Я откровенно валяю дурака на всех уроках. Слушаю музыку, только изредка реагирую на замечания учителей. А на уроке истории вообще сплю, потому что Зорин читает так нудно, что его монотонным пересказом учебника практически один в один можно усыпить даже медведя-шатуна.

Надо было поцеловать Колючку.

Ее губы были так близко, что меня расшатало сильно, как никогда в жизни. Я чувствовал сердце, бьющееся в районе горла, и не мог даже вздохнуть, потому что в тот момент все, чего я хотел, было на расстоянии поцелуя. Близко — и запредельно далеко, потому что я хотел поцеловать не осоловелую от пары рюмок малолетку, не Варламову, которая была согласна всегда и на все, и не девочку из клуба, которой после текилы было в принципе все равно, кому дать. Я дурел по своей замужней училке, и вид ее влажных теплых, без намека на помаду губ был для меня ярче противотуманных фар.

Что за ерунду она вдолбила себе в голову? Почему не хочет ехать?

Я скриплю зубами, смотрю на экране телефона, где висит новое сообщение от Варламовой. Удаляю не читая. Лучше, чтобы вообще даже не подходила, потому что меня до сих пор ломает от ее вранья. Не удивлюсь, если слух о беременности колючки ползет по школе с ее подачи.

Последним у нас физкультура, и учитель забирает нас на тренировку. Соревнования совсем скоро, так что мы выкладываемся на все сто. Сегодня я в ударе: вкладываю штук пять прямо из-под кольца и делаю безупречный чистый «трехочковый».

По звонку иду в душ, и долго мокну под прохладной водой, а когда выхожу — то Варламова сидит в раздевалке, как ни в чем ни бывало. Она и раньше такое делала, как будто значка на двери для нее не существует.

— Лееееень, — тянется ко мне, словно жвачка, обхватывает за шею и лезет целоваться.

Принюхиваюсь. Бля, да от нее разит как от конченной алкашки.

— Варламова, ты где надралась? — Сбрасываю ее руки, но она с пьяным визгом снова набрасывается на меня, теперь практически повиснув кулем. — Да иди ты на хуй!

Она смеется и икает, и тут же снова смеется.

— Ты такой голый, Лееееень…

— А ты такая бухая.

Снова хочу сбросить с себя ее руки, но Варламова вцепилась клещом. И ее мои попытки не сломать ее руки только еще больше веселят. Но я все-таки теряю терпение и буквально выцарапываюсь из ее хватки. Роняю на скамейку и быстро натягиваю свитер. Эта ебанутая еще и дверь не закрыла. Не хватало еще получить выговор за «непристойное поведение». Первых два, кстати, у меня тоже из-за нее.

— Не лезь ко мне, поняла? — Она пьяно трясет башкой. Ну и класть. — Между нами все, ясно? Вообще все. Точка.

Она странно кривит рот и лезет в карман за жестяной флягой. Наверное. Снова что-то случилось дома, раз принесла бухло с собой. Но у меня своих проблем по горло, и я не обязан корчить хорошего Даню. Тем более, что она и без меня прекрасно справляется.

Нужно найти способ поговорить с Колючкой наедине.