Я дико скучал всю неделю.

Меня буквально на куски рвало от желания бросить к чертям всю работу – и вернуться домой, где Нана была так соблазнительно доступна в моей постели.

Уже к концу второго дня я понял, что что-то в моей башке определенно работает не так, как раньше, потому что, на какую бы женщину я не посмотрел, всюду была она – Шпилька. И даже когда я вообще не смотрел на женщин, а пытался слушать занудный отчет с таблицами и бесконечными графиками, я все равно видел ее. Между цифрами и стрелками, соблазнительно выгнувшуюся на кривой роста финансовых показателей.

И это было ни фига не смешно.

К концу четвертого дня я отправился в ночной клуб, дав себе обещание снять красивую телку и трахнуть ее столько раз, сколько потребуется, чтобы вытряхнуть Нану из головы. Но в итоге свалил оттуда уже через час, совершенно трезвый, с каменным стояком и ясным пониманием того, что я не хочу иметь любую женщину. Что я, мать его, зациклен на совершенно определенной малышке, чей укус до сих пор прятал под пластырем.

Лаки свалилась на меня, как снег на голову: сперва в ресторане, чуть не в ширинку мне лезла, а потом и в гостинице. Кто же знал, что ее номер на том же этаже. Я сделал все, чтобы от нее отделаться- разве что не на хуй послал, но она продолжала липнуть ко мне, и в субботу утром я понял, почему. Не просто же так, с утра пораньше, около гостиницы, нас подкарауливала целая армия папарацци. Если бы у меня была личная помощница, я бы заставил ее разобраться с этим дерьмом до того, как оно попадет в эфир и на полосы желтой прессы, но сейчас ее не было, и мне оставалось лишь надеяться, что Нана не узнает об этом до моего возвращения. Тогда бы я, во избежание недоговорок, рассказал все сам, и свою же версию, которая, подозреваю, очень отличается от версии газетчиков.

Но не с моим счастьем, как говорится.

И вот теперь, после того, как я так разозлился, что чуть не послал ее, она сказала, что собирается стать женой Лэрса. Именно сегодня и именно здесь, когда я почти успокоился и переварил утреннее происшествие.

Я даже не знал, смеяться мне или злиться.

Потому что на кону стояла моя жизнь и финансовая империя, а с другой стороны – всего-то перспектива потерять женщину, которая въелась мне в мозг. Женщину, которую я вроде как нанял разрушить помолвку Лэрса и которой пообещал крупную сумму на содержание их будущих детей. То есть, в отличие от меня, она четко следовала контракту, в то время как я какого-то черта пытался сделать ее своей.

Телефонный звонок был очень вовремя, потому что мне срочно требовалась передышка, чтобы привести мысли в порядок.

«Ты заигрался, Р’ран. Этому есть разумное объяснение. Просто желание владеть девчонкой, которая еще никогда ни с кем не занималась сексом».

Кстати, чем я занимался вечером в гостинице, вместо того, чтобы кончать в какую-то милую раскрепощенную деваху? Правильно, я, блядь, читал идиотские форумы о том, как лишить девушку невинности и не сделать ее мужененавистницей. Потому что невинных у меня еще не было и мне было до усрачки не по себе.

— Аврора, не плачь, я не могу понять, что произошло.

Я отвлекся от своих мыслей, пытаясь уловить суть разговора, тем более, что голос Наны звучал взволнованно. Если я что и понял о ней на сто процентов, так это то, что ради своих сестер она пойдет на все. На том и сыграл, хоть до сих пор чувствую себя чуть ли не извергом, а все из-за Лизы, которая перед уходом разве что не обозвала меня моральным уродом.

— Ты уверена что… Пожалуйста, перестань издавать эти звуки, я ничего не могу разобрать… - Через пару секунд Нана приложила ладонь к губам, на миг зажмурилась. – Ты… уверена? То есть, это точно? Проверила? Я знаю, что тесты часто врут и…

Я взял ее под локоть, кивая в сторону выхода. Перерыв должен был вот-вот закончиться, и в ВИП-зону как раз вернулась София.

— Тут слишком много лишних ушей, - пояснил я, когда Шпилька непонимающей уставилась на мои руки.

К счастью, сопротивляться не стала, дала мне вывести себя на улицу. При этом все время говорила по телефону и пыталась успокоить сестру. Из обрывков ее фраз я понял, что случилось две неприятности: сестра обнаружила, что беременна и еще опоздала на самолет.

— Я обязательно что-то придумаю, - стараясь держаться как можно спокойнее, сказала Нана. – Нет, я не скажу Маргарите. Перезвоню через пару минут, мне нужно подумать.

Она нажала на клавишу отбой и, яростно, до крови кусая губу, принялась листать список контактов. Я отошел в сторону, закурил, пытаясь понять, что она собирается сделать. Вернуть рейсовый самолет? Нана сделала пару звонков, и мне даже не нужно было трудиться вникнуть в их суть, чтобы понять, что затея провалилась.

— Что произошло? – спросил я, напоминая о своем существовании. Было невыносимо смотреть, как ее чудесные губы превращаются в бесконечные кровоточащие ранки. У меня, между прочим, большие планы на этот рот.

Ок, старина Р’ран, у тебя были большие планы на этот рот, но с этим пора заканчивать.

— Аврора опоздала на самолет и очень важный для карьеры показ, - обреченно, как будто речь шла о ее собственном будущем, призналась Нана. Она так трепетно обхватила телефон, что я чуть не изошел на ревность к идиотскому куску пластика. – И еще она узнала, что беременна, и из-за тошноты не смогла…

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Шпилька сделала пространный жест рукой, печально вздохнула.

— И? – не понимал я. – В чем проблема?

— Ты издеваешься?

— Совсем нет. – Я действительно был серьезен, как никогда. – Нужно сделать аборт? Я могу устроить частную клинику, где все сделают быстро и анонимно. И мой самолет…

— У тебя есть самолет? – Серебристые глаза стали огромными, как будто среди бела дня случилось двойное полнолуние.

— Ага, есть. И еще яхта, и…

Нана снова не дала мне закончить, с диким визгом радости бросившись мне на шею. Клянусь, еще никогда и никто не обнимал меня так крепко, что я засомневался в сохранности своего кадыка. И все же, это было приятно.

— Ты правда поможешь? – уткнувшись мокрым носом мне в шею, неуверенно переспросила она.

— Нана, это вообще не проблема. Я думал, на нас метеорит падает, ей-богу. Нашли из-за чего разводить слезы.

— И что я буду должна взамен? – еще более осторожно, уточнила Шпилька.

— Обещание прекратить реветь.

— И все?

У меня язык чесался от предложения в ответ отсосать мне, но это была бы слишком грубая шутка даже для моего дурацкого чувства юмора. Поэтому я просто сказал: «И все», и потянулся за телефоном.

— Ты – лучший! – пискнула она, подрагивая от облегчения.

Я не мог сдержать довольную улыбку.

Через час мы уже были на частном аэродроме, и я забросил в салон самолета пару внушительных чемоданов Авроры. Всю дорогу в машине они с Наной о чем-то шушукались, но, клянусь, я пару раз услышал свое имя. И еще фразу: «Самое сексуальное, что мужчина может сделать для женщины, так это сказать: «Я решу твои проблемы, детка». Надо же, кто бы подумал.

— Спасибо, что устроил это, - сказала Нана чуть позже, когда самолет превратился в крохотную точку и нырнул за облака. – Ты не должен был, она же чужой человек.

— Ты не чужая, - пожал плечами я. – Ты – деловой партнер. Считай, что я сделал инвестицию в наше плодотворное сотрудничество.

— В самом деле, - пробормотала она, пряча ладони в рукава кофты.

Если бы не ее признание о том, что она собирается замуж за моего брата, я бы подумал, что Шпилька хотела услышать другую причину, поэтому списал ее грустный вздох на усталость и нервы.

— Прости, что сегодня все сорвалось, - извинилась она, позволяя мне побыть долбаным джентльменом и усадить ее в машину.

Девчонку порядком штормило, и я предпочел не рисковать. Правда, когда пристегивал ремень безопасности, слишком близко наклонился к ее губам и не смог удержаться от желания погладить нежную искусанную кожу. Нана слабо дернулась, и я быстро одернул руку, вколачивая в голову, словно заклинание: «Она станет женой Лэрса, для этого она тебе нужна – и точка».

— Сегодня был просто момент, которых будет еще предостаточно. Строго говоря, Нана, я почти уверен, что Лэрс уже и так на пределе, иначе он бы не линчевал меня взглядом, словно святой – сатану, всякий раз, когда я просто на тебя смотрел. Парочка поводов для ревности – и он у тебя в кармане.

— А ты получишь свою империю, - дополнила она, смешно сморщив нос. И громко чихнула.

— Скорее, избавлюсь от риска потерять над ней стопроцентный контроль, - поправил я. – Тебе нужно согреться.

Дома я вручи ее заботам слуг и до самого вечера проторчал в кабинете, собирая в кучу всю информацию, ради которой проторчал неделю в командировке. И сделал запрос о том. Что мне срочно требуется новый личный секретарь, потому что, совершенно очевидно, самому мне никак не справиться, а Нана, очевидно, уже не годилась для этих целей.

Во втором часу ночи я, наконец, выбрался из своей берлоги и, разминая затекшие плечи, пошел наверх. Спать не хотелось, поэтому я собирался принять душ и просто поваляться, наслаждаясь видом спящей Наны. Возможно, она пускает слюни во сне? Или храпит? Тогда бы у меня появился повод уцепиться за это несовершенство и выкорчевать из башки странную одержимость.

Я уже собирался войти, когда споткнулся об странный звук. Прислушался, очень надеясь, что ошибся. Увы, нет.

Она плакала.

Явно пыталась сдерживаться, поэтому изредка всхлипывания гасли, как будто из прятали в подушку, но потом слезы снова брали свое. Прошла минута, другая. А Шпилька продолжала рыдать. И я ничего не мог сделать. Потому что ясно, как никогда, отдавал себя отчет в том, что, если я сейчас войду и увижу ее заплаканное лицо – все рухнет. Я просто схвачу ее в охапку и буду успокаивать до тех пор, пока она снова не улыбнется. Откуда я это знал? Понятия не имею, просто знал – и все. Жопой чувствовал, что ли?

Я уселся на пол, облокотился спиной на стену, сжимая кулаки так сильно, что заныли костяшки. Воображаю, как это выглядит со стороны: Р’ран Шад’Арэн торчит на пороге собственной комнаты собственного же дома. Любого, кто появился бы сейчас в коридоре, я бы на хрен разорвал на куски.

Злость пожирала меня изнутри, порция за порцией отрывала клочки моего сердца и бросала в пожарище. Я все ждал, что мне станет лучше, или что Нана перестанет плакать, но шло время – и ничего не менялось. И с каждой минутой я все отчетливее понимал, что здесь, прямо через порог моей спальни, проходит долбаная черта, которую ни за что нельзя переступать, иначе я потеряю совершенно все. И в первую очередь – себя самого. А я пока совершенно не готов к тому, чтобы остепениться с какой-то определенной женщиной. Пусть даже с той, от которой прусь, словно кот от кошачьей мяты. Или еще сильнее.

Понятия не имею, сколько прошло времени, когда за дверью стало тихо. Кажется, прилично, потому что зад я точно отсидел. Но и тогда я не спешил заходить, а подождал еще немного, почти уверенный, что Нана уснула.

В самом дело: она, свернувшись калачиком, лежала на постели, и до сих пор нервно всхлипывала во сне. Я мысленно выматерился, когда увидел, что ее веки напухли от слез, а на подушке остались влажные разводы. Рядом, на носовом платке, лежали заботливо разложенные осколки сломанного крыла треклятой бабочки, и два использованных тюбика суперклея.

Шпилька правда пыталась склеить ее? Не вышвырнула в унитаз, не растоптала в пыль, а пыталась собрать по кусочкам? Хоть, судя по всему, совершенно не преуспела в этом.

Это все большая херня, Р’ран. И ты влип в нее по самые уши.

Осторожно, чтобы не разбудить, я укрыл Нану покрывалом, сгреб в кулак осколки и вышел, тихо прикрыв за собой дверь.

Чертов ювелир не хотел отдавать мне и эту, но я нашел много, очень много денежных аргументов, чтобы его разубедить. И еще я знал, что у старика была еще одна, точно такая же, пусть и в личном музее, не для продажи и на другом континенте, и на все про все у меня лишь пара-тройка часов.

И вот это задачка посложнее, чем устроить перелет сестре моей фальшивой невесты.