Ненавидя кого-то, ты ненавидишь в нём нечто такое,

что есть в тебе самом. То, чего нет в нас самих, нас не волнует

© Герман Гессе

У судьбы ебанутое чувство юмора. Почему? Потому что я не мог поймать эту красивую суку, как ни старался. Чуть лоб не расшиб, пытаясь найти способ заставить ее высунуть нос из своей пещеры, и ни хера. И вот, когда я нашел что-то вроде подобия мира со своими дьяволами, девка сама падает мне в руки.

Черная, мать ее, королева!

Понятия не имею, как удается держать себя в руках и не опустить ладонь ниже, на красивую тонкую шейку. Сдавить и упиваться тем, как гонор в черных глазах превращается в истерику, страх и отчаяние. Внутренности скручиваются в узел от предвкушения. Главное, не выдать себя. На миг мне кажется, что девчонка меня узнала, но нет - она молча, явно оглушенная произошедшим, пялится на мои губы. Даю ей больше: использую лениво-чувственную улыбку из своего арсенала. Действует безотказно всегда и на всех.

— Спасибо, - сдержанно отвечает Аврора Шереметьева и отодвигается.

Что, блядь?!

— Я заплачу за ремонт машины, - говорит, кивая на мой потрепанный ее таранной атакой «Ламборджини».

«Нет, сука, ты заплатишь за все».

На самом деле даже держать себя в руках и строить фальшивые улыбочки не так тяжело, как пытаться не рассматривать ее лицо. Я видел Аврору тысячи раз: на подиуме, на рекламных растяжках, в роликах, где она зазывала покупать дорогущий парфюм. Всегда с идеальной фирменной улыбкой и своими демоническими черными волосами. И еще тот ее взгляд королевы мира - никогда его не забыть, даже если бы хотел.

Но я не хочу ничего забывать. Я скрупулезно нанизываю каждое воспоминание, каждое сказанное слово, каждое движение пальцем, которое она сделала, чтобы разрушить мою жизнь до основания.

Гадина. Мог бы - поставил на колени прямо сейчас, заставил смотреть на меня снизу вверх своими глазищами, униженную до уровня «ниже некуда». Но…

— Ерунда, это же просто бампер и кусок железа, - еще шире улыбаюсь я.

— Мне не нужны неприятности, - пожимает плечами Аврора и продолжает гипнотизировать вмятину взглядом. - Не хочу через месяц получить «золотой» счет.

Она всегда была очень осторожной. Мне ли не знать обо всех ее махинациях. Вмятина на самом деле не такая уж ерундовая, и будь на месте Черной королевы красивая пустоголовая девица, я бы уже намекнул, что отработать один помятый зад можно только использованием другого. Грубо, цинично и честно - все ведутся на это дерьмо. И чем больше сучку ни во что не ставишь, тем больше она стелется. Когда-то и я был по ту сторону баррикад, в одном лагере с парнями из вечной френдзоны, так что на своей шкуре прочувствовал всю прелесть тотального игнора. А теперь я - Ма’ну «Красный ворон» Эд’Шер, капитан лучшей регби-команды на всем материке, человек, который умеет бегать быстрее ветра и не стесняется пускать в ход кулаки и локти. Когда играют «Вороны» - это всегда шоу. Потому что красивые куколки приходят посмотреть на меня, на то, как я обязательно снимаю щитки во втором тайме, а в конце матча швыряю в толпу фанаток насквозь мокрую футболку.

Я позер, нарцисс - и наслаждаюсь этим. Идите на хер все, кому я такой не нравлюсь.

— Ты не мог бы… - Аврора снова делает шаг назад, и я поздно соображаю, что так глубоко ушел в свои мысли, что уже минуту просто пялюсь на нее. А толпа вокруг нарастает со скоростью лавины.

— Ма’ну, куколка, для тебя просто Ма’ну.

Это имя ей ничего не скажет, поэтому называю его без страха быть разоблаченным. До сих пор не верю, что мне повезло быть неузнанным. Сколько же мужиков через тебя прошло, Черная королева, что ты разучилась запоминать их лица?

Но, как бы ни хотелось мне и дальше лелеять подарок судьбы, нужно разруливать ситуацию. Мой агент, Сусанна, всегда на связи. Я затыкаю ей рот сразу же, как она пытается укорить меня очередным приключением.

— Су, я плачу тебе не за то, чтобы выслушивать дешевую мораль, - говорю тихо и жестко. Она замолкает, и я вкратце объясняю ситуацию, стараясь ни на секунду не выпускать Аврору из поля зрения.

Как, блин, я чуть было не простил ей все? Почти забыл. Почти закрыл дверь в прошлое.

Сусанна обещает все уладить, так что мне остается лишь спокойно «отключиться» и сделать селфи с милыми близняшками, тем самым забирая на себя внимание толпы. Еще не хватало, чтобы моя жертва в истерике сбежала.

Все это время Аврора стоит в стороне, прикрывает ладонью лицо и выглядит так, будто мыслями где-то очень далеко. Отрешенная и прекрасная в своей обреченной красоте, как те бабочки из моей коллекции: красавицы со всех уголков мира, навеки пришпиленные бриллиантовыми шпильками к бархату, заточенные, как спящие красавицы, в стеклянных гробах-коробках.

На эту красоту можно любоваться вечность. Но чем больше я сканирую взглядом идеальный профиль, тем сильнее мое желание растоптать гадину, стать Силачом из сказки Андерсена «Самое невероятное»: разрушить, поглумится над тем идеальным, что создал небесный творец.

Я перестаю позировать на камеры, иду к ней, цепляя на лицо поддельное участие.

— Дай я посмотрю, - предлагаю помощь, сам себя нахваливая за мастерски разыгранную роль.

Привычным жестом тянусь чтобы убрать ее ладонь, но она отшатывается и второй рукой легко отводить в сторону мою ладонь. Вот и все: перепуганная Аврора Шереметьева исчезла, а ее место заняла холодная и неприступная Черная королева.

Сжимаю челюсти и быстро отворачиваюсь: взгляд наверняка выдает меня с головой. Нужно взять паузу, справиться с чувствами. Но как это делать, не упуская Аврору? Я должен держать заразу на коротком поводке, раз уж судьба сама вложила его мне в руки.

— Твое лицо кажется знакомым… - притворяюсь заинтересованным. Щурю глаза, словно взаправду копаюсь в памяти. - И те придурки… Они не зря хотели твои снимки.

Аврора даже не поворачивает головы. Не уверен, что вообще слышала хоть слово.

— Ты - Черная королева, да? - говорю приглушенным шепотом.

Она все-таки удостаивает меня взгляда, смотрит долгие мгновения, как будто прикидывает, стоит ли тратить время на разговор. И снова отворачивается. На разговор не настроена от слова «совсем».

Проходит несколько минут - и вместе с полицией и скорой на место происшествия приезжает Сусанна. Со взглядом хищницы, защищающей свое дитя - точнее утку, которая несет золотые яйца - бросается к стражам порядка. Даже не вникаю, что она им говорит: кто хоть раз видел Су в действии, никогда не усомниться, что она обыграет и обхитрит кого угодно, а там, где не поможет обман, пустит в ход все свои юридические знания.

— Так больно? - слышу голос молодого парамедика, который осматривает Аврору.

Если я хоть немного знаю мужиков, то сопляк явно с ней заигрывает. Заискивающе смотрит в глаза, дольше необходимого щупает сперва левую, потом правую ключицы. От каждого прикосновения Аврора вскидывается, пытается отодвинуться, но пацан усаживает ее обратно.

«Ну все, пацан, ты меня достал…» - мысленно процеживаю сквозь зубы, отмахиваясь от опеки престарелой медсестры, и в два шага оказываюсь рядом с Авророй.

— Слушай, по-моему, ты исчерпал свой лимит попыток отхватить у нее номер телефона, - говорю с нарочито дружелюбной улыбкой и сжимаю пальцы на его плече, заставляя парня скривиться от боли, присесть и чуть ли не на полусогнутых отвалить. Смотрю на Аврору с видом спасителя - и офигеваю, когда она выскальзывает и пытается спрятаться в салоне своей старой развалюхи. Проглатываю ругательства и в последний момент успеваю всунуть ногу между дверцей и кузовом. Черный взгляд хлещет меня негодованием. - Может, познакомимся поближе? - иду на абордаж. По-другому эту каравеллу не взять - это и ежу понятно.

— Я не знакомлюсь в общественных местах, - отвечает она.

Почти готов рассмеяться, но в последний момент замечаю, что эту хрень Аврора сказала на полном серьезе.

— Можно завалиться ко мне в гости, - не робею я. - Поверь, моя берлога - самое необщественное из всех необщественных мест в мире.

— Я не хожу к мужчинам в гости на первом свидании, - с каменным лицом «отзеркаливает» она. Не может, блядь, быть, чтобы была настолько непрошибаемой, чтобы не понимать мой флирт. Или ей после аварии все чувство юмора отшибло?

Но в глубине души понимаю, что действую слишком грубо. Совсем разучился завоевывать женщин, расслабился, привык, что обычно хватает пары сальных шуток и штампованных комплиментов, чтобы девчонки радостно выпрыгивали из стрингов.

— Хорошо, прости, - вскидываю руки в жесте добровольной капитуляции. - Признаю, что веду себя, как наглый придурок. Просто ты… Ох, - прикладываю ладонь к груди и изображаю бьющееся под пальцами сердце. - Ты у меня сразу вот здесь, Черная королева.

— А ты у меня нигде, Ма’ну, - отбривает она.

И пока я, словно врезавшийся в фонарный столб бык, пытаюсь переварить, как так получилось, что я со всех сторон в пролете, выталкивает мою ногу из салона, закрывает дверцу, заводит мотор - и тупо сваливает. Дура - хоть бы эвакуатор вызвала. Повреждения ее ржавого ведра не кажутся такими уж фатальными, но кто знает, что может случиться в дороге.

— Это правда Аврора Шереметьева? - спрашивает Су несколько минут спустя, пока я, засунув руки в задние карманы джинсов, все еще пытаюсь сообразить, что к чему.

— Правда, - бормочу я.

Внешне спокоен, но злость разъедает изнутри, превращает нервы в серную кислоту. Не дай бог меня сейчас хоть пальцем тронуть - вырву руку с мясом прямо из локтя.

— Мне нужны все ее данные, - говорю, глядя вслед машине суки Шереметьевой.

— Не лез бы ты к ней… - пытается предостеречь Сусанна, но одного выразительного взгляда достаточно, чтобы она прикрыла рот, и сама же озвучила самый очевидный вариант получения всей необходимой информации: - В полицейском протоколе должно быть. Попробую выбить копию.

Я судорожно втягиваю ноздрями воздух, еще наполненный ароматами духов беглянки. Закрываю глаза, позволяя мыслям дорисовать все детали ее красивого лица, темных с фиолетовыми искрами глаз, похожих на мистический обсидиан. Жадно глотаю ртом воздух, позволяя парфюму пощекотать язык нотами какао, миндаля и лайма.

— Хорошо, сучка, сыграем по твоим правилам… - обещаю рожденному моим воображением призраку.