С редких снимков матери Р’рана – Кори Шад’Арэн – на меня смотрела уставшая молодая женщина. Бледная, худощавая, хрупкая, как пересохшая соломинка. Казалось, она могла переломиться от малейшего сквозняка. И у них с Р’раном не было ничего общего во внешности. Даже я, пожалуй, скорее бы могла сойти за ее дочь, чем мой монстр.

Новости писали, что Кора ведет затворнический образ жизни, не дает интервью и игнорирует все светские мероприятия, на которых ее мужа – отца Р’рана – сопровождала его личная помощница. Я нашла лишь один снимок Шад’Арэна старшего, где он был в обществе своей правой руки, да и там женщина была видна со спины. И все же фотограф поймал момент, когда она в пол-оборота повернулась к камере – и то, как она держала голову, форма ее подбородка, изгиб бровей, показались смутно знакомыми.

Это была Адела. Еще молодая, сочная и очень яркая, как вспышка кометы. Даже на черно-белом снимке она выглядела жгуче привлекательной. Неудивительно, что отец Р’рана увлекся ею. Плохо, что это произошло еще в период, когда он был официально женат.

Увы, мне не удалось раскопать много, хотя я старалась изо всех сил. Конечно, за полноценным компьютером, с моим любимым рабочим блокнотом, дело пошло бы шустрее, но в любой момент мог выйти Р’ран, а я не хотела, чтобы он знал, что пока он пытается переварить неприятные новости, я копаюсь в грязном белье Шад’Арэнов. И все же кое-какие выводы я сделала. Во-первых, судя по жалким крупицам информации, Адела, как личный секретарь отца Р’рана, сделала все, чтобы избавиться от доказательств из порочной связи. Во-вторых, судя по датам, Лэрс родился незадолго до того, как умерла мать Р’рана. Буквально накануне ее смерти. Вряд ли четырехлетний Р’ран понимал, что произошло, но с одного из снимков, который я обнаружила среди множества траурных фотографий, на меня смотрел уже хорошо знакомый холодный и злой взгляд.

Дверь открылась так внезапно, что я чуть не подскочила на месте. Смазанным движением выключила планшет, поднялась.

— Ты летишь домой, Нана, - сказал он, глядя сквозь меня, будто я какой-то призрак.

— И не подумаю, - отказалась я.

— Это мое личное, Шпилька, и лучшее, что ты можешь сделать – исчезнуть. Ты мне не нужна. Поняла?

Я упрямо мотнула головой. В ответ Р’ран крепко сжал челюсти и медленно, сдерживая злость, выдохнул через ноздри. Еще бы облачко пара – и будет настоящий дракон. Хорошая тактика, чтобы запугать кого угодно, но со мной этот номер не пройдет. Я тоже могу быть упрямой, особенно, если речь идет о сердце и душе моего любимого мужчины.

— Вы все сговорились вывести меня, да? – пророкотал он, делая шаг мне навстречу.

— Я не оставлю тебя одного, Р’ран Шад’Арэн. Можешь думать, что угодно, но тебе от меня не избавиться. Даже если будешь ругаться, кричать и крушить все вокруг – я и с места не сдвинусь. Поверь, повернуть земную ось будет проще, чем заставить меня передумать. Лучше, конечно, не портить мебель, - я ласково улыбнулась, - потому что мне здесь нравится. Уютно.

Мой монстр выглядел обескураженным. То есть, наверняка он знал, что вытолкать меня с первого пинка вряд ли получится, но к такой обороне явно не был готов. Поэтому, пока его блестящий ум не придумал новую стратегию, я пошла ва-банк: одним рывком сократила расстояние между нами, крепко обняла Р’рана за талию, прижимаясь к нему всем телом. Холодный и мокрый, так и не сменил одежду. Нужно поскорее заканчивать болтовню и затолкать его в душ.

— Я буду с тобой, - повторила я четко и ясно, потираясь щекой о его твердую грудь. Сердце моего монстра билось часто и громко, выдавая его волнение. Вот и хорошо: злой и бешенный Р’ран куда привычнее, чем тот, на лице которого нет ни единой эмоции. – Ты забыл, что обещал мне конфетно-букетный период, и мы вроде как встречаемся?

— Это вряд ли можно назвать конфетно-букетным периодом, - тихо ответил он.

— Зато не банально.

— У тебя абсолютно на все есть ответ, Шпилька?

Он обнял меня в ответ, уткнулся носом в макушку, и теплое дыхание приятно, одуряюще сладко растеклось по моей коже.

— К сожалению, у меня нет ответа на вопрос, чем мы будем ужинать.

Кажется, мой монстр хмыкнул – и отказался от идеи выставить меня вон.

Пока он принимал душ, я пересмотрела меню ресторана и заказала еду в номер. К тому времени, как Р’ран вышел, наш ужин был уже накрыт.

— Я сделаю тест ДНК, - сказал Р’ран после того, как мы разделались с супом из морепродуктов и перешли к мясу и овощному салату. – Иначе просто сдурею от неизвестности.

— Это хорошее решение.

— Ну, раз ты меня благословила…

Я в шутку «боднула» его вилкой, мысленно ликуя, получив взамен уставшую, но все же улыбку. Пока он здесь, со мной, я и горы сверну, и реки поверну вспять. Наверное, это и значит – любить.

— Что это за загадочная улыбка, Шпилька?

— Наслаждаюсь вкусной едой, а ты что подумал?

— Твоя дурацкая привычка отвечать вопросом на вопрос порой просто выбешивает.

— Это не привычка, а хитрая стратегия, чтобы вывести противника из равновесия. – Я задрала нос, изображая чуть ли не Александра Македонского после победы над персидским царем Дарием. – Будешь хорошо себя вести – и тебя научу. На случай важных деловых переговоров.

— Даже думать не хочу, чего будет стоить такая наука.

— Ммм… Дай-ка подумать…

Я не планировала ничего такого, но близость этого мужчины и напряжение последних дней в одну секунду превратились в пьянящий коктейль желания, которое я не могла контролировать. Да и не хотела. Нам обоим нужно расслабиться.

Кажется, он угадал мои мысли, потому что за миг до того, как я забралась ему на колени, убрал тарелку на стол. Ладони Р’рана сразу легли мне на бедра, крепко вдавливая мое тело, словно от этого зависела его жизнь.

— Просто чтобы ты знала, Шпилька, - выдохнул он, удерживая мои волосы в кулаке, не давая себя целовать, - сейчас у меня вряд ли найдется хоть капля лишнего терпения. Поэтому спрошу только раз – ты уверена, что… готова повторить?

Я так хотела поцеловать его великолепные губы, так хотела раствориться в нем, что, не задумываясь, согласилась бы и на более безумные вещи. После нашей первой ночи прошло двое суток и что-то подсказывало, что разумнее было бы подождать еще немного, но здесь и сейчас я не хотела ничего анализировать. Я хотела снова принадлежать своему мужчине и подарить ему тепло, в котором он нуждался.

— Я более, чем готова повторить, мой монстр, - выдохнула я, и, когда Р’ран ослабил хватку в моих волосах, жадно, как перед смертью, набросилась на его губы.

Целоваться с ним было просто за гранью всего, что я когда-либо могла себе вообразить. Все равно, что притрагиваться губами к греху, боясь пораниться и не имея силы воли остановиться. И сейчас, сидя верхом на своем мужчине, я горела от одной мысли, что он целиком и полностью в моих руках. В моей власти.

— Значит, монстр, да? – Р’ран поднял ладонь вверх по моей спине, обхватил сзади шею, другой рукой твердо удерживая бедро. Он практически лишил меня способности двигаться. – С какого черта я стал монстром, Шпилька?

— Боюсь, что не готова дать ответ просто так. – Мне нравилось быть в его власти, быть пришпиленной к этому мужчине, словно бабочка. – Но готова обсудить условия обмена.

То, как нехорошо сверкнули его глаза, наталкивало на мысли, что играть долго и нежно он точно не намерен. И каким-то непостижимым образом мысль о том, что сейчас я увижу другую, звериную сторону своего мужчины, превращала меня в суфле. Я хотела быть покоренной, подчиненной, взятой в плен.

— Раздевайся, - покусывая мои губы, потребовал он. – Хочу видеть тебя голую, без единого, мать его, клочка одежды. И… можешь не спешить.

Дрожащими руками я расстегнула молнию на спортивной кофте, стряхнула ее с плеч. Когда пришел черед майки - от моей смелости не осталось и следа. В прошлый раз мы занимались любовью в темноте моей спальни, и я чувствовала себя куда смелее. А сейчас, в мягком свете ночника, я буду вся как на ладони. Что если я… недостаточно хороша?

— Не так медленно, Шпилька, - поторопил Р’ран, явно теряя терпение.

Я подцепила пальцами края майки, вдохнула сквозь сжатые зубы – и стянула ее через голову.

— Замри, Нана.

Под его горячим взглядом мои и без того болезненно твердые соски заныли от напряжения. Мне хотелось его рук, его теплого языка и губ, и пока Р’ран поглаживал их лишь взглядом, меня штормило и бросало то в жар, то в холод.

— Ты просто совершенство, Шпилька, - пробормотал он, лениво, как кот, лизнув сперва один, потом другой тугой комок, выуживая из моего тела судорожный вздох. Я хотела большего – и мой монстр это прекрасно знал. – Теперь остальное.

Он не делал ни единой попытки помочь, разве что чуть приподнял мои бедра, когда я, встав на колени, стаскивала штаны. Кажется, на несколько мгновений нам пришлось оторваться друг от друга, и когда Р’ран от души выругался, я поняла, что и он тоже на взводе.

Я наклонилась, помогая ему расстегнуть ремень и молнию на брюках. Р’ран приподнял бедра, одним махом стаскивая штаны вместе с трусами. Я охнула, сглотнула, пытаясь подавить совершенно дикие желания сделать с ним то, о чем читала в паре женских романов, но отсутствие опыта и страх все испортить остановили меня в шаге от задуманного. Вряд ли Р’ран сейчас оценит мои неумелые потуги. Возможно, если посмотреть видео для взрослых…

— Я с удовольствием бы познакомил твой рот с моим членом, малышка, но давай оставим это для другого раза? Ни хрена нет терпения, не хочу сделать тебе больно.

Он рывком усадил меня обратно на колени, и я застонала, когда почувствовала всю его твердую длину у меня между ног.

— Как ты… - вопрос замер на губах. Что у него спросить? Как ты догадался, что я хотела сделать тебе минет?

— Ты чуть взглядом меня не сожрала, Шпилька, - пробормотал он, набрасываясь на мои губы.

Наш поцелуй становился все более яростным, жадным. Я обняла ладонями его лицо, посасывая его язык и дрожа от нетерпения. Бедра непроизвольно двинулись вперед, а стыд растекся по венам, когда я поняла, какой влажной стала. Р’ран взял меня за бедра, медленно потянул назад и снова вперед, заставляя скользить на нем, растирать мое желание по его твердой плоти.

— Ты просто отрава для моего самообладания, - прорычал он, жестко, совсем не нежно впиваясь ртом в мой сосок, пальцами ущипнув второй, покатав его между пальцами, словно ягоду.

Я точно сумасшедшая. Ненормальная. Испорченная. Как иначе объяснить, что вид его языка, поглаживающего мои соски, желание, с которым он остервенело втягивал их в рот, буквально выбивали из меня дух?

— Р’ран, — выдохнула я, прижимая его к своей груди. Дыхание сбилось, когда он зажал твердый кончик зубами, покусывая.

— Руки мне на плечи, Шпилька, - приказал мой монстр, и я тут же это исполнила.

Р’ран застонал, положил обе ладони мне на бедра, толкаясь навстречу моим беспорядочным движениям, пока его рот не покидал мою грудь. Я так безумно хотела его, что все мысли в голове сосредоточились лишь на острой пустоте внизу живота, которую необходимо было заполнить. Слишком долгая прелюдия.

Боги, я правда только что об этом подумала?

Он снова перехватил мою шею сзади, жестко фиксируя голову так, чтобы мы ни на миг не теряли зрительный контакт. Другой рукой заставил меня приподняться, взялся за основание члена – и одним глубоким, жадным толчком насадил меня на себя.

Я закричала: от неожиданности, от того, что все еще чувствовала дискомфорт от нашего первого раза, но в большей степени от удовольствия обладания. Он был моим в эту минуту, смотрел только на меня, упивался мной. И если бы мир вдруг вспыхнул и сгорел, словно пергаментный шарик, мы бы все равно не смогли оторваться друг от друга.

— Нана… - простонал Р’ран, все сильнее и сильнее толкаясь в меня, как будто хотел разделить надвое. – Нана…

Клянусь, никогда еще мое имя не звучало, словно драгоценное лакомство.

Ощущения того, как он растягивал и наполнял меня, сантиметр за сантиметром, ошеломляли, разбивали вдребезги и воскрешали.

— Хочу трахнуть тебя сильно, — сказал он хрипло, когда я начала двигаться ему навстречу. — Сможешь пережить отсутствие нежностей в наш второй ванильный секс?

Я подалась бедрами назад – и опустилась, заставляя своего монстра рычать и хрипло ругаться.

— Я хочу тебя, мой монстр, и мне все равно, каким образом это случиться.

— Проклятье, ты идеальная.

Он сам установил жесткий ритм толчков, с каждым ударом наполняя меня, заряжая сладкой болью, от которой хотелось кричать и плакать одновременно. Р’ран был так глубоко, что мне казалось, мы, в самом деле, сольемся в одно целое, поглотим друг друга, словно безумцы.

Я больше не хотела и не была способна говорить или думать, каждая мышца в моем теле натянулась сверх пределов возможного. Р’ран грубо ударился бедрами, разрывая тишину комнаты моим криком и развратным влажным шлепком. Основание его члена потирало мой клитор, и то, как это ощущалось, заставляя меня балансировать на самой грани, взлетать на пределе последних сил.

В этом мире не осталось ничего, кроме нас: остервенело наслаждающихся друг другом, стонущих, разрывающих легкие криками и горячими стонами.

— Пожалуйста, пожалуйста, Р’ран…

— Ты, мать его, даже кончаешь безупречно, - хрипло выдохнул он, раскаленным толчком вколачивая в меня последнюю искру удовольствия.

Кажется, я все-таки взлетела. Оторвалась от реальности, чтобы утонуть в безупречном наслаждении, чистом и жгучем, словно горячий нектар. И мне было плевать, что мои крики наверняка могли быть слышны во всех соседних номерах. Мне было плевать на все, кроме того, что я снова принадлежу своему мужчине.

Без предупреждения Р’ран перевернул меня на спину, бросил на диван. Я инстинктивно обернула ноги вокруг него. Он стащил рубашку, обхватил мои запястья и зажал их у меня над головой. Я выдохнула от того, что в его грозовом взгляде было лишь яростное желание обладать и наслаждаться.

— Мне тебя так мало, Шпилька. Блядь, я умираю от жажды без тебя.

Р’ран снова и снова входил в меня, врезаясь с такой силой, что мое тело, не успевшее расслабиться после оргазма, снова отозвалось на его зов. Его челюсть была напряжена, голос звенел от желания и злости. Он входил в меня все глубже и жестче, принося наслаждение, остро смешанное с болью. Я не чувствовала ничего, кроме горячей кожи моего монстра, его твердого члена внутри меня и нашего бурного, кажется, одновременного оргазма.

Боги, разве такое бывает в реальности?