— Женишься? Поздравляю.

Стас, как всегда, был непробиваем, и даже объективно неожиданная новость не прошибла его броню.

— Владе понравилась твоя подружка. Если бы ты приехал без нее на Новый год, она бы тебя сожрала. Поверь, я знаю на что способна моя Неваляшка. А, блядь, хреновы мастера!

Тимур покачал головой, вслед за другом обошел огромное пятно краски на полу.

До открытия офиса оставалось чуть больше двух недель, шли последние приготовления и косметические штрихи. Часть сотрудников уже перебралась на нижний этаж, где отделку закончили в первую очередь. Они со Стасом решили, что главные помещения могут и подождать, в первую очередь нужно подготовить рабочие места для сотрудников.

— Я приеду с Асей и Тимом.

— Он ведь не твой, правильно я понимаю? — Стас зашел в помещение, которое должно было стать его кабинетом. Внутренняя отделка была закончена, остался монтаж мебели.

— Не мой.

— Мужик. — Стас шлепнул его по плечу, вот так скупо, по-своему, выражая свое одобрение.

— Стас… — Тимур до последнего оттягивал момент этого вопроса, но спросить нужно было. — Катя приедет?

— А хрен ее знает. Без понятия, что у нее в голове. Она может пообещать и не приехать, а может припереться, когда не звали.

Тимур рассчитывал на более конкретный ответ, но переспрашивать и уточнять не стал, чтобы не нарваться на лишние вопросы.

Утром он отвез Асю на занятия, и от души посмеялся, когда она на прощанье, неловко, тушуясь и спеша, чмокнула его в щеку.

Если он что и знал об этой Морковке наверняка, так это то, что она была самой милой девушкой на свете. И ни капли не жеманничала, чтобы набить себе цену статусом «невинного одуванчика».

А еще она осторожничала, сдерживалась, неосознанно провоцируя его подбрасывать дрова в костер ее смущения. Тимуру уже который день хотелось расколошмать ее раковину, выудить наружу очаровательную молодую женщину, в которой его, вопреки всем законам логики, отчаянно тянуло с самой первой минуты. А он уже почти тридцатилетний лоб, чтобы трусливо бегать от очевидного.

Раз решил, что они будут его и свет клином сошелся на румяных щеках Морковки, значит, приколачивать к себе всеми доступными способами. И на всякий случай держать в карманах кулаки, чтобы сразу и жестко затыкать рты всем моралистам и любителям попенять на правила и порядки.

Тимур глянул на часы, попрощался со Стасом, и быстро двинул в сторону лестницы.

Прежде, чем везти Морковку в ЗАГС, нужно все же купить кольцо.

Именно в ювелирном магазине предстоящие праздники ощущались лучше всего.

Тимур выбрал центральный салон, рассчитывая найти что-то такое, что само бросится в глаза, потому что даже не пытался угадать предпочтения Аси. Колец она не носила вовсе, серьги были крохотными, и из всех украшений — тонкая цепочка с крестиком, наверняка подарок матери, судя по характерному цвету старого «советского» золота.

Покупатели дружно разделились на две стайки: к одной принадлежали женщины, за которыми болтались мужчины с пресными лицами, в другой были мужчины-одиночки, которые ошалело рассматривали предложенные консультантами украшения. Была, правда, парочка олигархов: одни стоял рядом с Тимуром и молча оплатил жуткую аляповатую брошь. Вряд ли матери, но она бы наверняка оценила, а вот молоденькая девочка… Тимур незаметно усмехнулся, представляя лицо бедолаги, которую за эту бесполезную роскошь еще и поимеют как следуют.

— Тимур? Вот где не ожидала тебя встретить!

До боли знакомый голос потревожил его как раз, когда Тимур пытался сфокусироваться разложенных под стеклом изящных помолвочных колец.

Этот голос. Черт!

Тимур повернулся, надеясь, что это всего лишь слуховая галлюцинация. Мало ли что почудиться в таком шуме. Она не может быть здесь, она уже давным-давно не здесь, и когда они виделись в последний раз… В общем, хрено все было в тот день.

Настолько, что Тимур был уверен, что даже если случиться невозможное и они случайно столкнуться на улице, она сделает вид, что они незнакомы и перейдет на другую сторону дороги. И будет совершенно права.

И все-таки-она.

Аня. Как будто и не было трех лет. Такая же маленькая, с огненными волосами, правда, теперь в короткой озорной стрижке против длинных рыжих локонов, которыми она любила щекотать его в постели.

— Привет, — тупо, не улыбаясь, механическим, как у робота голосом, сказал он.

— И никакой улыбки для старой подруги, — озорно щурясь, поддела она. Все та же Аня, с теми же повадками: наклоняет голову на левое плечо, растопыренными пальцами с длинными ногтями «прочесывает» челку, убирает ее за ухо и даже не замечает, что та снова падают на глаза.

«Что ты несешь, Аня? Какая еще «старая подруга»?

— Просто не ожидал тебя встретить, — признался Тимур, интуитивно осматривая область за ее плечами. Ну и где муж? — Ты же вроде как в Японии должна быть?

— Должна, но я здесь. Можешь меня ущипнуть, если думаешь, что я голограмма.

— Думаю, не стоит.

— Ну вот, а я тут размечталась. — Аня заливисто рассмеялась — и сразу, как всегда, превратилась в чертов магнит, на который реагируют абсолютно все мужчины в радиусе десяти метров. — Как дела, Амур?

Тимур скрипнул зубами, сделал шаг от витрины, небезосновательно опасаясь, что в сердцах может бахнуть кулаком по стеклу. Когда дело касалось Ани, его самообладание сбоило как самая глючная программа. Каким-то образом эта женщина всегда умудрялась зацепить что-то глубоко внутри него, то, о существовании чего до встречи с ней он даже не догадывался.

— Дела хорошо, — сказал Тимур, вдруг спохватившись, что чем больше он отмалчивается, тем шире становится ее улыбка.

Аня заглянула ему через плечо, оценила витрину, возле которой поймала его с поличным, вскинула брови.

— Кольцо? Серьезно? Ты — и вдруг кольцо? — Она отклонилась назад, рассматривая его так, будто видела впервые. — Кто ты и что сделал с самым непримиримым в жизни холостяком?

Тимур скосил взгляд на ее руки, сглотнул противную горькую слюну. Кольца нет.

Кольца, блядь, нет. Сраного кольца, ради которого он измазался в дерьме, о котором стыдно рассказывать детям.

— Развелась, — проследив его взгляд, ответила Аня. — Еще полгода назад.

Оказалось, что ты был прав: не стоило тратить жизнь на того мужчину. Правда, мне понадобилось чуть больше времени, чтобы понять это.

— И… надолго ты?

— Да я в общем уже месяц, как перебралась, — снова улыбнулась она. Немного сочувствующе, верная своим старым привычкам. — Нашла хорошую работу, купила квартиру, веду до неприличия целомудренный образ жизни.

Аня скорчила грустную рожицу, а потом потянулась к нему, положила ладонь на плечо. Тимур не отрываясь следил за тем, как ее пальчики в «туфлях» из длинных, покрытых фиолетовым глянцем, ногтей вышагивают вниз по его руку.

Она что — флиртует?

— И так, когда свадьба? — Аня снова поправила волосы, на этот раз лишь делая вид, что улыбается. — Пригласишь?

— Аня, слушай, я был рад тебя видеть, но ты же помнишь наш уговор, да? Ты сама так решила, сама настояла. Прости, но переигрывать теперь — зачем? Тебе же плевать на меня.

— Амур…

— Тимур, Аня, — жестко поправил он. — Прости, у меня куча дел. Надеюсь, ты будешь в порядке.

Ерунда какая-то, но не говорить же, что он рад ее видеть, если ни хрена не рад?

Если одного ее присутствия и знакомого запаха духов — за три года она так им и не изменила — достаточно, чтобы давно погасший костер злости стремительно разгорелся с новой силой.

— Может хоть кофе вместе выпьем? — Аня поймала его за руку, удерживая на месте.

— Зачем?

— Ну а зачем люди обычно пьют кофе, после трехлетней разлуки?

— Просвети меня, а то я не понимаю.

Он взял ее за запястье, с болью осознавая, что физически до сих пор помнит и толщину ее запястья, и то, что там у нее особенно чувствительное место. Надо же, а думал, что нагулялся достаточно, чтобы вышвырнуть из головы весь тот романтический бред.

Аня облизала губы, придвинулась ближе, но Тимур крепче сжал запястье, вынуждая ее разжать пальцы.

— Нам есть, о чем поговорить, Амур.

— Нам не о чем говорить, хотя бы еще и потому, что ты не в состоянии с первого раза понять, что Амур сдох в тот день, когда ты сказала, что статус и бабло куда более выгодная перспектива, чем молодой айтишник.

— Ты перекручиваешь. И обижаешься до сих пор. Это хорошо, потому что если бы тебе было все равно…

— Ради бога, Аня, избавь меня от этих дешевых попыток изображать обученного на статьях в женских журналах психолога. Раньше это, может быть, и работало, но больше нет.

Она вздохнула, быстро раскрыла сумку, достала визитницу и молча положила в карман его пальто кусочек плотного картона.

— Перезвони мне, когда остынешь.

Быстрее, чем Тимур успел сообразить, потянулась к нему, прижимаясь всем телом, и оставила на щеке долгий поцелуй.

— Нам есть о чем поговорить и есть, что вспомнить, — сказала выразительным шепотом — и ушла, выколачивая остатки терпения ритмичным стуком каблуков.

— Могу я вам помочь? — растормошил его голос девушки-консультанта.

— Да, — ответил он, силой выталкивая из головы образ Ани и ее слова. — Мне нужно кольцо. Размер не знаю, но руки… — Он сжал ладонь, воскрешая в памяти ладонь Морковки. — В общем, у нее очень маленькая ладонь, пальцы тонкие.

— Поняла, — кивнула консультант, — есть пожелания к камню?

— Бриллиант, классический.

— В таком случае, начнем вот с этой модели.