Я даже не удивилась, когда поняла, что все мои вчерашние покупки заботливо разложены в гардеробной, которая тоже прилегала к комнате Р’рана, и соседствуют с его рубашками и костюмами. Такое чувство, что я, как Спящая красавица, провела во сне пару месяцев, и все вокруг успели как следует приготовиться к моему пробуждению. Просто невероятно, что и суток не прошло.

Откуда он узнал?

Эта мысль преследовала меня все время, пока я одевалась, собирала волосы и накладывала макияж. Справилась меньше чем за десять минут, по старой привычке: я люблю поспать и частенько валялась в кровати до последнего, чтобы потом на ходу и глаза красить, и пить кофе. В этом мы с Авророй совершенные противоположности: та всегда ложится с десять и встает в шесть, и уже к восьми сверкает безупречностью. Говорит, что внешность – ее ценник, и чем лучше она выглядит, тем дороже каждый следующий контракт. Мне, честно говоря, достаточно просто туши и блеска для губ.

— Надеюсь, Шпилька, ты понимаешь, что Маргарите лучше не знать о том, что я раскопал ваш маленький секрет? – уточнил Р’ран, возвращаясь из душа как раз в тот момент, когда я собиралась уходить. – Хотя, конечно, можешь рассказать ей, и тогда все будет совсем не радужно. А мне бы хотелось, чтобы розыгрыш был идеальным.

— Розыгрыш?

— Просто иди вниз и дождись меня.

Я была рада убраться подальше. В первую очередь потому, что вопреки жгучей злости в адрес этого самовлюбленного типа, меня как-то странно на уровне первобытных инстинктов тянуло к нему. Тянуло так сильно, что даже мысли о Лэрсе отступали на задний план.

«Это просто дурацкая метка, - уговаривала я себя, спускаясь по лестнице в холл. – Нет и не может быть никакой симпатии к человеку, который вызывает только злость и раздражение».

«Как. Он. Узнал?»

У лестницы меня уже поджидал мужчина средних лет и, почтенно поклонившись, отрекомендовался: назвал имя, должность и уверил, что я могу беспокоить его по любому вопросу в любое же время суток. Даже язык почесался спросить, где в этом доме клетка, в которой запирают Р’рана в пики приступов бешенства, но я смолчала.

Гостиная была просто великолепной: просторная, с ростовыми окнами, меблированная самым минимум необходимой мебели, и как-то гармонично сочетала в себе строгие линии и мягкие пастельные цвета. Не будь сегодняшний день таким ужасным, я бы с большим восторгом оценила и старинный камин, и «зеленую зону», но я лишь смазано скользнула по ним взглядом в поисках сестры.

И нашла ее сидящей на диване в компании Лэрса. Сегодня он был одет в простую полосатую рубашку и темные джинсы. Взлохмаченные волосы так и просились их пригладить, а улыбка была такой родной, что сердце защемило от тоски. Марго, надеюсь, ты не рассказала ему о том, что увидела наверху?

Я только представила реакцию Лэрса – и почувствовала противный холодок паники. Даже думать не хочу, кем стану в его глазах, если он узнает о нас с Р’раном. Даже если между мной и чудовищем ничего не было.

— Нана. – Лэрс поднялся, сделал шаг в мою сторону и привычным жестом потянулся для приветственного поцелуя в щеку. Но в последний момент передумал и ограничился пустым официальным холодным кивком.

— Привет, Лэрс, - сухо ответила я, хоть внутри растекалась горечь. Значит что-то он все-таки знает, иначе откуда такая резкая смена отношения?

— Лэрс провел мне экскурсию по дому, - сказала Маргарита, рассматривая меня прохладным янтарным взглядом. – Не представляю, как ты будешь тут ориентироваться без компаса: ты же в трех соснах запросто потеряешься.

— Я уже взрослая, не потеряюсь.

Пока мы с Марго пикировались взглядами, пытаясь изображать счастливую встречу двух сестер, Лэрс потихоньку встал рядом. Достаточно близко, чтобы я узнала знакомый запах его одеколона: морской бриз и цитрус.

— Я пообещал Маргарите присматривать за тобой, - зачем-то сказал он.

«И поэтому смотришь на меня, как на мусор?» - чуть не закричала я.

— В этом нет никакой необходимости, - вторгся в наш странный диалог голос Р’рана, а через секунду я почувствовала его ладонь у себя на талии. – Вообще, Лэрс, я бы хотел, чтобы сестра Наны узнала эту новость первой, но это даже к лучшему, что ты здесь. Вы же вроде друзья, да?

Лэрс сжал челюсти, а Р’ран – пальцы, когда я попыталась вырваться из его хватки.

— Маргарита, приношу свои извинения за то, что вы стали невольной свидетельницей нашего с Наной… гмм… секрета. Но все что ни делается – делается к лучшему, так, кажется, говорят? Честно говоря, мы не хотели торопиться, но с оглядкой на случившееся я поступлю как честный человек. Надеюсь, вы не откажете мне в желании взять ее в жены? Нана так старомодна – обязательно хотела, чтобы это случилось только с вашего благословения.

Мимолетный поцелуй в висок был сродни выстрелу из снайперской винтовки. Я даже пощупала кожу пальцами, проверяя, нет ли там дырки. И только потом заметила взгляд Лэрса.

Взгляд убитого наповал. Взгляд растерзанного на куски.

И до меня, наконец, дошло.

В жизни Р’рана ничего не случается просто так. И сегодняшние события – просто спектакль, хорошо спланированная и разыгранная сцена, в которой мы все были его марионетками. Появление моей сестры, конечно же, было не случайным – вряд ли горничные в его доме не знают, что врываться в хозяйскую спальню чревато позорным увольнением. И мы голые в постели. Все выглядело так, будто у нас и в самом деле роман. Конечно, Марго бы ничего не смогла ему противопоставить, откажись он жениться, но в свете случившегося его предложение выглядело таким… естественным, что ни у кого не закралось бы и тени сомнения в том, что все это – чистая правда. Идеальный фарс, разыгранный для зрителя, который тоже появился здесь не случайно.

— Нана… - пробормотал Лэрс, почему-то щурясь, как от яркого солнца и нервно сглатывая. – Скажи, что это шутка… Ради богов, скажи, что ты не с этим чудовищем.

— Знаешь, Лэрс, - вместо меня расписался Р’ран, - женщины часто испытывают болезненную симпатию к пушистым котятам, но в конечном итоге выбирают зубастых хищников. Не принимай на свой счет – это просто естественный отбор.

В эту минуту мое сердце разрывали две противоречивые эмоции. Жгучая ненависть за то, что меня использовали – и… бесконечный восторг от того, что – черт! – я стала жертвой этого беспринципного хищника. Потому что, увы, я не могла закрывать глаза на очевидную правду: такие, как Лэрс, идут по проторенной дороге, в то время как монстры, вроде Р’рана, прут напролом, сворачивая горы и превращая моря в пустыни. И Р’ран никогда бы не позволил собой манипулировать, чтобы угодить своей мамочке. Потому что вертел он весь мир… на том самом органе.

— Нана, вы правда... – Маргарите не хватило смелости продолжить фразу.

А мне не хватило смелости и совести на нее ответить. Поэтому я просто кивнула, делая вид, будто обомлела от счастья. Что еще оставалось?

— Прошу прощения, господин Шад’Арэн, но я бы хотела поговорить с сестрой наедине.

— Само собой, - легко и непринужденно согласился он. Конечно, зная, что я крепко сижу на коротком поводке, стоит ли переживать, что наговорю лишнего?

«Пожалуйста, не надо!» - взглядом попросила я своего без пяти минут жениха. Боги, это даже в мыслях звучит, как ода абсурду. Я – невеста Темного принца, чудовища по имени Р’ранис Шад’Арэн. Где я, а где он?

Но этот поганец лишь прижался к моей щеке с мимолетным смазанным поцелуем, прошептал «Будь умницей, Шпилька» - и подтолкнул к сестре. В пропасть шагать и то было бы не так страшно, ей-богу. Я ведь никогда не врала Маргарите. Потому что так заведено в нашей семье: мы не врем друг другу, что бы ни случилось. Но если я скажу Марго, что ее секрет вскрыт, и не кем-нибудь, а самим Шад’Арэном – она просто с ума сойдет. Марго любит переживать и накручивать себя даже по пустякам, что уж говорить о «не пустяке».

Чувствуя себя обреченной, которая поднимается на плаху и продолжает держать лицо, я пошла за ней к выходу и с наслаждением всей грудью втянула сырой воздух. До чего же сладкий, настоящий мед – так бы и сидела вон на той скамейке под красным кленом и впитывала погоду, как батарейка. Вот тебе и еще одна особенность метки: я становлюсь гиперчувствительной. Читала, что такое проявляется лишь у единиц, и представить не могла, что попаду в этот маленький процент. Наверное, эта особенность как-то связана с моим лунатизмом: не зря же я спустя столько лет снова начала ходить во сне.

Внезапно открытие принесло долгожданное облегчение. Ну вот она, причина, почему я так остро отреагировала на нашу близость в душе. Нет за этим никаких чувств, просто дурацкая чувствительность.

— Объясни мне, что происходит? – без вступления строго спросила Марго. Мы спустились с крыльца, шагнули в густой белесый туман, и даже стоя на расстоянии шага, я все равно видела лицо сестры слегка размытым, словно на старом фото. – Неделю назад ты умирала, что Лэрс тебя отшил, проплакала в подушку из-за известия о его помолвке. Два дня назад ты собиралась устроиться на работу к Р’рану, сунуть голову в пасть чудовища, лишь бы получить возможность и дальше видеться с Лэрсом и все переиграть в свою пользу. А сегодня я узнаю, что ты без ума влюблена в его старшего брата и он просит твоей руки, как какой-то старомодный принц.

— Он и так принц, - сказала я.

— Не уходи от ответа.

Что и говорить – Маргариту не провести. Наверное, только упрямство носорога помогло ей сохранить нашу семью и вырастить нас теми, кем мы есть: княгинями Шереметьевыми, которые даже с голыми задницами не забывали о гордости и происхождении. И все же сейчас у меня не было для нее ответа. Правдивого ответа.

— Все очень тяжело, Марго, - сказала я после короткого вздоха. Наверное, если говорить полуправду, это будет не так мерзко? – Я и Р’ран… Не знаю, как объяснить.

— Уж потрудись, - не уступала сестра. – Ты же говорила, что ждешь особенного мужчину, и что не будешь спешить?

— Он особенный, - пытаясь не сильно морщиться, ответила я. Еще какой «особенный». – Маргарита, я понимаю, как это выглядит со стороны, и мне очень жаль, что ты увидела... то, что не должна была видеть. Но иногда жизнь идет совсем не по плану. Ты же знаешь.

— Знаю, - коротко бросила она. – Но я была уверена, что твоя мечта – Лэрс.

— Он же никогда тебе не нравится, - напомнила я. Кстати, а ведь и правда не нравился. Даже не вспомню, сколько раз мы ругались из-за того, что Марго считала его собакой на сене. Всегда говорила, что если бы он меня действительно любил, то не заставлял бы все два года брать инициативу в свои руки. По ее мнению, такое поведение меня унижало.

— Он нравился тебе, и ты с пеной у рта доказывала, что вы созданы друг для друга.

— Это было до знакомства с Р’раном.

— Даже боюсь спросить, чем же он так тебя покорил! – Марго всплеснула руками и, взглянув на меня, грустно улыбнулась. – Скажи, что ты не повелась на его деньги.

— Конечно, нет! – пришла моя очередь возмущаться. Я смогу, я «придумаю», за что могла бы полюбить его. Главное сосредоточиться. – Р’ран – он просто не такой, как Лэрс. Теперь мне есть с чем сравнивать, и я понимаю, что ты была права.

Фразу «ты была права» можно было использовать в качестве заклинания для укрощения Марго. Все же мы сестры и всю жизнь прожили под одной крышей, и я прекрасно знала, что сказать, чтобы успокоить тигрицу.

— Р’ран – он решительный. Знаешь, берет, что хочет и не боится. И с ним мне не нужно постоянно брать инициативу в свои руки.

Мне казалось, что врала я из рук вон плохо, и Марго непременно меня раскусит, но все обошлось. Сестра «оттаяла», подошла и обняла меня за плечи, заглядывая в глаза. Как же мерзко я себя чувствовал в этот момент: она ведь искренне обо мне беспокоится, а я тут переживаю, как бы не вскрылась моя ложь.

— Нана, тебе нужен именно такой мужчина: тот, кто сможет о тебе позаботиться и не даст сесть ему на шею. Я не знаю, достоин ли Р’ран стать тем самым мужчиной, но если ты уверена, что это любовь, а не блажь, то я могу только порадоваться за тебя.

Я придушила слезы и снова кивнула, почти физически ощущая, как от натуги скрипнули шейные позвонки. Во что же я вляпалась?

— Я люблю тебя, Марго. – Я порывисто обняла ее, чтобы сестра не увидела моих слез, и пообещала себе, что эти слезы будут последними, которые я проливаю из-за Р’рана.