Путь сквозь лесные чащобы оказался непростым. Лара чувствовал себя среди деревьев и болот, как дома, но даже Дарт выбивался из сил прежде, чем солнце начинало клониться к западу, – и тогда охотница объявляла привал на ночь. Куда хуже приходилось Колину и Амелии. Алхимик, которому в Ордене не полагалось особой физической подготовки, каждое утро встречал хмурым взглядом, в котором будто смешались все беды объятого восстанием Острова. Он не жаловался в открытую, но сделался угрюмым и неразговорчивым. Немного оттаивал лишь на привалах. В отличие от него Амелия, которой дорога наверняка казалась смертоубийством, старалась не унывать и не пасть окончательно духом. Спутники избавили ее от всей ноши, но она еще не полностью оправилась после отравления и до сих пор держалась исключительно на собственном упрямстве и оставшихся лекарственных зельях. Последние она принимала утром и следующие полдня шла вполне ходко, однако действие лекарств истекало – и тогда силы покидали Амелию. Принимать стимуляторы чаще запретили ей в один голос Дарт и Колин. Слишком хорошо оба знали последствия неконтролируемого употребления подобных зелий: организм довольно быстро истощался, что приводило к весьма неприятным последствиям вплоть до тяжелых проблем с внутренними органами. Будь у нее нужные снадобья, Амелия смогла бы свести побочные эффекты к минимуму, но их не было. А потому вторую половину дня девчонке попеременно помогали то Дарт, то Колин.

Отношения алхимика и Амелии в это время сошли практически на нет. Оба настолько уставали, что их тайные разговоры и смешки отступили на второй план. Дарта такое изменение почему-то радовало. Он был уверен, что не испытывает к девчонке никаких глубоких чувств – она ему друг, и не больше. Но все равно что-то глодало изнутри, когда «голубки» обнимались и шептались. Теперь же все встало на свои места.

Прямых нападений местных тварей пока удавалось избегать. Лара умело вела свой небольшой отряд днем, а ночью путники разводили большой жаркий костер, который поддерживали до самого утра. К огню сходились и сползались какие-то создания, но они всегда держались на почтительном расстоянии, предпочитая выжидать, пока потенциальная добыча сама выйдет в темноту. Добыча себе такого не позволяла.

– Что ты знаешь об отрогах Мертвецов? – спросил Дарт Лару на одном из привалов. Парень все пытался понять, что им делать, когда они наконец доберутся до цели своего путешествия. Он много раз пролистал блокнот отца, прочел каждый символ, каждую формулу, рассмотрел каждую зарисовку – ничего. Казалось, все это было абсолютной бессмыслицей, ничем не связанной между собой, и блокнот попал в руки Дарта случайно – просто вывалился из кармана отца, когда тот оставлял наказ Рыбьему Глазу.

– То же самое, что и все. – Охотница стянула сапоги, вытянула к огню ноги и блаженно жмурилась после ужина. Сегодня в пути им удалось подстрелить пару кроликов.

– Я ничего не знаю, – сказал Дарт.

– Я имела в виду местных. Колин, может, ты расскажешь?

Алхимик дремал, прислонившись спиной к дереву. Он даже свою порцию каши с мясом не доел, так и держал миску в руках, рискуя опрокинуть ее содержимое в траву.

– Не тронь его, – Дарт приложил палец к губам, понизил голос. – Пусть спит.

– Собственно, рассказывать особенно нечего. Отроги – место поганое, и люди там не живут. Совсем.

– Почему? Если я правильно понимаю, это горы. А значит – камень. И это как минимум. Возможно, какие-то металлы.

– Камня там навалом, – кивнула Лара. – Насчет металлов не знаю. Еще во времена основания Острова в отрогах, тогда они назывались как-то иначе, действительно организовали каменоломню. Даже не одну. Дела шли хорошо, камень оттуда доставлялся во многие города. Половина Ванд-Долла построена из него. Но однажды все, кто работал на тех каменоломнях, заболели разом. В одну ночь.

– Не совсем так… – не открывая глаз, промямлил Колин. Он поставил миску с кашей на ногу, тяжело вздохнул. – Это была не совсем болезнь. Скорее – проклятие. Его невозможно снять или вылечить.

– Проснулся, – поморщилась Лара. – Ну, так просвети нас, как все было на самом деле?

– Да, в общем, все так. Сегодня вечером люди полны сил и здоровы, а назавтра чувствуют дикую слабость. Проходит несколько дней – и они умирают.

– Все? – спросила охотница. Она приподнялась на локтях, сощурилась, видимо ожидая какого-то продолжения. – Не уточнишь, как именно они умирают?

– А надо?

– Конечно. Возможно, тогда твои друзья передумают лезть в те замечательные края.

– Ну хорошо… – Колин уселся поудобнее, отставил кашу. – В мой второй год обучения в Ордене нам удалось побывать на выпускном экзамене старшего курса алхимиков и лекарей. Пробрались тайно, посмотреть, что ожидает нас самих через несколько лет. Вот… Одним из испытаний для лекарей было определение причины смерти человека. Выпускнику выдавали труп – что хочешь с ним делай, но причину назови.

– Гадость какая, – пробурчала Лара. – Неудивительно, что вас не любят в народе. Души, говорят, у вас нет.

Колин на замечание не отреагировал.

– Несколько человек справились с заданием, а потом привезли это. На каталке, как и прочие тела, но плотно завернутое в несколько слоев промасленной ткани. Скажу честно, меня тогда стошнило. И я не стыжусь. Не могу назвать это человеком. Даже Проклятые выглядят лучше. Надеюсь, все поели. – Колин еле заметно улыбнулся.

– Давай уж не тяни, – поторопила его Амелия.

– Мне показалось, что у него нет кожи. Она была, но почему-то слезла – причем сама, драными кусками, которые тут же, на каталке, успели превратиться в склизкие лужицы. Там, где кожа еще оставалась на теле, виднелись следы не то сильных ожогов, не то нагноений. Руки, ноги и горло распухли. Волос почти не осталось – так, несколько длинных влажных прядей, прилипших к заплывшему лицу. Не помню его глаз, по-моему, они исчезли в набрякших пузырях.

– Тьфу в тебя! – сплюнула Лара. И тут же спохватилась, вспомнив, что сама вызвала алхимика на разговор.

– На его препарирование каждому выпускнику отвели минут пятнадцать, не больше. Некоторые и вовсе не решились подойти – так и ушли с позором. Правда, с таким же позором уходили и те, кто все-таки пытался что-то сделать. Бледные, с остекленевшими глазами и трясущимися руками, они резали это несчастное тело. Помню, как один парень, высокий и уверенный в себе, раскроил живот трупа и запустил в него руки. Только обеими ладонями вытащил не кишки, а нечто алое, кровоточащее, расползающееся в пальцах. Не знаю, чем закончилось дело, мы сбежали оттуда. Уже потом, через неделю или больше, пошли слухи, что этот странный труп привезли из отрогов Мертвецов. Какая-то частная артель решила возобновить добычу камня и успела проработать несколько дней. А потом в одну из ночей в каменоломне случился небольшой обвал. Ничего серьезного – жертв не было. Зато утром все поголовно блевали завтраком и вообще чувствовали себя погано. Пока люди поняли, что случилось нечто серьезное, пока добрались до ближайшей деревни, пока их переправили в центральную часть Острова, они превратились в то, что я описал. Не выжил никто.

– Ну да, смелые дураки, как и ты… – Лара выразительно уставилась на Дарта. – Таких случаев не то чтобы много, но они бывают. Кто-то заболевает, умирает, на некоторое время количество желающих разжиться камнем сильно снижается. Три года – пять – десять лет… неважно, сколько, но рано или поздно появится тот, кто решит, что уж ему-то точно повезет. И все повторяется.

Дарт сидел молча, машинально перелистывая блокнот отца. Амелия, расположившаяся возле Колина, выглядела потрясенной. Ее рвение сопровождать недоохотника явно поутихло.

– И что, никто не пытался выяснить причины болезни?

– Пытались, и не раз. Только безрезультатно. Никакой закономерности, никаких явных источников заразы. Кто-то проводил в отрогах месяцы – и ничего. А кто-то приезжал на несколько дней и уже никогда не возвращался обратно.

– Официально признано, – заговорил алхимик, – что в отрогах Мертвецов имеют место остаточные магические проявления. Нечто подобное до сих пор происходит на Разъяренной земле, сюда же заразу занесли при закладке Острова.

– Вспомнила, – перебила его Лара. – Зараженные, когда еще могли говорить, утверждали, что в свою роковую ночь слышали под землей какие-то стоны или завывания. Их будто кто-то звал вниз. Кроме того, животные вели себя странно. Собаки, к примеру. Они беспокоились, выли, скулили, вроде как пытались что-то сказать хозяевам накануне. А утром ни одной поблизости уже не было, все разбегались.

– Я тоже слышал о странных звуках, – подтвердил Колин. – Но, как по мне, это всего лишь слухи. Звукам в горах есть простые объяснения: завывания ветра, камнепад, сход лавин.

– Ты все знаешь, да? – криво усмехнулась охотница.

– Я много читал, много слушал умных людей.

– Ну-ну, пусть будет ветер.

Дарт опустил взгляд на блокнот. Пальцы сами собой продолжали перелистывать пожелтевшие страницы. Те быстро мелькали, а написанное на них сливалось размытыми каракулями. Неожиданно глаз зацепился за слово… или за часть слова: «оборот». Слово рождали отдельные буквы, каждая из которых была написана в верхней правой части страниц.

Что-то сказала Амелия, но парень уже никого не слышал. Все его внимание оказалось приковано к видавшему виды блокноту. Неужели он все время смотрел на подсказку, но не видел ее?

Закрыв блокнот, он стал быстро пролистывать страницы большим пальцем. Пролистал дважды, прежде чем понял, что не ошибся. Жар костра будто остыл, по телу побежали мурашки. Дарт вскочил на ноги, бросился к своему вещевому мешку, судорожно завозился в нем, выискивая фотографию собственной семьи.

– Ты что?! – донесся до него обеспокоенный возглас.

Лара или Амелия? Он так и не понял.

Вытащив фотографию, он еще раз бросил взгляд на изображение мужчины, женщины и ребенка, а затем перевернул карточку и всмотрелся в ее оборотную часть.

– Кажется, совсем тронулся… – на этот раз говорила определенно охотница.

– Все в порядке? – Рядом с Дартом опустилась на колени Амелия.

– Да. Кажется, да. – Он не мог скрыть ликующей улыбки. Сердце неистово рвалось прочь из груди. Дрожащими пальцами парень потянул за край фотографии – и та легко поддалась, начала отставать, обнаружив под собой скрытый слой с начерченной на нем картой.

Не в силах сдержаться, Дарт крепко обнял девчонку. Его переполняли эмоции. Ужасы об отрогах Мертвецов напрочь выветрились из головы.

– Но как? – не понимала Амелия.

Парень протянул ей блокнот.

– Перелистай и внимательно смотри в правый верхний угол.

– Карта на оборотной стороне фотографии… – прочла она медленно.

Дарт подвинулся ближе к огню, однако не настолько, чтобы подвергнуть только что обретенную карту опасности. Спутники повскакивали с мест и обступили его со всех сторон. Даже Колин проснулся и оживился.

Карта представляла собой весьма детальный чертеж местности с обозначением высот. На нем, лавируя между горных хребтов и вершин, змеилась пунктирная линия, началом которой стали два горных пика, а концом – нечто вроде пещеры. Судя по всему, чтобы добраться до конечной точки, путникам пришлось бы сначала высоко подняться, а потом еще ниже спуститься.

– Интересно… – задумчиво проговорил Колин. – Получается, Клыки Мертвецов располагаются где-то под горами. Возможно, поэтому замок до сих пор никто и не нашел.

– Клыки Мертвецов… – голос Лары стал задумчивым. – Я знаю эти пики, – она указала на начальную точку пунктирной линии. – Это Близнецы.

– Доведешь нас до них? – спросил Дарт.

– Да, – не очень уверенно проговорила охотница.

– Какие-то трудности?

– Прежде нам придется пройти через отроги Мертвецов.

Следующие несколько дней небо было затянуто низкими тучами, из которых на головы путников почти беспрестанно сыпалась мелкая взвесь. Одежда практически не успевала сушиться. К тому же заметно похолодало. Изменился и ландшафт: полностью отступили болота, лес стал светлее, выше. Время от времени то тут, то там виднелись огромные валуны, густо поросшие мхом.

Неожиданно Дарт почувствовал, как земля под ногами вибрирует. Несильно, но ощутимо. Он воззрился на спутников. Те тоже почувствовали вибрацию. Деревья вокруг покачнулись, заскрипели. Вниз полетела сухая листва.

Странное явление длилось с полминуты.

– Что это было? – спросила Амелия.

– Землетрясение, – сказал Колин. – На Ванде такое случается – результат ошибочного проектирования.

Путники перевалили через пологий холм и увидели небольшую деревушку, уютно устроившуюся в развилке двух горных рек.

– Купим здесь теплую одежду и снаряжение, – сказала Лара. – Надеюсь, деньги у вас есть.

– Есть, – кивнул Дарт.

Они спускались по утоптанной тропинке к деревне – и с каждым шагом все очевиднее становились странная тишина и спокойствие на ее единственной улице. Ни одного человека, ни крика, вообще ни звука, кроме легкого завывания ветра.

Шли медленно, обнажив оружие.

Деревня встретила гостей глухим молчанием.

– Кто-то очень торопился уйти отсюда, – заметил Дарт.

Лара кивнула, но взведенного лука не опустила, лишь немного ослабила тетиву.

На улице, утопая в жидкой грязи, валялись предметы домашней утвари, инструменты, брошенная одежда. Следов было много. Беспорядочные и путаные, они разбегались прочь от домов и устремлялись вверх по улице. Двери в самих домах были по большей части раскрыты, ставни на окнах распахнуты. Внутри наблюдались все те же признаки стремительного бегства. Кое-где на столах была расставлена приготовленная к трапезе посуда, где-то на глаза попалась незаправленная постель или тлеющий в печи уголек.

– Ушли совсем недавно, – заключила Лара. – Часа два-три назад.

– Почему? – спросила Амелия. Она опасливо оглядывалась, будто каждую секунду ожидала нападения со спины.

– Не знаю. И не очень хочу узнавать. Давайте возьмем, что нам нужно, и свалим отсюда.

– Теперь мы еще и воры, – вздохнул Колин.

– А ты думал? – усмехнулась Лара. – Надо было внимательнее друзей выбирать. А с этими добра не сыщешь.

– Ты же пошла с нами. Зачем? – с вызовом спросила Амелия.

– Почему нет? В Ванд-Хале меня ищут, – она непроизвольно коснулась щеки, на которой остался рубец от недавнего пореза. – А крысой сидеть в лесу не по мне. Все равно найдут рано или поздно.

– Но ты могла уйти в любой другой город, – не отставала Амелия. – Туда, где полно добра.

– Как репей приставучая. Пошла – и пошла.

Не желая продолжать разговор, Лара быстрым шагом вышла на улицу.

Все необходимое путники нашли быстро. Похоже, местные забрали с собой лишь то, что смогли нести в руках, основная же часть вещей валялась разбросанной на полу комнат. Подбитые мехом штаны и куртки, теплые шапки, варежки, шарфы, всевозможные безрукавки и тяжелые плащи. Все без изысков, потертое, но приличного качества. Особенно приятно было переодеться во все чистое и теплое после нескольких дней непрерывной промозглости.

Дарт с некоторой досадой подумал, что в свою бытность учеником он бы побрезговал подобным воровством. То, что они сейчас делали, больше походило на мародерство. По какой бы причине ни ушли отсюда люди, их наверняка согнало с обжитого места нечто действительно опасное. Пользоваться чужой бедой – низко и мерзко. Так бы он подумал недели три назад. Так же думал и сейчас, но мысли и невнятные позывы совести не мешали примерять меховые сапоги.

– Эй! – в дом с улицы вбежала Амелия. – Там, в небе…

Ее глаза лихорадочно блестели.

Дарт бросился из дома.

Далеко, едва различимый на фоне темного неба, плыл дирижабль. Рассмотреть его подробно с такого расстояния было невозможно. Даже понять, боевой он или пассажирский, и то не удавалось. Но сам факт того, что дирижабль залетел в гористую, почти безлюдную местность, настораживал.

– Они ушли в горы, – сказала Лара, когда все четверо переоделись в теплое.

– Мы идем за ними? – спросил Дарт.

– Да, похоже на то.

– Не хотелось бы встретиться с хозяевами наших обновок.

– Другой дороги к Близнецам я не знаю. Придется рискнуть.

– Тогда вперед.

Подъем оказался пологим, но длинным. Каменистая тропа убегала далеко вперед и терялась среди небольших камней и редкой растительности. До самой вершины добрались лишь ближе к вечеру. Там, стоя в быстро опускающихся сумерках, пряча лица от порывов ледяного ветра, путники увидели раскинувшуюся впереди равнину, из которой, точно ребра диковинного животного, вырастали скалы, которые тянулись до самой стены горных пиков.

– Отроги Мертвецов, – сказала Лара.

– Выглядят вполне мирно, – подала голос Амелия.

– Да, все так думают, пока не становится слишком поздно. Заночуем здесь, а завтра будем идти, пока не сотрем ноги до ушей.

Они разместились прямо на камнях, завернувшись в специально прихваченные толстые одеяла. Место выбрали под нависающим, точно шляпка гриба, камнем – он хотя бы защищал от ветра. От влажного стылого воздуха защиты не было. Костер охотница разводить запретила. К тому же поблизости росло всего два плюгавых куста и несколько сухих бастылин. И того и другого хватило бы максимум на несколько минут небольшого огня. Перекусили сыром и хлебом, прихваченными в деревне, запив деревенским же свежим молоком. Спали, сгрудившись в кучу, плотно прижавшись друг к другу.

– Никогда разом не спала с двумя мужиками, – ворчливо заявила Лара, устраиваясь между Дартом и Колином.

Несмотря на усталость, сон не шел ни в какую. Дарт лежал, прислушиваясь к дыханию спутников, пытаясь вытеснить из головы то и дело возникающие мысли. Он будто бы возвращался в Тан-Хилл, в твердыню Ордена, обветренную и источенную дождями, бродил по коридорам Академии, заходил в лаборатории и на тренировочные площадки, но никого не встречал. Логово вымерло, в нем гулял ветер. Подхватывая опавшую листву и пыль, он остервенело метал их в лицо незваному гостю. Потом Дарт мысленно оказывался в пещере под старой мельницей, вокруг копошились десятки Проклятых, а он стоял и не мог пошевелить пальцем. На него кидались, рвали на части, но всегда отступали, позволяя ему снова обрасти плотью – и тогда атаки возобновлялись. В проклятом истерзанном болезнью лесу он тонул в болоте, бился, пытаясь дотянуться до такой близкой и спасительной коряги, но пальцы соскальзывали по влажному дереву. А из темноты на него немигающе смотрели большие красные глаза. Было что-то еще – вязкое и холодное, пробирающее до самых кишок, выворачивающее наизнанку, медленно вползающее в разум. Образы смешивались и сменялись, становясь то яркими и живыми, то подергиваясь мутной дымкой.

Проснулся он продрогшим и с тяжелой головой. Тело одеревенело, а мышцы отчаянно крутило.

Протерев глаза, парень заставил себя подняться. Только-только начинало светать. Судя по высокому светлеющему небу, день обещал быть ясным. Странное дело, звезды отсюда казались совсем близкими. Протяни руку – и достанешь до любой. Они сверкали, переливались, точно драгоценные камни.

Завернувшись в дорожный плащ из покинутой деревни, Дарт отошел от спящих товарищей. Даже зависть взяла, как те сладко посапывали.

«Эх, костер бы развести…»

Ночные кошмары истаивали в памяти, уступая место мыслям о тепле. Вдруг его внимание привлекло странное движение далеко внизу, со стороны деревни. Свет – крошечный огонек. И не один. Вот рядом появились еще и еще. Факелы или масляные лампы. Получается, в деревне кто-то все-таки остался? Тогда почему к путникам никто не вышел? И почему там сейчас зашевелились?

Дарт присел на корточки и начал наблюдать. Огоньки сновали в районе деревни еще минут двадцать, а потом исчезли. Складывалось впечатление, что кто-то искал местных жителей. Возможно, это были такие же путники, как и они сами.

– Почему не спишь?

Дарт вздрогнул от неожиданности.

– Или спишь? – зевнула Лара, подсаживаясь рядом.

– Нет. Выспался уже. Ты всегда так тихо ходишь?

– Это не я тихо хожу, это ты ничего не слышишь. Городской… – последнее слово она произнесла с нескрываемым презрением.

– В деревне кто-то есть, – сказал Дарт.

– С чего это взял?

– Видел. Человек пять. С факелами или лампами. Недавно пришли.

– А сейчас они где?

– Не знаю. Может, в домах.

Охотница нахмурилась.

– Нам лучше выходить. Буди сладкую парочку. Сегодня будет тяжелый день.

Дарт внутренне вздохнул. Как же не хотелось никуда идти! Но бодрая решимость Лары не позволяла поддаться слабости.

Плохо себя чувствовала и Амелия. Но если Дарт не мог спать, то девчонка не желала просыпаться. Понадобилось немало времени, прежде чем удалось ее растолкать. Охотница заметно нервничала и постоянно оборачивалась в сторону деревни. Именно поэтому дирижабль заметила она. Его туша медленно проступила в зарождающемся дневном свете и поначалу напоминала низкое облако над лесом.

Потеряв терпение, Лара схватила Амелию за грудки и сильно встряхнула, прошипев прямо в лицо:

– Очнись, размазня!

– Полегче, – остановил охотницу Дарт. – Ты же видишь, она больна.

– Если мы не уберемся отсюда сейчас же, она уже никогда не поправится.

Деревня внизу просыпалась. В опустившемся на нее тумане невозможно было разглядеть подробностей, но ясно было, что там движутся люди. Они торопились, что-то перетаскивали. А самое поганое, в ясном небе появились еще два дирижабля. Пока они были далеко, но курс держали в направлении отрогов Мертвецов.

– Что это все значит? – процедил Дарт.

– Они из гражданского сопротивления, – сказала Лара. – Точно не регулярные войска.

– Далеко же забрались.

– Но зачем?

Ответа у них не было.

Взвалив на плечи поклажу, ребята скорым шагом двинулись в путь. Перед ними лежала равнина – абсолютно открытое пространство, где при всем желании не спрячешься.

– У тебя есть что-то от простуды? – спросил Колин Амелию.

Девчонка покачала головой.

– Нужен огонь, чтобы приготовить.

Амелия шла наравне с остальными. Без вещей и поклажи, но с шага не сбивалась, хотя и выглядела призраком.

Когда совсем рассвело и туманная дымка исчезла, вдали показались фигурки людей. Скорее всего, тех самых деревенских жителей, которых что-то согнало с насиженного места. Понятно, что боялись они как раз тех, кто сейчас хозяйничал в их доме. Но почему? Какие вести принес неизвестный гонец?

Четверо путников вначале не придали особого значения паре небольших дирижаблей, появившихся над вершиной, с которой сами они ушли несколько часов назад. Подозрения возникли, когда те начали приближаться. По-настоящему ребята оценили угрозу с неба, лишь когда небесные суда удалось хорошо разглядеть.

– Чтоб мне провалиться! – прошептал Дарт, сбиваясь с размеренного дыхания.

Ему вроде бы стало лучше – голова перестала болеть, мышцы пришли в тонус.

Его спутники обернулись, пытаясь рассмотреть новую опасность. К каждому из двух дирижаблей по бокам крепились странного вида платформы, на которых, в свою очередь, были установлены еще более странные аппараты. Они походили на больших стрекоз, если бы тех изготовили из ткани, дерева и канатных растяжек. В каждой такой «стрекозе» полусидел-полулежал головой вперед человек в шлеме.

– Что это? – спросила Лара.

– Планер. Недавняя разработка. Я видел такие всего раз. Считается, что за ними будущее воздушных кораблей.

– Выглядит так, словно сейчас развалится, – сказала охотница.

– Надеюсь на это.

Один планер сорвался с площадки, начал падать. Путники остановились, завороженно наблюдая за сумасшедшим пилотом, решившим покончить жизнь самоубийством. Нет, «стрекоза» не падала – она летела, расправив остроконечные треугольные крылья.

– Магия, – сказала Лара.

– Никакой магии, – не согласился Дарт. – Разве что немного алхимии – они используют необычное топливо.

Один за одним четыре планера оказались в воздухе. Двигались они намного быстрее неповоротливого дирижабля, а потому покрыли расстояние, отделяющее их от путников, за считаные минуты.

– Красиво, – улыбаясь, сказала Амелия.

В следующее мгновение ребята оказались на земле. Планеры прошли настолько низко, что, казалось, вот-вот срежут им головы. От земли вверх они уходили, оставляя за собой черный след удушливого дыма. Развернувшись по широкой дуге, планеры начали заходить на второй круг. Но только два – вторая пара умчалась прочь, явно намереваясь догнать первую группу беглецов.

– Ружья! – выдохнул Дарт.

Пилоты странных летательных аппаратов готовились открыть огонь.

Путники бросились бежать. Петляя, они держались на расстоянии нескольких метров друг от друга.

Дарт спешно прокручивал в голове те немногие знания, что имелись у него о подобных летунах. Насколько он помнил, управлять этими штуками очень непросто, далеко не каждый полет заканчивается удачным приземлением. Значит, вряд ли пилоты способны перезарядить ружье в полете. Значит, у каждого из них есть только один выстрел – запасное ружье даже прицепить некуда. Тогда, выходит, не так страшно. Главное – не подставиться и все время держать гадов в поле зрения.

Амелия споткнулась и кубарем покатилась по каменистой земле. Дарт метнулся к ней, краем глаза следя за движением над головой. Девчонка уже поднималась – лицо ее было разбито в кровь, на глаза навернулись слезы. Один из планеров заложил крутой вираж и камнем рухнул на отставших беглецов.

– Быстро! Быстро! – закричал Дарт, подхватывая Амелию.

Грохот выстрела, удар в плечо, толчок. Парень по инерции сделал пару шагов. Рядом закричала Амелия. Нарастающие свист и рокот буквально пригвоздили к земле. Планер резко задрал нос и начал подниматься. Издаваемые им звуки оборвались.

Там, куда умчались два других летуна, что-то протяжно ухнуло – и в небо взвился огненный гриб. Неужели один планер все-таки рухнул? Но размышлять над этим времени не было. Над их головами заходил для атаки второй летун. В хвост ему пристроился тот, что уже разрядил свое ружье.

Лара и Колин, которые не сразу заметили отсутствие товарищей, развернулись и теперь мчались им на подмогу. Да только чем они помогут?

Дарт и Амелия ковыляли вперед, но оба отлично понимали, что толку с этого мало. И все равно останавливаться было нельзя: не хватало только облегчить ублюдкам работу!

Планеры летели на высоте не более десяти метров. Нет, они не походили на стрекоз. Скорее – на огромных летучих мышей, чьи крылья поддерживали туго натянутые тросы.

– Ложись! – донеслось из-за спины.

Кричал Колин. Дарт побоялся оборачиваться, так как потерял бы планеры из виду, а до тех оставалось вряд ли больше пятнадцати метров.

«Сейчас будет выстрел, сейчас…»

– Ложись!

Дарт бросился на землю. Он видел, как что-то вроде камня ударилось о носовую часть первого планера и разлетелось множеством сверкающих осколков. И тут же летуна обволокло густое облако. Почти сразу оно слетело, зависнув в воздухе рваными клочьями. Первый летун резко клюнул носом и завалился на сторону. Пилот явно пытался выровнять машину, но земля была слишком близко. Рыча надрывающимся двигателем, планер накренился на одно крыло, потом на другое, а затем его перевернуло и бросило наземь.

Грохот удара потонул в грохоте взрыва. Огненный столб взметнулся в небеса, потом распух полупрозрачным алым шаром и наконец лопнул, разметав далеко вокруг себя языки пламени.

Дарта подхватило и точно пушинку потащило по земле. Перекатываясь и цепляясь руками за каменные выступы, он пытался остановиться. Когда ему это удалось, на месте падения планера осталась лишь дымящаяся выжженная воронка.

Второму летуну удалось избежать крушения. Его пилот оказался более умелым и смог удержать машину в воздухе. Но атаковать он больше не стал. Покружившись наверху, умчался в сторону деревни. Дирижабли-носители начали медленно разворачиваться.

В голове звенело от грохота взрыва.

Раньше, слушая истории Одноглазого Бэна, Дарт часто представлял себя на месте героев, храбро сражающихся не только с Проклятыми тварями, но и с живыми противниками – магами-ренегатами или обычными бандитами. Какими же привлекательными тогда казались эти истории! И вот, попав в одну из них, он вовсе не ощущал себя счастливым. Напротив, хотелось, чтобы все это поскорее закончилось. Чтобы хоть что-то стало ясно про дорогу, которой пока не видно конца. И почему в героических историях никогда не говорится, как плохо и тяжело пришлось герою? Знать бы заранее, что однажды будешь валяться и отхаркивать каменное крошево, пытаясь опереться на содранные руки и приподнять собственное тело, так забился бы в самую глухую дальнюю каморку и носа оттуда не показывал. Длинный любопытный нос – вот уж беда из бед.

Дарт поднялся на колени, затем встал. Окружающий мир немного покачивался, но в целом вел себя вполне прилично.

– Эй, ты что, совсем оглох?! – неожиданно налетела на него Лара. – Если тебе кричат «ложись», значит, надо ложиться! Еще немного, и мы бы не успели.

От ее крика звон в голове только усилился. Дарт отступил, поднял руки в жесте защиты, но левую в районе плеча тут же пронзила острая боль.

– Ты ранен! – уже спокойнее сказала охотница. – Дай посмотрю.

Она, не церемонясь, стащила с парня теплую куртку, отвернула ворот нижней рубахи.

– Пусть твоя подруга глянет, но, по-моему, пуля прошла навылет – ничего серьезного. Ты везучий.

Подошла Амелия, поддерживаемая под руку Колином. Она немного обтерла лицо, но кровавые разводы остались все равно, нос налился красным и распух, под глазами появились синяки.

– Все из-за меня, – сказала она. – Прости.

– Глупости. Они бы все равно нас догнали.

– Что мы сделали? – спросил алхимик. – Не верю, что это погоня из Ванд-Хала.

– Поди разберись теперь, – покачала головой Лара. – Но готова поставить свои сапоги, что это не регулярные войска.

– Спасибо за хороший бросок, – поблагодарил Дарт алхимика.

– Не мне – ей, – кивнул на охотницу тот. – Мне бы в жизни не попасть по той хреновине.

– Можешь поставить мне кружку хорошего пива, и будем в расчете, – нарочито демонстративно задрала нос Лара и несильно пихнула его в простреленное плечо.

Дарт зашипел.

– Это чтобы помнил: кричат «ложись» – ты ложишься.

– Понял я, понял.

Немного отдышавшись, они продолжили путь. Теперь стимул поскорее миновать открытое пространство стал куда серьезнее. Возможно, летуны не ожидали в первой же стычке потерять одного своего и именно поэтому отступили. Или не одного? Ведь взрыва было два.

Причину первого взрыва путники вскоре узнали. Как они и предполагали, пара планеров атаковала группу деревенских беглецов, причем весьма успешно. То ли люди не успели среагировать, то ли не оценили, как опасны новые летающие машины, но итогом налета стало множество трупов.

– Он что-то сбросил, – предположил Дарт.

На продуваемой всеми ветрами равнине черной кляксой расплылось пятно от взрыва. В его центре не было ни обломков, ни каких-то иных следов падения планера – просто выжженная земля. А вокруг валялись обгоревшие останки людей и животных. С виду они почти ничем не отличались от той земли, в которую вросли, вплавились, став с ней единым целым.

Нагретый воздух вибрировал в лучах солнца, а запах горелого мяса забивал ноздри.

Дарт передернул плечами. А ведь он мог бы сейчас так же лежать и пялиться пустыми глазницами в небо. И уже никакие секреты отца не нужны были бы. Несмотря на теплый воздух, его била дрожь.

– Сколько их тут? – спросила Амелия.

– Человек двадцать, не меньше, – сказала Лара. Она не казалась особенно потрясенной. Скорее, на нее произвел впечатление способ убийства, видеть который ей прежде не доводилось. – Я всегда знала, что алхимики – зло. – Она выразительно посмотрела на Колина. – От вас все беды. И еще от магов.

– Все беды от тех, кто использует наши изыскания во зло. Не мы убиваем, не наши составы, а люди.

– Расскажи свою сказочку погибшим, – охотница обвела руками выжженный круг. – Уверена, они оценят ее глубину.

Они обошли место налета, но не нашли ни одного живого человека.

– Раненых забрали с собой? – предположил Дарт.

– Думаю, скоро мы это узнаем, – сказала Лара. – Судя по следам, они идут в ту же сторону, что и мы.

– К Близнецам?

– Нет. К Близнецам можно пройти по дну ущелья, а оно начинается вон за тем хребтом, – показала охотница. – Недалеко от входа в ущелье располагается заброшенная каменоломня. Уверена, местные идут именно туда.

– Почему?

– Потому что больше некуда. Они от кого-то бегут, а каменоломня – лучшее место, чтобы укрыться.

– Надеюсь, нас они за врагов не примут… – сказал Колин.

– А ты не кричи, что алхимик.

До упомянутой Ларой расщелины добрались далеко за полночь. Вперед гнал страх новой атаки с неба, но преследователи отчего-то медлили. По дороге наткнулись еще на пять трупов. По всей видимости, эти люди умерли от ран, полученных во время налета – их тела были обожжены. Кроме одного, во лбу которого зияло пулевое отверстие.

Дарт в очередной раз подумал, как повезло ему – отделался всего лишь раненым плечом.

Здорово подморозило, а поднявшийся ветер приносил откуда-то мелкую снежную пыль. Его яростные порывы трепали полы теплых курток, стегали по лицам, а иногда грозили повалить наземь. Сколько ни кутайся в плащ, сколько ни натягивай на голову меховую шапку, а холод все равно пробирал до костей. В небе, будто устроившись на самых верхушках горных пиков, обосновалась желтая луна. От нее кругом разливалось таинственное свечение, в котором призрачными огнями вспыхивали снежинки.

– Мы как на ладони, – бурчала охотница.

Закрывая лица руками, они медленно брели сквозь усиливающуюся бурю. Дарт давно бы сбился с пути. Кругом было не видно ни зги, лишь сверкающая снежная пелена, в которую сколько ни смотри – ничего не увидишь. Исчезли даже очертания горных хребтов. Именно поэтому появление вооруженных людей стало для четверки путников абсолютной неожиданностью.

Их было всего двое, но каждый в руке держал по пистолету.

– Стоять! – стараясь перекрыть шум ветра, закричал мужик, чья широкая борода заледенела и покрылась мелкими сосульками.

Незнакомцы кутались в тяжелые плащи, капюшоны которых сейчас были откинуты, давая ветру трепать непослушные длинные волосы.

– Вы кто такие? – спросил второй – безбородый, со странно искривленным ртом, точно его скрутило зубной болью.

Несколько секунд путники переглядывались. Шутка ли – приходится на лету выбирать сторону конфликта. Пусть и временно. Ошибешься – прикончат, скорее всего, на месте.

– Мы из Ванд-Корны, – сильно повысив голос, ответила Лара. – Беженцы.

– Далеко же вы забрались.

– Силы гражданского сопротивления взяли город. Мы решили переждать в лесу, в охотничьем домике, но сами знаете – восточные леса небезопасны. В доме давно никто не появлялся, так рядом с ним, на подтопленной вырубке, обосновались Гнильцы. Слишком много. Пришлось уходить.

Дарт очень надеялся, что ложь охотницы окажется правдоподобной, но на всякий случай готовился к худшему. Если у него будет секунда, он успеет выхватить меч.

– Ванд-Корна давно была гиблым местом, – сплюнул бородатый. – Видели кого подозрительного в пути?

– Разве что кучу народа, высадившегося в деревне по ту сторону равнины. И три дирижабля. И странных летунов. Нас обстреляли и чуть не поджарили.

Кажется, последние слова убедили незнакомцев.

– Хорошо, идите за нами.

Насквозь промерзший Дарт был готов идти за кем угодно, лишь бы их привели к теплу.

Некоторое время шли все в той же непроглядной метели, а потом где-то далеко показался тусклый свет. В его сторону они и направились. Оказалось, источником света служил закрытый фонарь, надежно закрепленный на камне. От него двинулись дальше, к следующему пятну света и так далее, пока своеобразная тропа не привела их к каменоломне – внушительного вида котловану, по которому были беспорядочно разбросаны лебедки и всевозможные подвижные платформы. Дальше землю полностью укрывал толстый слой камней разного размера: от небольших, с кулак, до внушительных, с человеческий рост. Идти по ним было крайне неудобно: обледенелые, с острыми гранями, они будто нарочно норовили выскользнуть из-под ноги. Дарт решил, что камни добывались путем точечных взрывов, потом дробились до нужного размера и только затем отгружались. Судя же по тому, сколько камня было разбросано вокруг, работы здесь прервали внезапно.

Неприятно осознавать, что где-то рядом может вдруг проснуться неведомая сила, с которой ничего не сможешь поделать. Даже не поймешь, что случилось, пока не станет слишком поздно. Кто его знает, может, они уже заразились? Минует ночь, поднимется солнце – и начнется самое интересное. Как там говорил Колин?.. Тошнота и слабость?

Котлован упирался в неровную каменную стену, от которой, по всей видимости, и откалывали камни. Пройдя вдоль нее, путники оказались в просторном гроте со сводчатым потолком и широким входом.

Как же здесь было хорошо – никакого снега в лицо, да и ветер почти не ощущался.

– Идем-идем, – жестом пригласил бородатый.

Они прошли в глубь грота и оказались в пещере, заполненной людьми.

– Ого! – присвистнула Лара.

Их было несколько десятков: мужчины, женщины, дети, старики. Даже животные, для которых выделили отдельное место, наспех огороженное незнамо откуда взятыми жердями. В нескольких местах горели небольшие костры, вокруг которых люди сидели плотными кружками. Пахло потом, дымом, конским навозом и какой-то едой – чем-то мясным.

Но главное – тут было тепло!

– Добро пожаловать, – сказал бородатый. – Найдите себе место. Люди здесь простые, не обидят. А нам пора. Потом поговорим.

Двигаясь точно сомнамбула, вытянув перед собой руки, Амелия направилась к ближайшему костру.

– Доброй ночи, – поздоровался Дарт. – Можно погреться у вашего огня?

– Ну садитесь, коли пришли. Откуда будете? – проговорил пожилого вида мужчина с длинными, свисающими ниже подбородка усами. – Меня Старс зовут.

Дарт представил своих товарищей, потом пересказал историю, выдуманную Ларой.

– Да-да, – кивнул Старс. – Видели мы взрывы. Тут до вас тоже группа прибыла – так половина погорелые. Двое не переживут ночь.

– Что вы тут делаете? – спросила охотница.

– Пережидаем, что же еще? По деревням слух прошел, мол, эти пришли… как бишь их?

– Сопротивление гражданское, – подсказала моложавая, но отчего-то седая женщина.

– Точно, чтоб их лихорадка взяла! И ведь не просто пришли, а ищут кого-то. По дворам шугают, все ценное выносят, а кто не так глянет на них – сразу в расход. Мы и не придали значения поначалу – чего нам скрывать? Живем охотой, шкуры выделываем, всякие коренья собираем, травки. Почитай, и не знаем, что в Островных делах творится. Ан вот какая напасть. Ну, слухи слухами, мы сидим, не рыпаемся. Так из соседней деревни, из Воротянки, народ вдруг потянулся. Говорят, мол, налетели на них под самое утро, с небес спустились с огнем и сталью. И ведь не какие-нибудь оборванцы, дело свое знают. Кто им что супротив – без разговоров пулю в лоб или кишки наружу, – Старс любовно погладил усы. – Мы и сами не избалованы – леса наши слабаков не жалуют, – ан перед налетчиками ентими, как котята супротив волкодава. Ну, об том мы чуть позже узнали. Воротянкинские-то далее подались, а мы вроде как подготовку затеяли к доброй встрече гостей. И случилось – поутру они пришли. Тихо, как призраки, прямиком из тумана. Мы пока очухались, пока поняли, что к чему, они нескольким мужикам кровь пустили, и бабке Кнохе голову разбили о колодец. Ни о чем не спрашивали, но в каждый угол нос сунули. И все в лица всматривались. А потом… – лицо Старса вмиг окаменело, он ухватился руками за усы, точно хотел их вырвать. – Загнали людей в дома. Так густо и плотно, как рыбу в бочку. Окна и дверь заколотили, а потом подожгли.

– Как подожгли? – прошептала Амелия.

– Подожгли, – повторил мужчина. – Мужики-то сразу на ставни подналегли, да все напрасно – стоят намертво. Мы под потолок и давай доски отрывать. Кругом дым, дышать нечем, а мы через крышу лезем. Женщин и детей вперед, да куда там – каждый норовит своих сперва сунуть. Толкотня, места мало, а время на исходе. В панике больше сами подавили. – Старс выпустил усы, вздохнул. – Да вы ешьте, ешьте, чего старика слушать.

– Так что дальше? – спросила Амелия. Все время рассказа она просидела, не шелохнувшись.

– Кто успел выбраться, прямо с крыши сигали. И в ночь, куда подальше, так нам в спину стрелять стали. Мы всю жизнь в лесу, на охоте, чего только не повидали, с какими тварями не встречались… И кто бы мог подумать, что все они ничему нас не научили! Пришли свои же, люди – и сто крат злее оказались. А мы – точно дети рядом с ними. Простите… – Старс порывисто поднялся и отошел от костра куда-то в глубь пещеры.

– Он своих всех потерял в тот день, – вполголоса пояснила седая женщина.

– Как и почти все мы, – сказал мужчина с частично обожженным лицом. Рана казалась свежей.

– Кто-то наверняка спрятался в лесу, – сказала Лара. – Прошу прощения, но мне непонятно, зачем было приходить сюда?

Сидящие у костра переглянулись.

– Они кого-то привезли с собой, – наконец сказала женщина. – На самом большом дирижабле, в клетках. Мила, покажи…

Молодая девушка, почти девочка, закутанная в серое покрывало, вытянула руку. На ее предплечье, густо измазанном какой-то пахучей мазью, красовался след от глубокого укуса.

– Кто это сделал? – спросила Лара. Она подалась навстречу девушке, внимательно осмотрела рану, но лишь непонимающе покачала головой. – Слишком мелкие и частые зубы. Два ряда.

– Мы таких тоже не видели, – сказала седая женщина. – Ростом они с большую собаку, передвигаются на четырех лапах, но куда быстрее и сильнее любой собаки. В темноте разглядеть их никому не удалось. Вернее, кто разглядел, тот так и остался навсегда в лесу.

На всякий случай укус осмотрел и Дарт. Он не верил, что оборванцам из гражданского сопротивления могут помогать Проклятые, но перевидал на Ванде уже столько странностей, что считал не лишним перестраховаться. Нет, тварей, способных оставить такой след, он не знал. Отдаленно укус походил на тот, что оставляют Слизни, разве что был гораздо меньше. Но Слизни передвигаются крайне медленно, ни один из них не в состоянии догнать человека. Парализовать ядовитым плевком – да, но не догнать.

– Ты его видела? – спросил он у девушки.

Та болезненно поморщилась, спрятала раненую руку.

– Мельком, – ее голос был слабым и тонким. – Меня кто-то столкнул с крыши, я упала и подвернула ногу. Рядом спрыгнул Матиус – мой брат, – подхватил меня и потащил в лес. Деревня уже пылала, кругом крики и стрельба. Я ничего не вижу, реву, как дура, а он бежит сквозь лес. Я даже не поняла, что произошло. Просто неожиданно он выпустил меня. Я отлетела в сторону, ударилась о дерево. И тут в руку что-то вцепилось. Сильно, но почти не больно. Помню запах каких-то пряностей и горящие красным глаза. Они именно горели, не отражали свет. На тварь из темноты прыгнул Матиус, крикнул мне, чтобы бежала. – Девушка потупилась. – Я и побежала. Не знаю, как удалось спастись. В конце концов кое-как забралась на дерево, там и сидела, пока в лесу не стало тихо. Уже потом кружным путем вернулась в деревню. Ночью под деревом несколько раз кто-то рыскал, скребся о ствол. И снова тот запах пряностей и горящие глаза.

– Запах пряностей… – вслух раздумывал Дарт. – А после укуса слабости или сонливости не почувствовала?

– Нет, какая там сонливость. Я до сих пор почти не сплю.

– Вы поспрошайте у других, – сказала седая женщина. – Может, кто чего и скажет. Только бы вы уж раны свои обработали сначала, – она многозначительно посмотрела на окровавленное лицо Амелии.

Им помогли, поделились чистыми тряпками для перевязки, быстро вскипятили воды. Амелия в свой черед не осталась в долгу и обработала раны молодой девушки и мужчины с обожженным лицом. Потом вернулась к плечу Дарта и только потом сделала отвар против простуды. К тому времени она настолько разомлела от тепла, что почти сразу уснула.

Странно, но Дарт спать не хотел. Откровения деревенских беглецов потрясли его, дали много пищи для нерадостных размышлений. Лара, сославшись на желание посмотреть лошадей, покинула место у костра. Колин сидел молча, уставившись в огонь.

– У вас есть оружие? – спросил Дарт.

– Да, – сказал мужчина с обожженным лицом. – Ножи, луки, мечи, рогатины.

– Огнестрельное оружие?

– Нет. В нашем деле оно ни к чему.

Дарт пытался прокрутить в голове возможный сценарий развития событий. Ясное дело, их будут атаковать. Атак с воздуха можно особенно не опасаться – горы защитят. Оборонять грот могут человек десять с луками, надо только сделать для них укрытия. Дерево, судя по кострам, тут имеется, значит, проблем с баррикадами быть не должно. Уже хорошо. Беспокоили неизвестные твари. Сколько их? На что они способны? Вряд ли это обычные животные. Возможно, кому-то в рядах гражданского сопротивления удалось приручить измененных тварей восточного леса. Тогда выходит, что переворот готовился очень давно. Готовился серьезно и с далеко идущими планами.

– Здесь есть еще дополнительные выходы?

– Никто не знает, – покачал головой мужчина. – Там, в глубине пещеры, начинается система подземных ходов. Но куда они ведут, никому не известно.

– То есть, если что – можно уйти глубже.

– Именно. Запасов еды у нас хватит на пару недель. С водой хуже.

Дарту отчаянно не хотелось задерживаться в пределах отрогов Мертвецов. Рассказы Колина и Лары произвели на него сильное впечатление и заставляли торопиться.

– Почему вы не уходите дальше? – решился спросить он. – Преследователи близко. Неужели в горах не безопаснее?

– Сразу видно, ты не местный, – усмехнулся мужчина.

– Нет, я с другого Острова. Здесь вроде как в гостях.

– Неудачное время ты выбрал, парень.

– Знать бы заранее!

– Это да. Понимаешь, в горах оно, конечно, легче затеряться. Да только путь нам туда заказан. Тут лишь одна дорога в горы – мимо Близнецов. Но их больше нет.

– Как нет?

– Землетрясение. Один Близнец рухнул, его осколки завалили проход.

Дарт даже дар речи потерял. Как такое может быть? Все усилия напрасны? Сейчас, когда за спиной маячат таинственные преследователи, а единственный путь к спасению отрезан, что остается? Сидеть и ждать, когда случится очередной налет, или попытаться найти обходной путь?

– Наши люди днем работают над завалом. Медленно, но дело идет. Возможно, нам удастся пробить сквозь него туннель. Но сам видишь – погода. В такую метель работать нельзя. Правда, и дирижаблей можно не опасаться.

– Значит, нужно время, – заключил Дарт. – И в это время придется отбивать атаки летунов.

– Да.

– Как здесь вообще могло случиться землетрясение? – неожиданно вступил в разговор Колин. – Под горами должно быть такое основание, что его ничем не пошатнуть. Это же цельный булыжник.

– Думаю, с этим вопросом тебе лучше обратиться к господам Архитекторам.

– Да я помню о пустотах внутри Острова, но под горами…

Вернулась Лара.

– Идем, ты таких лошадей в жизни не видел!

Она присела на корточки за Дартом, обняла его за плечи.

– Лошадей? – не понял тот.

– Ну да. Идем, это ненадолго. Успеешь еще наговориться.

– Ладно.

Дарт поднялся и нехотя поплелся за охотницей. Та же настойчиво тянула его за руку.

– И что тут? – спросил, когда они подошли к импровизированному загону.

– Обними меня, – Лара прижалась к нему.

Не самое лучшее время для интимных игр, но уж если дама просит…

– Э, нет, – остановила девчонка, когда Дарт было хотел ее поцеловать. – Я тебя не для того позвала.

– Нет? – он с недоверием обернулся на лошадей.

– И не для этого, – с нажимом произнесла она. – Что ты такой…

– …дурак?

– Да, – улыбнулась она. – Послушай, я не хотела лишних ушей. Пока вы там общались, я обошла несколько костров, присмотрелась к людям. Не все тут чисто.

– Что ты имеешь в виду?

– Деревенского, его сразу увидишь. Городского, как тебя, тоже. При желании городской и деревенский могут поменяться местами и некоторое время играть чужую роль. С разным успехом, но все же. Но есть те, кого сразу видно, как он ни оденется, кем ни прикинется.

Дарт молча ждал продолжения.

– Я говорю о знати. Осанка, умение держать себя, взгляд.

– Хочешь сказать, среди этих людей есть знатные особы?

– Почти не сомневаюсь. Две женщины, один ребенок и мужчины… не знаю точно, сколько. Скорее всего, охрана. Трое – это точно, может, больше.

– Если ты права, тогда… – Дарт даже отступил на шаг, – тогда ясно, почему нападали на деревни. Гражданское сопротивление кого-то ищет. Почему бы им не искать наших тайных господ?

– Умеешь иногда думать. Мне в голову пришло то же самое.

– А другие, как думаешь, знают о них?

Лара пожала плечами.

– Я не спрашивала. Думаешь о том же, о чем я?

– Не знаю. Ты о том, чтобы сдать этих господ преследователям?

– Конечно. Они получат тех, кого ищут, и не тронут остальных.

– Так-то оно так… – Дарт спешно прокручивал в голове все, что услышал у костра. – Помнишь, что говорил Старс? Люди из сопротивления пришли, начали обыски и прочее. Кого-то искали, но при этом ни о чем не спрашивали.

– Ты это к чему?

– Возможно, им не нужна огласка. Люди из деревень разбегаются, всех не выследить. Начни направо и налево кричать о тех, кого ищешь, слухи расползутся тут же. А что, если на них отреагируют силы, внимание которых лучше не привлекать?

Охотница задумалась.

– Только не говори мне, что эти, из сопротивления, постараются обойтись без свидетелей.

– Скорее, не оставят свидетелей.

– Ну, да. Я это и хотела сказать.

– Надо точно узнать, что там с Близнецами, – Дарт пристально смотрел на спутницу.

– Не возражаю, узнай.

– Сходить и узнать.

– Послушай…

– Нет, это ты послушай, – перебил ее парень. – Мы тут в ловушке. Идти, насколько я понял, некуда. Единственный проход в горах завален. Но так говорят они, – он кивнул в сторону костров. – Ты единственная из нас, кто знает местные тропы.

– Утром выйдем все вместе.

– А если утром начнется атака? Здесь мы сможем держать оборону. Какую-никакую, но сможем. Сможем задержать их. А в горах?

– Не знаю. Мне не нравятся твои мысли.

Лара хмурилась и кусала губу. Смотреть на Дарта она не желала.

– Я не могу и не хочу заставлять тебя, – парень обнял ее за плечи. – Могу лишь высказать свои опасения и мысли. Что делать – решать только тебе.

– А ты мне прямо оставил поле для маневра! – со злостью бросила охотница. – Ладно, если вьюга уляжется, схожу.

– Извини. Я, правда, не знал, что все так обернется.

Она порывисто придвинулась к нему, но тут же снова отступила. Дарт ухватил ее за руку, притянул к себе. Несколько долгих секунд они смотрели друг на друга.

– Если выживем, сама оторву тебе голову, чтобы больше не ввязывался во всякие авантюры.

– Ты не похожа на тех, кому нравятся правильные парни, – улыбнулся он.

– А тебе откуда знать? Если я вдруг переспала с каким-то проходимцем, это еще ничего не значит.

Вместо ответа Дарт поцеловал ее. Лара вроде бы сначала пыталась вырваться, но почти сразу сдалась. К костру вернулись спустя примерно полчаса, уже после того, как «исследовали» один из ходов. Там, вдали от огня, было прохладно, но зато никто не мешал.

К утру вьюга только усилилась. Вчерашний ветер превратился в настоящий ураган. В пещеру он почти не проникал, но запасы топлива стремительно таяли. Насколько понял Дарт, пополняли их, разбирая лебедки и платформы, оставшиеся в каменоломне.

– Хотя бы можно не опасаться нападения, – сказал Колин. – А если нам немного повезет, то ветер разобьет их дирижабли о камни.

– Было бы неплохо, – согласился Дарт.

Он уже обошел пещеру, переговорил с теми, кто взял на себя роль старост – их было несколько, по числу деревень, откуда пришли беженцы. Его предложение подготовиться к обороне приняли охотно и даже внесли дельное предложение.

– Идти в каменоломню сейчас – верная смерть, – сказал охотник, на чьей левой руке не хватало двух пальцев. – До лебедок не добраться. Но мы можем собрать камни, которые валяются у входа. Там их много. Если обвязаться веревкой, то и ветром не унесет, – его слова встретили одинокие смешки нескольких подростков. – Что ржем? Оскользнешься, грохнешься – закрутит, завертит. Где тебя искать потом?

Смешки тут же стихли.

– А как же те, кто копает у Близнецов? – спросил Дарт.

– У них есть палатки и теплые спальные мешки. В ущелье ветер не столь зол, как здесь. Даст Бог, переждут.

Его слова не внушали оптимизма, но пока полагаться было больше не на что, и оставалось только надеяться на лучшее.

Сборы и приготовления не заняли много времени, и вскоре дюжина добровольцев отправилась на добычу камней. Решили, что работать будут попеременно: сначала первая дюжина, затем ее сменит вторая. И так по кругу, чтобы давать друг другу отдыхать. Обвязывались по двое – один выходил в метель, а второй оставался в пределах грота, постоянно держа веревку в натянутом положении.

Уже первая ходка показала Дарту, что идея беспалого мужика с веревками наверняка спасет кому-нибудь жизнь. Стоило только отойти от грота шагов на десять, как ты тут же терял ориентацию в снежном безумии. Никогда прежде парню не доводилось видеть ничего подобного. На его родном Острове зима, как правило, бывала мягкой, без обильных снегопадов и сильного ветра. Ванд же располагался гораздо выше Тана, потому и климат тут был совсем другой.

Дарт подхватил самый большой камень, который хватило сил поднять, и медленно направился обратно. С противоположного конца веревки его мерно тянули, помогая двигаться и не сбиться с пути. Собственных следов он уже не видел, а через несколько шагов понял, что был слишком высокого мнения о себе, когда позарился на столь внушительный булыжник. Одно дело поднять его, и совсем другое – идти с ним, когда под ногами нет надежной опоры. Зато не холодно. Под теплой меховой паркой, которую ему всучили вместо плаща, Дарт буквально обливался потом. Чувствовал, как по спине бегут ручейки, как намокли под шапкой волосы. Проклиная собственную жадность, самонадеянность и вообще все горы в мире, он продолжал идти. Раненое плечо отзывалось тянущей болью, но беспокоило не особенно сильно.

Последние шаги, когда впереди маячил темный провал грота, оказались самыми сложными. Казалось, он переставляет ноги, но не приближается к заветной цели. То же ощущение, что и в подвале безымянного храма.

Ему помогли – два человека выбежали из грота и перехватили камень. Какое же это было облегчение! Ввалившись следом, Дарт рухнул на землю, прислонился к стене и сорвал с лица шарф. Хотелось дышать, хотелось холодного ветра в лицо.

– Так тебя надолго не хватит, – подошел к нему напарник – долговязый парень, который и бриться-то недавно начал.

– Все нормально. Теперь буду знать, что брать.

Долговязый кивнул и вышел в пургу.

Дарт, не вставая, следил за натяжением веревки. Что и говорить, роль поводыря нравилась ему куда больше.

За собиранием камней и возведением в глубине грота линии обороны прошел день. К вечеру ветер стих, а температура поползла вверх. Воздух набряк влагой, а выпавший снег стал мокрым. Расступившиеся тучи выпустили солнце – и оно напоследок успело осветить закатным светом брошенную каменоломню. Вид та имела не радужный: сплошной снег и остатки развороченного стихией оборудования.

«Будет легче дрова добывать», – подумал Дарт.

Он вымотался до предела, но был доволен тем, что у них получилось. Несколько рядов каменных заграждений тянулись от входа в грот до самой пещеры. Порядка пятидесяти метров защитной полосы. Сюда бы хоть десяток ружей – и ни один сопротивленец не пройдет.

День не прошел даром и для Амелии – девчонка с самого утра занялась ранеными. Ее собственных лечебных запасов осталось немного, потому пришлось импровизировать на ходу, используя то, что успели захватить с собой деревенские. Больше всего пришлось повозиться с ожогами. Особенно тяжело ранены были три человека, все трое – жертвы налета планеров. Огонь, который пилот сбросил на людей, обладал странным остаточным действием: ожоги от него гноились намного сильнее, чем обычные раны. Несчастные то и дело кричали, не в силах терпеть боли. Кое-кто даже предложил избавить их от лишних страданий и подарить быструю смерть. В то, что эта троица выживет, не верил, казалось, никто. В большом городе, у хороших врачевателей, – еще может быть. Но не на голом камне, среди снега и холода, без необходимых лекарств. Однако Амелия, как потом рассказывала Дарту Лара, показала себя настоящей сукой, защищающей собственных детенышей.

– Кто их тронет, тому в еду подмешаю яд, – прошипела она, сжимая в руке склянку с какой-то вонючей мазью.

Сказала и отвернулась, оставив за спиной несколько ошарашенных беглецов. Удивительно, но ее и троицу безнадежных оставили в покое. Покрутили пальцем у виска, но оставили.

Дарт и сам не знал, какую бы участь выбрал для себя, окажись он на месте обожженных. Терпеть постоянную боль, заставляющую рвать криком глотку; понимать, что никогда не будешь прежним, что, если даже выживешь, навсегда останешься уродом. От подобных мыслей на душе становилось так погано, что парень тут же старался вообще перестать думать, благо накопившаяся за день усталость позволяла сделать это довольно легко. Лежа у костра, Дарт слушал Лару – та рассказывала ему о своих наблюдениях. Те, кого она подозревала в принадлежности к высшему кругу общества, старательно пытались слиться с толпой, участвовали в обсуждениях, но ни на чем не настаивали. Больше слушали. А двое из охранников даже помогали в строительстве защитной полосы. Парень слушал вполуха. Его разморило, и сосредотачиваться было все труднее. Вскоре он начал клевать носом, а после и вовсе уснул. Последнее, что помнил, – охотница, накрывающая его паркой.

Проснулся Дарт от резких испуганных криков. Казалось, разом ожила вся пещера. Каждый был на ногах и что-то делал, о чем-то пытался сказать. Костры почти потухли, и разглядеть что-либо в душном полумраке было очень сложно.

– Вставай! Вставай!

Рядом на колени грохнулся Колин, выхватил из сваленных в гору вещей свою сумку, резким движением раскрыл, принялся что-то искать.

– Что случилось? – Дарт никак не мог отойти ото сна. Он же только-только закрыл глаза. Какого черта тут происходит? Все тело болело от вчерашней работы. Особенно сильно ныла поясница – и не повернуться нормально. Будто кол проглотил.

– Дирижабли! – Алхимик выудил из сумки три склянки. – Давай-давай, они уже на подлете.

«Начинается…» – пронеслось в голове.

Сон как рукой сняло. Превозмогая боль, Дарт несколько раз потянулся, услышал, как хрустят натруженные суставы. Но стало легче. Кинжал, меч, пистолет – все было на месте. Алхимические составы он вытащил из вещевого мешка и закрепил на перевязи – пригодятся, если вконец припрет.

Общий гам постепенно стихал, перемещения людей становились все более осмысленными. Вскоре Дарт услышал отрывистые команды. Их отдавал высокий широкоплечий человек, бритый наголо.

– Женщин и детей в глубь пещеры! Не высовываться, не путаться под ногами. Подготовить оружие. Подготовить перевязочный материал. Мне нужны лучшие стрелки. Остальные – в запас.

То ли от растерянности, то ли за неимением других желающих распоряжаться, но к бритому прислушались.

Дарт накинул парку. Ему очень хотелось увидеть Амелию, сказать ей, что все будет хорошо. Хотелось увидеть Лару и предупредить ее, чтобы ни в коем случае не лезла в схватку. Но девчонок рядом не было. Колин, который мог знать, где они находятся, куда-то испарился.

– Что копаешься, парень? – неожиданно обратился к нему бритый. Его лицо не выражало никаких эмоций и было будто высечено из камня – ни одной плавной линии. Нет, он точно не деревенский.

– Уже готов.

– Молодец. Вставай в задние ряды, вперед не суйся.

– Я умею драться! – Дарт почувствовал, как внутри него разрастается обида. Он – Охотник, пусть и не закончивший обучение. Никто не имеет права говорить ему, что делать.

На лице бритого отразилось удивление.

– Откуда это у тебя?

Его взгляд сверлил перевязь с боевыми составами.

– Я Охотник.

Дарт достал кинжал, не отдавая, продемонстрировал его незнакомцу.

– Ученик, – уточнил тот. – Кто-то все же выжил – хорошо. Твоя помощь придется кстати, но не сейчас – позже. Не торопись.

Не дав Дарту больше ничего возразить, бритый быстрым шагом пошел прочь.

Вскоре первый накал эмоций прошел. Люди заняли свои места и замерли в ожидании. Где-то там, над отрогами Мертвецов, в небе парили дирижабли. Они приближались к последнему убежищу беглецов, но наблюдать их могли всего два человека, надежно укрывшиеся у самого входа в грот. И пока эти люди молчали.

Дарт старался высмотреть Лару, но не находил ее. В первых рядах обороняющихся, если он не ошибся, расположились исключительно мужчины-охотники. У каждого при себе был тяжелый лук и вязанка стрел. Когда нападающие войдут в грот, они окажутся на свету, в то время как охотники останутся в тени и смогут беспрепятственно вести стрельбу. Главное – нанести противнику как можно более ощутимый урон, отбросить его, а там, может, и преследовать доведется.

Подобные мысли Дарт прокручивал в голове, так и эдак представляя себе развитие схватки. Ему настолько надоело бегать и прятаться, что желание поскорее расквитаться хоть с кем-то из преследователей буквально зашкаливало. Его чуть не трясло от предвкушения боя.

Но время тянулось, а ничего не происходило. Уже потом, когда сами небеса рухнули на землю, Дарт не раз пожалел о собственных мыслях.

Сначала в грот вернулись наблюдатели. Охотники оживились, зашептались. По цепочке пришла информация, что все три дирижабля приблизились к каменоломне и зависли над ней. Некоторое время стояла тягостная тишина. Ни шепота, ни скрипа. А потом там, у самого выхода, что-то произошло. Охотники первых рядов повскакивали с мест, разом натянули луки. Дарт не выдержал и, двигаясь короткими перебежками, бросился вперед.

– …твари… – вроде бы расслышал парень, но не был уверен.

Он успел заметить очертания двух больших черных клеток, зависших метрах в пятнадцати от входа в грот. Те непрестанно раскачивались, но не от ветра, а от постоянного движения в своем нутре.

Кто там?

В следующее мгновение клетки рухнули на камни. Треск и грохот взорвали напряженную тишину. Раздался протяжный вой. За ним еще и еще. Из того, что осталось от клеток, выбирались многолапые поджарые существа с вытянутыми мордами. Наверное, нечто подобное можно получить, если скрестить большую собаку и паука. Дарт узнал их – Падальщики. Он никогда прежде не встречался с ними, но узнал – видел на страницах бестиария, который каждый послушник должен был изучить назубок.

«Они используют Проклятых…»

От осознания всей бредовости своего открытия парень даже встал, тупо наблюдая за тем, как твари принюхиваются и разворачиваются в сторону грота. Они почуяли людей – почуяли добычу. Низко рокоча, они срывались с места, устремляясь в атаку.

Охота открыта.

«Падальщики… Падальщики…» Дарт знал, что среди Проклятых есть куда более опасные противники. Падальщики обычно появлялись в местах массовых захоронений и поодиночке почти не представляли опасности для человека, предпочитая ретироваться при встрече. Но объединившись в стаю, начинали вести себя куда как агрессивнее.

– Их не убить! – не помня себя, заорал Дарт. – Это Проклятые. Их не убить!

А первые стрелы уже летели в направлении быстро приближающихся целей.

– Их надо обездвижить!

Десяток Падальщиков – не так уж и много, будь здесь хотя бы один полноправный Охотник. Но их тут не было.

Твари ворвались в грот. В телах некоторых из них торчали длинные древки стрел, но замедлить продвижение этих созданий они не могли. Ни на мгновение не замедляясь, Падальщики сигали через ограждения, стараясь вцепиться людям в горло. Крики боли смешались с яростными воплями звереющих людей. Им вторил многоголосый рык, вырывающийся из гниющих пастей.

Никакой тактики, никакого расчета – тупая мясорубка. Сталь против клыков.

Дарт на ходу выхватил меч и кинжал, скинул к чертям парку.

Кто-то пробежал мимо, вопя от страха и направляясь в пещеру, но остальные держались.

Дарт ворвался в самую гущу сражения, тут же поймал на острие кинжала изловчившегося прыгнуть Падальщика. Тот взвыл и отчаянно замолотил по воздуху лапами – тонкими и многосуставчатыми. Каждую венчала пара когтей в форме полумесяца. Несколько раз тварь умудрилась полоснуть своего обидчика, а потом Дарт опрокинул ее, одним движением вспорол брюхо. На каменный пол потекли гнилые внутренности. Падальщик дернулся, его зубы чуть было не сомкнулись на ноге обидчика. Вскочив, создание покачнулось на подгибающихся лапах. Дарт ударил снова – в основание черепа.

Рядом отчаянно закричали. Обернувшись, парень увидел мужика с обожженным лицом. Тот привалился спиной к стене и изо всех сил пытался отвести от себя неумолимо приближающуюся пасть Проклятого. Силы были неравны. Две пары лап твари пригвоздили несчастного к камню и продолжали погружаться все дальше в тело.

Дарт метнулся на помощь. Зайдя со спины, обхватил левой рукой Падальщика за шею, оттянул голову назад и глубоко пропахал горло кинжалом. Хлынула черная кровь, в нос ударило мертвечиной. Еще несколько секунд тварь пыталась вырваться, а затем затихла. Затих и терзаемый ею человек. Возможно, он и был еще жив, но проверять парень не стал. Потом, если они сумеют отбиться.

Несостоявшийся Охотник метался между защитных преград, которые так ничем им и не помогли. Бросался на Проклятых, кромсал их, пытаясь хоть сколько-нибудь защитить тех, кто не мог причинить тварям практически никакого вреда. Раз ему на глаза попалась отрубленная голова Падальщика, но тело того все еще продолжало биться в агонии, полосуя все вокруг острыми когтями.

Медленно отступая, неся большие потери, люди все же одерживали верх. Вонь гниющей плоти смешалась с запахом крови. Звуки схватки стихали, им на смену пришли стоны раненых и проклятия выживших.

Наверное, именно надрывное усилие, с которым удалось выстоять перед напором голодных созданий, сослужило обороняющимся горькую службу: на время они утратили прежнюю бдительность, забыли о тех, кто остался за пределами грота. А те времени зря не теряли.

О том, что происходит нечто страшное, возвестил срывающийся на визг вопль. Порядком потрепанный в схватке охотник стоял спиной к выходу и, наклонившись, пытался оттащить с прохода тушу дохлого Падальщика. Это оказалось большой ошибкой. Поставленный наблюдать за происходящим снаружи, он отвлекся. Возможно, если бы ему удалось управиться быстро, ничего бы и не случилось, но тварь зацепилась лапами за камни и не поддавалась.

Когда охотник закричал, Дарт чуть не подскочил от неожиданности. Обернувшись, он увидел, как вход в грот заволокло дымом. Густые желтоватые клубы уже обняли ничего не подозревающего человека, и тот вопил так, будто с него заживо сдирают кожу. К нему было бросились на помощь, но почти сразу остановились, а потом и вовсе начали пятиться. Охотник все кричал. Сделав несколько шагов в направлении ошарашенных товарищей, он рухнул на колени, вцепился в собственное лицо и будто бы пытался вырвать глаза. Кровь выступила на его коже, брызнула в разные стороны. Из раззявленного рта несчастного доносились придушенные булькающие звуки, подбородок и грудь заливало алым. Последним, что удалось разглядеть в сгущающемся дыму, было бьющееся в жестоких конвульсиях тело. И люди, только что выдержавшие атаку Проклятых созданий, дрогнули. Разворачиваясь, они спешно устремлялись к пещере.

Дарт медлил. Голос разума вопил, что надо уходить. Но треклятое любопытство нашептывало немного подождать, присмотреться к странному дыму. Визуально тот мало чем отличался от обычного, поднимающегося над костром. Смущала лишь неприятная желтизна и то, что никакого источника огня за пределами грота не было, по крайней мере, Дарт не видел его, когда еще удавалось что-то там рассмотреть. И шипение. Едва слышное, но отчетливое, будто из воздушного шара выходит воздух.

Вдруг в горле запершило, загорелось, запылало адским горнилом. Дарт отшатнулся, судорожно вздохнул. Перед глазами все поплыло, в груди словно опрокинули котел с расплавленным металлом.

Кто-то рванул за руку. Ничего не видя, Дарт споткнулся, налетел на каменную преграду. Его снова дернули. Резко, зло.

– Это газ! – раздался в ушах голос Колина.

Где все это время пропадал алхимик, Дарт понятия не имел. Продолжая спотыкаться на ватных ногах, он следовал за спутником, который уводил его прочь, туда, где можно вдохнуть чистого воздуха. А вдохнуть так хотелось! В груди образовалась пудовая тяжесть, точно там недавно расплескался раскаленный металл, а потом застыл и закупорил все поры, все сосуды и капилляры.

– Совсем идиот! – причитал Колин. – Сильно надышался? Сильно?!

Дарт замотал головой.

– Нет, – просипел чуть слышно.

– Надеюсь. Иначе выблюешь легкие.

Честно говоря, Дарту и без того казалось, что именно это сейчас и произойдет. Непреодолимое желание откашляться сводило тело судорогой, но кашлянуть не получалось. Что-то мешало. Что-то густое и податливое. Кажется, стоит немного напрячься, приложить чуть-чуть усилий – и неведомая преграда исчезнет.

Прокашляться удалось лишь спустя несколько минут. Сидя на земле, Дарт дышал и кашлял, дышал и кашлял. Грудь и горло разрывались острой болью, но сдержаться он уже не мог. Потом, обессиленный и взмокший холодным потом, он свернулся в клубок и закрыл глаза. Ему сейчас хотелось лишь одного – тишины. Чтобы прекратились крики, голоса, вопли страданий и даже испуганный шепот. Чтобы прекратилось все. Хотя бы ненадолго.

Не тут-то было. Его растолкали.

– Идем, – сказал Колин.

Дарт только отмахнулся.

– Идем! – Но этот голос принадлежал кому-то другому.

Мгновение – и непреодолимая сила ухватила его за шиворот, встряхнула и поставила на ноги. Это был тот самый бритоголовый здоровяк, который взял на себя организацию обороны.

– Спасибо, – поблагодарил его Колин.

Бритоголовый кивнул и исчез.

– Газ проникает все дальше, – старался пояснить алхимик. – Надо уходить ниже, под землю, через ходы. Времени совсем нет.

Дарт несколько раз вздохнул. Ему определенно стало лучше. Жжение в груди, во рту и в глазах еще оставалось, но совсем слабое, будто острого перца наелся и тут же окунулся мордой в свеженарезанный лук. С тем, что было в гроте, не сравнить.

– Но там же нет выхода.

– Чего у нас действительно нет, так это выбора. Сам сможешь идти?

Дарт кивнул.

– Все нормально. Спасибо. Сейчас очухаюсь. Стой! Где Лара?

– Я откуда знаю? Сегодня ее не видел. Давай шевелись. Я к Ами, надо помочь с ранеными.

Дарт снова кивнул.

Последний раз он видел охотницу вчера, пока не уснул. В схватке в гроте она точно не участвовала – он бы заметил. Тогда что получается?

Люди спешно собирали пожитки, суетились, пытаясь что-то донести друг до друга, но в общем громкоголосом хаосе получалось плохо. Кое-кто срывался, в отчаянии хватал оружие – и, изрыгая жесткие проклятия, бегом устремлялся в самый широкий проход. Люди натыкались друг на друга, сталкивались, падали и снова вскакивали, готовые вцепиться соседу в глотку. Если кто-то и продолжал руководить спешным отступлением, то контроль над ситуацией он явно терял.

В полумраке, что затопил пещеру, Дарт пытался высмотреть приближающиеся клубы газа, но не мог. Слишком темно: гореть остались всего три костра, а самодельные факелы почти не давали света. Но именно неопределенность заставляла двигаться.

Кто-то снова закричал – и в этом крике прозвучали уже знакомое отчаяние и непереносимая боль. Эхо разнесло крик по всей пещере, отразило его от потолка и обрушило на вмиг остолбеневших людей. Газ проник в пещеру! Сумасшествие и паника смешались причудливым коктейлем и выплеснулись в затхлый воздух, отравляя собой всех, кто еще не скрылся в подземных переходах.

Отчего-то Дарту самым страшным сейчас казалось не вдохнуть смертельный яд, а остаться в одиночестве. Понукаемый желанием отыскать своих, он бросился на поиски Колина и Амелии. Каково же было его удивление, когда увидел, что те даже не приступали к сборам, а точно столбы застыли в напряжении посреди небольшого импровизированного лагеря, где располагались тяжелораненые.

Но они не были одни. Тут же, широко расставив ноги, будто во время бури, стоял бритоголовый. Напротив него – пятеро молодых охотников. Причем лица двоих из них Дарт помнил по недавнему неприятному разговору, когда девчонка пообещала отравить их еду.

– Кто тебе дал право что-то здесь решать? Ты кто такой? – активно жестикулируя, кричал длинноволосый парень. По всей видимости, лидер.

– Никто. Но кому-то надо принимать решения, – ровным голосом ответил бритоголовый.

– Никто? – парень усмехнулся, обернулся к друзьям, потом снова перевел взгляд на собеседника. – Думаешь, тут одни дураки собрались? Думаешь, мы не знаем, кто ты такой? Кто они такие… – он кивнул в сторону. Там, замерев подобно призракам, стояли две женщины, одна из которых прижимала к себе мальчика лет пяти. – Вас, ублюдков, – продолжил парень, – надо было сразу выдать. Ясное же дело – по ваши души пришли эти, снаружи. А что, может, еще не поздно?

– Попробуй.

Бритоголовый стоял нерушимый и непоколебимый, точно скала. Только Лара говорила, что охранников как минимум трое. Где еще двое?

– Обязательно бы попробовал, если б не проклятый дым.

Дарту показалось, что парень нарочито храбрится, но на самом деле уверенности в собственных силах не ощущает даже при наличии поддержки за спиной.

– Ты можешь идти. Твоя помощь здесь не требуется, – сказал бритый и отвернулся.

Он оказался слишком самоуверен.

Молодые охотники будто только этого и ждали – набросились разом. Амелия вскрикнула, дернулась было, но алхимик ее удержал. В свете пары факелов сверкнула сталь. Бритоголовый здоровяк вскрикнул, развернулся, саданул кулаком в лицо первому попавшемуся – и тот больше не поднялся. Потом он дотянулся до горла другого, резко обхватил в районе кадыка. Послышался хруст, и молодой охотник осел наземь. Больше бритоголовый ничего не успел. Сталь пронзила его насквозь, здоровяк пошатнулся и с грохотом рухнул под ноги победителей.

Какого черта здесь происходит? Пещера уже превратилась в ловушку, но та пока еще не захлопнулась. Какие могут быть разборки в такой ситуации?

– Стоять! – бросил длинноволосый, увидев в руке Колина пистолет. Дарт похлопал по карманам. Свой пистолет он где-то обронил.

– Не глупите. Вы нам не сдались. Только эти клуши с выкормышем. Хотите тащить раненых на себе – пожалуйста.

Их намерения были ясны и понятны. Перешагнув через труп бритоголового, они направились к замершим в ужасе женщинам с ребенком.

– Они тоже имеют право выжить, – услышал Дарт собственный голос. А ведь сам недавно думал, не лучше ли будет выдать их преследователям.

– Тебе чего надо? – остановились охотники.

– Не стоит их трогать.

– А то что?

– А то будет столько же крови, как в одной гостинице… – Дарт выразительно глянул на Колина. Тот еле заметно кивнул.

– Чего? Послушай, родной, если ты не понял, чего действительно стоит опасаться, сейчас на собственной шкуре почувствуешь. Нас трое, а выстрелить он может только раз. Лучше валите отсюда, пока…

– Нет.

Они атаковали слаженно, точно обучались этому, но Колин не спал. Без замаха метнул им под ноги склянку. Троицу тут же окутало непроглядное едкое облако. Раздалась ругань, оборвавшаяся отчаянным кашлем. Молодые охотники повываливались из алхимического облака, но вряд ли помышляли о продолжении драки.

Дарт оглушил всех троих аккуратными ударами рукояти кинжала. Надо было убить, но не поднялась рука. В чем-то они все же правы – и все их проблемы оттого, что некто очень важный решил искать спасение вблизи охотничьих деревень, не подумав, что может навлечь этим на людей большую беду.

Пол под ногами вздрогнул, а затем мелко завибрировал. Спустя мгновение в глубине каменного монолита прокатился раскатистый рокот. Со сводчатого потолка посыпалась пыль.

Кто-то сжалился над обезумевшими от страха лошадьми, о которых позабыли в пылу бегства. Перепуганные и дезориентированные животные разбегались, ничего не видя вокруг. Благое дело обернулось новой волной паники, когда лошади врезались в спины спасающимся людям.

– Мы не можем их оставить! – с надрывом закричала Амелия.

Но Колин уже тянул ее прочь.

Пещера стремительно пустела. Несколько лошадей забежало в уже отравленную часть. Их ржание, почти стоны, полосовали по коже холодными бритвами.

Наверное, если бы не совместные усилия Дарта и Колина, Амелия так бы и осталась возле своих подопечных. На нее было больно смотреть. Ее лицо, осунувшееся, с покрасневшими, дико блестящими глазами, могло бы принадлежать безумной. Дрожащими руками девчонка прижимала к груди остатки снадобий и не сводила взгляда с того места, где оставляла тех, чью жизнь обещала сохранить. Лучше бы она рыдала в голос, но не молчала, накапливая отчаяние в себе.

Наверное, не случись конфликта между бритоголовым и охотниками, кого-то и удалось бы спасти. Вернее, вытащить из пещеры.

Они уходили все дальше. Каменные своды нависали над головой, готовые в любой момент рухнуть и похоронить под собой и живых, и раненых, и мертвых. Сначала импровизированный коридор тянулся широкой кишкой, а потом начал ветвиться. И чем дальше, тем сильнее. Заблудиться здесь казалось проще простого, ведь даже помечать пройденный путь было нечем. Охотники, что скрылись в ходах первыми, ушли слишком далеко, чтобы выдать себя светом или звуком. Но следы их ног на пыльном полу все же остались.

– Подождите! – ударил в спину женский крик.

Дарт обернулся. Их догоняли те самые женщины с ребенком, из-за которых произошел конфликт с молодыми охотниками. Парень успел забыть о них в общей суете.

– Чего вам? – спросил он, даже не стараясь выглядеть любезным. Откровенно говоря, ему было плевать на их судьбу.

– Позвольте нам пойти с вами, – тяжело дыша, попросила молодая. Ребенка она держала на руках.

Дарт взглянул на спутников. Колин в ответ пожал плечами, а Амелия вовсе никак не отреагировала, все еще погруженная в тяжелые переживания.

– Дело ваше. Только не рассчитывайте, что мы снова станем убивать ради вас.

– Спасибо.

Краем глаза Дарт заметил, как напряглось лицо старшей. Она даже в безразмерных мехах выглядела так, будто вот-вот выйдет встречать гостей на каком-нибудь изысканном приеме.

– Спасибо, что не позволили им сделать это… – снова заговорила молодая женщина, пристраиваясь следом за Дартом. Ребенка она опустила, и тот теперь шел самостоятельно. – Меня зовут Кайра…

– Мы не… – перебила было ее старшая, но Кайра упрямо тряхнула головой.

– Хватит скрытности, мама. Видишь, к чему она привела? Меня зовут Кайра Лохан. – Не дождавшись никакой реакции на свои слова, продолжила: – Я дочь наместника Острова Махеля Лохана. Это моя мама, Снессия. И мой сын – Ким.

– Дарт, – безучастно буркнул бывший Охотник.

Он все пытался понять, куда делась Лара. Не могла же она просто взять и уйти! Не могла же? После всего того, что между ними было. А что было? Переспали пару раз? Можно подумать, большое дело. И все же охотница пошла с ними не из-за денег. Возможно, она сама опасалась преследования стражниками Ванд-Хала, но от них наверняка можно было укрыться в любом городе Острова. Однако она этого не сделала. Почему? Он ведь так и не удосужился спросить ее. Боялся вспугнуть. Боялся, что девчонка развернется, плюнет и уйдет. И вот дождался.

– Не думаю, что нам стоит уходить далеко, – сказал Колин.

– Почему?

– Газ не сможет заполнить все пустоты и постепенно рассеется.

– То есть можно будет вернуться тем же путем?

– Думаю, да.

– Когда?

– А вот этого не знаю. Газ мне неизвестен.

– Нас будут ждать, – сказала Кайра Лохан.

– Вас? – обернулся Дарт.

– Нас всех, к сожалению. Они пришли убить и не вернутся, пока не будут уверены, что выполнили приказ.

– Чей приказ?

– Преподобного отца Августина.

– Кто он такой?

– Подкидыш, выросший в приюте святой девы Ланиссии. Говорят, всегда был прилежным учеником, усердным и внимательным. После приюта попал в высшую семинарию и блестяще ее окончил. В последние годы был настоятелем собора Святого Стефана. Прихожане его любили.

– Как-то не вяжется с человеком, который рассылает наемных убийц и стоит за организацией крупного переворота.

– Если вы о тех людях, что сейчас ожидают нас снаружи, то они не наемники. За Августином идут в основном из идеологических мотивов. А уж опирается он и вовсе на фанатиков.

– Он играет в очень опасные игры! – Дарт остановился так резко, что Кайра налетела на него. – Я недавно на вашем Острове, но увидел столько, что хватит на всю жизнь. И не только мою. Ты знаешь, что наемники… ладно, пусть не наемники, пусть фанатики – что они используют Проклятых, как обычных собак? – Он хотел рассказать еще о старой мельнице, следах странного ритуала и детских останках, но не стал – слишком мало данных, слишком они важные, чтобы доверить их тем, кто не вхож в Орден Охотников. – Вам известно, что никто и никогда не мог подчинить Проклятых? А пытались многие. И вот какой-то подкидыш, чуть ли не святой, травит ими людей.

– Молодой человек! – не выдержала Снессия Лохан. – Потрудитесь не забывать, с кем говорите. Ваши слова бестактны и оскорбительны.

– Расскажите об этом мертвецам в пещере. На других Островах знают о происходящем на Ванде?

– Нет, – неуверенно качнула головой Кайра. – Отец не желал огласки. Сказал, что у него достаточно верных людей, чтобы все исправить.

– Но вас все же выслал.

– Попытался спрятать, пока ситуация не наладится.

– Среди людей, верных наместнику, наверняка есть те, кто еще более верен преподобному Августину, – глядя в глаза гордой Снессии, сказал Дарт.

– Вы позволяете себе слишком много, – не дрогнув, проговорила та. – Мой муж достаточно разумен, чтобы разобраться с недовольными.

– Не сомневаюсь.

Земля под ногами снова вздрогнула. Настолько сильно, что беглецы едва устояли на ногах. Треск и каменный скрежет взорвались где-то в темноте, а затем мир вокруг покачнулся и с громогласным ревом ухнул в никуда.

Дарт инстинктивно пригнулся, закрыл голову руками и прижался спиной к стене. Его факел выпал из рук и покатился в пыли. Гора ходила ходуном. В ее реве отразилась вся ненависть к мелким букашкам, имеющим наглость заползти в ее чрево. Но пришло время расплаты.

От нового толчка что-то вырвалось из пола, метнулось к потолку, полосуя воздух черными клинками. Дарта бросило лицом вперед. Он выставил перед собой руки, но каменная шрапнель еще раньше ударила в лицо, заставила закрывать его ладонями. Удара об пол он почти не почувствовал.

Потом все прекратилось так же внезапно, как и началось. Где-то еще что-то скрежетало, где-то что-то сыпалось, но земля больше не тряслась.

– Все живы? – спросил Дарт, мотая головой. В голове гудело, лицо сильно саднило, но в остальном вроде бы все было в порядке.

– Я жива… кажется, – отозвалась Амелия.

Дарт пополз на голос. Девчонка лежала возле каменных пик, выросших из пола. Еще бы немного – и те проткнули ее насквозь.

– Что, я тоже грязный? – улыбнулся он. В свете все еще горевшего факела, валявшегося неподалеку, лицо Амелии было черным от налипшей пыли.

– Ага.

– Где Колин?

– Не знаю. Стой, вон его нога…

Дарт сощурился – и действительно, из-за угловатого камня выглядывала нога в меховом сапоге. Поднявшись, парень направился проверить. Колин сидел, прислонившись спиной к стене. Его голова безвольно свешивалась на грудь, из раны чуть выше лба текла кровь.

– Эй… – позвал Дарт, опускаясь рядом. Он взял руку алхимика в свою, проверил пульс – живой. Но приложило его хорошо. – У него голова пробита. Перевязать бы.

Амелия бесшумно появилась из-за спины.

– Ничего страшного, только кожа рассечена.

– Не буду мешать, посмотрю, что там с нашими высокородными дамами.

Он прошел по коридору в одну сторону, потом в другую – никого. Трещин в полу вроде бы не было, и провалиться их спутники не могли. Тогда куда они делись? Дарт остановился, вслушиваясь. Спустя некоторое время он все же уловил легкий шорох, пошел на звук. Оказалось, женщин с ребенком отбросило метров на пятнадцать от того места, где всю группу застигло каменное буйство. Уже подходя, Дарт понимал, что для них локальная катастрофа не прошла легко. На торчащей из пола каменной спице, раскинув в стороны руки и запрокинув голову, висело тело Снессии Лохан. Чуть дальше прямо на полу сидела ее дочь. Раскачиваясь из стороны в сторону, она прижимала к себе Кима. Тот тихо плакал.

Дарт почувствовал себя так, будто в чужую душу заглянул. Не желая мешать, развернулся было уйти и услышал голос Кайры:

– С вами все в порядке?

Та сидела в прежней позе, только повернула к нему голову. Лицо сына она закрывала ладонью, не давая ему смотреть на страшное зрелище.

– Да. Мы живы.

– А нам не очень повезло.

– Идти сможете?

Наверное, надо было посочувствовать, постараться поддержать женщину, но парень не мог отыскать нужных слов. Просто не знал, как вести себя, что говорить. В Орден смерть приходила регулярно. Иногда забирала одного Охотника, иногда целую группу. Порой тела несчастных были столь изуродованы, что не поддавались опознанию. Порой тел не находили вовсе. Как бы то ни было, но прощание с навсегда ушедшими проходило без трагизма и витиеватых речей. Был, сражался, умер – вот и все.

– Да, конечно. Мы не будем обузой.

– Дарт! – позвала Амелия.

– Прости, – тот коротко кивнул Кайре и почти бегом вернулся к девчонке и алхимику. С плеч будто камень свалился. Нет, стезя жилетки, чтобы в нее плакаться, явно не для него.

Колин уже очнулся, но в его глазах все еще плавала муть.

– Помоги поднять, – попросила Амелия.

Вместе они поставили алхимика на ноги.

– Не тошнит? Голова не кружится?

– Немного кружится, – промямлил тот.

– Постой, отдышись. – Она посмотрела на Дарта. – Что теперь?

– Попробуем вернуться. Я пойду первым, вы – за мной. Если газ еще не развеялся, будем ждать. У нас почти не осталось припасов. Но даже не в них дело. Боюсь, что следующего землетрясения мы не переживем.

– Как думаешь, еще кто-нибудь выжил?

– Почему бы и нет? Мы-то выжили.

Они посидели с полчаса, приходя в себя. И если Дарт и Амелия смогли бы идти сразу, то от головокружения Колина шатало так, что он едва стоял на ногах. Разговаривали мало, в основном вслушивались в окружающий мир, опасаясь нового светопреставления. Но гора затихла в мирной дреме.

Кайра попросила снять ее мать с каменной пики, а потом сидела рядом, сведя руки в молитвенном жесте.

Обратно шли медленно, осторожно втягивая носом воздух. Дарт отлично помнил, как горели легкие, и повторения тех ощущений не желал. С последним уцелевшим факелом в руке он шел во главе их маленького отряда. Неверное пламя билось и дрожало, грозя оставить беглецов в кромешном мраке.

Коридор изменился. Недавно широкий и просторный, он превратился в нагромождение каменных обломков, меж которыми зачастую лишь с большим трудом удавалось протиснуться. Особенно не по себе становилось, когда приходилось подлезать под каким-нибудь огромным камнем, ощущая над собой его смертоносную затаившуюся мощь. Все вокруг будто замерло, выжидая подходящего момента, чтобы прихлопнуть надоедливых людишек. Но все опасения пока оставались только опасениями.

Пещера, где недавно ютилось несколько десятков охотников, представляла собой печальное зрелище: ее округлый свод отчасти обвалился, и теперь в нем зияло отверстие, в котором виднелось небо.

– Подождите… – прошептал Дарт и первым ступил в пещеру.

Воздух казался не только безопасным для дыхания, но и свежим, морозным.

– Думаю, газ был легче воздуха, – сказал из темноты Колин.

Газ газом, но нельзя было забывать и о тех, кто им воспользовался. Вряд ли преследователи решили, что покончили со всеми сразу. Наверняка околачиваются где-то поблизости.

Дарт старался не выходить в те места, куда достигали солнечные лучи из дыры в потолке. Он немного покружил по пещере и, так и не обнаружив ничего опасного, вернулся к ожидающим спутникам.

– Чисто. У самого выхода только несколько мертвых лошадей.

– Подождите, – Кайра ухватила Дарта за рукав куртки. – У нас есть оружие.

– Что?

– Ружья. Мы не решились воспользоваться ими во время нападения Проклятых. Не хотели открыть себя, – она потупилась.

– Не очень-то это вам помогло. Ладно, чего теперь говорить. Покажешь где?

Оставив сына на попечение Амелии, Кайра уверенно прошлась по пещере и в какой-то момент указала под небольшой соляной нарост на стене.

– Здесь.

Визуально тайник ничем не выделялся, и Дарт даже засомневался в словах молодой женщины. Но первые же попытки ковырнуть землю лезвием меча показали, что почва тут мягкая.

– Мы и подумать не могли, что отец Августин обладает такой властью. Слухи о его тайных проповедях, в которых он призывал к уничтожению Ордена Охотников, ходили давно. Но все наши агенты возвращались ни с чем. Теперь мне кажется, что преподобный знал о них. Знал, на какой проповеди они будут.

– Я почти уверен, что он куда сильнее, чем ты думаешь, – сказал Дарт. Он обнаружил матерчатые свертки, туго обвязанные бечевой.

– Что ты имеешь в виду?

– Неважно. Просто поверь. Мне надо связаться с представительством Ордена на любом другом Острове. Знаешь, как это можно сделать?

– Только не в столице. Боюсь, если отец не преуспел, Ванд-Долл перешел под контроль отца Августина. Но я уверена, мы отыщем способ.

– Отлично.

Он развязал бечеву, распутал ткань. Кайра не обманула – перед ним лежали три ружья и отдельный мешочек с боеприпасами.

Теперь, вооруженный серьезным огнестрельным оружием, Дарт чувствовал себя увереннее. Это не в чистом поле от летунов улепетывать!

Тела лошадей у выхода из пещеры выглядели паршиво. Бедные животные бросились туда, где, по их разумению, была свобода. Но газ убивал слишком быстро. Забежав в отравленное облако, они уже не смогли из него выбраться. Глядя на них, Дарт отлично понимал, что тогда, в гроте, от смерти его отделял какой-нибудь вздох. Всего один. Не окажись рядом Колина, он бы сейчас так же валялся в луже собственной свернувшейся крови с черным вывернутым языком, непомерно раздутым животом и обожженной в уголь кожей.

Осторожно, почти не дыша, готовый в случае опасности рвануть обратно, Дарт вышел наружу. Морозный ветер гонял по брошенной каменоломне небольшие снежные вихри. В высоком небе парили редкие облака. Никого. Пустота и спокойствие.

Он уже было готов был помахать рукой остальным, когда возле останков подвижной платформы заметил какое-то движение. Вскинув ружье, отпрянул в тень грота, но тут же опустил оружие. Через завалы невывезенного камня к нему бежала Лара. Легкая и быстроногая, она будто не касалась ногами снега. На раскрасневшемся лице играла широкая улыбка.

Дарт отставил ружье. И вовремя. Лара налетела, чуть не сбила его с ног, повисла на нем, обхватив ногами и руками. Только теперь парень осознал, как же боялся за нее, как переживал. Не смел признаться себе, что с ней могло случиться что-то плохое. Гнал прочь темные мысли.

– Я ненавижу тебя! – просипела Лара, едва оторвав губы от его губ. – Знаешь, каково это – возвращаться туда, где тебя должны ждать, но находить только мертвецов?

– Но… – эмоции душили, щипали в глазах. – Где ты была? Я искал тебя, но не мог найти.

– Как «где»? – охотница ослабила хватку, встала на ноги. – Ты же сам сказал, чтобы я проверила Близнецов. Я тебя разбудила перед уходом.

– Не помню, – растерянно помотал головой Дарт. – Помню, ты что-то рассказывала, но я вымотался за день.

– Мужчины, – вздохнула она, – лишь бы поспать.

– Прости, не знаю, как это вышло.

– Да ладно. Что случилось?

– Расскажу, но позже. Что с Близнецами?

– Можно пройти. Трудно, но можно. Обвал не такой уж серьезный. Подкоп не сделать, но, имея веревку и крепкие руки, переправиться возможно.

– Отлично. Тогда не будем откладывать. Ты не видела уродов из гражданского сопротивления?

Лара загадочно улыбнулась.

– Они собирались высадить десант, но успели спустить всего несколько человек. Потом поднялся ветер и началось землетрясение. Они перепугались и отчалили. Думаю, обратно к деревне.

– Где те, что высадились?

– Я их видела, они меня – нет… и больше никого не увидят.

– Не хотел бы быть твоим врагом. – Он снова обнял охотницу. – Я так рад, что ты вернулась.

– Знаю, – хитро сощурилась она.

Несмотря на довольно прохладные отношения между Ларой и Амелией с Колином, их встреча показалась Дарту по-настоящему радостной. Ребята обнялись и вообще выглядели весьма довольными. Чуть в стороне стояла Кайра с Кимом и опасливо всматривалась в каменоломню.

Без долгих споров решили сразу же уходить к Близнецам. Дотемна немного времени есть, так и нечего его терять. Напоследок прихватили в пещере несколько прочных длинных веревок и хорошенько утеплились. Вот с провизией дело обстояло плохо: Колин запретил брать съестное оттуда, где прошел газ. А собственных запасов хватило бы в лучшем случае на пару дней, и то лишь при бережном расходовании. Но делать нечего. Лучше поголодать, чем отравиться.

Лара повела их за собой. Но если взрослые быстро приноровились к ее темпу, то маленькому Киму он оказался совершенно не по силам. Дабы постоянно не останавливаться и не терять времени, решили нести его по очереди. Дарт мимолетно подумал, что снова взваливает на себя ненужную ношу, но тут же отмел эти мысли. Оставить ребенка в промерзших горах он бы не смог.

До ущелья, которое должно было вывести к Близнецам, добрались за какие-нибудь полчаса. Ветер между тем окреп, подморозило. Но в движении холод не слишком ощущался, и можно было не опасаться атаки с воздуха. Вряд ли преследователи рискнут подняться в такую погоду.

Однако они рискнули. А может, все время кружили где-то неподалеку. Дирижабль-носитель беглецы не видели, зато услышали гул приближающихся планеров.

– Рассеяться за камнями! – заорал Дарт, разворачиваясь и вскидывая ружье.

Что ж, теперь ему есть чем встретить ублюдков.

Ширина ущелья не позволяла летунам особенно маневрировать. Тут и там из стен торчали каменные выступы – зазевайся, и тут же влетишь в один из них. Но на такую удачу Дарт не надеялся. Одно ружье он отдал Ларе, которая медленно отступала в сторону, намереваясь подняться по пологому склону. Другое – Колину. Алхимик присел за крупный булыжник и замер, готовый открыть огонь.

Планеры стремительно приближались. Они постоянно маневрировали, плавно меняли направление, двигаясь зигзагом.

Дарт не дышал. Он перестал что-либо слышать, перестал что-либо видеть по бокам от себя. Зрение сузилось до туннеля, в конце которого увеличивался в размерах планер. Наверняка пилот заметил, что находится на прицеле. Наверняка целился сам. Дуэль. Вот только стрелять, уверенно стоя на земле, куда сподручнее.

Грянул выстрел. Приклад ружья ударил в плечо. Туннель вздрогнул и распался. Первый планер накренился на одно крыло, затем его закрутило и бросило на каменную стену. Огненный шар вспух раскаленным нарывом, чуть было не поглотив и второго летуна. Но тот успел среагировать и, рискуя врезаться в очередной уступ, заложил крутой вираж, уходя от опасности.

Выстрел Колина пропал втуне. А вот Лара не промахнулась. Ее пуля поразила не пилота, а попала куда-то в бок планеру, в область двигателя. Тут же из него повалил густой черный дым. Но вместо того чтобы замедлиться, летун только удвоил скорость. Он устремился вперед с такой скоростью, точно оседлал смерч. Пилот еще пытался сладить с подбитой машиной, но тщетно. Пару секунд та держалась в воздухе, а потом резко пошла вниз и в сторону.

Дарт рванулся с места. Закричал, завопил, в кровь, в ошметки раздирая собственное горло. Но уже ничего не мог поделать. Летун опрокинулся и рухнул, будто пылинку сметя с плоского камня Лару.

– Не-е-ет! – Собственный вопль потонул в грохоте взрыва.

Пламя расплескалось по ущелью, потекло по камням, ударило в небо удушливым смрадом. Его жар плавил вековой гранит, превращал его в стекло. Не стало пронизывающего ветра, не стало снега и льда. Только нестерпимый жар и отчаяние.

Дарт метался, рвался к огню, но кто-то сбил его с ног, насел на спину и не пускал. Этот кто-то пытался что-то сказать, в чем-то убедить, но в ушах Дарта повторяющимся эхом звучал единственный звук – крик Лары. Последний ее крик.