета я услышал еще до того, как кончился коридор. На шум сражения не похоже, но на всякий случай положил руку на эфес огненного меча, затем придержал Эшу.

— Подожди, я первый пойду.

Девчонка лишь плечами пожала, но спорить не стала.

Коридор вывел в пещеру. Природную или нет — теперь и не скажешь. Стены укреплены подобием металлической сетки, только из очень и очень толстой проволоки. Толщиной примерно в человека. Причем все, на что падает глаз, буквально испещрено неизвестными мне символами. Причем они не нарисованы, а вытравлены в металле.

Мы стояли на площадке, в обе стороны от которой расходились металлические лестницы. Они крепились к стенам и расходились широкими дугами, ветвились. Пара лестниц уходила вниз, к кубической конструкции, две сходились к центру пещеры, образуя подобие моста, еще несколько заканчивались такими же площадками, как и наша.

— Впечатляет, — сказал я.

Эша улыбнулась, поманила за собой.

Люди работали в основном возле кубической конструкции — переплетения из сотен трубок, испещренных все теми же письменами, что и "сетка" на стенах. Но шум доносился не отсюда — удары и скрежет рождались где-то глубже, возможно, из другой, соседней пещеры или коридоров.

— Эша! — нам навстречу вышел невысокий пожилой человек в длинном плаще, полы которого настолько отяжелели от пропитавшей их влаги, что липли к ногам своего обладателя. — А мы уж заждались тебя! — человек раскинул руки и заключил девчонку в объятия. — Какие новости? Отлично выглядишь!

— Спасибо, — успела улыбнуться Эша. — Все хорошо. Как ваши успехи?

— Да потихоньку. Почти закончили с расчисткой.

— Отлично. Познакомьтесь — это Райн, — она высвободилась из объятий человека в плаще, встала рядом со мной.

— Наш знаменитый игрок, — расплылся в улыбке незнакомец. Зубов у него едва ли оставалось больше десятка. — Милости прошу, молодой человек. Меня зовут Афанасий Васильевич. Я, как бы это поточнее сказать, наблюдаю за этим чудным местом. Изучаю его, а оно изучает меня.

— Изучает вас? — не понял я.

— Да. Удивлены? Мне иногда кажется, что оно живое. Наблюдает, слушает. Мы здесь гости — и, прежде чем поделиться с нами своей силой, оно выжидает.

А по виду и не скажешь, что ненормальный… Впрочем, магия — о какой нормальности вообще может идти речь? Кто его знает, что здесь творится в темноте?

— Проходите, я все вам расскажу, — потер руки Афанасий Васильевич.

Работавшие тут люди сплошь были одеты в меховые куртки и штаны. Некоторые носили шапки, некоторые — еще и варежки. С нами здоровались, перекидывались с Эшей парой слов, но от своих дел не отрывались. Суть их занятий я определил, как "настройка". Настройка того самого куба, а возможно, и всей машины в целом. Люди манипулировали сгустками разного цвета, которые искажались и деформировались между их ладонями. Маги? В ответ на эти манипуляции изменялся куб. Вернее, его структура: трубки, материал которых я поначалу принял за металл, изгибались и меняли свое положение, точно были живыми.

— Что они делают?

— Добиваются наилучшей структуры, — сказал Афанасий Васильевич. — Этот прибор — все равно что усилитель в обычной антенне. Но для наилучшего режима работы ему требуется подстройка. Мы полагаем, что некогда он находился в работоспособном состоянии, но со временем в окружении произошли серьезные изменения, которые свели прежнюю калибровку на нет.

— Что за окружение?

— Понимаете, в чем дело… Все это сооружение — своего рода приемник и усилитель праны. Насколько нам известно, единственный в своем роде. Когда-то он был настроен на точки наибольшей концентрации праны, но со временем точки сместились. Некоторые исчезли, другие, напротив, появились. Мы занимаемся донастройкой.

Мы поднялись по лестнице и попали на тот самый мост, который я видел с площадки.

— А это, — Афанасий Васильевич наставительно поднял палец, — точка сосредоточения силы.

В центре сходящихся мостов располагался круг, окаймленный отливающим золотом бортиком.

— Вся энергия, собранная "Деформатором", направляется в эту точку.

— А потом?

Афанасий Васильевич и Эша переглянулись.

— А потом в дело вступает тот, кто в этой точке стоит, — сказала девчонка.

Я молчал, ожидая продолжения.

— Только тот, кто обладает достаточными навыками в манипуляции праной, способен контролировать весь собранный поток и перенаправить его дальше, к каждому разрыву на планете.

У меня за пазухой зашевелился Барсик, высунулся наружу, поднял на меня взгляд.

— Похоже, ему идея не нравится, — сказал я.

— Мне тоже, — потупилась Эша. — Не думай, что тебя кто-то станет принуждать. Мы должны все проверить — и не один раз, прежде чем решимся на запуск машины.

— Да вроде ничего не теряю, — пожал я плечами. — В самом крайнем случае — воскресну.

Барсик недовольно фыркнул, вылетел, часто-часто замахал крыльями.

— Пока мы даже не знаем, как включить эту штуку, — сказала Эша.

— Настраиваете и не знаете, как включить?

— Не то чтобы совсем не знаем, — поспешил заметить Афанасий Васильевич. — Мы точно знаем, что "Деформатор" работает, нам удалось запустить его в тестовом прогоне, но… дальше продвинуться не удалось. Что-то блокирует все наши попытки перевести его в штатный режим работы.

— Недостаточная настройка?

— Возможно, но вряд ли. В машине стоит какая-то защита от несанкционированного запуска. И обойти ее нам еще только предстоит.

Мы походили, посмотрели еще немного. Вскоре люди потянулись к первому залу.

— Мы тут зачем? — спросил я Эшу.

— Я надеялась, что ты сможешь справиться с блокировкой.

— И как это сделать?

— Скоро прибудет Мастер. Возможно, с ним…

— Я до сих пор не умею пользоваться праной. Не так, как вам того хотелось бы.

— Там, в пещере…

— Но здесь нет разломов. — Я взял Эшу за плечи. — Попытаться могу, но не думаю, что что-то получится. Для меня вся эта машина — мертвая железка. Ваши мастера, с теми светящимися шариками в руках, куда ценнее моих умений.

— Идем, — она улыбнулась и взяла меня за руку. — Надо поесть горячего. Без горячего здесь нельзя.

Точно услышав ее слова, откуда-то сверху спикировал Барсик и плюхнулся ей на плечо. Девчонка аж вскрикнула от неожиданности.

— Эй, ты чего это подлизываешься? — нарочито серьезным голосом упрекнул его я. — Думаешь, она выдаст тебе самый большой кусок?

Изгнанник зажмурился и издал стрекочущий звук.

— Мне кажется, он согласен с твоим предложением, — сказала Эша.

— Не вздумай его баловать, а то на пустоши потом чем его кормить?

— Жадина какой, да? — девчонка повернулась к Барсику, погладила его по голове.

Мелкий демон не спорил.

* * *

Тепло костра действовало подобно снотворному. Тепло внутри, тепло снаружи — глаза сами собой начинают закрываться. Эша отошла с кем-то поговорить, а я сидел на втрое сложенном одеяле, прислонившись спиной к двухъярусной кровати. Именно тут мне сегодня спать. Жаль, одному. На коленях свернулся Барсик. За ужином он столь умильно смотрел на Эшу и столь забавно урчал, что девчонка не удержалась и снова накормила его до отвала. В конце концов, последний кусок Изгнанник куда-то спрятал, оказавшись не в силах запихнуть его в себя.

В то, что сумею разобраться с блокировкой машины, — не верил. Я понятия не имею, как она работает и с какой стороны к ней подступаться. Попытался почувствовать хоть что-то в ней — тщетно. Мертвый металл — и ничего больше. Но и оставлять всю эту затею тоже не хотелось. Черт его знает, почему. Не скажу, что так уж жажду избавить мир от праны. Магия мне нравилась. А вот демоны — не очень. Было бы идеально выкинуть их обратно в Хаос, а тут все оставить, как было. Уж в этот-то раз человечество наверняка правильно распорядится магическим даром. Ведь правда?

Мысли катились медленно, вальяжно. Тихо потрескивали дрова в костре.

Должна сохраниться хоть какая-нибудь документация по "Деформатору". Люди, убившие себя, не могли оставить свое детище без надежды, что его смогут использовать потомки. Наверняка где-то спрятали руководство или инструкцию… что-то в этом роде. Надо только хорошо поискать.

Сам собой в голове возник вопрос, заданный мастером-алхимиком Жердева: "Умеешь разговаривать с мертвыми?"

Я вздрогнул, сел прямо. На ногах недовольно заворочался Барсик.

Вот же! Мертвые — кто, как не они, смогут рассказать нам о своем творении? Есть небольшая загвоздка — необходимую способность я так и не выучил, а нужный для этого мастер наверняка давно покинул игровую деревню, или задание с некромантом и гидрой перехватил кто-то другой. Но его наверняка можно найти где-то еще. Это определенно шанс! И не придется сидеть в этом морозильнике.

Быстро отыскав Эшу, рассказал ей свою идею.

— Думаешь, сможешь отыскать нужную книгу?

— Почему нет? Насколько понял, способность разговаривать с мертвыми — такая же, как и все прочие. Разве что более редкая.

— Это неуважение к останкам предков, но другого выхода я тоже не вижу. Без помощи создателей машины наши попытки оживить ее могут затянуться на годы.

— Вам нужна некромантия?

Голос заставил обернуться. За нами стояла Ниара. И когда только прибыла? Я рассчитывал увидеть ее не раньше утра.

Я быстро пересказал ей то, что только что поведал Эше.

— В твоих словах есть разумное зерно, — кивнула женщина.

Несмотря на царящий вокруг холод, она оставалась в легком платье и босая. При взгляде на нее, у меня по спине аж мурашки побежали. Как только не мерзнет?

— Возможно, я смогу помочь в твоих поисках.

— Ты? — нахмурилась Эша.

— Ты знаешь о Черных землях.

Она не спрашивала, даже не утверждала. Произнесла таким тоном, будто одно это название объясняло все. Оно и объяснило, судя по побледневшему лицу девчонки.

— Нет, — замотала та головой. — Туда он не пойдет.

— Там он найдет то, что ищет, и даже сверх.

— И не вернется.

— Древние призраки давно упокоились в своих склепах. Они не страшны тому, кто имеет дело с праной.

— Нет, — стояла на своем Эша.

— Подожди, — я тронул ее за руку. — Вы о чем?

— Черные земли — проклятое место! — выпалила девчонка. — Когда-то давно там обосновался целый орден некромантов. Это было уже после Армагеддона. Эти люди… если их вообще можно назвать людьми… искали собственный путь к изгнанию демонических созданий. Так говорят в открытую. Но некоторые утверждают, что в тех землях поселилась сама смерть. Кровь и ужас слились воедино, обрели одну плоть.

— Ему не нужны сказки, — резко оборвала ее Наира. — Да, место брошенное. Да, раньше там жили люди, занимавшиеся некромантией. Да, имели место, в том числе, и человеческие жертвы. Да, известны случаи, когда в наши дни путники, останавливающиеся на ночь в Черных землях, наутро исчезали.

— Вроде не очень веселое местечко, — усмехнулся я.

Женщина и бровью не повела.

— Случаи пропажи людей единичны, и прямой причастности к ним какого-то наследия некромантов найдено не было. Куда больше людей спокойно миновало Черные земли и ничего не видело.

— Они видели! — процедила Эша.

— С пьяных да трусливых глаз чего только не почудится.

— Ну, допустим, — сказал я. — Нам-то эти страхи к чему?

— Практикующие запрещенное знание использовали в своем обучении книги, написанные не ими, — пояснила Наира. — После того как орден был вырезан, книги исчезли. Их просто не нашли в пределах обиталища. Значит, они все еще там. Ждут своего времени, пока кто-то откроет хранилище.

— Снова хранилище? Снова поиски? И это притом, что книги могли растащить давным-давно, просто не распространяться об этом на каждом углу.

— Они там. Я знаю.

В глазах странной женщины плясал отблеск костра, татуировки на лице будто двигались, складываясь в новые узоры.

— Эти знания нельзя возвращать в мир, — покачала головой Эша. — Мы можем разбудить силы, которые не сумеем контролировать.

— Девочка… — в голосе Наиры звучала сталь. — Никто не станет будить силы мертвой плоти. Твой мужчина предложил разумный способ оживить "Деформатор". Я предлагаю, как сделать это быстрее и надежнее. Не тебе принимать окончательное решение.

Лицо Эши побелело, губы сложились тонкой линией.

— Успокойся, — сказал я, обращаясь к девчонке. — Никто пока никуда не едет. Поиски тайника — это не то, чем стоит заниматься в первую очередь. Куда реальнее отыскать нужного мастера в игровых поселениях.

— Ты потратишь время и сможешь изучить лишь одно заклинание. Тайник сделает тебя сильнее. Ты же смотришь в будущее. Или нет? И его не надо искать.

— Это почему?

— У меня есть средства, которые покажут его местонахождение и, в случае необходимости, нейтрализуют ловушки.

— Вот так все просто? — спросил я.

— Тебе нужны сложности?

— Странно это. Почему тогда раньше не сходила и не взяла.

Наира смерила меня странным взглядом. Лично у меня возникло ощущение, что она вот-вот заедет мне по лицу, или плюнет, или сделает что-то еще малоприятное.

— У меня имеются обязанности в клане, — ее голос звучал по-прежнему спокойно.

— Я подумаю.

На губах женщины вспыхнула и погасла улыбка.

— Подумайте вместе.

Наира ушла — и Эша тут же повернулась ко мне лицом.

— Туда нельзя…

Я притянул ее к себе, поцеловал.

— Разве не ты хотела поскорее оживить машину? Я не могу умереть, не забыла? Если в Черных землях действительно таится опасность, с которой не справлюсь, — меня перебросит в Беловодье или Жердево. Это будет быстрее, чем ехать туда своим ходом.

— Ты потеряешь квадроцикл.

— Куплю новый. Деньги еще остались.

— Я не пущу тебя… одного.

— Думаю, со мной поедет эта женщина. Иначе как сможет показать тайник?

— Ей не обязательно ехать, чтобы оказаться там, — поморщилась Эша.

— Как это?

— Поверь. У нее есть способы несколько иного перемещения. Они требуют большой затраты сил, но… я пойду с тобой.

— Пойдем к костру. Расскажи мне, кто она такая? Если бы встретил ее на пустоши — в штаны бы наложил. Видок тот еще.

— Не говори о ней так, — тихо проговорила Эша. — Я расскажу.

Мы вернулись к костру, где были с радостью встречены Барсиком. Последний, похоже, только что проснулся и очень удивился, что нас нет рядом. На руки предатель залез к Эше, преданно уставился в лицо. Но когда не получил дополнительной порции еды, свернулся калачиком и снова задремал.

— Наира — моя мать.

Я будто удар под дых получил. Вот уж чего-чего, а подобного даже представить не мог. Чтобы вот эта… беззубая, босая…

— Удивлен? — невесело улыбнулась Эша.

— Есть немного.

— Понимаю. Она не всегда была такой. Когда-то слыла первой красавицей Живого клана. К ней приезжали свататься издалека, но она никому не ответила взаимностью. Только моему отцу. Все случилось, когда появилась я, — ее голос стал тихим, глаза устремлены в огонь. Даже Барсик почувствовал появившееся в воздухе напряжение, встрепенулся, выискивая взглядом причину своего беспокойства. — Отец никогда не рассказывал мне подробностей. А она — тем более. Я заболела. Сильно заболела — уснула одним вечером, а наутро не проснулась. Ни на следующее, ни через неделю. Лекарства, имеющиеся в нашем распоряжении, не помогали. Родители места не находили, подняли на ноги всех сильных лекарей соседних кланов. Все без толку. Тогда мать пошла на отчаянный шаг. Она покинула клан, удалилась в пустошь. Одна, без оружия и защиты. Ее не было десять дней. Отец, все это время разрывавшийся между мной и ее поисками, уже и не надеялся на возвращение жены. Но она вернулась. Окровавленная, ослабленная, с горящими безумием глазами и множеством амулетов на шее и руках. Никому ничего не рассказывая, провела ночь рядом со мной. Она не давала мне отваров, не готовила мазей. Ничего такого. Она молилась. И это помогло. Через сутки я проснулась. В тот момент, когда открыла глаза, мать потеряла сознание. Не знаю, сколько она так пролежала — все говорят по-разному. Но пришла в себя без чьей-либо помощи. Вновь заговорила, только после того как сама нанесла себе татуировки. А через несколько дней в одном из кланов от неизвестной болезни скончался лидер. В одночасье покрылся множеством нарывов — сгорел буквально за считанные часы. Говорят, именно он был виновен в моем долгом сне. Что-то вроде проклятия — мести за то, что когда-то мать отказала ему.

— Думаешь, это она его убила?

— Не знаю. Никогда после того случая подобных болезней не случалось.

— А что с ней случилось на пустоши?

— Она никогда не рассказывала. Изменилась, стала отрешенной. Но ее новая сила очень помогла клану. Мы получили хорошую травницу.

— Но ты потеряла мать, а твой отец жену.

— Да. Иногда я чувствую себя виноватой. Если бы…

— Не стоит. Уверен, она не жалеет о собственном выборе и повторила бы его снова.

— Знаю. Наверное, именно поэтому я всю свою жизнь пытаюсь доказать, что ее жертва была не напрасной.

— Кому доказать?

— Самой себе.

Я обнял Эшу, и мы еще какое-то время сидели молча.

— Я поеду в Черные земли, — сказал ей на ухо.

— И возьмешь меня с собой.

— Эша…

— Давай не будем спорить.

Она повернулась ко мне, и наши губы встретились.

— Это нечестно.

Девчонка не слушала, а молча увлекла меня к кровати. Мы спрятались под одеяло, но не уверен, что сделали это так уж надежно. Впрочем, никто нас не побеспокоил.