Я расту

Сколько она помнила себя, всегда мечтала поскорее вырасти. Взрослая жизнь казалась девочке прекрасным праздником, счастьем в чистом виде. Бесправная же детская доля вызывала в Алине регулярные бунты протеста! Единственный ребенок в семье, с ослабленным иммунитетом, Алина с раннего детства переболела, казалось, всеми известными современной медицине детскими болезнями. Еще в младенческом возрасте девочка оказалась в реанимации с жуткой кишечной инфекцией, после которой чудом осталась жива, и даже относительно здорова. Весь этот эпикриз в ее короткой биографии не мог не повлиять на отношение к ребенку в семье. Мама, папа, бабушка опекали кроху, тряслись над ней, словно над раритетной китайской вазой. Лет до шести такое положение дел Алину вполне устраивало. А вот дальше начался конфликт мировоззрений.

Упрямую и независимую девочку угнетала постоянная опека со стороны близких. Ей казалось, что она вполне уже взрослая и самостоятельная личность, ничем не хуже своих друзей и товарищей по песочнице, которые к окончанию детского сада гуляли в тихом московском дворе сами по себе, и даже ходили за хлебом в булочную в соседнем доме без сопровождения взрослых. Алине о подобном не приходилось даже мечтать. Гулять без родителей девочку стали отпускать только во втором классе, и то гулянием это можно было назвать с большой натяжкой. Все Алинины друзья во всю пользовались неограниченной свободой, могли уходить в другие дворы, и даже в сквер через дорогу. Алине же было строго наказано — из своего двора ни ногой. Это выводило девочку из себя, но родители были непреклонны: ты еще маленькая! И точка. Это «маленькая» Алина ненавидела всеми фибрами своей юной души. Поскорее бы стать взрослой! Поскорее бы делать не то, что говорят, а то, что хочется!!! Скорее бы закончилось это ненавистное безвольное детство!

Однако проблемы тотальной опеки и контроля с годами только усилились. Когда девочка вступила в трудный пубертатный период, характерный прыщами, влюбленностями, тусовками и прогулками до глубокой ночи, родители Алины окончательно потеряли покой и сон. Им небезосновательно казалось, что юную, симпатичную и не очень умную в силу возраста девчонку за каждым углом подстерегают всякие опасности, от плохой компании до сексуально озабоченного подонка. Все это осложнило и без того непростую Алинину социальную жизнь. Отрочество получилось еще хуже детства.

Алина отстаивала свою точку зрения, ругалась с родителями до хрипоты, даже из дома уходила на несколько часов. Уйти на подольше духу не хватило. Но и преломить ситуацию все никак не удавалось. Алина ждала совершеннолетия, как в детстве ждут Нового года. По ее мнению, это должно было в корне изменить всю ее жизнь. На чем основывались подобные догадки, было совершенно не понятно. Потому что вряд ли по достижению девушкой возраста полной дееспособности, родители перестали бы о ней беспокоиться, и порядки в их семье резко поменялись. Но Алина была уверена: стукнет восемнадцать — и как по мановению волшебной палочки ей будет дозволено то, что дозволено любой молодой девушке, но для нее, Алины, всегда было под запретом: ночные клубы, прогулки с друзьями до рассвета, свидания с парнями без нервирующих звонков на мобильный каждые полчаса. И закончится, наконец, этот чертов комендантский час: десять вечера летом, девять — зимой. Скорее бы уже восемнадцать исполнилось, в самом деле!

Но день рождения настал и прошел, а чуда так и не произошло. Все оставалось по-прежнему: комендантский час, никаких ночных клубов, свидания под бдительным оком предков, хвала Всевышнему, хоть по телефону, а не лично. Хотя Алина бы не удивилась, заметь однажды под кустом мать или бабулю, вооруженных полевым биноклем. Алина была в отчаянии. Формально она стала взрослой, на деле до взрослой жизни было еще как до Пекина пешком! Как же так! Когда-жить-то?

Выход из тупика нашелся с самой неожиданной стороны. Алина познакомилась с парнем. Несмотря на строгое воспитание, и суровую дисциплину в семье, девушка пользовалась успехом у противоположного пола. У нее случались романы, был даже один довольно продолжительный, почти полгода встречались… Но все это было не то. А тут вдруг новое знакомство. Сначала девушка не отнеслась к нему серьезно: парень был так себе, средненький. Не блистал ни умом, ни талантами, ни внешностью. Но подкупило Алину в нем вот что: молодой человек мечтал о семье. И планировал жениться в самое ближайшее время. Мать с отцом его в этом начинании очень активно поддерживали, что само по себе должно было если не отпугнуть, то хотя бы удивить. Редкие родители прыгают от восторга, узнав, что их едва оперившееся чадо намеревается в скором будущем связать себя узами брака. Причин тому множество, самая основная и банальная из которых — отсутствие материальной базы, на которой будет строиться новая семья. Нести бремя ответственности за молодую семью придется, разумеется, родителям. Поводов для радости, что и говорить, маловато. Однако мать и отец Алининого нового избранника идею с женитьбой воспринимали с энтузиазмом, достойным лучшего повода.

Родители же Алины, к глубокому разочарованию девушки, были настроены куда как менее позитивно, и выступали категорически против раннего брака дочки. Аргументировали тем, что знакомы они с парнем всего ничего, что оба еще молоды, почти дети. Да и, если откровенно, парень родителям совсем не нравился. Но Алина уперлась и приготовилась стоять на своем до конца. Девушка получила правильное воспитание, родители как могли, постарались привить ей верные жизненные ориентиры. Вот только интерпретировала их Алина несколько своеобразно. Ей казалось, что мужчина, для которого в списке приоритетов на первом месте стоит семья — раритетная редкость. Практически один на миллион. У всех прочих парней, с точки зрения Алины, на первом месте что угодно, но только не серьезные отношения. А ее Дима — совсем не такой. Да, он не красавец, и не блещет особыми способностями. Но есть в нем кое-что поважнее. Он любит ее и хочет создать семью. Разве этого недостаточно? К тому же, как была уверена Алина, его желание создать семью с ней, не что иное, как показатель ответственности. Ну, и искренней любви к ней отдельно взятого молодого человека.

Как ни пытались родители достучаться, как ни срывали голос, пытаясь доказать, что это как раз — полнейшая безответственность, глупость и откровенная дурь, все было бесполезно. Алина доводов разума не слышала в упор. Она слышала лишь, как родители снова повторяют свое любимое: «Ты еще маленькая! Рано тебе замуж!». А взрослая, самостоятельная жизнь так манила в свои объятия….

Семейный конфликт достиг своего апогея. Алина разругалась с родителями в пух и прах, хлопнула дверью и ушла. С вещами. К жениху. Жених, казалось, немного растерялся.

— Я-то думал, мы будем у тебя жить после свадьбы, — задумчиво проговорил он.

— Как видишь, не будем! Что теперь, не жениться? — огрызнулась в ответ девушка.

Парень в ответ лишь тяжко вздохнул.

Свадьбы как таковой у Алины не было. Просто купили пару самых дешевых колец, и тихо расписались, без свидетелей, без платья, без гостей. Алинины родители мероприятие проигнорировали, лишь сдержано поздравили дочь по телефону. Свекры пригласили на чай. В процессе чаепития новые родственники поинтересовались планами молодоженов на ближайшее будущее. Жили они пока, временно, в квартире бабушки молодого мужа, но близилась осень, бабуля через пару недель собиралась вернуться с дачи в Москву, и требовалось освободить помещение. Идти было некуда. Алинины родители к себе не звали, у предков ее мужа была крохотная хрущевка, и младший ребенок школьного возраста.

Вот тут-то и настоящая взрослая жизнь. Алина теперь имела счастье полюбоваться ею во всех красках: скитание по съемным углам с порой неадекватными соседями, постоянное безденежье…Ох, совсем не напрасно мечтали родители молодого мужа пристроить его в законный брак! Парень совершенно не желал шевелиться по жизни. А свекры, как оказалось, питали искренние надежды, что женившись, их балбес — сынок или возьмется за ум, или станет головной болью уже для своей новой семьи: жены, тещи с тестем, но не их. У них забот и без него хватало. Этим надеждам не суждено было сбыться. Сын с пугающей регулярностью пытался навесить на родителей проблемы своей молодой семьи. По большей части, конечно, финансовые.

До Алины начало доходить, наконец, то, о чем предупреждали ее родители. Не так она представляла себе свою семейную жизнь, совсем не так! Взрослая жизнь, едва начавшись, уже успела разочаровать девушку. Но обратного пути не было. Вернуться к родителям не позволяла гордость. Капитуляция означала признание своей роковой ошибки. И того, что она, Алина, все-таки «маленькая». Нет, это совершенно невозможно. Исключено! К тому же она любила мужа. Во всяком случае, так ей тогда казалось…

Когда Алинины руки почти окончательно опустились, когда эта взрослая жизнь встала ей поперек горла, и она начала всерьез подумывать о том, что признание правоты родителей и компромисс с собственной гордостью — еще не самое страшное в жизни, взрослая жизнь снова перевернулась с ног на голову. Алина узнала, что беременна.

Практически одновременно с этим событием скоропостижно скончалась бабушка мужа, и его родным ничего не оставалось, кроме того, чтобы отдать опустевшую жилплощадь растущей на глазах семье. Новости о скором прибавлении свекры восприняли в штыки, пытались высказать свое негативное мнение. Но Алина не поддавалась на провокации, и принялась готовиться стать мамой. Ей казалось, наконец, она вздохнет с облегчением! Кончились эти муки со съемными углами, теперь есть своя, хоть плохонькая, маленькая, но квартира… Будет малыш. Жизнь становилась лучше на глазах.

Но это только на первый взгляд. На смену квартирному вопросу пришли новые трудности. Хотя, если присмотреться, никакие не новые, а все те же старые песни. Бестолковый муж остался прежним, но теперь к его полнейшей безответственности и безынициативности добавились новые заморочки. Было ли это тлетворным влиянием родственников, или, наконец, открылись его доселе скрытые недостатки, но вести себя будущий отец начал откровенно по-хамски. При каждом удобном, и даже не удобном случае он не уставал напоминать, что квартира — его собственность, и если кому-то что-то здесь не нравится, выход он может показать. Как будто в том была личная его заслуга, что с кончиной бабушки родня, скрепя сердце, пустила их пожить! Алину вся эта катавасия порядком утомила. Что взрослая, что семейная жизнь опять приносила одни лишь разочарования.

С рождением дочки Алина впала в настоящую депрессию. Нет, ребеночек был здоров, красив и прекрасен. Но вся остальная жизнь представала перед Алиной в единственном мрачно-сером цвете. В том, что мужа она не любит, она уже даже не сомневалась. И с тем, что весь этот брак — ее роковая ошибка, девушка смирилась уже давно. Но как жить со всем этим дальше, было совершенно непонятно. Именно в этот непростой период своей жизни, Алина снова сблизилась со своей семьей, с родителями. Те давно позабыли старые обиды, а рождение внучки их невероятно обрадовало. Молодые бабушка и дед каждую свободную минуту стремились побыть с дочкой и ее малышкой, старались помочь, чем могли: покупали подарки, гуляли с коляской….

Однажды, в не по-осеннему жаркий и солнечный сентябрьский день, мама приехала к Алине без предупреждения. На часах была половина второго, но Алина была еще в пижаме, опухшая и заплаканная. Накануне они знатно поругались с мужем, и девушка почти не спала всю ночь. Семимесячная Машенька гулила на балконе в коляске, которую Алина выкатила туда, не собравшись с силами для выхода на прогулку.

— Дочка, что с тобой? — осторожно поинтересовалась мать.

— Все хорошо, — меланхолично ответила Алина, и закурила. Прежде она никогда в мамином присутствии не курила. Некурящая Алинина мама воспринимала вредную привычку дочери очень болезненно, и надеялась, что после рождения ребенка Алина одумается, и к ней больше не вернется.

— Куришь опять, — сквозь зубы проронила мать.

Алина оставила это замечание без ответа, лишь придвинула к себе дешевую стеклянную пепельницу, полную окурков. Что тут скажешь?

— Хоть бы окурки выкинула! — продолжала возмущаться мама.

Алина все так же меланхолично встала из-за стола, взяла пепельницу, и открыла дверку под раковиной, где у всех без исключения россиян и граждан ближнего зарубежья привычно хранится мусорное ведро. Вдруг гладкая стеклянная емкость, как нарочно, выскочила из рук девушки, и с коротки «дзыньк» упала на пол. Неаппетитное содержимое пепельницы разлетелось по крохотной кухне. Алину это пустяковое происшествие окончательно вывело из равновесия. Девушка села на корточки, обняла колени руками, и горько заплакала.

— Господи, детка — не на шутку перепугалась мать — Ну, упало и упало, уберем!

Алина продолжала рыдать, горько всхлипывая. Словно чувствуя настроение матери, с балкона, разразилась плачем малышка.

— Подожди рыдать, — встрепенулась молодая бабушка, и побежала к ребенку.

Вернувшись с Машей на руках, мать застала свою дочь все в той же позе, скрюченной на корточках на полу.

— Алина, хватит плакать. Велика беда — окурки рассыпались. Подержи Машу, я подмету.

— Да я сама, — всхлипнула в ответ Алина, поднимаясь.

Мать выдохнула с облегчением. Казалось, истерика, наконец, прекратилась, и девушка вот-вот успокоится.

— Давай, подмети пока, и чаю хоть попьем — засуетилась мать, и, усадив ребенка в высокий стульчик, направилась к холодильнику.

— Мдаааа — через секунду промолвила она из-за открытой дверцы рефрижератора. На стеклянных полках агрегата сиротливо стояли лишь баночки с детским пюре да пара упаковок творожка «Агуша» с молочной кухни. Больше там не было решительно ничего.

— Убогое зрелище, — заметила мать.

— Еще какое, — поддакнула Алина. Она уже выкинула свои окурки в ведерко, и, казалось, совсем успокоилась.

Повисла пауза…

— И как вы докатились до жизни такой? — словно в пустоту, спросила мать.

Алина на мать не смотрела. Помолчала.

— Ну, у нас денег уже недели две нету. Так, на питание ребенку только.

— Угу…

— И все.

— И все? А сами как?

— А никак. Мне полезно, — хмыкнула вечно худеющая Алина.

— На сигареты-то хватает, — мама не удержалась от сарказма.

— Это из старых запасов. Вот кончится, пойду бычки собирать — невесело улыбнулась Алина. — Ладно, Дима обещал…

— Дима! Дима обещал! — взорвалась мать — Да козел твой Дима, говорили же тебе…

Алина снова горько разрыдалась. Увидев плачущую маму, маленькая Машка тут же смешно вывернула губу, как бы обидевшись, и секунды не прошло, как малышка составила компанию Алине в горестном реве.

— Так, хватит! — решительно сказала мать, пытаясь перекричать громогласные рыдания внучки. — Хватит сокрушаться. Собирай ребенка, сама собирайся, и поехали.

— Куда?

— Куда-куда! Домой поехали.

 

Давай разведемся

Весь это эпизод вполне мог и должен был стать финальным в эпопее Алининого неудавшегося брака. Но не стал. Через короткое время Алина, собрав Машку, ее коляску и пожитки, вернулась к мужу. На то была масса причин, и ни одной веской. Любовь, что ли… Ответственность? Как же, ведь «он без меня пропадет». И еще «все обязательно изменится» … Вот два главных и незыблемых кита заблуждений, на которых держится женская вера в непременное светлое будущее своего неудавшегося брака.

Алина была уверена, что Дима пропадет без нее. И что все изменится. Потому и вернулась. К тому же, у них ведь была семья. И общая дочь….

Как именно все изменится, даже богатая на творческие изыски Алинина фантазия оказалась не способна предположить. Но жизнь, казалось, и впрямь стала налаживаться. У Димы появились деньги. Об их происхождении Алине так и не удалось узнать. Она не очень — то и не наседала на мужа с расспросами. Наладился бизнес, вот и хорошо. Еще появились какие-то новые знакомые, которые периодически возникали на пороге их квартиры, но Дима в дом их не приглашал — выходил пообщаться на лестничную клетку. Это Алину вообще не удивляло: Дима был гением коммуникабельности, и умел заводить знакомства буквально на пустом месте.

Гром грянул, как это обычно бывает, неожиданно. Хотя, наверное, вполне закономерно и предсказуемо. Дима вляпался в неприятности. Подробностями с женой он не делился, но резко стал зол, раздражителен, срывался на ней и дочке. Начал пропадать ночами. Алина терпела, хотя внутри у нее все сжималось от предчувствия беды.

Предчувствия ее не обманули.

Масштабы неприятности стали известны совсем скоро. Алине понадобилось время, чтобы все эти свалившиеся на нее в одночасье новости переварить. Оказалось, Дима стал подставным лицом, или, скорее, подсадной уткой, на которую оформлялись банковские кредиты. Целая банда мошенников искала таких вот охочих до легких денег, но недалеких ребят, как Алинин супруг. На них оформлялись банковские кредиты, потом выдавалась на руки определенная сумма, и… все! Нет, парням, конечно, говорили, что все это безопасно, что в каждом банке сидят свои люди, и как только их данные попадут в главный компьютер, они будут немедленно удалены…

Это каким же надо быть идиотом, чтобы в такую историю вляпаться? А?

За этот сакраментальный и риторический вопрос Алина впервые получила от мужа пощечину. И узнала, что это она, оказывается, виновата. Не в силах хоть что-то ответить, ошарашенная девушка слушала и слушала. А Дима все говорил и говорил.

Это по ее, Алининой вине, оказывается, бедняга пошел на преступление. Конечно, он догадывался, что такие дела могут быть уголовно наказуемы. Это, бесспорно, очень радовало в свете последних событий. НО!!! Если бы не Алина, если бы не ее постоянные требования, постоянные упреки…

— Ты хотела всего и сразу! Ты унижала меня! Твои родители меня унижали! Я должен был тебе доказать…

Что именно доказать пытался Дима, беря займы и кредиты на свое имя для совершенно посторонних и незнакомых людей, Алина так и не поняла. Ясно было одно — лишь она одна кругом виновата.

Следующие две недели были похожи на кошмарный сон. Алина металась от ужаса до апатии и обратно. Что ни день, то скандалы и ссоры с мужем. Алина не уставала удивляться, как они умудряются ругаться, если Дима проводил дома не более двух часов в сутки. Даже не всегда ночевал. На вопросы, где же он спит, Дима отрывисто и резко отвечал, что он «решает проблемы». Диалог заходил в тупик.

В конечном счете, Алина не выдержала, снова собрала Машу, и опять уехала к родителям. Ребенок чувствовал нездоровую обстановку в доме, стал нервным, перестал кушать и спать по ночам. Алина решила отсидеться в тишине родительского дома. Подумать. Все взвесить и решить, как быть дальше.

Они уезжали с дочкой на такси темным мартовским вечером. Часы показывали всего половину девятого, а темень была непроглядная. В машине Машенька заснула, и, расплатившись с таксистом, Алине пришлось нести дочку на руках. Она услышала звук сообщения на телефоне, но не смогла сразу же его прочитать — годовалая сонная девочка в зимней одежде была тяжелой, как вся Алинина взрослая жизнь…

Дома, раздев и уложив Машу, и объяснив родителям без излишних подробностей обстоятельства своего позднего визита, Алина прочитала все-таки то сообщение. Писал Дима. «Сбежала? Как крыса, с тонущего корабля? Что ж, скатертью дорога. Вещички завтра привезу».

И ведь не обманул! Ранним утром, когда Алина еще спала после нервного и полного эмоций вчерашнего дня, Дима разбудил ее звонком: «Открывай, вещи привез».

— Ну, все, счастливо оставаться, — последнее, что услышала Алина от своего пока еще мужа.

Больше они не виделись. Пока Алина приходила в себя после пережитого, Дима в спешном порядке продал их квартиру, видимо, подкупив нотариуса — необходимого согласия на сделку с собственностью супруга девушка, естественно, не давала. В их квартире поселились другие люди, куда делся Дима, Алине выяснить не удалось. Его родители по телефону обвинили ее во всех смертных грехах, и разговаривать отказались.

Немного успокоившись, Алина подала на развод. Развели ее на удивление быстро, всего через два заседания, куда муж ожидаемо не явился. И началась ее новая, теперь уже настоящая взрослая жизнь…

 

Сортировочная

Маленькая Маша рисовала снегопад. Рисовала она с натуры, достаточно было выглянуть в окно. Типичный московский март — снега по колено, и, по прогнозу, к вечеру снегопад усилится. Город тонул в снегу и пробках. А Маше снегопад очень даже нравился.

— Мам, когда гулять пойдем? — не отрываясь от своего занятия, спросила девочка.

— Не знаю, зайка. Не сейчас, — отозвалась мать из-за крышки ноутбука — Заметет там нас с тобой.

От одной мысли о выходе на улицу Алина поежилась. В такую погоду все свои дома сидят, в интернете. На диванчике, уютно свернувшись под клетчатым пледом. Танька права, жизнь словно остановилась. Уже март за окном, а картина прежняя: зима, снег и тишина на личном фронте.

Таньку эта тишина очень нервирует, выводит из себя. Подруге скучно, ей подавай драйва, приключений, любви и страсти. А Алине что-то ничего не хочется. Ни любви, ни приключений. Страсти? Ну, если только страсти… Да и то, с большими оговорками…

А Танька, та живет в своем иллюзорном мире. В каждом встречном-поперечном ищет свою судьбу. Ей нужен принц, на меньшее она не согласна! Выдумывает себе всякое. Примеряет на всех подряд свои критерии. А когда они не желают этим критериям соответствовать, обижается, игнорирует. И, хуже того, впадает в апатию, и начинает ныть о несовершенстве мира! Вроде взрослая девка, двадцать пять почти. Пора взрослеть…

От мыслей о подруге и ее иллюзорных принцах, Алину оторвал характерный звук. Это звук оповещения о новом сообщении. Ну, кто на новенького?

Знакомства в интернете после развода стали для Алины сначала способом отвлечься и расслабиться. Но постепенно превратились в своего рода зависимость.

Первый год Алининой новой, окончательно и бесповоротно взрослой жизни, к которой она когда-то так безотчетно стремилась, прошел для нее как в тумане. Пережить душевную боль от предательства некогда близкого человека — еще половина дела. Куда сложнее (и важнее!) заново отстроить свою разбитую и исковерканную жизнь. Все свои силы первое время Алина отдавала на то, чтобы с руин, с пепелища восстановить жизнь свою и дочки. Наладить быт, комфортно ужиться с родителями, которым их с Машкой внезапный переезд доставил немало забот. Найти работу, устроить дочку в детский сад. Зажить, наконец, нормальной, человеческой, взрослой жизнью…

Отметив первую годовщину развода, и крушения последних иллюзий заодно, Алина, наконец, перевела дух. Огляделась вокруг. Взглянула на себя со стороны. Последнее привело к неутешительным выводам. Ей было всего двадцать два, а ощущала она себя на все сорок. За спиной ни намека на крылья, один только тяжкий груз ошибок юности. Но нужно было как-то двигаться вперед. Хотя бы ковылять… Как получится. К тому же хотелось, что уж там, простого женского счастья.

Самый короткий путь в счастье лежал через интернет. Во всяком случае, Алине так казалось. Там хотя бы были мужчины. На детской площадке их почти совсем не водилось.

В детстве папа иногда брал Алину на рыбалку. Они вдвоем по нескольку часов подряд сидели на берегу, и ждали, ждали, ждали. Иногда клевало. Алина трепетала в радостном возбуждении, пока отец подсекал и вытаскивал улов. В основном, конечно, улов этот представлял собой сплошное разочарование — его даже кошки не ели. Случалась изредка и рыба покрупнее, но по большей части, как шутил отец, «на сувениры».

Сайты знакомств чем-то неуловимо напоминали девушке ту рыбалку. За пару лет непрерывного посещения этих «заведений», Алина успела уже попривыкнуть к однообразию виртуального общения, и перестала строить иллюзии. Научилась фильтровать мужчин по первым строчкам сообщения: этот наглец, это — пошляк, а этот однозначно двоечник! В «брак» немедленно отправлялось две трети кандидатов. Еще часть отсеивалась после первой же пятиминутной переписки. При желании, Алина могла бы работать сортировщицей на конвейере. Опыта бы хватило.

 

Тринадцать сантиметров позора

Время шло, и Алина постепенно оттаивала. Смотрела критически на себя, не забывая оглядываться и вокруг. Она взрослела, подрастала ее дочь. У свободной взрослой жизни была масса преимуществ, но имелись и вполне ощутимые недоставки. Не то, что бы Алинина свобода стала ее как-то угнетать. Но девушке казалось, что это все — неправильно. Неправильно быть одной. Неправильно флиртовать в интернете, будучи взрослой девочкой, к тому же — мамой. Пора бы уже определиться. Выбрать себе кого-то. Завести, наконец, правильные — здоровые и взрослые — серьезные отношения.

Забегая вперед, Алина сильно погорячилась с подобными решениями. И очень переценила собственные перспективы. Потому что глупо идти на поводу у своих страхов и опасений, а порой и очевидных заблуждений. Глупо ломать себя в угоду мифическим «правильно и неправильно», потому что эти нормы каждый должен определить для себя сам. Исходя из личных предпочтений, а не какой-то там надуманной морали. Не имея сильного желания строить с кем-то отношения, идти с собой на компромисс и искать подобных отношений — вот что действительно неправильно. Потому что в результате получится фантастическая, просто поразительная ерунда!

Свой первый после развода «серьезный» роман Алина долго не могла вспоминать, не содрогнувшись от ужаса, и не сложившись напополам от смеха. Причем одновременно.

Ничто не предвещало подобной перспективы. Новый знакомый в интернете казался вполне адекватным и даже солидным. Рассуждал на своей странице о мужественности и ее признаках. Утверждал, что наличие автомобиля показателем мужественности совсем не является. У него, например, машины нет, но он сам — мужчина хоть куда. Причем излагал вполне уверенно, и согласно правилам русского языка. Алину последнее подкупило. Ей все это показалось забавным, и не лишенным интереса. Она решила пообщаться с Федей поближе. И без тени сомнений дала новому знакомому номер своего телефона.

Парень работал на радио. Поэтому болтать он любил и умел. Его тягучий голос, бархатный и обволакивающий, потихоньку сводил девушку с ума.

Она так увлеклась процессом флирта, что сразу и не заметила, как общение съехало слегка набекрень. Причем в строго в определенную сторону — парень предложил обменяться интимными фотками. Эта затея восторга у Алины не вызвала. Не тот стиль общения с мужчинами она предпочитала и практиковала обычно. И менять его столь радикально как-то пока не собиралась. Однако, общение с новым знакомым на этой волнующей ноте она не пресекла. О чем потом неоднократно пожалела. Но это потом. А пока…

Тема интима и всего, что с ней связывало, Федора очень увлекала. Все попытки Алины увести их общение в какое-то более цивилизованное, «вертикальное» русло, успехом не увенчались. Федор все-таки прислал Алине на электронную почту интимные фото, в стиле легкой эротики, как сам это охарактеризовал. Открыв ту «легкую эротику», девушка едва чаем не поперхнулась, и только успела порадоваться, что рядом нет матери с отцом, или ребенка. Со «слегка эротических» фотографий на девушку смотрел полноватый, рыхлый блондин-альбинос с внушительным животиком, поросшим пушистой светлой шерстью и очень маленьким… ну да, очень маленьким членом.

«А в одежде-то он посимпатичнее будет» — молнией мелькнуло в Алининой голове, пока закрывалось окошко браузера. От греха подальше.

Однако, это было еще не все. «Легкая эротика» сопровождалась аннотацией следующего содержания:

«Алинка, смотри, что я тебе прислал. Ты не любишь хардкор, я знаю, поэтому иду тебе на встречу. Это «лайт-версия» того, что возможно, ты совсем скоро увидишь своими глазами».

— Чур, меня, чур! — побормотала Алина, едва не перекрестившись и не плюнув через левое плечо одновременно.

«Возможно, тебе покажется, что мой маленький дружок маловат…»

— Дружок? Фу, какая гадость! — желание дальше пить чай с печеньками незамедлительно пропало.

«… но это только на первый взгляд…»

— Ну, конееечно, — подавив рвотные позывы, Алина собралась с силами, и дочитала до конца.

«На самом деле, в боевой позиции мы достигаем размера тринадцати сантиметров, а этого вполне достаточно, чтобы доставить удовольствие. Это я тебе гарантирую Приятного просмотра!»

— Спасиииибо! — с облегчением выдохнула Алина, — и кто это, интересно, «мы»?

В смешанных чувствах, девушка отключила ноутбук, и отправилась спать. Ну что за извращенец-то, ей-богу! С головой там у него все в порядке, или как? «Лайт-версия, дружок, удовольствие» … Кошмар какой! Ужас!

Поставленный на беззвучный режим, загудел телефон. Кому это там не спится? Федор! Миленький дружок!

— Привет, — бархатным голосом проговорил звонивший — не спишь?

«Все-таки голос у него классный, это факт! К тому же, я даже не видела его живьем. Пара фото в голом виде ведь не могут охарактеризовать всю личность человека? Правда ведь, да?» — уговаривала себя Алина между делом.

Лавиной, ураганом неслись в ее голове мысли: «и потом, все в жизни надо попробовать. Вдруг из этого что-то выйдет… тем более никого другого, жаждущего пойти со мной на свидание все равно пока нет. А Федька вот жаждет. И не скрывает этого. Чтобы письку маленькую показать, милого дружка, не иначе. Ну и все равно. Хоть поржу! Все заслуживают второго шанса. Была-не была! Попробую!»…

Это был провал. С самого начала и до конца. Полный и абсолютный провал.

Уж сколько раз жизнь учила Алину не идти с собой на компромиссы! И все даром. Все зазря! Чему бы грабли не учили, а сердце верит в чудеса.

Алинино сердце верило в чудо, хотя рассудок уже охрип, пытаясь наставить неразумную на истинный путь. Алина к доводам рассудка оказалась глуха. Вера в чудо оказалась сильнее.

Выстукивая мажорную мелодию каблуками, девушка спешила на свидание. Выйдя из метро на Тверской, переулками, потому что так быстрее, Алина двигалась по Большой Бронной. Потом по Малой Бронной, через Спиридоновку, минуя сквер у Храма Вознесения Господня в Сторожах, в котором когда-то Пушкин венчался с Натали, а сама Алина когда-то, уже не в этой жизни, встречала здесь со своей первой любовью… Воздух в осенних сумерках казался особенно прозрачным. А под ноги падали желтые осенние листья.

Первое за долгие годы свидание прошло не совсем так, как того хотелось бы Алине. Но и не так ужасно, как она, сама того не желая, опасалась. Федор не демонстрировал больше «милого дружка», даже намеков никаких не деликатную тему не делал. Был вполне вежлив и галантен. Подарил букет. Алина оттаивала.

Однако, долгие месяцы одиночества сделали свое черное дело. Алина, в недавнем прошлом пользовавшаяся безоговорочной популярностью у противоположного пола, и никогда не терявшаяся в общении с мужчинами, сама себя не узнавала. Язык не слушался, мысли путались, она смущалась, как первоклассница на утреннике. Это очень сильно ее раздражало. А раздражение смущало еще больше.

Зато совсем не смущало Федора. Парень всю дорогу самозабвенно болтал, и хоть Алина из всех произнесенных им трехсот тысяч слов не запомнила ни единого, все же была ему очень благодарна. За эту непринужденную атмосферу. За цветы. И поняла: будет и второе свидание. И третье. И не только.

Конечно, Феде на руку сыграл врожденный Алинин оптимизм. И ее безоговорочная вера в чудо. Потому, когда дошло до дела… В общем, чуда не произошло. Ожидаемо.

Маленький дружок оказался совсем маленьким. Кому и какое именно удовольствие доставляли хваленые Федины тринадцать сантиметров позора, история умалчивала. Но это было еще не самое страшное! Самое страшное оказалось у Феди в голове.

То ли размер действительно имеет значение, и так клинически повлиял на Федину хрупкую психику, то ли он родился с дефектом не только ниже, но и выше пояса, но крыша у парня была набекрень. Почему Алина не свалила, одеваясь на бегу, еще после первого раза, она даже сама себе внятно ответить не могла. Заниженная самооценка после развода? Хорошее воспитание? Дух противоречия? Или боязнь одиночества? Все вместе, или ничего из вышеперечисленного. Но все сразу пошло наперекосяк!

Федор после первого из тех нескольких эпизодов близости с Алиной буквально воспрянул духом. И его понесло. Во все тяжкие. Сперва он заявил Алине, что в постели она — полнейшее бревно. Пока она переваривала заявление, и решала, как бы достойно на это отреагировать, Федя, видимо передумал. Преподнес ей шикарный букет цветов.

А потом предложил жениться…

Свадьба в Алинины планы пока как-то не входила. А уж с Федей и подавно. Однако Федя гнул свою линию:

— Мне уже тридцать лет! А я еще не был женат! Представляешь? Даже если у нас с тобой ничего не получится, и мы разведемся, зато у меня останется штамп в паспорте. А то как-то не солидно.

Даже Алине несмотря на ее, прямо скажем, не самый бедный жизненный опыт, все это казалось немного экзотичным.

Дальше — больше. Федя снова сменил ориентиры, и принялся во всем критиковать Алину. Она не так одевалась, не так разговаривала, не так смеялась… Алину, с ее независимым характером, это сначала раздражало, а потом окончательно вывело из себя. Разъярившись, она предложила Феде отправиться туда и к тем, кто, по его мнению, правильно одевается и разговаривает: «Насильно никого не держу!»

— Вот! — трагическим голосом отвечал Федя — Это именно то, что никогда нельзя говорить мужчине. Давай поговорим об этом… Я объясню тебе…

Далее следовало полтора часа чего-то среднего, между педсоветом и безумным чаепитием. Федя красноречиво вещал, почему он так уважает ислам — ведь правоверная мусульманская женщина никогда не ляжет спать, не дождавшись мужа. Он поведал Алине, что психолог, приходившая в его передачу на радио, посоветовала ему найти девушку по моложе, чтобы можно было «воспитать ее под себя». Алина готова была биться об заклад, что Федя как-то не так интерпретировал совет психолога, и скорее всего, та посоветовала парню сперва подлечиться, а уж потом искать себе подружку!

Но главный фокус Фединого безумия заключался в том, что этот парень вел себя как придурок, исключительно с Алиной наедине. В обществе других людей он преображался почти до неузнаваемости. Федор познакомился с ее родителями и дочкой. Подарил ее маме на день рождения огромный букет роз. Машке покупал нарядных плюшевых медведей и конфеты. Даже пожилая Алинина бабушка была от Феди в полном экстазе. Один папа не разделял всеобщего ликования. Его Федя чем-то неуловимо раздражал…

А уж как раздражал этот балаган Алину! Ясно было одно — пора бы этот роман-балаган приводить хоть к какому-нибудь логическому завершению. Однако, отделаться от Феди оказалось задачей совсем не такой простой, как того хотелось бы Алине.

Она предложила расстаться с ним друзьями. Что в Алинином понимании означало пожелать руг другу всего самого лучшего, и больше никогда и ни при каких обстоятельствах не общаться. Не поздравлять другу друга с праздниками. И уж тем более не говорить по телефону часами каждый вечер. Но у Феди на это, как и на все остальное, впрочем, имелся свой собственный, персональный взгляд.

Парень названивал Алине ежедневно, и болтал обо всякой ерунде. Делился взглядами на свое будущее, и будущее Алины. Высказывал соображения, что взятая пауза пойдет на пользу им обоим, и возможно, они смогут начать свои отношения с чистого листа. Сначала Алина слушала все это в пол-уха, а потом до нее дошло, что Федя так и не понял — продолжать с ним какие-то отношения Алина не желает. В тот момент ей по-настоящему стало страшно.

А что если этот «тринадцатисантиметровый половой гигант» — маньяк? Возможно же и такое? Он ведь псих конченный! ОН знает, где она живет, знает ее ребенка, родителей. А что, если Федор начнет преследовать ее? Что тогда делать? Скрываться от него до конца жизни? Менять место жительства. Ой-ой-ой…

Однажды, заработавшись допоздна, Алина набрала домашний номер телефона, но там постоянно было занято. Разволновавшись, девушка дозвонилась матери на мобильный. Только со второй попытки мама ответила, торопливо, будто на бегу:

— Мне некогда, я по телефону разговариваю.

— С кем это у тебя там такой важный разговор? — удивилась в ответ Алина.

— С Федором.

К такому повороту событий Алина как-то не подготовилась. О чем может ее мама беседовать с Федей битый час? О тринадцати сантиметрах? О маленьком дружке? Девушке даже слегка поплохело от этой мыли. С Федора станется…

В действительности все оказалось не так страшно: Федя всего лишь позвонил маме пожаловаться на дочку. Наябедничал! Заручился, так сказать, материнской поддержкой. С его слов, Алина выходила каким-то эгоистичным избалованным малолетним монстром, терроризирующим бедного хорошего парня Федю. Требующим от него дорогих подарков, внимания и еще Бог весть чего…

— А что ты слушала-то всю эту дребедень, я понять не могу? — снова возмущалась Алина.

— Ну, не знаю даже… Как-то неудобно было послать.

Ладно. Маме неудобно, зато я без комплексов, решила для себя Алина.

И позвонила Феде сама. Расставить, наконец, все точки над «ё».

Расстаться друзьями не получилось. Надо попытаться расстаться хоть как-нибудь. Расплеваться наконец с этим пришибленным, и никогда, никогда больше не общаться! Алина была решительна, как никогда. Высказал Феде все, что думает об их неудавшемся романе, и о том, что продолжать их общение в любой форме не желает больше никогда.

Федора прорвало. Тот орал, визжал и брызгал слюной прямо через телефонную трубку. Обвинял Алину во всем: это она глупая малолетняя дурочка, не оценила божьего дара в виде настоящего мужчины. В лице самого Федора видимо, не иначе. Ничего, пускай дальше с сопляками возится. А он найдет себе настоящую женщину, которая бестолковой Алине — не чета.

Разговор совсем не клеился. Алина вяло пыталась свернуть диалог, но не тут то было. Федька распалялся все больше и больше, и, наконец, сообщил, дословно, что он Алину «с ребенком взял, а она тут еще и вякает. Радоваться должна, что вообще в ее сторону посмотрели, и молчать». Эта реплика стала последней каплей в чаше Алининого терпения. И она в долгу не осталась:

— Это еще вопрос, кто кого благодарить должен. За внимание. Я-то хоть с ребенком. Зато ты — с крошечным членом!

Далее последовала получасовая Федина истерика, которую Алине удалось прервать лишь отключением мобильного телефона.

Повесив трубку, Алина выдохнула. «Что ж, будем надеяться, что это был конец!». Так оно, в общем, и оказалось. Федя больше не звонил, не писал сообщений, и вообще никак не выходил на связь с Алиной. Истина о размерах его «достоинства», или, скорее уж, недостатка, высказанная Алиной в столь категоричной форме, вероятно, стала откровением для бедного парня. И окончательно травмировала и без того некрепкую Федину психику. Все это окончательно отбило у него охоту продолжать какие-то отношения. Сказать, что Алина была счастлива, что отделалась, наконец, от горе-ухажера — не сказать ровным счетом ничего.

Однако, эта история кое-чему научила ее — никогда, и не при каких обстоятельствах не идти с самой собой на компромисс. Ничего хорошего, как показала практика, из этого не выходит.

 

Школа жизни

Попривыкнув к виртуальному флирту, Алина со временем начала воспринимать все это как некую увлекательную игру. Развлечение. И не более того. Отчасти еще и потому, что подрастеряв с начала своей взрослой жизни иллюзий, девушка уже ничего особенного не ждала. Ни от знакомств в интернете, ни вообще. Нет, Алина вовсе не поставила крест на себе, на перспективах своей личной жизни. Просто перестала ждать чудес. Она расслабилась и стала принимать жизнь такой, какая она есть. Без прикрас, без розовых очков собственных заблуждений и иллюзий. Жизнь, какая она есть, оказалась, совсем даже не плоха.

В интернете у Алины случались и интересные знакомства. Благодаря одному из них девушка нашла неплохую работу. Она ходила в кино, ела суши. Развлекалась. Она нравилась мужчинам, а ей… пока особенно никто и не нравился. Алине нравился сам процесс свиданий, флирта, то впечатление, которое она производит на мужчин. Ей нравилось нравиться. Самих мужчин, с которыми она общалась, всерьез Алина не воспринимала. Парни, видимо, это чувствовали. Поэтому редко кто из них приглашал Алину на второе, третье свидание. И совсем нечасто эти отношения заходили еще дальше свиданий. Хотя иногда у Алины случался даже секс.

С последним оказалось сложнее всего. Секса Алина опасалась. Старалась поначалу его всячески избегать. Все-таки привычка быть замужем оставила неизгладимый след в ее голове, и переросла постепенно во вторую натуру. Понадобилось немало времени, чтобы избавиться от этого навязчивого опасения. Алине долго казалось, что принять в себя нового мужчину, да еще и после долгого перерыва — непростое испытание. Относится к сексу технически, по-мужски, Алина не умела никогда. Ей нужны были чувства. Та самая страсть. Но загвоздка в том, что смысл в это затасканное слово все вкладывают совершенно разный. В понимании Алины страсть — это химия, эмоции, но никак не тупое животное желание близости. Не инстинкт. А страсть рождается не ниже пояса, а где-то на полметра выше. В голове.

В анкете Алины на сайте знакомств долгое время было написано «моя главная эрогенная зона — интеллект». Да, звучит слишком высокопарно, пафосно. Может, немного глупо. Но это была правда. Не сумевшему зацепить, увлечь Алину на уровне диалога, рассчитывать на что-то парню было бесполезно. Какой бы красотой и мужественностью, и прочими достоинствами, он не отличался. Алина оказалась очень избирательна. Даже сама себе удивлялась.

Сколько ироничных замечаний довелось выслушать Алине на счет этой фразы, от глупых до откровенно пошлых! В конце концов, устав объяснять всем и каждому глубинный смысл своего послания, Алина анкету изменила. Оставила в ней лишь возраст, рост да пару фото. Этого оказалось более чем достаточно. Ни к чему перегружать мужчин лишней информацией.

Взрослая жизнь научила Алину многому: быть сильной, слушаться маму с папой, достойно нести ответственность за себя и свои поступки. И еще много чему. Но главное, чему научилась Алина, став, наконец, взрослой, как когда-то мечтала — делать выводы из уроков, подкинутых самой жизнью.

Простая житейская мудрость: если третий муж бьет вас по морде, то дело не в муже, а в морде, казалась Алине некой теоремой. Доказать ее хотелось не собственным примером, а найти какой-то другой способ. Менее болезненный. Из истории с Федей девушка вынесла не самый радостный вывод: если к ней липнут подобные типы, что-то точно с ней не так!

Можно сколько угодно сокрушаться на тему того, что все мужики козлы, что в интернете (как и во всех остальных местах, впрочем) сидят сплошные Феди с тринадцатью сантиметрами позора и жирными тараканами в голове; заламывать руки, стенать и рыдать о своей нелегкой доле… Все это, конечно, было проще простого. Но как-то не очень конструктивно. Алина решила пойти кардинально другим путем, а именно — критически посмотреть на себя со стороны. Точнее, заглянуть куда-то внутрь. Желательно поглубже.

«Что же именно со мной не так? Почему мне так удивительно везет на этих Странных персонажей, с которыми другим женщинам в своей жизни ни разу не посчастливилось сойтись?», спрашивала сама себя Алина долгими темными вечерами, привычно прокручивая сайт знакомств, страницу за страницей. Мужские лица на фото сменялись так быстро, что смешивались в Алинином сознании в общую массу: блондин, брюнет, лысый, толстый, худой, в очках, в кепке… Карусель из мужских лиц кружила голову, но Алина не останавливалась, и думала, думала, думала…

Пока были одни вопросы. Ответов что-то не наблюдалось. Устав от бессмысленного прокручивания интернет-страниц, а еще больше — от вопросов без ответов, Алина решила отвлечься. Отключила компьютер, набрала знакомый телефон.

— Привет? Чем занимаешься?

— В интернете сижу, — ответила подруга сонным голосом.

— Может, пройдемся?

— Да ну, — лениво протянула Танька.

Вечно ей лишь бы дома заседать!

— Давай-давай, поднимай свою ленивую попу, пошли в магазин, что ли сходим. Машка спит уже, а я подышать хочу.

— Ладно, — подавив зевок, ответила подруга, — у меня шампунь кончился, куплю новый заодно.

Таньку Алина знала полжизни. Дружили они хоть и не с детства, но уже довольно много лет. Одно время были как попугаи-неразлучники, и все делали вместе. После замужества Алины дружба как-то сама собой сошла на нет. И вновь возродилась уже после трудного развода. Снова, как когда-то, девчонки стали не разлей вода, снова делились друг с другом сокровенным, снова часами болтали и мечтали, каждая о своем. Точнее, мечтала в основном Танька. Алина мечтать давно уже разучилась.

— Я тут подумала, — сказал Таня при встрече, — как было бы здорово выйти вечером в магазин за шампунем не с подружкой, а с любимым мужчиной… Это же так романтично на самом деле!

— То есть моя кандидатура для похода в магазин тебя уже не устраивает? — расхохоталась Алина.

Именно в этом была вся Танька. В каких-то прожектах, мистериях, иллюзиях. Уж кто-кто, а Алина точно знала — в вечернем походе с мужем в магазин романтики не больше, чем позднем совместном выходе за туалетной бумагой, например. Но Таньке этого было не объяснить. Эта женщина существовала исключительно в своих иллюзиях.

Когда-то давным-давно, в прошлой жизни, когда Алина еще была замужем, и ждала дочку, Танька приехала к ней в гости. Молодая семья тогда обживала унаследованную квартиру, Алина несколько дней подряд просила мужа повесить шторы, но тому все было некогда. Решив не ждать больше милостей от природы, беременная Алина полезла на карниз сама. Миниатюрная Танька держала стремянку, и, пока подруга прицепляла непослушные крючки, философствовала на тему семейных отношений:

— В моем понимании, семейная жизнь — это такая идиллия.

— Да что ты? — не удержалась от сарказма Алина.

— Конечно! Ведь двое влюбленных могут все свое время проводить только вдвоем, только вместе! Я даже не могу представить себе, из-за чего можно поссориться с любимым человеком… На самом деле, Алинка, ты такая счастливая! Я так завидую тебе. Честно! Ты замужем за любимым, скоро родишь ребенка. А у меня что? Ничего интересного. С радостью поменялась бы с тобой местами!

— Может, прямо сейчас и начнем? И роди еще за меня потом, ладно?

Удивительно, но в тот момент Алина чувствовала примерно то же самое — ей до смерти хотелось поменяться местами с Танькой. Не сидеть беременной без копейки с непутевым мужем в квартире, не видевшей ремонта со времен Петра Первого, а жить и радоваться жизни. Где угодно. Подальше отсюда. Но девушка лишь тяжело вздохнула. Потому что это был ее личный выбор. Ей просто очень хотелось повзрослеть.

А у Таньки были совсем другие мечты.