К счастью, репутацию умницы, которую я нарабатывала целых три года, хоть раз, а все-таки пригодилась. Приходится сказать куратору, что мне пришлось срочно уехать по личным делам, и она понимающе кивает, тут же напоминая, что поговорит с преподавателями, чтобы те вошли в мое положение, но все «хвосты» придется сдать. Я готова хоть сейчас с головой нырять в учебу, потому что это единственное, что может меня отвлечь.

После занятий я еще два часа сижу в студенческой библиотеке, готовлю конспекты к сдаче, а в голове то и дело щелкает «звоночек»: я ведь теперь, вроде как… замужем? Или это тоже была фикция?

Хорошо, что ЗАГС не очень далеко от места, где я грызу медицинский гранит науки — успеваю дойти за полчаса. Там та самая женщина, которая нас расписала, и от нехорошего предчувствия у меня внутри сворачивает холодный узел. Она смотрит на меня, как на больную, когда прошу показать мне запись в журнале регистраций, но почему-то идет навстречу. Я брякаю, что недавно перенесла черепно-мозговую травму и иногда у меня случаются провалы в памяти, а свидетельства на руках у меня нет.

— Оно у вашего мужа, девушка, — снисходительно-высокомерным тоном напоминает тетка все в том же костюме, что и несколько дней назад. И снова добавляет: — Развод только через месяц после подачи заявления.

— Хорошо, — не спорю я. — Дайте мне форму, я заполню.

Она дает, но делает все, чтобы я почувствовал себя бестолковой вертихвосткой, у которой задница живет отдельно от головы. Как будто мне не плевать на «авторитетное» мнение этой явно неудовлетворенной жизнью бабенки.

Дальше — самое неприятное.

Моя работа в библиотеке, где я, по милости Локи, не появлялась несколько дней. И тут уж «начальство» имеет меня по полной. Хорошо, что я так вымотана собственным самоедством, что нет сил вставить даже слово поперек. Просто киваю и соглашаюсь, что я: безалаберная, безответственная и возомнила себя незаменимой. Вообще, на такие деньги и такой объем работы — бесконечное заполнение формуляров фиктивными чтениями, например — вряд ли много желающих. И я не так далека от истины, раз после отменной головомойки директриса «милостиво» разрешает мне приступить к своим обязанностям, но до первого «залета».

К концу рабочего дня в библиотеке появляется… Виталик.

Идет ко мне с видом человека, которому я должна так много, что лопнул бы и Швейцарский банк, так что я на всякий случай делаю вид, что пыльный том по мифам древней Греции — единственное, что меня интересует.

— Ты назло что ли? — без вступления набрасывается он.

— И тебе «добрый вечер», — не отрывая взгляда от заполнения читательского вкладыша, говорю я. — Хочешь что-то почитать?

Виталик грубо захлопывает книгу у меня перед носом. Я вдыхаю облачко пыли и громко чихаю.

— Что такое, Сашка?

— Хороший вопрос, — отзываюсь я и как прилежная школьница укладываю руки на стол. Смотрю на него — и, увы, понимаю, что поезд давно ушел. Даже вспоминать не хочу, что мы раньше были вместе. Как будто в другой жизни случилось. — Не помню, чтобы давала тебе право лезть ко мне с личными вопросами после того, как ты официально ушел, потому что наши отношения себя изжили.

— Ты это придумала.

Со вздохом напоминаю ему наш последний неприятный разговор, но Виталик не теряется и тут же припоминает визит «моего ухажера». Даже забавно, что говоря это, потирает то челюсть, то плечо.

— Мои, как ты выразился, ухажеры, больше не твоя проблема, Виталик.

— Я думал, ты умнее и не поведешь на бабло, — не скрывая отвращения, заявляет Виталик.

Пожимаю плечами, отвечая совершенно безразличной улыбкой. Пусть думает, что хочет.

Но Виталик явно ждал покаяние, потому что мое нежелание извиняться выбивает его из намеченного плана. Иначе откуда эта растерянность?

Минуту потоптавшись на месте, Виталик меняет стратегию: опускается напротив меня на корточки, заглядывает в глаза и елейно шепчет:

— Ну, Сашка, подулась — и хватит. Я тебя лю, ты же знаешь.

Хочу предложить ему подарить это «лю» кому-нибудь другому, но знакомый голос перебивает мои мысли.

— Лю? — Локи лениво вышагивает по тусклому коридору между рядами столов. — Ты серьезно только что сказал эту херню моей жене?

Что ж, в одном Локи нельзя упрекнуть: он умеет эффектно появиться и уложить собеседника на лопатки одной точной фразой.

— Жену? — бормочет Виталик.

— Ага, — хищно скалится демон. Он снова в человеческом обличии, но мне кажется, что вокруг глазниц все равно мелькают серые туманы. — Мою жену, Александру Черных. Скажи, что ты пришел поздравить ее с этим радостным событием и, может быть, я сохраню на твоей грядке стручок и помидоры.

Наверное, у меня что-то не в порядке с головой, раз после всего, что Локи со мной сделал, я рада его видеть. То есть как рада. Считаю, что он появился вовремя и избавил меня от необходимости объясняться с Виталиком, потому что даже не знала, с чего начать. А просто так еще раз отшить — он бы понял? Что-то мне подсказывает, что мы с Виталиком классический случай отношений, когда друзьями быть не получится.

— Это шутка? — Витали немного пятится, потому что Локи уже стоит впритык и смотрит на него точно не с обожанием. Наверное, с таким лицом люди рассуждают о том, какую часть тела оторвать и куда ее запихнуть, чтобы стало понятно раз и навсегда.

Черт, мне же должно быть все равно! Я не его собственность. И я даже написала заявление на развод, выставив себя полной дурой, так что переигрывать теперь будет просто смешно.

— Это не шутка, — говорю спокойно. Открываю книгу, прячу в «карман» заполненный формуляр и беру тяжелый том двумя руками. Встаю. — Ну вы тут поговорите о своем, о мужском, а мне некогда — у меня работа.

Не смотреть на Локи. Не думать о том, что ему идет тонкий свитер под модной курткой, и что у него кольцо на пальце, как будто это что-то значит. Как будто это что-то значит для него.

Мне очень хочется послушать, о чем будут говорить эти двое, но я усилием воли заставляю себя идти в самый конец зала, чтобы поставить книгу на ее место на полке. Нарочно задерживаюсь, чтобы перевести дух и собраться с силами. На всякий случай еще раз тяну бархатную ленту с шеи — и ничего. Плохо, потому что если он и здесь, в моем мире, может слышать мои эмоции и мысли, то мне ни за что его не обмануть. А больше, чем поцеловать Локи, мне хочется разве что от него избавиться. И вернуться к своей правильной студенческой жизни без потрясений и развратных демонов.

— Ну и долго ты будешь здесь прятаться? — слышу вкрадчивый бархатный голос над головой и вздрагиваю от неожиданности.

Откуда он… Ну да, это же Локи — этот демон умеет перемещаться во… где бы там ни было, в мгновение ока, бесшумно и непредсказуемо.

— Я здесь работаю, если вдруг ты еще не понял. — Зачем-то тянусь к полкам на самом верху, чтобы снять совершенно ненужный том с историческими очерками профессора со смешной фамилией.

Локи стоит сзади и тянется за мной следом. Успевает поднять руку выше моей, и я как раз хочу ее одернуть, но демон просто обвивает пальцами мое запястье и вжимает в стройный ряд выцветших корешков. Он так близко, что воздух между нами становится очень горячим. И почему-то хочется, чтобы прижался сзади.

Мысленно скреплю зубами и хочу вырвать руку, но демон держит крепко.

— Я спать не могу, — признается он спокойно и немного глухо куда-то в воздух у меня над правым виском.

— Овечек посчитай, — огрызаюсь я.

— Я посчитал и понял, что достаточно одной. — В его голосе слышится ирония.

— Ну вот и иди к ней. — Как будто я не понимаю, что речь обо мне.

— Ну вот и пришел, — охотно соглашается Локи.

Он все-таки дает мне повернуться, но пока я пытаюсь думать, как бы сбежать и не растерять остатки гордости, успевает «захлопнуть» в ловушку своих рук, ставя их по обе стороны моих плеч. Я все жду, что он начнет первый, но Локи просто молчит, и напряжение становится таким плотным, что его можно резать ножом на маленькие кусочки. И чем дольше ничего не происходит, тем сильнее я волнуюсь: колени дрожат, в животе так тянет, словно это он гладит меня ладонью, обещая продолжение вчерашней ночи.

Хватит, Сашка! Возьми себя в руки.

— Пришел на меня посмотреть? — С трудом, но все же поднимаю взгляд. В серых глазах одна сплошна тайна: о чем он там думает? Пытаюсь мухлевать и лезть ему в голову, но Локи медленно качает головой.

— Не надо, Александра, не сейчас.

— Почему? Боишься, что я узнаю еще какое-то из твоих… пари? Может, тебе нужна кровь девственницы для ритуала? Так я дам, только палец проколю. — И тут же «вспомнив», щелкаю пальцем у него перед носом. — А, прости, крови девственницы уже нет. Ищи другую, только маленький совет на будущее: прежде чем распускать язык, убедись, что она глухая. А еще немая и слепая.

Почти уверена, он сейчас выдаст порцию очередных шуточек, все сведет к словесным перепалкам, которых мне уже не хватает, хоть прошло меньше суток, и я пообещала себе быть неприступной скалой, несмотря ни на что. Хотя, кому я вру? Не могла я такого обещать, потому как была уверена, что больше никогда его не увижу.

Но демон совсем не в настроении улыбаться.

Наоборот — с громким хлопком лупит ладонью по книгам — и мне кажется, что стеллаж заметно качается от такого «рукопожатия».

— Я правда… не могу… без… тебя, — проговаривает с такими паузами, словно перед каждым словом ему необходима порция кислорода.

— А я без тебя правда могу, — не раздумывая, не анализируя, огрызаюсь я.

Он же демон искушения, что ему стоит снова навешать лапши на уши такой, как я? Он меня потому и называет Овечкой: прямое свидетельство его мнения о моих умственных способностях. Жаль, что все это я понимаю только сейчас. Ну ничего. В конце концов, это был не самый плохой способ лишиться невинности в двадцать лет. По крайней мере, я не возненавидела весь мужской род еще от Адама.

— Александра, перестать думать, — молит Локи.

— С удовольствием, только убери руки и не мешай мне работать.

— Мне не нравится, что ты сидишь в этом холодном клоповнике, — неожиданно заявляет он. — В могиле теплее. Поверь, я знаю, о чем говорю.

— Поверь, я знаю, что мне плевать на твое «не нравится», — переиначиваю его слова.

Мне бы сбежать, но Локи пресекает попытку, перехватывая за плечо как раз, когда пробую прошмыгнуть в лазейку у него под рукой. Довольно грубо, как собственник прижимает меня всем корпусом к полке, и я перестаю дышать, чтобы не пускать в легкие отравленный его запахом воздух.

— Это не честно, знаешь? — смотрю в его совершенно почерневшие глаза.

— Что именно, Овечка? — Локи наклоняется к моему лицу, вынуждая дышать с ним одним на двоих воздухом, и грудь обдает острым желанием просто вытянуть руки и обвить его шею крепко-крепко.

Но я медик, и у меня всегда под рукой скальпель, пусть даже воображаемый. Самое время пустить его в ход: отсечь все то, что тянется к обманщику, вырезать свою больную и ненормальную любовь, чтобы начать с чистого листа. Я для него просто еще один трофей, возможно, сбежавший до того, как хозяину надоело им любоваться, и все эти взгляды и хриплый голос — просто азарт.

Я беру себя в руки, улыбаюсь, хоть скулы сводит от натуги, и говорю:

— Не честно пользоваться тем, что ты больше и сильнее, и я просто физически не могу дать тебе отпор, выдавая это за мое предающее тело. С моим телом, демон, все в порядке. Оно благодарно за мастерски вырванный молочный зуб, но я больше не нуждаюсь в твоих услугах.

Удар кулаком по книгам — и старые пыльные тома летят нам на головы, словно ковровая бомбардировка.