Никогда в жизни она так не радовалась тому, что Тима проснулся в крайне вредном настроении и пищал по любому поводу. Приходилось носиться с ним по квартире, успокаивать и пытаться не сорваться с катушек. Слишком уж много впечатлений за прошедшие сутки, слишком много поводов нервничать и нести полную чушь.

Слишком много красивого остроумного Тимура.

Аса на миг замерла прямо посреди гостиной, вспоминая вчерашнюю ночь. Его пальцы на бедре: твердые, смелые. Его поглаживание и недвусмысленная попытка забраться ладонью ей под майку. Она просто оцепенела от этого, даже не могла пошевелиться, чувствуя убийственную слабость в коленях. Да что там в коленях — во всех костях.

Тим капризно агукнул, перетягивая на себя внимание — и одновременно с этим телефон в кармане «ожил». В «вайбере висело сообщение от Тимура: СКАЗОЧНИК: Забыл сказать тебе пароль от вайфай.

АСЯ: Спасибо!

СКАЗОЧНИК: Запасные ключи в ящике у входной двери.

А вот это хорошо, как раз пора погулять с Тимом и Бакстером.

Толстяк, словно чувствовал, что его собираются выгулять: сразу побежал к лестнице, тяжело переступая кривыми лапами, спустился вниз и уселся на коврике, дожидаясь, когда на него оденут поводок.

На улице было снежно, безветренно и серо. Наевшийся Тим быстро вырубился, а Бакс, сделав свои дела, потихоньку, как настоящий джентльмен, семенил рядом.

Пес выглядел полностью удовлетворенном тем, как его лапы топчут снег.

АСЯ: у тебя очень покладистая собака.

Ася с минуту смотрела на экран телефона, пытаясь сообразить, в какой момент прогулки ей в голову пришла мысль написать Тимуру просто так, без весомого повода. Потому что комплимент собаке — это точно не то, ради чего мужчину нужно отрывать от работы. И сообщение не удалить — уже висит с отметкой «прочитано».

«Спокойно, Ася, просто вспомни, что этот парень — не твой мужчина. Он просто хороший человек, очень вовремя подхвативший твою рухнувшую жизнь. Это — красивый экспонат, но лучше идти мимо. Себе же спокойней».

СКАЗОЧНИК: Это у него от меня)) СКАЗОЧНИК: Не гуляйте долго, погода сырая.

АСЯ: уже топаем домой) СКАЗОЧНИК: Показал твои рисунки паре человек, думаю, работа у тебя в кармане.

АСЯ: Ты не сказочник, ты — волшебник…

СКАЗОЧНИК: Главное, не забывай, что я слишком молод, чтобы быть Дедом Морозом!

Она собиралась ответить, когда на экране телефона появился входящий вызов и знакомое имя сверху: Игорь.

Ася щедро втянула морозный воздух, мысленно сосчитала до пяти — и ответила.

— Нам нужно поговорить, — без хотя бы вежливого «здравствуй», сказал Игорь.

— Да, нужно, — согласилась она. — Собери мои вещи и вещи Тима, я приеду за ними завтра во второй половине дня.

— Тебе не нужно забирать вещи, Ася. Ты можешь вернуться.

Что значит «можешь вернуться»? Хозяйское разрешение получено?

— Прости, что? — Ася остановилась у двери, до боли сжала ключи в кулаке.

— Я сказал, чтобы ты возвращалась. Вчера меня разозлила твоя выходка, но сегодня я понял, что погорячился.

— Ты в своем уме?

Эта фраза была самой приличной из тех, что вертелись на языке. Сама неприличная содержала прямой посыл по известному направлению, и Ася знала, что вряд ли в жизни случиться ситуация, вынудившая ее опуститься до ругани, хотя этот диалог явно претендовал на первенство.

— Игорь, я не собираюсь возвращаться.

— То есть как не собираешься? Тебе некуда идти.

— Я уже ушла, — сухо сказала она.

Вопрос о том, чтобы вернуться к Игорю не стоял в принципе. Она никогда не питала иллюзий на свой счет, знала, что прекрасных принцев на всех не хватает, а принцессы обычно выше, фигуристее и «упакованы» всем необходимым. С маленьким ребенком на руках на личной жизни, наверное, лучше сразу поставить крест. С другой стороны: лучше быть одной, чем вернуться к Игорю.

— Ася, не дури. — В его голосе появились знакомые раздражительные нотки.

После рождения Ас слышала их с завидной регулярностью. — Я не буду уговаривать.

— Сделай одолжение — не утруждай себя. Собери наши с Тимом вещи, я приеду завтра после двух.

Кажется, Игорь говорил еще что-то, но она нажала «отбой» и посмотрела на крутящегося у ног Бакса.

— Пошли домой.

Пес легко дал вымыть себе лапы и сразу смешно поковылял к миске с водой.

Слава богу, после прогулки Тима всегда спал крепко и хотя бы пару часов, и Ася всегда использовала это время, чтобы поработать.

Уже когда стемнело, а стрелки часов перевалили за восемь вечера, пришло еще одно сообщение от Тимура.

СКАЗОЧНИК: у тебя есть аллергия на цитрусовые?

АСЯ: Нет.

СКАЗОЧНИК: На морепродукты?

АСЯ: На всякий случай напоминаю, что ужин готовлю я.

СКАЗОЧНИК: На всякий случай отвечаю, что хочу внести свою посильную лепту:) Посильная лепта, Учитывая, что все в доме, и еда в холодильнике, принадлежит ему и куплено за его деньги, ее «посильная лепта» казалась ничтожно маленькой. Но снова поднимать эту тему казалось слишком навязчивым. Просто сама мысль о том, чтобы вот так, без обязательств и условий принять помощь от незнакомого мужчины, неприятно колола где-то за ребрами. Игорь никогда и ничего не делал просто так, хотя глупо было бы сейчас говорить, что его подарки были неприятными. В начале их отношений он иногда дарил цветы и конфеты, потом, когда они встречались почти год, подарил первую материальную ценность — красивый нашейный платок, наверняка не из дешевых. И тогда же Ася поняла, что Игорь ее совсем не знает: платков она не носила никогда.

В объявлениях о сьеме квартиры нашлась пара подходящих по деньгам вариантов, правда, на отшибе, и без стиральной машины, но это было то, что она могла себе позволить. Если бы не одно «но»: в ответ на ее повторное письмо о деньгах, ответа так и не пришло. И предыдущие заказчики тоже продолжали хранить молчание, входить на съемное жилье без хотя бы какой-то уверенности в завтрашнем дне казалось верхом безрассудства, но и продолжать висеть на шее было до невозможного стыдно.

Ася успела сложить в сумку конспекты и подготовленные индивидуальные работы, сбросила на флешку пару индивидуальных проектов. Хорошо, что старая привычка «медалистки» давала о себе знать: все, что можно сделать наперед — делать наперед.

СКАЗОЧНИК: Уже еду домой. Буду примерно через час.

АСЯ: Поняла.

Тима, конечно, как всегда проснулся не вовремя. Пришлось готовить с ребенком на руках-тот еще зкстрим. Но, как ни странно, дело спорилось. Наверное потому, что кухня была обустроена так, что все необходимое находилось под рукой. И это не говоря о таких благах цивилизации, как посудомоечная машина, мультиварка, кухонный комбайн и безупречно острые ножи. Господи, ОСТРЫЕ ножи! А еще огромная плазма на стене: под ненавязчивый фон музыкального канала даже салат резать было веселее.

Беда пришла нежданно. Когда пискнула стиральная машинка, в которой, среди детских вещей обнаружилась… рубашка Тимура. Не полинявшая, к счастью, но пахнущая детским стиральным порошком. Совсем чуть-чуть, но все же. Ася как раз собиралась быстро перестирать ее руками, но хлопок входной двери и проскакавший мимо Бакс, подсказали, что отступать некуда — вернулся Тимур.

Он быстро поднялся по лестнице, на ходу стряхивая с волос снег. В руках: большой бумажный пакет, на лице — улыбка, игривый взгляд. Ася попятилась, боясь попасть под эту лавину обаяния. Нельзя, лучше не думать, не пытаться даже мечтать, что в какой-то другой жизни у нее мог бы быть вот такой мужчина: заботливый, внимательный, знающий, что детские вещи нужно стирать специальным порошком, а не гелем с жуткой химозной отдушкой.

— Бакс, наступлю же.

Пес скреб лапами по лестнице, пытаясь — не всегда успешно — опередить хозяина.

Громко сопел от усердия, и, в конце концов, Тимур остановился, отдавая победу в марафоне белому толстяку. Ася прикрыла улыбку ладонью.

— Привет, Морковка. — Тимур придвинулся ближе, и Ася снова оценила их немаленькую разницу в росте. На миг ей показалось, что вот сейчас он наклонится и чмокнет в щеку, но он только осторожно, почти невесомо, подергал Тима за ухо на капюшоне. — Привет, парень.

Тима моргнул, предпринял попытку улыбнуться в ответ, но вместо этого издал булькающий звук, с размаху чуть не залепив Тимуру ладошкой по челюсти. Бес вовремя увернулся, рассмеялся от души.

— По-моему, твой защитник только что уверенно дал понять, что чужому мужчине к маме лучше не подходить без его разрешения.

— Он такой, настоящий собственник, — охотно подыграла она. — Тимур, мне очень жаль…

В воображении извиниться за пахнущую детским порошком рубашку получилось почти легко и непринужденно, а сейчас, когда он внимательно и терпеливо ждал продолжения фразы, мысли путались, слова не хотели собираться в предложения.

— Морковка, не пугай меня, — насторожился Тимур. — Тебя бывший достает?

— Что? Нет! — Ася быстро отмахнулась. — Я стирала вещи Тима и случайно постирала твою рубашку, и теперь она пахнет детским порошком. Совсем чуть-чуть! Я успею перестирать.

Пару секунд он как будто собирался с мыслями, чтобы понять услышанное, потом вздохнул — и, наклоняясь чуть ли не вдвое, чтобы смотреть Тиму в глаза, сказал, обращаясь к ребенку:

— Скажи своей маме, парень, чтобы больше не волновалась по пустякам. Меня она, похоже, не слушается совсем.

Стало ужасно стыдно. Но и легко. Вот, ничего не произошло. Возможно, когда-то наступит день, когда она сможет не оглядываться на прошлое, не вспоминать неприятный опыт, боясь повторить его снова?

К ужину Тимур принес апельсины, мандарины, пару сочных душистых манго, два огромных ананаса. Отдельно пару медальонов соленой форели, мидии в маринаде и огромные креветки.

— Пахнет аппетитно, — сказал, жадно потянув носом воздух со стороны кухни.

— Ты как раз вовремя.

Оценив содержимое стола, и часть того, что еще ждало своего часа на плите, Тимур не выглядел очень довольным. Ася насторожилась. Что не так? Может, у него какая-то особенная диета? Наверняка, с таким-то телом. Или, может, он очень привередливый? Игорь не любил лук, ни в каком виде, приходилось все готовить черте как, что говориться — извращаться.

— Маленькая, сколько часов за день ты спала? — спросил Тимур теперь уже без намека на попытку в шутку ее пожурить.

— Я не устала. — Конечно, это было не правдой, но какая разница? Хотя бы так она может быть полезной, отчасти компенсировать свое проживание.

— Послушай, мы договорились, что ты будешь заниматься домом, хоть мне эта идея совсем не по душе. Но я точно уверен, что пункта «хоть умри, а сделай» в нашем договоре не было.

— Мне совсем не тяжело.

— Ася, — Тимур потер переносицу, наморщил лоб, — у моего второго брата в прошлом году родились близнецы. Я имею представление о том, что такое дети, сколько часов в сутки они могут не спать, сколько времени проводят на руках у родителей и какие устраивают капризы. Пожалуйста, прекрати думать, что я осел.

Ну вот, хотела, как лучше, а кажется разозлила. От улыбки и следа не осталось, и судя по всему, аппетит Тимура тоже испарился.

— Я… мне… Не знаю, что сказать, — сдалась она.

— Мне неприятно, что ты делаешь все это в ущерб своему личному времени, которое могла бы потратить на сон или на другие женские дела. Я в принципе мог просто привезти что-то из ресторана, да и сам готовлю неплохо.

Последние слова прозвучали чуть мяте, даже с ноткой гордости.

«Ну вот, Аська, этот нереальный мужчина еще и со сковородками обращаться умеет.

Нужно прятать ключ от сердца в яйцо, а потом в утку, а потом в зайца, ну и дальше по списку».

— Пообещай мне, что больше не будешь убиваться, — потребовал Тимур. Ни намека на то, что его удовлетворит полумера, только однозначный утвердительный ответ.

— Обещаю, — сдалась Ася.

— Учти, Тим тебя слышал, так что не подавай сыну плохой пример и держи слово.

Стоило в его взгляд вернуться озорным чертикам — и она тут же оттаяла, потихоньку перевела дух.

— Надеюсь, ты составишь мне компанию, Морковка? У меня новости.