Из-за опасения попасть в капкан двигались не так быстро, как хотелось бы. Но, как оказалось, осторожничали не зря. Уже дважды палка идущего впереди попадала в расставленную зубастую ловушку. Вначале посчастливилось Дарту, потом – Колину.

– Следующий мой, – заявила Амелия, когда перед алхимиком щелкнуло и лязгнуло.

Но девчонку вперед не выпускали, и она шла следом за ребятами.

Некоторое время они брели, старались держаться изначально избранного направления, но когда небо заволокло тучами, а луна скрылась, пришлось остановиться. Спали плохо – ночь выдалась промозглой и холодной, к тому же ближе к утру пошел мелкий дождь. Опасаясь привлечь ненужное внимание, костер разводить не стали. Перекусили вяленым мясом и подсохшим сыром.

– Хорошо хоть не на голодный желудок идем, – с натужной улыбкой сказала Амелия.

– Пожалуй, – согласился Дарт. – Ищешь хорошее даже в плохом?

– Я оптимистка. По-другому на улице нельзя. Я всегда знала, что не останусь там навсегда, что смогу выбраться. Если бы не верила, ничего бы не получилось.

– Пока вроде нечем особо похвастаться.

– Почему ты такой бука? – В ее голосе звучало возмущение. – Вас там, в Ордене, за хорошее настроение за ноги, что ли, подвешивали?

– А ведь так и было, – присоединился к разговору Колин. – Ну, почти так.

– Как это? – удивилась девчонка.

– Ну, знаешь, алхимия – дело такое, тонкое. Кто-то делает акцент на создание взрывоопасных составов, кто-то тяготеет к ядам или к специализированным боевым формулам, а кому-то интереснее заглянуть внутрь себя. Или помочь другим это сделать.

– «Ангельская пыль», – догадался Дарт.

– «Ангельская пыль», – согласился Колин. – За одно только название наставники драли нас за уши так, что потом никакие компрессы не помогали.

– И что это? – спросила Амелия.

– Наркотики во всем своем многообразии. От легких, лишь немного дурманящих головы или выключающих тело, до серьезных, одной дозы которых достаточно, чтобы навсегда проститься с реальным миром.

– Фу, на улице это называется просто «Дрянь», – поморщилась Амелия.

– Ну, мы-то народ образованный, нам важна эстетическая сторона. Делать «дрянь» – не по нам.

– И ты тоже делал?

– Только в пределах программы обучения. Меня всегда больше интересовали зелья инициации. Но некоторые лишь ради наркотиков и идут в ученики. Конечно, они там не задерживаются. Орден следит за чистотой своих рядов, за чистотой своей репутации, но какое-то время проучиться можно. Одного такого умника застукали прямо на лекции. Сидит такой паренек – спокойный, глаза полузакрыты, вроде дремлет. Наставник к нему, а тот как вскинется, как давай дурным голосом псалмы орать. На губах пена выступила, сам весь трясется. Потом бухнулся на колени, лбом молотит об пол. И ни на миг не прекратил орать. Как сейчас помню, повторяет одну строку: «Я же возрадуюсь вовек, воспою хвалу тебе, Господи…» – и раз лбом о доски. Удар звонкий такой. Его попытались скрутить, так силен стал, гад. Раскидал нас, как щенков. Пока не явились Охотники, так и бился лбом.

– И что с ним стало?

– Сначала в себя привели, а потом мы его долго не видели. Говорили, что в «холодной» сидит. Оказалось, пытались вылечить его. Да все без толку. Слишком сильно головой бился, что-то там, в черепушке, и повредилось. Когда снова его увидели, он улыбался постоянно, а в глазах пустота. Так с вечно хорошим настроением и остался. Куда-то на конюшню его определили. Там работал.

– А все потому, что дурак! – уверенно заявила девчонка. – Умный к «Дряни» не притронется.

– Не всем же быть умными, – усмехнулся Колин.

Снова в путь двинулись, как только начало светать. Короткий разговор Дарта с алхимиком определил их дальнейший маршрут: на восток. Дорог в лесу все равно нет, от лошадей толку мало. Только намучаешься переправляться с ними через болота. Съестные припасы придется расходовать аккуратно, полагаться на охоту. Дарт было возразил, что охотиться с одним лишь мечом или кинжалом – дело сложное, а ни у кого из них нет специальной подготовки, но довольный собой Колин вытащил из заплечного мешка пару пистолетов, которые, как оказалось, прихватил как трофей в гостинице.

– Жаль было оставлять, – признался он и передал один пистолет Охотнику: – Держи.

Дорога предстояла неблизкая, нужно было пересечь незнакомый лес, рассеченный болотами и населенный не только обычной живностью, но и зараженными тварями. Дарт слышал о них, даже изучал, но никогда прежде не видел вживую. Если его предположения верны, то земли к востоку от Ванд-Хала заражены недоразвитыми гнездами. По какой-то причине такие иногда появлялись, чаще всего поодиночке, редко – большими группами. Проклятых в таких местах можно не опасаться, но ядовитое болезненное влияние гнезд постепенно расползается вокруг, изменяя и убивая все живое. Их присутствие может оставаться незамеченным годами, но все это время гнезда разрастаются, их корни пронизывают почву, переплетаются с корнями деревьев. Уничтожить такую колонию крайне сложно. Почти невозможно. Разве что выжечь до основания. Странно, что местные Охотники позволили заразе так распространиться.

– Расскажи про Клыки Мертвецов, – попросил Дарт. – Куда мы идем? И что там увидим? Уж больно название громкое. С чего бы так?

– Тебе какую версию? – ухмыльнулся Колин. – Легендарную или прозаическую?

– Обе.

– Во-первых, это замок. Его строительство заказал лорд Тайрон, – охотно начал алхимик, сунув за пазуху ленту вяленого мяса, которую жевал без особого аппетита, – говорят, для своей жены. Чтобы покрыть расходы на строительство, он загнал рабочих в железные рудники, и те копали днями напролет. Люди требовали отдыха, но лорд приказал заковать их в цепи и не отпускать, пока добытого железа не хватит на покрытие расходов. И люди копали, спускаясь все ниже и ниже, пока не наткнулись на древнее захоронение. Вскрыв его, все они умерли страшной смертью. Говорят, крики несчастных были слышны даже на поверхности. Лорд Тайрон испугался и приказал завалить входы в рудники, но это его не спасло. Души погибших работников не успокоились и вернулись в замок, который к тому времени был почти готов. Мертвые вселились в живых и заставили людей убивать друг друга до тех пор, пока кто-то еще мог держать оружие. Пол стал скользким от крови, всюду валялись истерзанные тела, крики ужаса звучали в стенах проклятого замка. Лорд со своей женой заперся в приемном зале и трясся от страха. Но даже стены не уберегли его. Один из мстительных призраков завладел телом его жены. В яростном безумии она напала на мужа. Спустя много дней, когда в замке снова появились люди – кое-кто из родственников лорда проезжал неподалеку, – они нашли множество разлагающихся трупов. Единственным живым существом в замке оказалась несчастная жена. Она сидела в приемном зале за столом, на котором был распят жадный лорд, и ела его внутренности. Увидев людей, она внезапно пришла в себя и ужаснулась своему деянию. В тот же день она выбросилась из башни. Тела ее так и не нашли. – Колин поморщился, демонстрируя свое отношение к рассказанному. – С тех пор говорят, что замок растворился в тумане, и увидеть его можно лишь в полночь, в полнолуние, в самую долгую ночь, которая случается раз в году.

– Понятно, – кивнул Дарт. – Теперь версия прозаическая?

– Лорд женился на хорошенькой молодой девице и решил построить для нее замок. Набрал долгов, в расчете, что покроет их разработкой железной жилы. Жила оказалась пустышкой. Лорд пустил себе пулю в луб, его жена быстренько забрала все, что можно продать, и убралась, только ее и видели. А замок так и не построили. Говорили, строительство как будто началось, но часть рабочих разбежались, поняв, что им не заплатят, а часть были убиты Проклятыми или сгинули в горах. – Колин безразлично пожал плечами.

– Первая версия нравится мне больше, – заметила Амелия.

– Чем? – спросил алхимик. – Романтикой? – Он подмигнул девчонке.

– Нет. Тоже мне романтика! Тем, что в ней замок все же построили. Значит, есть шанс его отыскать.

– Зачем отцу посылать меня туда, где ничего нет? – вслух подумал Дарт. – Ты упомянул о железной жиле. Если предположить, что замок существует или существовал когда-то, то искать его следует в горной местности.

– Так и есть, – согласился Колин. – В отрогах Мертвецов, если говорить точнее. Так прозвали то место. Ходят слухи, что стенания убиенных в замке до сих пор можно услышать в шуме холодного ветра.

– Твой отец что-то знал… знает, – тут же поправила себя Амелия, – что-то такое, чего не знают другие, но опасался доверить информацию чужим. Если та женщина сказала «Клыки Мертвецов», значит, это место существует. Посмотри еще раз блокнот. Быть может, в нем подсказка с указанием точного места. Наверняка ты что-то упустил.

– Посмотрю, – не стал спорить Дарт. – Одни мертвецы у них кругом…

– Так страшная легенда может быть просто хорошим способом отвадить проходимцев.

– Суеверия – надежный страж, – поддержал ее Колин.

– Вы снова разжигаете во мне надежду, – улыбнулся Дарт. – Спасибо.

– Ну так неохота все дни, что нам придется ползти по лесам и болотам, видеть твою кислую рожу. Нет уж, уволь.

– Вот же сказал. Все только испортил, – шутливо толкнула алхимика в плечо Амелия.

Один раз, уже ближе к вечеру, им почудился отзвук собачьего лая. Все трое замерли, вслушиваясь. Лай повторился, но источник его был довольно далеко, потому понять, погоня ли это или какой-то охотник, не удалось. Но на всякий случай ребята начали забирать в противоположную сторону от неприятного звука.

Между тем лес вокруг изменился. Если поначалу он был преимущественно лиственным и достаточно светлым, то теперь все больше темнел, зарастая раскидистыми елками. Толстый слой хвои пружинил и хрустел под ногами. Пахло смолой, мхом и грибами.

Неожиданный треск в почти черном сплетении колючих веток заставил путников вздрогнуть. Все трое резко обернулись на громкий звук. Амелия от неожиданности вскрикнула, обо что-то споткнулась, но Колин успел подхватить ее, не дав упасть. Там, за елками, на высоте примерно в метр над землей плавала пара светящихся красных точек.

– Назад! – крикнул Дарт, заслоняя собой спутников. – Оттащи ее куда-нибудь.

Колин что-то бросил в ответ, но слова потонули в новом треске. Нечто явно рвалось сквозь еловые заросли.

Не дожидаясь, пока это создание выскочит из ветвей, Дарт выхватил пистолет и спустил курок. Грохот выстрела взорвал ночной лес. Одна светящаяся точка погасла. Рев, родившийся следом, ознаменовал начало хаоса.

Мгновение, и неизвестная тварь стенобитным тараном вылетела на Дарта, но тот не стоял на месте, понимая, что одним выстрелом ее не остановить. Тварь пронеслась совсем рядом. Мелькнувшая было надежда на то, что схватка закончилась, даже не начавшись, вмиг умерла. Тварь не решилась атаковать того, кто причинил ей боль, но избрала тех, кто пока никак себя не проявил. Сунув за пояс пистолет, Дарт бросился следом за ней. Он кричал об опасности, но собственный голос казался писком, который не разобрать в том шуме, что поднимало удаляющееся создание.

Лес взорвался новым выстрелом, но рева на этот раз не последовало. Зато закричала Амелия. Так протяжно и страшно, что у Дарта похолодело в груди. Забыв обо всем, с одним кинжалом в руке он бежал сквозь ельник. Не чувствовал даже стегающих по лицу ветвей.

Неожиданно деревья расступились – и парень вылетел на лесную полянку, в центре которой стояла какая-то избушка. Но не на нее смотрел Дарт. Всего шагах в десяти от него лежала девчонка. Между ней и разворачивающимся ночным созданием стоял с пистолетом Колин. Пистолет в его руке ходил ходуном, к тому же алхимик отчаянно пытался выудить что-то из заплечной сумки. Безрезультатно.

Прежде чем Дарт успел поравняться с Колином, тварь уже развернулась и, издав короткий рык, буквально протаранила последнего. Алхимик только руками взмахнул и грохнулся в низкорослую траву.

Как бы сейчас пригодились зелья Охотников! Но их не было.

За мгновение до того, как создание добралось до Амелии, Дарт метнул кинжал. Бритвенно острое лезвие сверкнуло в неверном свете звезд и вошло в широкий бок твари. Та дернулась, ее передние ноги подломились, и ночной гость чуть было не кувырнулся мордой вперед. Рев его, казалось, обрушил небосвод. Оглушенный, Дарт бросился к твари, а та уже каталось по траве в отчаянной попытке избавиться от терзающего куска металла.

Стоило кинжалу выпасть из раны, как Дарт изловчился и подхватил его. В тот же миг создание вскочило на ноги. Больше всего оно походило на кабана, разве что его клыки могли сойти за пару небольших сабель, а пасть не закрывалась от изобилия длинных прямых зубов. Тяжело дыша, стояли они друг перед другом: человек и измененное магией лесное создание. И тварь не выдержала, вместо того, чтобы снова атаковать, начала медленно пятиться. Дарт мог ошибаться, но отчего-то ему показалось, что взгляд ее единственного уцелевшего глаза все время был прикован к его клинку.

Отойдя шагов на двадцать, создание развернулось и, припадая на одну ногу, скрылось в темноте.

На дрожащих ногах Дарт поковылял к Амелии. Адреналин, бушующий в его крови, буквально колотил тело.

– Ами! Колин! – кричал он.

Ответом ему был болезненный стон девчонки.

Жива!

Подойдя, он буквально рухнул рядом с ней на колени.

Ее лицо казалось гипсовой маской.

– Я не видела… – запинаясь, проговорила девочка, хватая ртом воздух, – я просто бежала – и… вот… – она поняла, что ревет, и опустила голову.

Левую ногу Амелии чуть выше щиколотки обхватывали стальные челюсти капкана.

– Я сейчас… подожди… – он отбросил кинжал, ухватился руками за холодную сталь капкана. – На раз-два…

Ее глаза были огромными и темными.

– Раз…

Дыхание девчонки стало еще быстрее.

– Два…

Амелия перестала дышать, зажмурилась.

Дарт что было сил потянул за створки капкана. Послышался тонкий скрип – и они разошлись.

Девчонка закричала.

Из полумрака подоспел Колин. Его лицо заливала кровь, он прижимал к телу поврежденную правую руку.

– Я не успел, не уберег… – Алхимик рухнул рядом.

Амелия со злостью вытерла слезы. Она дрожала, но больше не всхлипывала.

– Смотри на меня, – приказал Дарт и пододвинулся к девчонке, – никуда больше – мне в глаза. Все будет хорошо, мы тебя не оставим.

Она мелко закивала и спросила Колина:

– Ты живой?

– Да, ничего серьезного.

– Тогда… – Дарт заозирался. Стоящий в отдалении домик не казался обитаемым. Не услышать того, что происходило за его окнами, было просто невозможно. Но никто не вышел посмотреть или помочь. Возможно, оттуда за ними наблюдали и все еще продолжали наблюдать. Но гадать и прикидывать времени не было.

Дарт нашарил в траве кинжал. Ладони были покрыты чем-то липким и жирным, к тому же начали неметь. Что за черт?

– Держись… – Он осторожно поднял Амелию на руки. – Вот так, умница. Все будет хорошо.

Домик походил на давно брошенную охотничью сторожку: окна были заколочены досками, крыша местами провалилась, дверь болталась на одной петле. После всего, что случилось, совать голову в темную неизвестность казалось верхом безумия, но путники нуждались в отдыхе, а нога Амелии – в уходе.

Дарт ссадил девушку на поваленное дерево, вооружился мечом и кинжалом – неизвестно, что или кто может ждать за этими неказистыми стенами.

– Если через минуту не подам сигнал, что жив, – убирайтесь, – сказал напоследок и отправился в разведку.

Он подтолкнул дверь плечом, держа оружие наготове. Внутри стоял спертый запах сырости и мха, на прогнившем полу образовалась большая лужа. Привыкшие к темноте глаза различили почти развалившуюся кровать у стены, сундук, крышка которого валялась поодаль. В стене, разделявшей комнату на две, зияла громадная дыра. Возможно, когда-то на ее месте был дверной проем, но кто-то снес его вместе с дверью. Стараясь не шуметь, Дарт скользнул в дыру. В этой части дома оказалось на удивление чисто, если не обращать внимания на толстый слой пыли и нагромождение ветоши в углу. Картину портило лишь одно – огромное пятно крови на застеленной простынею кровати и пятно чуть поменьше на подушке. Тут определенно кого-то убили. И тем не менее кровать была пуста. Убили и похоронили? Или тело растащили по косточке местные твари? Особое внимание привлекало подобие карты – большой неровный кусок бумаги на стене, на который была нанесена схема ближних и дальних земель. Некоторые места были помечены какими-то символами, вникать в которые Дарт пока не стал.

Дальнейший осмотр дома ничего не дал. Здесь никто не жил, и никто не прятался, не обнаружилось ни подпола, ни потайных комнат. Это была просто заброшенная халупа посреди безлюдного леса.

– Чисто, – выходя, сообщил Дарт.

В дом Амелию внес Колин, который настоял на этом, хотя чуть не валился с ног и почти не владел правой рукой. Он все время что-то шептал девчонке на ухо. Но та, похоже, готова была вот-вот потерять сознание.

«Только бы не перебита кость…»

Они разместились в комнате с окровавленной постелью. Дарт быстро сгреб грязные тряпки в кучу и выбросил, а вместо них постелил дорожные спальники. Алхимик положил Амелию так, точно та была самой ценной вещью в мире, но не задержался у ее постели, а бросился разводить в полуразвалившемся камине костер и кипятить в котелке воду. Дарт же нашел несколько факелов и зажег парочку – не лучшее решение в небольшом деревянном доме, но в темноте они ничего не увидят.

– Мне нужно осмотреть твою ногу, – вернулся к девчонке Колин.

– Ерунда, я сама, – отмахнулась она, но не смогла даже приподняться на локтях.

– Дарт, мне нужна твоя помощь. Держи ее.

Охотник обнял Амелию за плечи.

– Спокойно, дыши…

Алхимик начал стаскивать с девчонки сапог. Та вскрикнула и потеряла сознание.

Ее рана выглядела ужасно. Создавалось ощущение, что ей уже по меньшей мере дней пять, и все это время ее не обрабатывали. Кость вроде бы была не повреждена – и то хорошо, – но неровные края раны не только сильно воспалились и потемнели, но и покрылись белесым налетом. Колин аккуратно надавил на края, и из-под кожи выступила желто-зеленая капля гноя.

В наступившей тягостной тишине было слышно тяжелое сопение девчонки.

– Это яд, – сделал вывод алхимик. – Никаких сомнений.

Дарт тут же вспомнил о собственных онемевших ладонях, поднес их к свету. Пока он убирал с кровати тряпки, большая часть липкой дряни стерлась, но немного все равно осталось. В этих местах кожа выглядела красной и раздраженной.

– Что за яд? Ты знаешь? – Дарт протянул алхимику руки. Тот нахмурился, соскреб полупрозрачный желтоватый комочек, поднес его к носу. Прикрыв глаза, с полминуты нюхал.

– Что-то не очень сложное, – заговорил наконец он. – Точно не скажу… но… черная слизь Гнильцы… лунная медуница, ягоды дурмана гибкого… ага – ядовитые выделения Грамкина. Что-то еще, но не могу уловить.

– И?

– Не самый плохой расклад. – Он открыл глаза, выдохнул. – Помой руки, пока не полез ими в глаза. Яд почти не опасен, если попадает на кожу. Но если попал в кровь – беда. У нас есть два варианта. Первый: прижигание. Метод простой, но ненадежный. Второй: изготовить противоядие.

– Ты сможешь? У тебя есть, из чего?

Алхимик помотал головой.

– Только основа, но не активные компоненты.

– И? Не тяни!

– Если оставить все как есть, к утру она останется без ноги. А через сутки умрет. – Он громко сглотнул. – Возвращаться в Ванд-Хал нам нельзя. Значит, придется выпутываться самим. Я могу замедлить действие яда. Погрузить Амелию в глубокий сон. Это даст нам еще дня три. Может, четыре. За это время придется отыскать два активных компонента противоядия: черную слизь Гнильцы и мозг Грамкина. Эти существа должны обитать в здешнем лесу, раз кто-то сделал яд.

– Знаешь, где примерно их искать?

– Гнильцы обитают в болотах. Это скалапендры-переростки с белым телом и кучей длинных тонких лап. Обожают подгнившее мясо, еще больше – подгнившие внутренности. Довольно неповоротливы, но с отличным обонянием. Грамкин любит устраивать лежбища в хороших надежных укрытиях – пещерах, больших норах. Охотится в основном ночью, днем спит. Это такая громадина под два с половиной метра – вроде как очень тощий медведь, но с гораздо более длинными когтями и ядовитыми железами вдоль позвоночника. Часть его тела покрывает короткая грубая шерсть, часть – наросты в виде чешуи. Очень опасен.

В голове Дарта словно звонок прозвучал. Ухватив алхимика за куртку, потащил его к стене, на которой висела карта.

– Это болото, насколько я понимаю. Это тоже. Тут каменная гряда, дальше сплошной лес, – объяснил Охотник.

– Эти отметки, – указал Колин, – вполне могут обозначать логова.

Отметками служили кусочки бумаги с надписями, состоящими максимум из трех букв.

Дарт постарался запомнить места, обозначенные «Гр» и «Гн».

– Обработай рану, свари свое зелье и присмотри, чтобы до моего возвращения у нее все руки и ноги были целы. Два дня. Я вернусь через два дня. Если не смогу найти нужные составляющие, вернемся в город, к тамошнему алхимику.

– Подожди, а я?

– А ты останешься здесь и будешь ухаживать за Амелией. Не люблю, когда у меня путаются под ногами. Без обид. Ее все равно нельзя оставлять одну. Убей любого, кто посмеет приблизиться к дому.

– Но…

– Понял?! – зарычал Дарт, схватив Колина за грудки.

Тот поспешно закивал.

– Отлично. Заряди пистолет. Заботься о ней. К моему возвращению она должна быть жива. А не то я скормлю тебе и слизь, и мозги.

– Обещаю.

Перед уходом Дарт еще раз взглянул на карту, выжигая ее в памяти. Затем забрал у алхимика склянку с зельем инициации и пару боевых составов с эффектом «Огненной стены». Кинжал, пистолет, меч, немного припасов – чтобы не протянуть ноги с голодухи.

– Я вернусь.

Алхимик уже колдовал над кипящим котелком, изготавливая обещанное зелье.

– Глупо говорить, но поторопись.

Дарт кивнул и вышел в ночь. Первым делом сориентировался, в какую сторону идти. Потом подобрал первую попавшуюся палку – с поляны уходил, прощупывая ею дорогу. И не напрасно, один снаряженный капкан ему попался. Углубившись в чащу, Дарт палку отбросил. Видимо, когда-то капканы ставил прежний хозяин лесного домика, надеясь защититься от местных обитателей.

Сначала Дарт решил поискать Гнильцу, благо болото с нужным значком располагалось совсем неподалеку. Только бы по пути раздобыть какую-нибудь зверюгу в качестве приманки! Не хотелось бы выманивать тварей на себя. Да и не пахнет он гнилыми внутренностями, вдруг не позарится никто на такое угощение.

Мысль прервал короткий посвист, слишком отчетливый для птичьего. Дарт резко присел, положив руки на рукояти меча и пистолета.

Тишина, только легкий скрип постанывающих деревьев.

Или не деревьев?

– Ну и громко же ты дышишь, – раздалось у самого уха.

Дарт медленно повернул голову и уткнулся носом в наконечник стрелы. Довольно грязный и поцарапанный, наверняка не единожды бывавший в ходу. Выше наконечника оказалось девичье лицо: чуть вытянутое, с крупными жесткими чертами.

– Я не причиню тебе вреда, – сказал Дарт, надеясь, что у девчонки не дрогнет рука, и в его голове не станет на одну дырку больше.

Девчонка усмехнулась и еще немного подтянула тетиву, скорее для того, чтобы он услышал ее выразительный треск.

– Руки подними, – предложила она, – а то я нервничаю.

Дарт нехотя подчинился.

Девчонка осторожно обошла его, продолжая держать на кончике стрелы. Убедившись, что опасаться нечего, отступила и опустила лук.

– Вы заняли мой дом, – сказала она спокойно, без обиды.

– Мы не знали, что он твой. С виду он совсем заброшенный, – пожал плечами Дарт.

– Кто вы и зачем пришли?

Он немного подумал и не стал юлить. Рассказал обо всех злоключениях, начиная с момента, когда прибыли в Ванд-Хал. Пересказывая, как они пустили кровь стражнику, Дарт не чувствовал опасности. Девчонка выглядела диковатой – и ее присутствие в лесу в столь поздний час говорило, что и у нее есть причина держаться подальше от людей.

Когда он закончил, незнакомка спрятала лук за спину.

– Когда-то подобное должно было случиться, – сказала она сквозь зубы. – С каждым днем они ощущают все большую власть. Сначала считалось, что регулярная гвардия защитит Ванд-Хал от мятежа, не допустит волнений. Так и было, но некоторые вояки решили, что могут немного поживиться на всеобщей панике. Не хочешь, чтобы тебя взяли за шпионаж или сепаратизм, – заплати.

– Я сам виноват.

– Да, – не стала спорить незнакомка, – ты дурак. Но дурак везучий. Моему отцу повезло меньше. Они убили его, когда он доставлял заказ местному алхимику. Я нашла его, когда он едва дышал. Они продырявили ему живот и оставили умирать. Я доволокла его на себе до дома. Думала, смогу спасти. Не смогла. – Она вздохнула, пристально посмотрела на Дарта. – Твоя подруга тоже умрет.

– Я не допущу этого.

– Думаешь, везение всегда будет на твоей стороне?

– Да, у меня с ним уговор. Подожди… – его осенила догадка. – Раз это ваш дом и ваши, надо думать, капканы, то, может быть, у тебя есть противоядие?

– Нет. И нужных для него компонентов тоже нет. Вообще я планировала сжечь дом и вернуться в Ванд-Хал. Надо бы отдать кое-какие долги.

– Помоги мне! Ты наверняка знаешь эти места. Знаешь, где обитают Гнильцы и Грамкин. Я заплачу.

Она ухмыльнулась.

– Мои услуги стоят недешево.

– Назови цену.

– Ишь какой. Я работаю за золото. По твоему виду…

– Назови цену, – повторил Дарт.

– Двадцать полновесных золотых монет, – не моргнув глазом, произнесла девчонка.

– По рукам.

За такую сумму можно купить небольшой домик не в каком-нибудь мелком Ванд-Хале, а почти в любой столице. Но парень не собирался торговаться. В конце концов, деньги отца к нему пришли легко, он их не заработал, так чего экономить, когда на кону стоит жизнь близкого человека.

Глаза незнакомки расширились от удивления.

– Задаток – десять монет. Прямо сейчас.

Дарт покопался в мешке, отыскал на самом дне кошель и выудил из него нужную сумму.

– Она действительно этого стоит? Кто она тебе? Подруга, жена?

– Мы вместе путешествуем. Просто друзья.

– Дурак-транжира – еще хуже. Думаешь, это спасет твою подругу? – спросила девчонка после непродолжительного молчания. – Не лучше ли быстрая легкая смерть?

– Не лучше, – решительно, чтобы больше не возвращаться к этому, отрезал Дарт.

– Лара, – вдруг назвалась незнакомка и протянула руку.

– Дарт.

Рукопожатие оказалось не по-девичьи крепким, а ладонь – мозолистой.

– Вечером я видела стойбище оленей. Совсем недалеко. Они устраивались на ночевку. Можно зайти с подветренной стороны, – она указала на восток, – если не топать, охота будет удачной. Только под ноги не лезь и делай, что скажу.

Дарт без промедлений согласился. Главное, что его сумасбродный план все же осуществим.

Когда лес вокруг стал еще гуще, Лара знаком приказала ступать предельно осторожно. Дарт не мог не восхищаться тем, как она мягко и плавно передвигается. Ни единый сучок не хрустнул под ее сапогом, ни одна ветка не сломалась. Сам он так не мог и несколько раз неловко оступился, нашумев и нарвавшись на разгневанный взгляд новой напарницы.

Вскоре они вышли к устью небольшой речки. Даже ручья. Вокруг высились молодые клены и теснились покрытые белыми цветами кусты. Аромат цветения забивал ноздри, мешал дышать. Дарт почувствовал липкий тошнотворный налет на языке. Лара, казалось, вовсе не ощущает запаха: она стояла впритык к благоухающим зарослям и не проявляла признаков дискомфорта.

– Там, – едва слышным шепотом сказала она, указывая за ручей.

Олени, не меньше десятка. Громадный самец с роскошными ветвистыми рогами в окружении самок и молодняка. Они мирно расположились среди цветущего кустарника. Многие спали, но некоторые еще обгладывали молодые ветки.

Дарт и Лара обменялись вопросительными взглядами. Не сговариваясь, посмотрели на самку, что лежала в стороне от стаи. Парень сразу заметил странно вывернутую заднюю ногу, как олениха пыталась устроиться поудобнее и не могла. То ли сильный вывих, то ли перелом. С такой ногой она долго не протянет.

Действия охотницы были просты и одновременно совершенны. Она мягко вытащила стрелу, ласковым движением положила ее на тетиву. Бережно и легко натянула лук, замерла, прицеливаясь. Дарту казалось, что прошла целая вечность, прежде чем Лара выстрелила. Раненый зверь закричал, попытался вскочить, но не смог, упал снова, забил ногами. Поднятый шум всполошил и испугал остальных оленей. Разбуженные животные бросились напролом сквозь кустарник, и вскоре звук их бегства стих.

Задние ноги оленихи продолжали дергаться в судорогах, но в стеклянных глазах стояла смерть. Стрела вошла глубоко в горло, пробила яремную вену. Животное не мучилось. Лара осмотрела место, куда вонзилась стрела, подергала наконечник и с сожалением покачала головой.

– Придется вырезать, долгая возня. Теперь будет, на что выманить из логова Гнильц.

Пока охотница на скорую руку сооружала волокуши, Дарт украдкой рассматривал ее: девушка была высокой, вровень с ним, крепкой, но складной, с длинными ногами. В каждом ее движении ощущались уверенность и опыт. Скорее всего, в лесу она провела гораздо больше времени, чем в городе.

– Сможешь тащить ее? – спросила Лара. – Можно было бы выпотрошить здесь, но лучше, если Гнильцы получат всю тушу. Больше шансов, что вылезут.

– Смогу, конечно, – Дарт с готовностью взялся за волокуши.

– Там, – Лара махнула на восток, – есть катакомбы под развалинами храма. Он был заброшен уже при закладке Острова. Думаю, его подняли с Разъяренной земли, но так и не использовали. В катакомбах можно поискать Грамкина. Я видела следы, но не спускалась вниз.

– Далеко?

– Часа три-четыре, если поспешим. Ближе – нет.

– Сначала Гнильцы, – решил он.

– Хорошо, идем.

Теперь они двигались медленнее. Олениха только выглядела небольшой, на деле же оказалась тяжелой, и волочь ее по земле было тем еще испытанием. Кроме того, мешала треклятая темнота – если бы не наработанное годами ночное зрение, Дарт бы вообще не смог сделать ни шага.

Лара шла первой, порой так вырываясь вперед, что парень переставал видеть ее за деревьями. Но всегда возвращалась и лишь взглядом давала понять, что они задерживаются по его вине.

Место, о котором говорила охотница, оказалось измельчавшим лесным озером. Лишь столбики сухого камыша обозначали его былые размеры. Теперь же от озера остался клочок заболоченной земли, вокруг которого расползался удушливый запах разложения.

Дарт шагнул в сторону, намереваясь рассмотреть неестественно кривое дерево, торчащее из груды зеленых камней, но Лара остановила его. Ничего не объясняя, швырнула в сторону объекта его интереса палку. Дерево дернулось, распрямилось, и его вершина раскрылась множеством тонких щупалец. Странный обитатель болота злобно размахивал конечностями, те со свистом рассекали воздух.

– Гнилой палочник, – пояснила Лара. – Совсем молодой. В основном растет возле воды. Взрослый вполне может откусить тебе голову. Положи олениху поближе к воде. Ага, туда. И вскрой ей живот.

Дарт заметил, что Лара скинула дорожную сумку и уселась на поваленное дерево. Он осмотрел местность, прикидывая, где лучше устроить засаду. Определенно, Гнилой палочник будет хорошим помощником на случай, если Гнильц сползется слишком много.

Место, которое выбрала Лара, казалось неудачным: видимость плохая, а они как на ладони. Но спорить Дарт пока что не стал, ожидая, что охотница предпримет дальше.

– Откуда он у тебя? – спросила девушка, указав на костяной меч.

– Подарок, – уклончиво ответил Дарт.

– Я знала человека, у которого был точно такой же меч, – сказала она. – Он приходил в Ванд-Хал в прошлом году, а потом пропал. Говорили, он просто растворился. Заплатил хозяйке гостиницы на неделю вперед, а утром пропал. Окна в комнате закрыты, никто не видел, чтобы выходил из комнаты. Был человек – и не стало.

Дарт пожал плечами. Ничего удивительного, ему самому в последнее время частенько приходится «растворяться».

– Он показывал его мне, – продолжила охотница, – там, на рукояти, справа, пятно красного цвета размером с ноготь мизинца.

Дарт невольно опустил взгляд на клинок – точно, так и есть. Улыбка девушки безмолвно сказала: «Я знаю, что права».

– Тот человек был странным, не выглядел добряком, – добавила она немного погодя.

Лес погрузился в безмолвие. Гнилой палочник снова превратился в корягу, мертвые глаза оленихи смотрели с осуждением и обидой.

Он почувствовал практически невесомое прикосновение к локтю. Лара прижала палец к губам, призывая молчать, и взглядом указала на ту часть болота, где растительность была наименее густой, а между деревьями угадывались значительные просветы.

Именно оттуда, медленно, как две собравшихся на променад чопорных матроны, ползли Гнильцы. Массивные тела, похожие на набитые дерьмом кишки, в обхвате не меньше метра, несли три десятка конечностей – мелких лапок с цепкими когтями. Но самыми удивительными были передние части этих тварей. Издалека они казались почти человеческими. Искореженными, изуродованными, испещренными странными наростами, но человеческими. С массивными туловищами подобия человеческих торсов соединялись в том месте, где полагалось быть промежности. У Гнильц же там располагалась розетка белесых, похожих на ленточных червей щупалец, которые стелились по земле, словно идущие по следу ищейки. Обрюзгшие туловища лоснились от желтой пленки жира, лысые головы покрывали трупные пятна.

Гнильцы пришли в паре. Не глядя по сторонам, они шли на запах смерти и свежего мяса. На тухлятину, надо думать, этих «красоток» сползлось бы больше.

– Тише… – прошептала Лара. – Ничего не делай, просто сиди. Если нам повезет, все кончится быстро.

Гнильцы увлеченно ползли к ожидающей их добыче. Одна немного выбилась вперед и будто нарочно перекрыла дорогу другой. Та, что отставала, недовольно фыркала и поднимала высокие грязные брызги, но товарка все больше от нее отрывалась.

Лара поднялась в полный рост, изготовилась стрелять. Болотные твари настолько увлеклись гонкой, что не замечали ее. А может, просто игнорировали как объект, не источающий приятный запах крови.

Первая Гнильца достигла приманки и, издав низкий рокочущий горловой звук, потянулась к ней передними конечностями. Тонкие и длинные, они, казалось, состояли по меньшей мере из пяти суставов, а каждый палец венчал изогнутый коготь длиной чуть меньше крестьянского серпа. Человеческая часть твари подалась вперед, опустилась почти к самой ране в животе животного, видимо наслаждаясь запахом вываливающихся внутренностей. Но стоило загнутому когтю подцепить вожделенное кушанье и потянуть его к раскрывшемуся зубастому рту, как подоспевшая сзади Гнильца ухватилась за хвост товарки и сильно дернула ее, отбросила в сторону. Взвизгнув, первая тварь грохнулась в вязкую грязь, но быстро извернулась, снова оказалась на лапах. Из раззявленного рта донеслось шипение. Изготовив костяные серпы, создание ринулось на обидчицу. А та уже старательно запихивала в пасть мягкие податливые внутренности приманки. Гнильца даже не жевала, а буквально заглатывала метры кишечника. Ее тело содрогалось, стараясь вместить угощение.

Дарт почувствовал, как судорожно сжимается желудок. Он, привыкший к лицезрению самых отталкивающих Проклятых, с большим трудом сдерживал тошноту. Хорошо, что в последний раз перекусывал довольно давно, иначе бы наверняка вывернуло.

А между тем Гнильцы уже схватились в яростном поединке. Шипя и полосуя друг друга когтями, они все равно старались отхватить кусок добычи и тут же запихнуть его в пасть. Уже через пару минут тела обеих тварей покрылись многочисленными порезами. То и дело по водянистым дряблым телам пробегала дрожь, причем с каждым разом все более сильная. И вот одна Гнильца наконец не выдержала. Она сжалась, уменьшившись чуть ли не вдвое, а потом ее вывернуло на противницу. Нескончаемый поток густых склизких нечистот обрушился на болотное создание и буквально сбил его с ног. Мало того, нечистоты, по всей видимости хорошо сдобренные пищеварительными ферментами, действовали не хуже самых сильных кислот. Пораженная тварь завопила, забилась в агонии, превратившись в трепыхающийся островок, разлетающийся брызгами плоти.

Дарт сосредоточился на дыхании, пытаясь унять буйство в желудке. Но вонь, стремительно распространившаяся далеко вокруг умирающей Гнильцы, напрочь залепила нос, проникла в горло и осела там густыми каплями. Как ни сопротивлялся несостоявшийся Охотник, а его все же вырвало. Зато потом стало значительно легче, даже голова прояснилась.

Он очнулся как раз вовремя, чтобы увидеть, как Лара спустила первую стрелу, тут же наложила новую и снова выстрелила. Как она, обычный человек, может прицельно стрелять в ночной полумгле, парень не понимал. Но девчонка била без промаха.

Первая стрела вонзилась болотной победительнице в бок – туда, где у обычных людей находится печень. Гнильца взвыла, выпустила из рук пригоршню расползающихся кишок. Вторая стрела ударила ее точно в горло. Вой оборвался булькающим хрипом. Покачнувшись и несуразно взмахнув руками, тварь развернулась и попыталась ретироваться, но жадность не позволила ей оставить добычу. Продолжая хрипеть и отплевываться кровью, Гнильца тянула за собой тушу оленихи, но явно не выдерживала натиска охотницы. Еще пара стрел уже торчали у нее из спины. Обернувшись, болотное создание раззявило пасть и отчаянно зашипело, а потом выпустило добычу и, усиленно перебирая лапами, бросилось прочь.

С противоположной стороны заболоченного озера, из кромешной темноты, раздалось приглушенное шипение. Затем зашипели еще раз и еще.

– Останови ее! – не таясь, закричала Лара.

Дарта ее окрик застал уже на ходу. Он чуть раньше девчонки сообразил, что Гнильца вот-вот удерет. Раненая и покалеченная, она продолжала удаляться. Еще немного, и ее будет не достать. Зато ей на помощь явно торопятся товарки. А встречаться разом со всеми местными обитателями совсем не хотелось.

Проваливаясь по щиколотку, Дарт что было сил мчался за ускользающей тварью. Та продолжала громко шипеть, призывая подмогу.

Он настиг Гнильцу, когда ноги проваливались почти по колено. Где-то вдалеке уже маячили темные размытые очертания. Почувствовав опасность, тварь обернулась и попыталась полоснуть преследователя когтистой пятерней. Не слишком быстро и не слишком точно. Смертоносные клинки вспороли воздух, не причинив Дарту никакого вреда. Он в ответ ударил мечом, разом отрубив твари несколько тонких ножек.

Очередная стрела пролетела возле самой головы Гнильцы и канула в воду. Слишком далеко – Лара начала мазать.

Тварь больше не старалась убежать. Кое-как развернувшись, она принялась напирать на дерзкого человека, ее руки мелькали, точно лопасти мельницы. Привычная к окружающей среде, Гнильца, даже раненная, обладала несколько большей маневренностью, чем Дарт, ноги которого увязали тем сильнее, чем дольше он стоял на одном месте. О каком-либо элементарном перемещении почти не шло речи. Удары приходилось блокировать или уворачиваться, изгибаясь всем корпусом.

В конце концов ему все же удалось отсечь твари одну руку.

А тени на периферии зрения становились все более четкими, их шипение слышалось все более явственно.

С громким «э-ге-гей» к схватке присоединилась Лара. Остановившись в нескольких шагах от сражающихся, она одну за одной выпустила три стрелы. На столь близком расстоянии нанесенный ею урон был сокрушительным. Гнильца в последний раз взмахнула рукой и с влажным хлюпаньем повалилась на бок, тут же начав оседать в грязи.

– Хватай ее! – закричала Лара и поспешила на помощь. Вместе они выволокли добычу на берег, оттащили подальше.

Гнильцы, не нашедшие раненую сестру, быстренько заинтересовались тушей оленихи и тут же позабыли о погоне, сосредоточившись на том, чтобы урвать кусок повкуснее.

Дарт рухнул на траву, прислонился к дереву. За несколько минут боя он вымотался так, будто весь день таскал тяжелые камни. А ведь впереди еще двухчасовой переход до логова Грамкина и новая охота.

Веселая ночка, ничего не скажешь. И очень длинная.

– Молодец, – без особых эмоций проговорила Лара и пнула Гнильцу. К кому она обращалась, Дарт так и не понял. – Забирай слизь, и пойдем отсюда. Отдохнем позже и в другом месте.

– Эм-м-м… – Парень поскреб затылок. Он так спешил, что не додумался спросить у Колина про то, где именно искать нужный компонент. А между тем это могло стать проблемой. Потому что слизи в Гнильце было много, и всякой. – Лара, ты не знаешь, где у нее черная слизь?

Охотница занималась тем, что вытаскивала стрелы из тела добычи и тщательно обтирала их пучками травы.

– В самой большой кишке, – наконечником стрелы она указала на мясистое червеобразное тело, – там. Найти нетрудно. Только погоди, смердеть будет, я на пригорок.

«Отлично!»

Где бы еще быть этой слизи? Конечно, в заднице. Да такой огромной…

Подумав, Дарт разделся до пояса. Собственную кожу он как-нибудь отмоет, а вот если окончательно провоняет одежда, переодеться будет не во что.

Мясник из него был никудышный. Уроки по препарированию Проклятых он обычно пропускал – не думал, что эта наука когда-то пригодится. Уязвимые места каждой твари Дарт знал и без того, а копаться у них в потрохах – увольте. Вот алхимики – дело другое. Те досконально изучали строение и внутренности Проклятых.

Ладно, уж не сложнее, должно быть, вспарывать непонятную болотную тварь, чем какую-нибудь рыбу. Разве что вони больше. Гораздо больше.

Он сделал единственный разрез через все брюхо Гнильцы. И тут же чуть не задохнулся. И без того пустой желудок скрутило судорогой. Стоявшая вокруг вонь была ничем в сравнении с запахом, что повалил из брюха. Дарт оглянулся на Лару – та сидела под ивой на поваленном бревне, осматривала лук и время от времени поглядывала на него.

Чтобы выудить внутренности, пришлось по самые плечи засунуть руки внутрь Гнильцы. По телу тотчас потекло что-то тягучее, липкое и клейкое.

Лара оказалась права, нужную кишку он нашел сразу, она была самой плотной и толстой, и, если бы не вязкое вещество внутри и вонь, сошла бы за только что нашпигованную домашнюю колбасу. Дарт отрезал кусок в локоть длиной – на всякий случай, с запасом. Оставалось решить последнюю проблему – куда положить кишку, чтобы та сохранила свою «свежесть» и не провоняла содержимое мешка?

– Держи, – в голову прилетела брошенная Ларой тряпка.

Дарт охотно воспользовался ею. Как мог, плотно увязал добычу. Тряпка оказалась плотной и прочной, не пропускающей густую слизь.

– Теперь надо искупаться, иначе Грамкин почует нас даже днем, – сказала охотница. – Идем.

Она, как заяц, петляла между деревьями, и Дарт еле поспевал следом.

К тому времени, когда они вышли к каменным холмам, странным образом выросшим среди леса, парень плохо соображал, а ноги переставлял на полном автомате. Не сдаться заставило упрямство и нежелание показаться слабее девчонки.

Та же выглядела так, будто только что вышла на прогулку – ни отдышки, не усталости на лице.

«Железная ты, что ли?»

– Мы на месте, – улыбнулась Лара. – Отсюда до логова Грамкина не больше часа. Отдохнем – и утром выдвинемся.

Она указала на крупный мшистый камень, из-под которого бежал ручей.

– Мойся, я ужином займусь.

Лучше бы, конечно, в речке или озере, чтоб по самую макушку окунуться и подольше не вылезать, но и так сойдет. Вместо тряпки Дарт воспользовался пучком сухой травы и с садистским энтузиазмом принялся сдирать с себя грязь и вонь. Старался тщательно – так, что кожа покраснела и начала гореть. Подумав немного, разделся полностью. Не до стыда, когда воняешь так, будто окунулся сразу во все выгребные ямы небольшого города.

Закончив с мытьем, Дарт так же старательно почистил одежду, натянул легкие домотканые штаны, что имелись в мешке, и вернулся к Ларе. Охотница успела развести костерок, и на импровизированном вертеле уже поджаривалась заячья тушка. С собой, что ли, таскала? Лара потянула носом, потыкала мясо ножом.

– Сырое еще, пригляди, чтоб не сгорело.

С этими словами девчонка поднялась и, на ходу скидывая одежду, пошла к роднику. Дарт сглотнул, когда она запросто стащила через голову рубашку. Точеная и стройная, как молодое дерево, даром что грязная. Странным образом недавняя усталость улетучилась без следа. Притих даже пустой желудок, еще недавно урчавший от запаха готовящегося мяса. Мысли стремительно уносили Дарта далеко от охоты и вообще от всего. Он не мог оторвать от Лары глаз. А та будто и не замечала его: сидела на коленях спиной к нему и, запрокинув голову, с наслаждением смывала с себя грязь. Надо сказать, делала это медленно, точно нарочно дразнила.

Или это воображение дает о себе знать?

– Перевернул бы его, а то с одного боку уже чересчур, – сказала охотница, вернувшись. Она набросила легкую рубашку, обулась, а остальные вещи продолжала держать в руках. От холода ее кожа покрылась мурашками.

– Ага, перевернуть, – далеко не сразу проговорил Дарт. Признаться, вид полуголой девушки заставил его несколько оторопеть.

Лара загадочно усмехнулась, затем бросила вещи в траву, подошла и, продолжая улыбаться, села рядом на колени. Руки запустила ему в волосы, заставляя запрокинуть голову.

– Ночь была тяжелой, – с хрипотцой она ему прошептала в самое ухо.

Дарт обнял ее за талию, вторая рука легла охотнице пониже спины – естественно, словно там ей самое место. Лара вздрогнула, прижалась крепче и поцеловала его. Он и раньше целовался, да не просто слюнями чтоб обменяться, а как полагается. Лучше всех целовалась дочка булочника, Дарту нравилось, как она выманивала его на улицу и долго-долго целовала. Сама девчонка выглядела так себе, с прыщами и мутными как у рыбы глазами, но ее поцелуи казались слаще прочих. С Ларой все было иначе. Она буквально впилась в его рот. В голове помутилось, дыхание стало частым, будто вынырнул из проруби.

О кролике они не вспомнили.

– У меня это впервые, – признался он. А чего лукавить? У нее-то наверняка опыта побольше, сразу поняла, что он лопух лопухом.

– У тебя это вот здесь написано, – охотница постучала его пальцем по лбу.

Он хотел извиниться, но Лара закрыла его рот поцелуем.

Много позже они поужинали подгоревшим мясом, и Дарт мог спорить на свои штаны, что в жизни не ел ничего вкуснее.

Поспать им почти не удалось. Вернее, немного поспал только Дарт. Лара даже не пыталась. Парень же вроде бы только что сидел у костра – и вот уже охотница теребит его за плечо, понуждая проснуться.

– Нам пора, соня.

На улице заметно посветлело, но солнце еще не встало.

– Как раз дойдем и осмотримся, – пояснила Лара.

За время, пока Дарт дрых, охотница успела изготовить шесть факелов, правда, тряпки, которые она плотно намотала на толстые палки, ничем не были пропитаны.

– По пути заглянем к палочникам, – пояснила она. – Доведем до ума… – она протянула сонному спутнику связку факелов. – Держи.

Парень чувствовал себя уставшим, но усталость была приятной и совсем не тяготила. При других обстоятельствах он бы, конечно, предпочел никуда не идти, а схватить Лару в охапку и не отпускать до тех пор, пока остается хоть капля сил. Но обстоятельства диктовали поднять зад и топать дальше.

Что ж, быть может, когда охота завершится удачно и Амелия поправится, он сможет уговорить Лару идти с ними. А вдруг согласится?

Весь час они пробирались сквозь чащу в сторону катакомб, под которыми, по ее уверениям, могли быть склепы. Тишину нарушали только чавканье под их сапогами, тяжелое дыхание и шелест веток.

Пару раз Лара обращала внимание спутника на признаки, указывающие на близость Гнилого палочника. Оказалось, что древоподобная тварь селилась не только непосредственно у открытой воды, но и в тенистых ложбинах, во влажных местах, куда редко заглядывало солнце. В отличие от того чахлого недокуста, который они встретили у заболоченного озера, местные палочники были куда крупнее. Настоящие гиганты по четыре-пять метров в высоту и обхватом со взрослого человека. От обычных деревьев они отличались прежде всего полным отсутствием листвы, а еще странным запахом, больше всего похожим на запах свежего мяса. Кроме того, землю вокруг палочников обильно устилали сухие костяки.

– Смотри… – Лара срезала длинный гибкий прут, обмотала один его конец последним куском тряпицы из своих запасов и направилась к палочнику. В усеянный костями круг она не вошла, а остановилась примерно в метре от него. Ветви палочника слабо заколыхались, приопустились к земле и замерли. Замерла и охотница.

– Ты точно знаешь, что делаешь? – прошептал Дарт, готовый в любой момент кинуться и сбить девчонку с ног, отбросив с траектории возможной атаки палочника.

Охотница смолчала. Она вытянула руку с прутом и дотронулась им до темного пористого ствола. Только теперь Дарт обратил внимание, что из пор тонкими струйками сочится густая влага. Именно ее и намеревалась собрать спутница. Недолго думая, парень проделал то же самое, разве что свой прут ничем не обматывал. Вместе они провозились с полчаса, прежде чем набрали достаточное количество полупрозрачной субстанции, которая вне ствола быстро застывала. Нанесенная на факел, она твердела в считаные минуты.

– Отлично, – улыбнулась Лара. – Теперь не останемся без глаз.

Дальнейший путь не занял много времени.

– Пришли…

На большой поляне, что раскинулась между вековыми деревьями, валялись каменные осколки прошлого. Поначалу Дарт принял их за скальное нагромождение, и лишь присмотревшись, заметил среди них нечто древнее, намертво вросшее в землю. О величине безымянного храма можно было лишь догадываться по сохранившемуся остову и части стен. По ним было ясно, что Дарту еще не приходилось видеть столь грандиозного строения. До этого момента он считал, что нет ничего грандиознее, чем собор Святой Дорестины, расположенный неподалеку от Тан-Хилла: когда в соборе звонили за упокой высокородного дворянина, двое людей в Логове не могли услышать друг друга, даже ори они собеседнику прямо в ухо. Но представшие перед ним развалины были намного, намного больше того собора.

– Что здесь было раньше?

Лара пожала плечами. Кажется, она восхищение спутника не разделяла.

– Мы с отцом случайно наткнулись. Думали найти что-то на продажу, чтобы убраться подальше с Острова, но нашли только мусор и старые кости. Вход в катакомбы с другой стороны.

Дарт еще раз скользнул взглядом по остаткам стен. Даже теперь, спустя многие годы, они все еще казались крепкими. Неизвестно, что за сила смогла разрушить такую твердыню. Храм не был каменным в привычном понимании, его стены единым монолитом вырастали из земли – ни тебе швов, ни отдельных камней. Даже те осколки, что валялись вокруг, представляли собой глыбы. Поросшие мхом и утратившие острые грани, но явно отколотые от более крупного образования.

«Входом» оказалась огромная дыра в земле. Судя по широким продолговатым полосам вдоль ее края и на той части стены, на которую падал утренний свет, прокопали ее вовсе не лопатой. Когти? Дарт приложил к следам руку – они были почти с предплечье.

– Хорошо поработал, – усмехнулась Лара, проводя пальцами по глубоким бороздам. – Мы на месте. Это Грамкин. Вряд ли еще кто-то из местных обитателей мог так нашинковать камень. К тому же, смотри… – она указала под ноги.

Дарт всматривался в невысокую траву, пытаясь увидеть в ней намеки на какие-нибудь следы, но ничего не видел.

– Вот же… – указала пальцем охотница.

Едва различимый отпечаток он в конце концов все же рассмотрел. Приличный такой отпечаток. Его собственная нога безнадежно в нем терялась. Ничего, у Старца нога еще больше, однако же и с ним удалось справиться.

Прежде чем спустится, путники поделили факелы, проверили оружие. Дарт на всякий случай закрепил в перевязи боевые составы Охотников, а зелье инициации сунул в карман куртки – если что, успеет быстро дотянуться.

– Какой у нас план? – спросил он.

– Идеально было бы скормить Грамкина палочнику. Выманить на поверхность и отвести к ближайшему «дереву». Помнишь, где ближайший?

Дарт кивнул.

– Только он не очень большой.

– Тем лучше – не заглотит сразу. А то как потом мозги доставать? Теперь важное. Грамкин не отличается сообразительностью, но силой наделен страшной. На солнце чувствует себя неуютно из-за особенностей зрения, потому менее опасен, чем внизу. В любом случае, врукопашную нам его не взять – слишком толстая шкура. Можно еще выкопать волчью яму, но грунт вокруг каменистый, а лопат у нас нет – провозимся долго.

– Хорошо, выманить – так выманить.

– Как увидишь здоровенную волосатую тварь, сразу беги. И как можешь быстро, оборачиваться не стоит. Палочник реагирует мгновенно, от его атаки не увернуться, так что надо постараться, чтобы в костяной круг попал не ты, а добыча. Понял?

– Вроде да, – Дарт потер руки. Страха не было, разве что волнение. Он почти в своей стихии, а значит, все получится.

Спуск был недолгим. Грамкин разворотил проход, чтобы влезть, но оставил достаточно уступов и сохранил огрызки каменных ступеней, чтобы два человека без труда спустились вниз. Подземная часть странного храма начиналась примерно в десяти метрах ниже уровня земли, там же начинался широкий коридор, тоже безжалостно исполосованный когтями чудища. Осколки темной плитки обвалились и неприятно хрустели под ногами. Путники намеренно ступали беспечно, производя максимум шума.

Из коридора они вышли в просторный зал под низким потолком. Обилие массивных колонн и особенная расцветка напольного покрытия разбили его на множество квадратов, превратив в подобие шахматной доски. На плитах пола под густым слоем пыли еще угадывался замысловатый орнамент из символов и рун, значения которых Дарт не знал. Между колоннами были хаотично разбросаны какие-то белые ванны. Некоторые лежали на боку или были вовсе перевернуты. В каждой в окружении множества проводов замерло мумифицированное тело человека. В воздухе пахло только пылью, никакого трупного запаха. Значит, лежат давно.

Под ногами что-то негромко хрустело. Дарт опустился на корточки и рассмотрел, что хруст вызывали многочисленные мелкие пластинки неправильной формы, в изобилии устилавшие пол. Больше всего их было вокруг странных «ванн» и внутри них.

– У него глаза и рот залиты какой-то дрянью, – сказала Лара. Она как раз остановилась около одной ванны и с интересом разглядывала голову мертвеца. Дарт подошел ближе, заглянул через плечо: во лбу обтянутого остатками мышц черепа торчал толстый провод, другой конец которого терялся где-то в переплетении других проводов. Глазницы и рот мумии действительно были залиты чем-то темным.

– Видел такое? – спросила Лара.

– Нет.

– Я тоже.

– Ты же была здесь.

Охотница выглядела растерянной.

– Не здесь. Возможно, Грамкин прорыл новый коридор… – Но по ее тону было понятно, она сама не верит в свои слова. – Мы с отцом нашли несколько небольших комнат, заваленных мусором. Многие вещи были из металла, но все проржавели настолько, что уже ничего не стоили.

– Ну, ладно. Какая теперь разница?

Они осмотрели еще нескольких мертвецов и везде увидели то же самое. Кому бы ни принадлежал древний храм, каким бы богам ни поклонялись его давно умершие посетители, совершенно точно, здешние богослужения не походили на те, что проводились на Островах. Во всяком случае, Дарт не слышал, чтобы нечто подобное практиковалось хоть в одном погребальном обряде. Да, некоторые люди, бывало, осознавая свой близкий конец, начинали чудить и желали, чтобы после смерти их хоронили каким-нибудь необычным способом. К примеру, требовали их сжечь, а прах развеять над Разъяренной землей. Или пустить в вечный полет на личном дирижабле, зачастую управляемом доверенным лицом, жертвовавшим собой ради господина. Но кому захочется лежать в пыльном подвале с проводом во лбу? Глупость какая-то, бессмыслица. К тому же «ванны» располагаются так, словно их разбросало некой могучей силой, да так и оставило. Мог ли это сделать Грамкин? Наверное… Только ни на полу, ни на самих «ваннах» не видно ни следа. Будто и не ходил тут никто лет эдак… сто.

Они шли уже достаточно долго, а залу конца и края не было. Лара хмурилась все больше.

– Не нравится мне это, – проговорила она наконец. – Никаких признаков Грамкина. Надо вернуться, посмотреть в коридоре. Возможно, следы отыщутся там.

– Подожди… – Дарт втянул носом воздух. Что-то изменилось. – Ничего не чувствуешь?

Девчонка последовала его примеру.

– Да-а-а, – проговорила неуверенно.

– Проверим.

Они прошли еще немного, прежде чем запах превратился в тягучую кислую вонь, какая бывает, если рыбу надолго оставить на солнце. В дополнение к вони на полу обнаружились темные пятна. Путники присели осмотреть их. Пятна успели подсохнуть, но все еще были достаточно свежими, а на ощупь оказались вязкими и маслянистыми.

– Это кровь Грамкина, – уверенно заявила Лара.

Еще метров пятьдесят по кровавому следу, и из темноты на них выплыла груда покрытого струпьями чудовища. Лара на всякий случай взяла его на прицел, но почти тут же снова опустила лук. Покрытое короткой шерстью чудище лежало на боку, вытянув когтистые лапы перед собой, запрокинув большую голову назад и вывалив из распахнутой пасти высушенный серый язык.

Не очень-то он походил на медведя, пусть даже тощего. Скорее – на огромную обезьяну, на спине которой пузырятся зеленоватые наросты-гнойники. Одного их отталкивающего вида было достаточно, чтобы возникло желание держаться от твари подальше.

– Кажется, мы немного опоздали, – заключил Дарт.

Вместо ответа охотница настороженно осматривалась. Какие мысли бродят в ее голове, парень догадывался. Как бы недавняя нарочитая наглость, с которой они забрались под безымянный храм, не вышла боком, сообщив о незваных гостях кому-то несоизмеримо более сильному, чем Грамкин.

Похоже, тварь скончалась от глубокой раны в животе. Некто не разорвал, а вспорол его брюхо чем-то острым и вывернул наизнанку. При этом все внутренности лежали тут же, шагах в десяти в стороне, нетронутые. Создавалось ощущение, что, получив смертельное ранение и лишившись требухи, Грамкин еще пытался сопротивляться или попросту хотел сбежать, но не преуспел ни в том, ни в другом. Других ран на его теле видно не было. Разве что череп, больше напоминающий человеческий, нежели медвежий, казался слишком сплюснутым с боков.

– Его убили не для того, чтобы съесть, – сказала Лара. – И не ради яда. Возможно, он забрел на… – она помедлила, что-то обдумывая, – на чужую территорию. Но будь я проклята, если знаю чью.

Пока спутница Дарта искала объяснение неожиданной смерти, сам он, вооружившись кинжалом, без труда вскрыл черепную коробку мертвой твари. Мозг Грамкина находился под толстым слоем бурого студенистого вещества. Оно порядком клеилось к рукам, затрудняя движения. Приходилось выбрасывать его, пока не показался плотный мешок, похожий на рыбий пузырь, обволакивавший комок размером с голову младенца. Мозг выглядел неповрежденным и свежим, хоть наверняка сможет сказать только алхимик. Напоследок Дарт проверил боковые стенки черепа, которые действительно оказались покрыты сетью трещин.

– Ты все? – спросила Лара, и в голосе ее звучало напряженное нетерпение.

За неимением подходящего куска тряпки, Дарт обмотал мозг своими штанами – теми самыми, в которые временно переодевался у костра. Перевязал так, чтобы не повредить, и забросил в дорожную сумку.

– Да, готов.

По спине будто ржавыми крючьями скребли, оттягивали кожу, запускали под нее больших рыжих муравьев.

– Мне тревожно, – в тон его ощущениям прошептала охотница. – Пойдем скорее.

Пойдем? Да Дарт готов был бежать. Неизвестность и постоянное ожидание беды вкупе с гнетущим мраком и окровавленным трупом у ног не способствовали самообладанию. Одно дело, когда выходишь против опасного, но известного противника. И совсем иное, когда твой враг – неизвестность. К тому же неизвестность вполне осязаемая, способная проломить череп существу куда более крупному, чем котенок.

Первые шаги ребята делали осторожно, вслушиваясь в окружающую тишину, потом шли все быстрее и быстрее, пока не перешли на бег. За плечами сидел даже не страх – ужас. Еще немного, и разум начнет погружаться в трясину паники, откуда не так просто выбраться.

– Чувствуешь?! – прокричала Лара.

Дарт понятия не имел, что именно она имеет в виду. Лично его внезапно затрясло от холода. Казалось бы, от бега тело должно было согреться, но нет. Больше того, вокруг, за пределами тех небольших световых пятен, что давали их факелы, то и дело чудились яркие вспышки. А самое поганое заключалось в том, что они давно уже должны были достичь коридора, выводящего на поверхность, но колонный зал с разбросанными по нему мумифицированными человеческими останками в подобиях ванн все не кончался. Он будто раздвинулся, растянулся или же замкнулся в себя кольцом.

– Стой! – окликнул спутницу Дарт.

Лара нехотя остановилась. Из ее рта вылетали клубы пара – вначале этого не было.

– Поправь меня, если я ошибаюсь, но мы заблудились, – сказал парень.

Она замотала головой.

– Нет. Не знаю. Ничего не пойму.

Яркие вспышки участились, теперь в этом не было никаких сомнений. Темнота зала понемногу отступала, позволяя незваным гостям получше рассмотреть его убранство. Стал виден потолок – невысокий, рассеченный множеством параллельных полос. И именно полосы светились, с каждой минутой становясь все ярче. Но по какой-то причине свечение не было равномерным, оно пульсировало и дрожало. Отдельные части потолка вспыхивали ярче, другие гасли. Вскоре от мельтешения холодных колючих вспышек заболели глаза. Дарт сощурился, пытаясь понять, куда им двигаться, и тут зал начал заполнять густой туман. Он рождался из ничего и расползался, надвигался сразу со всех сторон, клубился, теснился, а игра света и тени являла в его недрах причудливые очертания каких-то существ, сначала размытые, но вскоре ставшие вполне различимыми.

– Как думаешь, мы пройдем сквозь него? – спросил Дарт.

– У нас есть выбор? – вопросом ответила охотница. Лук в ее руках немного подрагивал. Наконечник стрелы смотрел в туман, целясь то в одну, то в другую мерцающую химеру. А тем, казалось, уже не хватало места. Призрачные создания толкались и огрызались друг на друга, пытаясь завоевать место ближе к сужающейся границе тумана.

Никогда прежде Дарт не видел ничего подобного. И тем сильнее было его удивление, когда из тумана стали доноситься звуки. Крики, отчаянные вопли, рычание, топот, скрежет. Зубы, лапы, когти, закованные в броню тела, сражающиеся за каждый сантиметр пространства. И все это шло, ползло и слеталось к окаменевшим путникам.

Наконец нервы Лары сдали, и она выстрелила. Стрела скрылась в тумане, не причинив его обитателям никакого вреда.

Дарт вытащил из кармана зелье инициации. У него есть «Огненная стена», но окажется ли она эффективной против тех, у кого нет осязаемого тела? Выбора нет, получить ответ придется опытным путем.

Он откупорил склянку и поднес ее ко рту. На мгновение замер, глубоко вздохнул, стараясь выбросить из головы мысли о возможной гибели.

Кольцо тумана остановилось. Призрачные твари в его пределах продолжали бушевать и бросаться друг на друга, но круг, освещенный светом факелов, больше не сужался.

– Каков ваш статус? – раздался странный голос.

Не понять было, принадлежит он мужчине или женщине. В нем не звучало ни эмоций, ни жизни. Он раздавался одновременно отовсюду и вместе с тем звучал прямо в голове. Лара затрясла головой, видимо пытаясь избавиться от наваждения.

– Ты тоже слышишь? – прошептала она.

Дарт кивнул, даже не зная, смотрит ли она на него.

– Каков ваш статус? – повторил голос.

– Что ему надо? – по-прежнему не повышая голоса, спросила Лара.

– Мы не хотели нарушить твоего покоя, добрый господин, – заговорил Дарт. Собственный голос звучал глухо, в горло будто ледяных крошек насыпали. – Мы охотники, выслеживали добычу – Грамкина. Просим прощения, что вторглись…

Звуки вокруг разом исчезли. Туман и все его обитатели застыли, точно попав под воздействие «Янтарного водопада». Лишь над самой головой путников сгустилось небольшое белесое облачко, принявшее очертание человеческого лица неопределенного пола и возраста.

– Ошибка в определении статуса, – сообщило лицо. – Идет анализ данных. Ожидайте.

Дарт положил руку на лук спутницы, принуждая ту опустить оружие.

– Для полной идентификации данных недостаточно… – призрачное лицо дрогнуло, исказилось, почти полностью утратило человеческие черты, но снова сфокусировалось. – Доступны промежуточные результаты анализа. Все основные директивы уничтожены. Доступ к ним невозможен. Результаты анализа удовлетворяют специальной директиве за номером один. Вам доступно визуальное сообщение. Желаете просмотреть?

– Да, – проговорил Дарт. Из услышанного он не понял почти ничего.

Лицо снова дрогнуло и исчезло, на его месте появилось изображение человека в полный рост. Человек был пожилым, с длинными прямыми волосами, свободно ниспадающими на узкие плечи, с аккуратной бородой и морщинистым изможденным лицом. Казалось, он вот-вот уснет. Его глаза, узкие щелочки, скрывались за нависающими бровями. Несколько секунд человек просто смотрел сверху вниз, затем улыбнулся, но веселья в этой улыбке не чувствовалось.

– Приветствую вас, – заговорил он тихим надтреснутым голосом. – Мы не справились. Мне больно об этом говорить, но все то, что случится в следующие несколько дней, – целиком и полностью наша вина. Мне очень больно об этом говорить. Не каждый день осознаешь, что собственными руками погубил миллиарды жизней. Да, основная вина лежит на мне. Полагаю, это знание все еще вызывает во мне конфликт, и вряд ли мне удастся смириться с ним. – Человек смолк, пригладил рукой и без того безупречные волосы. Только теперь Дарт обратил внимание на то, как странно тот одет: на нем был длинный, до колен, плащ, точнее, даже не плащ, а нечто светлое и строгое. – Впрочем, – продолжил человек, – мои личные измышления ничего не значат. Меня зовут Владимир Грюнт. Сегодня двадцать первое июня две тысячи пятьдесят восьмого года. Я нахожусь в национальной ускорительной лаборатории имени Имрефа Окирнэ. Мы сами уничтожили себя. Наши действия вызвали неконтролируемую цепную реакцию по всей планете. Все началось со взрыва супервулкана Око Дьявола на острове Убот. Он привел к многочисленным подвижкам земной коры, которые, в свою очередь, вызвали новые извержения. Критическая точка еще не достигнута, но все прогнозы сводятся к одному… Я не знаю, кто вы. Не знаю, сколько прошло лет. Одной лишь тешу себя надеждой – наше открытие послужило детонатором к гибели цивилизации, но оно же способно вознести ее на новые высоты. Проект «Поднебесье» будет запущен со дня на день. Надеюсь, мы успеем.

Лара и Дарт переглянулись. Услышанное не укладывалось в голове. Нет, оно не шло вразрез с общепринятым мнением о каком-то страшном катаклизме, стершим все живое с лица планеты и заставившим людей искать спасение в небесах. Но собственными глазами увидеть человека, который считает себя повинным в случившемся, вызвало нечто большее, нежели обычный шок.

– Мы попытаемся законсервировать нескольких специалистов, – продолжал Владимир Грюнт. – Быть может, в случае благоприятного исхода вышеозначенного проекта их знания пригодятся. Система жизнеобеспечения будет поддерживать их в состоянии стазиса до тех пор, пока условия снаружи не станут пригодными для жизни. А система безопасности не допустит проникновения чужаков. Каждая капсула снабжена индивидуальным банком данных, где собрано большое количество аудио– и видеоинформации технического, исторического, художественного и прочих направлений. Это наши знания, накопленные за тысячи лет истории. Это наша жизнь. Это мы. Возьмите их и используйте с умом. Не дайте всему умереть. – Говоривший еле заметно улыбнулся, потер ладонями лицо. – На этом я заканчиваю свое послание. Я все еще наивный идиот и надеюсь на лучшее. Прощайте.

Изображение пожилого человека растаяло, а следом за ним начал отступать туман.

Ни звука.

– Они все умерли, – наконец смог произнести Дарт. Лара молчала. – Ты понимаешь? Умерли те, кто должен был рассказать нам, что случилось, те, кто обладал знаниями.

– Их знания все разрушили! – неожиданно резко бросила охотница. – Думаешь, мы первые, кто здесь побывал?

– Нет, Грамкин…

– Дурак! – ее глаза пылали гневом. – Посмотри на эти штуки. – Она схватила спутника за руку и подтащила к ближайшей «ванне». – Ничего не замечаешь странного?

– Кроме провода у него во лбу?

– Она сломана. Разбита намеренно. Смотри, – тонкий палец указал на изголовье, где размещалась какая-то полупрозрачная овальная коробка. Все провода, опутывавшие мумию, сползались именно к этой коробке. И она действительно была разбита. Чем-то тяжелым и тупым. – Как думаешь, почему они разбросаны? Почему перевернуты?

– Кто-то не хотел, чтобы эти люди очнулись. – Осознание произошедшего вытесняло из головы все прочие мысли.

– В яблочко! – с победным выражением лица воскликнула Лара и щелкнула пальцами у него перед носом. – И я очень хорошо понимаю этих «кого-то». Нам не нужны знания, которые снова все сломают.

– Нельзя отворачиваться от знаний, – замотал головой Дарт. – Мы помним, что случилось, мы изменились…

Охотница громко засмеялась.

– Оглянись вокруг.

Парень нахмурился, не понимая, к чему она клонит.

– Нет, не на эту гнилую рухлядь. На наши Острова, на их людей. Неужели Ванд не отличное указание, кем мы стали? Мы убиваем друг друга, а нас убивают Проклятые твари и те, кого коснулась их зараза. Если что и изменилось, то лишь к худшему.

Дарт и соглашался с ней, и в то же время не мог согласиться. В словах девчонки было зерно здравого смысла, но не продиктовано ли оно одной лишь ненавистью к стражникам, убившим ее отца? А впрочем, какая теперь разница? К чему что-то доказывать? Люди из прошлого убиты, их знания уничтожены. Спорить больше не о чем.

Туман исчез, зал погрузился во мрак.

Не сговариваясь, путники двинулись к выходу. Через какую-нибудь минуту вышли к знакомому коридору и уже скоро были на поверхности.

– Извини, – неожиданно примирительно сказала Лара.

– За что? – не понял Дарт.

– Что накричала на тебя. И вообще за все, что наговорила там, внизу. Нервы сдали.

– Все нормально, ты что? – улыбнулся он. – К тому же отчасти я с тобой согласен.

– Отчасти? – сверкнула она ровными зубами. – Где ты вырос? В тепличной оранжерее? Не обижайся, но ты многого не понимаешь. Как это говорится… идеалист. Есть черное и белое, так?

– Ага, в оранжерее, – не смог скрыть усмешки Дарт. Он вспомнил, что так и не рассказал спутнице, кем был до того, как попал на Ванд. – Среди цветов и прекрасных дев.

– Что-то прекрасные девы обошли тебя своим вниманием, – Лара засмеялась и показала спутнику язык.

Они отдохнули с полчаса, перекусили и пустились в обратный путь. Шли ходко, почти не задерживаясь, а потому к вечеру были уже в хижине охотницы. Опасаясь испугать Колина, Дарт окликнул его еще с кромки поляны. Прошло несколько секунд, и алхимик показался в дверях. В руке он держал пистолет – молодец, не расслабился.

– Как дела? – с ходу спросил Дарт.

– Она жива. Ты достал?

– Да.

– А кто твоя спутница?

– Я Лара, – сама представилась охотница. – Хозяйка этого дома.

Колин удивленно взглянул на Дарта. Тот кивнул.

В доме содержимое вещевого мешка перекочевало на заранее расчищенный алхимиком стол. Тут же по комнате расползлась мерзкая вонь. Но Колина она, судя по всему, ничуть не беспокоила.

– Я и не думал, что ты так скоро вернешься, – проговорил он, вооружаясь ножом. – Но на всякий случай все подготовил. Я быстро.

– Она ничего, – Лара присела возле Амелии, положила ей руку на лоб, затем нахмурилась, сместила пальцы на сонную артерию и заявила твердо: – Она мертва.

– Нет! – буркнул Колин. – Всего лишь крепко спит.

Амелия действительно мало походила на живую: ее кожа отливала серым металлом, губы посинели и потрескались, вокруг глаз залегли красноватые круги, и ногти на руках потемнели. На рану Дарт даже смотреть не стал, понимая, что ничего хорошего там не увидит. Но он верил Колину. Хотел верить.

– Ну да, – охотница поднялась и скептически посмотрела на алхимика. – Некоторые действительно считают, что мы всего лишь засыпаем, чтобы проснуться в новой жизни…

– Она. Жива. – Раздельно повторил алхимик.

– Ладно-ладно, – подняла руки Лара, будто сдавалась. – Не буду спорить. – Она обернулась к Дарту. – Кажется, я выполнила свою часть уговора.

– Да, конечно, – парень достал из кошелька золотые монеты, протянул их девчонке.

– Вот и славно! Надеюсь, вы не задержитесь здесь долго, и мой дом не провоняет насквозь.

Вскоре находиться в комнате стало совершенно невозможно. Вонь стояла такая, что слезились глаза. Даже Колин, привычный к подобным ароматам, замотал лицо влажными тряпками. Дарт и Лара поспешили выйти на поляну.

– Нам понадобится проводник, – начал парень, не особенно надеясь на положительный исход беседы.

Охотница приподняла брови, ожидая продолжения.

– Нам надо попасть в отроги Мертвецов.

– Ого! Не самое приятное место.

– Знаю.

– Вы странная компания, – Лара села на поваленное дерево. – Идиоту ясно, вы что-то скрываете. Побег из Ванд-Хала – это серьезно, спора нет. Но не настолько, чтобы в качестве пути отступления выбрать чертовы восточные земли и переться через них аж до самых отрогов.

Дарт молчал.

– Может, расскажешь мне что-нибудь? Для стимула, так сказать.

– После моего рассказа ты снова назовешь меня дураком и идеалистом, – пожал плечами Дарт. – Стоит ли?

– Так все плохо? – вздохнула Лара и задумалась. – Не знаю, – заговорила она серьезно. – Я хотела отомстить за отца. Если пойду с вами, потеряю много времени.

– Зато хорошенько обдумаешь, действительно ли хочешь мести.

– А ты бы не хотел?

– Не знаю, – честно признался Дарт.

– Нет, – покачала она головой. – Я должна.

– Жаль.

– Уверена, вы доберетесь, – Лара поднялась, подошла к Дарту, положила ему руки на плечи. – Я уйду через пару часов. Немного отдохну и уйду. Вы все равно останетесь здесь дня на три как минимум. Уверена, быстрее ваша подруга в себя не придет. Возможно, я успею вернуться к тому времени. Тогда помогу.

– Уже темнеет. Подожди хотя бы до утра.

– Я выросла в этих лесах. Ночью ориентируюсь так же хорошо, как днем.

Дарт обнял девчонку, притянул к себе.

– Тебе нужна помощь?

– Нет. Это личное дело.

– Хорошо, только будь осторожна.

Она улыбнулась ему в губы.

– Всегда и везде.

А потом в дверном проеме лесного домика показался Колин. Он шел на нетвердых ногах, придерживаясь руками о стену.

– Что случилось? – Дарт подскочил к нему, заглянул через плечо.

– Все нормально, – проговорил алхимик заплетающимся языком. – Немного надышался составом. Пройдет. – Он сел прямо в траву, закрыл глаза. – Мы сделали все, что могли. Остается ждать.

– Сам как думаешь, получилось?

– Я не лекарь. И в ядах разбираюсь лишь в пределах пройденного в Ордене курса.

Он говорил все тише, явно засыпая.

Дарт не стал его больше мучить, лишь отволок немного дальше от двери, на свежий воздух. Подумал было, что хорошо бы вытащить из дома и Амелию, но не стал рисковать: раз Колин оставил ее там, значит, так нужно.

Лара ушла, и Дарт остался в одиночестве. Спать хотелось жутко. Последние сутки прошли большей частью в бегах, в странных схватках и при постоянном чувстве, что он не успевает, что надо действовать еще быстрее. Теперь же, когда поиски остались позади, хотелось прикрыть глаза и хотя бы немного поспать. Но разум отчаянно цеплялся за реальность, кричал о возможной опасности, грозящей из темноты леса. Дарт не сдался.

Вонь вскоре развеялась, и парень смог вернуться в дом. Туда же легкими тычками загнал Колина. Алхимик не желал просыпаться, но угроза холодной воды за шиворот все же подействовала.

Амелия по-прежнему лежала на кровати, но даже спустя всего несколько часов после нанесения на рану лечебного состава выглядела заметно лучше. Кожа на лице порозовела, ногти снова приняли здоровый цвет. Но главное – девчонка дышала. Неглубоко и через раз, но дышала.

Несколько раз за ночь из леса долетали странные незнакомые крики, а один раз послышался громкий треск, будто рухнуло дерево. Но к домику так никто и не вышел.

Впервые Амелия очнулась спустя двое суток. Слабая и беспомощная, она не могла самостоятельно даже пить. Колин суетился над ней, будто наседка над цыпленком. Эта хлопотливость немного раздражала Дарта. Да, алхимик лучше знал, как лечить девчонку, но уж слишком он старался быть предусмотрительным. В конце концов, Дарт постарался поменьше находиться в доме, проводя большую часть времени за его пределами. Он понимал, что, скорее всего, сам неправ, что Амелии необходим постоянный уход, но ничего не мог с собой поделать. Ладно, в конце концов, главное, что девчонка выздоравливала.

Минул день, за ним еще один. Амелия стремительно шла на поправку. Она уже самостоятельно ходила и выглядела вполне здоровой. Только быстро уставала. Едва сумев произнести первое слово, она сразу попросила Колина принести ей мешок с лекарственными зельями. Именно они ускорили ее выздоровление.

Теперь алхимик и Амелия проводили почти все время вместе. О чем-то тихо разговаривали, смеялись, а когда к ним подходил Дарт, замолкали. Охотник не имел ничего против их сближения, но чем дальше, тем все более лишним ощущал себя в их компании. Неприятное чувство даже заставило его затеять разговор, который раньше он старался оттянуть.

– Думаю, нам лучше разойтись, – проговорил он, когда все трое сидели в домике за столом и завтракали.

– Что? – не поняла Амелия.

– Дальше я пойду один. Вас хочу поблагодарить за все, что сделали для меня, но на этом наши пути расходятся. Я оставлю вам деньги. Не так много, как…

Он даже не успел закончить. Девчонка взвилась на ноги, ее лицо пылало яростью.

– Ты это что удумал?!

– Ами, тебе нельзя волноваться, – попытался успокоить ее Колин, но тщетно. Амелия лишь сверкнула на него колючим взглядом и процедила сквозь зубы:

– А можно узнать причину твоего решения?

– Мы слишком часто были на волосок от гибели. Особенно ты, – заговорил Дарт. – Я не возьму на себя ответственность за то, что может случиться. Там, на Тане, мне все казалось куда более простым. Единственной опасностью были Охотники – нам удалось от них сбежать. Но Ванд принял нас в штыки. Не знаю, что ждет в отрогах Мертвецов. Существуют ли клятые Клыки Мертвецов? Сможем ли мы пересечь лес? Возвращайтесь. Колин наверняка знает укромное местечко, где можно переждать переворот.

Амелия нахмурилась, посмотрела на алхимика.

– Знаю, – согласился тот. – Хоть бы вернуться в Вольную Переправу.

– Когда я была обузой? – спросила девчонка, глядя Дарту в глаза.

Тот отвел взгляд. Разговор шел не так, как он рисовал его в воображении. Амелия должна была немного повозмущаться, но довольно быстро отступить, поглощенная интересом к Колину. Но пока даже намека на отступление не было.

– Не была, – проговорил он нехотя.

– Мы странно встретились. Ты раздражал меня – и на то были причины. Уверена, ты испытывал те же чувства. Но мы справились. Мы добрались до этого проклятого леса. И если бы не злосчастный капкан, этого разговора бы не было.

– Я не хочу, чтобы ты погибла, как ты не можешь понять? Будет лучше, если вы с Колином…

Девчонка резко села. Ее губы тронула мимолетная усмешка, значения которой Дарт не успел уловить.

– Я поняла тебя. И вот тебе мой ответ: давай никогда больше не поднимать этот вопрос. Если я захочу уйти, то уйду – не сомневайся. Не знаю, как Колин, а я иду с тобой дальше.

– Уверена?

– Абсолютно.

Некоторое время за столом царило молчание.

– Если кому интересно, я тоже иду, – нарушил тишину алхимик.

– А то посмотрите на него, захотел присвоить себе всю славу, – примирительно улыбнулась Амелия.

– Ну да, ты меня раскусила, – усмехнулся Дарт. – Знать бы еще, что там за слава такая?

– Вот и узнаем.

Странное дело, но реакция Амелии была ему приятна.

Ближе к полудню вернулась Лара. Потрепанная, со свежим порезом через всю щеку, но деятельная и деловая. Первым делом познакомилась с Амелией и выяснила, насколько хорошо та себя чувствует.

– Выдвигаемся рано утром, засветло, – заявила она чуть позже. – Рекомендую всем выспаться и отдохнуть. Дорога предстоит непростая, идти будем быстро. Ситуация на Острове поганая. Конфликт между законной властью и мятежниками только разрастается. В Вольную Переправу введены регулярные войска. Ванд-Долл и несколько других больших городов полностью под контролем мятежников. К ним в руки попали большие запасы оружия, в том числе боевые дирижабли. Наместник Острова исчез. За его голову обещано солидное вознаграждение, потому желающих по легкому срубить золотишка хватает. Безопасного места больше нет. Не удивлюсь, если вскоре мятежники и солдаты регулярной армии начнут кровавую грызню. Пока это только небольшие локальные стычки, но неожиданное беззаконие уже наложило свой отпечаток на людей – появились шайки всякого отребья, желающие нагреться на новом порядке.

– А как же помощь извне? – спросил Дарт. – С других Островов. Неужели о перевороте до сих пор нигде не знают?

Лара пожала плечами.

Остаток дня прошел в сборах. Амелия же сразу настояла на том, чтобы обработать рану охотницы. Обе девчонки поглядывали друг на друга с недоверием и каким-то подозрением, но в общем обстановку это не накаляло.

Утром, когда солнце еще не поднялось над деревьями, а небо только-только начало светлеть, четверо путников покинули лесной домик и направились на восток.