7.1. Смысл сознания

Сознание – категория, которая прочно стала внедряться в систему общественных и гуманитарных наук с XVIII в. (с эпохи Просвещения). Этой категории посвящено много научных и философских работ, она вошла в предмет таких наук, как психология, социология, философия, наука об управлении, педагогика.

Ранее мы уже отмечали, что человеческий разум на Земле появляется не случайно, он есть результат оразумления прогрессивной эволюции Вселенной, в том числе действия системогенетических законов спиральной фрактальности системного времени и закона кооперации. Неслучайно появление сознания человека на Земле как сознания жизни, сознания интеллекта. В сознании человека жизнь начинает постигать самое себя, свой смысл, жизнь приобретает сознание.

Выше было показано, что интеллект в его эволюционном определении есть управление будущим, он состоит из сознания и бессознательного, образуя «информационную пирамиду» интеллекта организма, в которой «сознание», находясь в верхнем ее слое, владеет гораздо меньшим объемом информации, чем «бессознательное» – почти все остальные 7 или 6 слоев информационной пирамиды.

«Бессознательное» есть эволюционная, т.е. филогенетическая (и частично онтогенетическая) память человека.

«Сознание» – часть онтогенетической памяти. Оно появляется у человека намного позже: похоже, вместе с функциональным диморфизмом мозга, вербальным языком, т.е. языком на основе слова) и способностью трудиться. Огромный скачок в плотности информации, необходимой для передачи ее между особями человеческих общин («стад») для взаимодействия, в связи с появлением коллективного труда, породил трудогенный информационный кризис в развитии человеческого интеллекта, который был преодолен с помощью «языковой революции», когда вначале, наряду с сигнальной системой передачи информации, которая существует в мире животных, включая насекомых (и даже, по некоторым данным, – в мире растений), появилась словесная или вербальная система передачи информации, возник вербальный язык. На базе «подсознания» – верхнего слоя «бессознательного» (в рамках авторской концепции трактовки «бессознательного» как эволюционной памяти) – появилось сознание, а вместе с ним и культура как передаваемая с помощью языка социально-историческая память.

Появление сознания, таким образом, связано со словом, с языком. Но оно не ограничивается только языком, потому что, появившись, оно начинает охватывать сознательной рефлексией все остальные процессы в человеке и вне его, в том числе и другие, невербальные, языки передачи информации.

Сознание есть самоотражение, и как самоотражение оно генетически коренится в свойстве отражения как фундаментальном свойстве материи, окружающего мира, которое ввел в теорию диалектического материализма В.И. Ленин в своей знаменитой философской работе «Материализм и эмпириокритицизм».

Если в интеллекте главной эволюционной его характеристикой является, с нашей точки зрения, «управление будущим», а все остальные его характеристики подчинены выполнению этого предназначения интеллекта, то для сознания главной характеристикой является самоотражение человеком себя в себе и мира в себе, благодаря чему в процессе развития психики появляется «Я» человека.

Появляется «Я»-сознание (самосознание, индивидуальное сознание) человека.

Поэтому сознание – важнейшая характеристика интеллекта, делающая управление будущим сознательным.

Раскрыть сущность любого явления – означает раскрыть его генезис. Раскрытие сущности сознания требует раскрытия его генезиса, а он совпадает с психогенезом человека в процессе антропогенеза, с развитием познавательных операторов человека (т.е. познания) на протяжении его эволюционного исторического становления.

При этом прогрессивная эволюция сознания также подчиняется системогенетическому закону спиральной фрактальности системного времени, а это означает, что спираль онтогении сознания человека повторяет спираль филогении сознания с обратным сжатием-растяжением.

Происходит историческое восхождение сознания вместе с восхождением человека к своей человечности.

Все прошлые формы сознания, в т.ч. архаическая форма сознания, «покоятся» в «пирамиде бессознательного человека» и могут неожиданно подниматься «на верх» этой «пирамиды», замещая современные формы сознания. Не это ли мы наблюдаем в ряде стран СНГ, у их элиты, когда архаические формы кланового, племенного сознания вытеснили определенные фрагменты «советского социалистического сознания», образовав причудливые «смеси» («миксесы») различных форм сознания? Историческая деградация общества, его регресс влечет за собой и обратный процесс – падение качества сознания, его регресс.

Уже по своему генезису сознание индивидуального человека является социальным, потому что его формирование в онтогенезе происходит в определенных социокультурных средах, в социальных институтах, в системе общественных отношений, начиная от семьи, малого социума, школы и кончая народом, этносом, обществом.

Становление сознания (интеллекта) человека и его социализация происходят одновременно. Человек и его сознание как фундаментальное свойство его системно-социального качества в онтогенезе не могут пройти свое становление вне общества, вне культуры.

Представляется уместным привести важную мысль А. де Сент-Экзюпери из его повести «Планета людей»: «Теперь я догадываюсь, что смысл видимого мира постигаешь только через культуру, через знания и свое ремесло» [1143] .

Здесь социальный кругооборот знаний и, соответствнно, социальный кругооборот интеллекта в системе общественного интеллекта, а значит и культуры, который входит в учение об общественном интеллекте, по автору, может, при определенной степени условности, трактоваться как социальный кругооборот сознания: общественное сознание социального интеллекта перетекает (через обучение и образование) в индивидуальное сознание отдельного человека, и наоборот, сознание отдельного человека в процессе своего онтогенетического развития, т.е. в процессе его жизни, вливается в поток общественного сознания культуры и творит его.

Это означает, что общественное сознание есть сознание общественного интеллекта (сознание культуры общества), от которого зависит качество управления будущим социума.

Если обратиться к смыслу сознания, то оно начинается с этимологии этого слова: сознание ≡ со-знание ≡ знание, рефлексирующее себя через культуру, общественный интеллект.

Именно сознание переводит информацию, которая поступает на его «вход», в знание. Информация, поступившая на «вход» сознания из глубин бессознательного и прошедшая свою смысловую идентификацию, и является тем «прямым знанием», о котором пишут все, кто пытается осмыслить истоки роли интуиции во всех видах творчества, включая научное творчество.

Сознание всегда отражает историческую эпоху, в которой живет человек. Здесь срабатывает упомянутая «калька» закона спиральной фрактальности системного времени – онтогения (история) сознания человека повторяет филогению (историю) сознания человека как рода – человечества. Но привязанность сознания к исторической эпохе не отрицает его опережающего характера, на базе которого и реализуется управление будущим – главная миссия интеллекта. Иными словами, в сознании отражается отношение опережающей адекватности, вне которой не реализуется будущетворение и управление будущим со стороны интеллекта.

Автор специально вводит понятие «сознание интеллекта человека», потому что вне его интеллект человека спускается на животный уровень и сужается в своих горизонтах прогнозирования и управления будущим до животного уровня. Сознание интеллекта делает его сознательным и, соответственно, сознательным управление будущим и сознательной эволюцию, если сознательный интеллект становится ее ведущим механизмом.

Это надо еще осознать.

Изложенное позволяет говорить об иерархической структуре сознания, где как бы впечатывается спираль структуры эволюции сознания человека – неотъемлемой части спирали антропной и социальной эволюций.

Верхний уровень сознания – культурное, научное, идеологическое сознание.

Сознание есть идеальная форма удвоения человека, которая потом переходит в деятельную, реальную форму удвоения человека. Карл Маркс – первый мыслитель, который обратил внимание на эту сторону сознания, которая, собственно говоря, следует из вышеприведенного определения сознания как самоотражения. Он писал: «Человек удваивает себя не только интеллектуально, как это имеет место в сознании, но и реально, деятельно, и созерцает самого себя в созданном им мире» (курсив мой. – С.А.) [1144] . Сознание человека есть его удвоение и удвоение природы в нем, вначале удвоение совершенное, идеальное, а потом реальное – через труд.

Это «удвоительное свойство» сознания человека, а затем его проявление в практиках, в труде, автор назвал в теории фундаментальных противоречий человека (теория фундаментальных противоречий человека мною разрабатывалась на протяжении 1990-х гг. и представлена в виде целостной теории [1145] ) законом удвоения. «Закон удвоения» человека начинает действовать с момента перехода последнего к труду, появления хозяйства (экономики) в их истинном смысле. Этот закон – источник «удвоения» сущности человека в процессе его деятельности, общественного производства, порождающего первое фундаментальное противоречие человека.

Неразвитость сознания человека, низкое качество интеллекта, по закону удвоения, в процессе его деятельности, переходит в соответствующее низкое качество среды его жизни, низкое качество управления. Это можно сформулировать и так: низкое качество сознания интеллекта, по закону удвоения, переходит в низкое качество его управления будущим.

Информационно-интеллектно-энергетическая асимметрия (ИИЭАР) – первая форма проявления первого фундаментального противоречия человека в ХХ в.

Неадекватность рыночно-капиталистического человека решению глобальных экологических проблем в эпоху великого эволюционного перелома есть отражение неразвитости его сознания (буржуазного или мещанского сознания) и его несоответствия императиву выживаемости человека на Земле в XXI в.

Сознание кодирует поведение человека, опять-таки в логике закона удвоения. Поэтому не случайно капиталократия стала формировать и культивировать особый тип власти – власть над сознанием людей, в т.ч. с помощью манипуляции сознанием.

Опасным является отрыв сознания от его «почвы» в организме человека – «бессознательного» на основе чрезмерных форм его рационализации, машинизации как частных типов проявления капиталорационализации, в том числе в электронно-компьютерных технологиях.

Конфликт между сознанием и бессознательным человека в результате возникающего отрыва манипуляционного сознания от бессознательного – один из источников массового суицида.

Одно из определений знания – это взгляд на знание как модель (картину) мира или какого-либо его фрагмента, в том числе и образ общества, образ человека. В таком контексте знание как продукт познания вторично по отношению к бытию, которое оно отражает.

Поэтому сознание как процесс отражения и самоотражения вторично по отношению к бытию. Общественное бытие определяет общественное сознание.

Но интеллект есть управление будущим. Возрастание идельной детерминации в истории через общественный интеллект определяет возрастание здесь активной роли общественного сознания. Возникает обратная детерминация, благодаря эволюционно-управляющей функции общественного интеллекта: общественное сознание определяет общественное бытие.

Только нужно осознать, что если первая формула взаимосвязи общественного сознания и общественного бытия действительна с позиции процессов познания окружающего мира, то вторая формула отражает своеобразную тенденцию возрастания управления будущим со стороны общественного интеллекта и, сответственно, общества, сознание которого обеспечивает необходимое качество его функций – прогнозирования, проектирования, планирования, формирования общественного идеала и систем ценностей. Здесь срабатывает диалектика материального и идеального, демонстрирующая рост роли идеального в любой прогрессивной эволюции как рост роли интеллекта – механизма эволюции – по мере роста кооперативности и сложности структур эволюционирующих систем, т.е. роли управления будущим, противостоящего механизму слепого естественного отбора и закона конкуренции.

Трудность философского осмысления сознания западной культурой, по меткому замечанию А.В. Иванова, состоит в том, что философия сознания по существу являлась «эго-философией сознания, которое ни в каких формах не может существовать за пределами конкретной живой личности» [1146] . С.Л. Франк писал по этому поводу: «Достаточно знать лишь в общих чертах западную философскую литературу, чтобы тотчас убедиться, что центральное место в ней занимает понятие “я”. “Я” – индивидуальное сознание – есть либо единственный и последний фундамент всего остального вообще (как у Фихте, в известном смысле у Декарта, Беркли, Канта), либо хотя бы в некоторой степени самоуправляющаяся и самодостаточная внутренне заключенная в себе и от всего прочего независимая сущность» [1147] .

Фактически за этим стоит «я» – автономизация или «я» – «капсулизация» сознания, которое рождается и умирает в человеке, и где полностью отрицается его социальная, культурная онтология, связь его и генезис в социокультурной эволюции человечества, т.е. в его истории.

А.В. Иванов так иронически рефлексирует этот (очевидно отражающий суперэгоизм западного рыночного капиталистического человека, в значительной степени порожденный частной собственностью, частным интересом и гонкой за прибылью) аутизм западного мыслителя в определении сознания: «Забавно: если европейский человек и соглашается признать нечто, превосходящее самость его знания, этим нечто может быть лишь Божественная Личность, т.е. он сам в совершенной и превосходной степени» [1148] , – и добавляет: «Отличительное свойство… западного имманентизма – его ярко выраженный антропоцентризм, а еще точнее – эгоцентризм, приводящий европейского человека или к своеобразному обожествлению человеческого существа (антрополатрия), или, наоборот, к антропоморфизации божественного бытия и сознания» [1149] .

Именно на этой форме аутичного западного сознания и его философской, такой же «Я»-центрированной, рефлексии рождается его антиэкологическая направленность – взгляд на природу как на нечто враждебное ему. Пример – рефлексия Э. Мунье в монографии «Персонализм»: «Материя оказывает нам сопротивление, она вовсе не пассивна, не инертна, она – агрессивна… В отношениях личности и мира ничто не говорит в пользу гармонии, о которой мечтал Лейбниц… Незащищенность, озабоченность – таков наш удел. И в обозримом будущем ничто не дает нам надеяться на окончание этой борьбы» [1150] .

Индивидуалистическая цивилизация Запада рождает индивидуалистическую, эгоцентричную, аутичную философию сознания по закону удвоения эгостического сознания, фактически отражая отчуждение капиталистического и капиталорационализированного человека от реальностей бытия. «Человек человеку – волк» – принцип, который вывел Т. Гоббс по отношению к гражданскому рыночному обществу, приводит к тому, что такой «человек-волк» – «центр прибыли», видящий в другом человеке «конкурента-волка», начинает смотреть и на природу как на своего конкурента, которому он объявлет войну. И чтобы оправдать себя, он, как и Э. Мунье, объявляет природу, материю агрессивной.

Здесь формула «общественное бытие определяет общественное сознание» в своей негативной логике в рыночно-капиталистическом пространстве проявляет себя в полную силу. Здесь исток антиноосферизма рыночно-капиталистического, эгоизированного сознания.

Западный аутизим сознания далек от историко-генетического принципа в познании сущности сознания. Следует согласиться с оценкой А.В. Иванова, согласно которой: «лишь относительно А. Швейцера с его знаменитым принципом благоговения перед жизнью и П. Тейяра де Шардена, признающего наличие “преджизни” и первичных форм сознания на самых глубоких уровнях сознания (ссылка на известную работу Тейяра де Шардена «Феномен человека», 1987, с.56–57. – С.А.), – можно говорить о последовательном преодолении эгоцентричного имманентизма, антиплатонизма и антинатурализма в понимании сущности сознания» [1151] .

Сама проблема особенностей западной научно-теоретической рефлексии по идетификации смысла (значения) и сущности сознания является отражением более глубокого явления связи сознания с его языковым носителем, в т.ч. связи философского сознания с национально-языковым типом философствования.

Вопрос типологии сознаний я не буду раскрывать. Хотя уже в моем изложении появились понятия «индивидуальное сознание человека» и «сознание общественного интеллекта», «общественное сознание». Этот ряд можно продолжить, напр., вводя такие понятие, как «сознание народа», «сознание общества», «сознание культуры». Здесь в скрытом виде отражается коллективистская, социальная (социокультурная) природа сознания.

Еще раз повторю свой теоретический тезис, вытекающий из авторских теорий общественного интеллекта и социогенетики на базе общественного интеллекта:

– социальный кругооборот знаний (с закономерностями противонаправленных процессов субъективизации и объективизации знаний) как субстанции интеллекта в социуме (индивидуального, группового интеллектов и общественного интеллекта) и на его базе – социальный кругооборот интеллекта – основа функционирования общественного интеллекта;

– структура общественного интеллекта как структура единства науки, культуры и образования;

– образование как механизм восходящего воспроизводства качества человека, качества общественного интеллекта и качества самого образования.

Все это определяет и делает сознание индивида, сознание общественного интеллекта, сознание интеллекта социальных сообществ-групп взаимосвязанными, социальными, включенными в единое поле сознания того или иного общества страны, а потом и в целом – человечества.

Язык – носитель этого поля сознания и потока сознания (здесь «поле сознания» и «поток сознания» – научные метафоры).

Воспользуюсь для частичной аргументации этого тезиса проницательными наблюдениями А.В. Иванова и представлю их в виде ряда обширных цитат и одновременно положений:

– «Если внимательно приглядеться к фигурам европейской философии, последовательно отстаивавших имманентистский подход к сознанию, то обнаруживается, что большинство их них – представители Германии. И возникает естественный вопрос: а нет ли в самих ресурсах немецкого языка чего-то такого, что помимо воли философов заставляет их придерживаться именно данной, а не иной философской ориентации? В принципе на этот вопрос уже давно дан положительный ответ и даже проведены соответствующие философско-герменевтические и филологические исследования, показавшие например, что вряд ли “Наука логики” Гегеля могла быть написана на каком-то другом языке, кроме немецкого. В частности, его знаменитый переход от бытия к сущности, как прошлому бытия (системогенетический закон спиральной фрактальности системного времени усиливает научную аргументацию этого гегелевского положения. – С.А.) имеет прямую лингвистическую ссылку на связи значения слова sein (быть) с wesen (сущность) через обозначение прошедшего бытия (gewessen) (ссылка: «Наука логики» (Гегель) в «Энциклопедии философских наук», т.1, 1975, с.265–266. – С.А.). Иногда встречаются прямые упреки Гегелю, что вся его диалектика – философская игра, спекулирующая на могучих логико-грамматических потенциях немецкого языка. Если в отношении Гегеля подобный упрек вряд ли справедлив, то применительно к творчеству М. Хайдеггера он как нельзя более обоснован. По мнению ряда компетентных исследователей, тексты Хайдеггера в принципе нельзя аутентично перевести на другие языки, ибо они сознательно построены на обыгрывании (подчас поэтическом) глубинных семантических ресурсов немецкого языка , в том числе вышедших ныне из потребления. В каком-то смысле творчество этого незаурядного мыслителя, особенно позднего, оказывается вслушиванием в “метафизические звоны” немецкого языка, недоступные для слуха человека другой языковой культуры » (курсив мой. – С.А.) [1152] .

– «В немецком слове “сознание” – Bewustsein – имеется непосредственное указание как на сознательность и даже самосознание, так и на бытие, существование (sein). Иными словами, сама “метафизика” немецкого слова “сознание” органично ориентирует мысль на индивидуальное и сознательное бытие. При этом в немецком слове Bewustsein нет прямого указания: а) ни на жизнь; б) ни на нечто соборно-совместное, что есть в сознании; в) ни на фундаментальность знания. Не случано даже антиперсоналист Гегель начинает с бытия в “Науке логики” и Я в “Феноменологии духа”, а не со знания и не с общности. Нет, конечно, правил без исключения. В германской философии были К. Маркс, Ф. Якоби, Ф. Ницше и докантовская мистическая традиция, идущая от М. Экхарта и Я. Беме к Шеллингу и Баадеру. Любопытно, что именно эти фигуры оказались наиболее созвучны русской философии. Влияние Шеллинга общеизвестно» (курсив мой. – С.А.) [1153] .

– « Русская философия никогда не начинает с бытия, тем более с бытия, понимаемого абстрактно-логически . Более того, еще А.С. Хомяков, для своего времени гениально почувствовавший коренную связь русского языка и санскрита, прекрасно показал, что русское “бытие” указывает на нечто сугубо вторичное и относительное (быт), точно так же ,как и санскритское “бхута” (ссылка: А.С. Хомяков. Соч. в 2-х томах, т.1, 1994, с.341. – С.А.). В другом месте он совершенно точно сопоставляет русскую “суть” с индийским “sat” (сущее) (ссылка на ту же работу, с.340. – С.А.). Впоследствии эти языковые интуиции русского мыслителя получили блестящее подтверждение в филологических исследованиях русско-санскритских параллелей (ссылка: Н.Р. Гусева, «Арьи, славяне: соседство или родство?!» // «Древность: Арьи. Славяне», 1996, с.85. – С.А.). Налицо прямая связь русск. “суть”, “сущее”, “сущность” и, соответственно, санскр. “sat”,”sattva”, “satattva”; русск. “есть”, “истина” и санскр. “as”, “es”, “satya”; русск. “правда”, “обряд”, “правый” и важнейшего метафизического санксритского корня “rta”. Такого рода лексико-метафизические параллели можно множить бесконечно. Они доказывают, во-первых, глубочайшую древность категориальных корней русского языка; во-вторых, что мы ни у кого механически не заимствовали философский терминологический аппарат (у тех же греков) и что, возможно, имел место как раз обратный процесс, если вспомнить греческие предания о гиперборейцах; и, в третьих, гениальность соловьевского хода мысли в “Философских основаниях цельного знания” (ссылка: В.С. Соловьев. Соч. в 2-х т., т.2., 1988, с.218–222. – С.А.), где он отлично обосновывает содержательную пустоту чисто логической категории бытия , могущего быть лишь предикатом, и кладет в основание своей философской системы категорию сущего » (курсив мой. – С.А.) [1154] .

– «Но если не с бытием и не с самосознающим эго Декарта, то тогда с чем же связывала русская философия сознание как нечто действительное сущее?

Во-первых, это “со”, т.е. что-то превосходящее мое эго и органично отсылающее к некому “мы”, к общности, к совместной родовой жизни и деятельности. Мало того, только благодаря этой живительной связи с “мы” я могу сформировать, существовать и развиваться как сознательная личность (это положение А.В. Иванова повторяет теоретическое положение, сформулированное автором в монографии «Онтология и феноменология педагогического мастерства» (1999), – о первичности МЫ-онтологии по отношению к «Я-онтологии»; что в «Я» тем больше сущности, содержания, смысла, чем больше в нем «МЫ», – С.А.)… Однако “со” подразумевает не только прозонтальную общность и связанность с тем, что мне подобно, т.е. с другим “я” в рамках социального “мы”, но также с тем, что может быть и “выше”, и “ниже” меня. Имеется в виду органическая связь с природным миром…, а также связь с духовными началами, а, возможно, и деятельными “я”, которые могут превосходить меня по уровню своей сознательной деятельности…

Во-вторых, подобное “со” как направленность на связь и общение с собой и миром, всегда реализуется только в знании и через знание. Мы совершенно согласны с чеканной формулой К.Маркса: “Способ, каким существует сознание и каким нечто существует для него, это – знание” (ссылка: К. Маркс, Ф. Энгельс. Из ранних произведений, 1956, с.633. – С.А.)… Сознание всегла существует лишь в стихии многообразного знания и лишь посредством него реализует свои многообразные функции…» (курсив мой. – С.А.) [1155] .

Подведем итоги. Сознание филоонтогенетически связано с языком, как важнейшим механизмом социокультурного наследования, носителем ценностного генома (понятие «ценностный геном» мною было введено в «Разуме и Анти-Разуме», 2003).

Более того, язык определяет особенности выстраивания философской рефлексии и, соответственно, различия национально-философских сознаний, за которым скрывается различие их ценностных геномов, закодированных в национальных языках и культурах. Именно это прекрасно показал А.В.Иванов.

К этому можно только добавить, что стратегии «социальной вирусологии» (концепцию социальной вирусологии автор разрабатывает с 1993 г.), как правило, включают в себя перестройку бессознательного и сознания человека на основе изменения языка, на котором он мыслит, или вменения ему специального языка, как, например, делает т.н. «церковь Саентологии» (этому была посвящена специальная коллективная монография «Анти-Саентология» в 1999 г.).

Сознание кодирует поведение человека. Л.Н. Гумилев в своей концепции этнологии, включая теорию этногенеза, определяет этнос через различие поведений и интуитивное разграничение на «наших» и «не наших». Это означает, что этнос сопряжен в своей самоидентификации с этническим (коллективным) сознанием, отличающим его от других этносов.

В чем же смысл сознания?

1. Сознание есть то, что выделяет человека из животного мира. Оно возникает исторически вместе со «словом» и языком, с осознанием знания и деятельности человека. Знание – это осмысленная информация, т.е. информация, имеющая смысл для ее получателя. Но не просто смысл, а смысл, проверенный критериями истины, добра и красоты, т.е. правды. Поэтому сознание и знание сопряжены. И русское слово «со-знание» передает эту сопряженность.

2. Сознание реализуется с помощью знаний. При этом знания трактуются широко, они охватывают не только познавательную, но и деятельностную, ценностную, эмоциональную формы освоения мира.

3. Сознание – «тонкий слой» знаний, погруженный в информационную пирамиду бессознательного как эволюционной памяти. Но этот «слой» появился в результате перехода человека к трудовой форме освоения природы и в результате «языковой революции».

4. Сознание – коллективистское явление «МЫ-онтологии» человека (по автору). «Каждое “я” не только содержится в “мы”, с ним связано и к нему относится, – писал С.Л. Франк в «Духовных основах общества», – но можно сказать, что и в каждом “я” внутренне содержится, со своей стороны “мы”, так как оно… и является последней опорой, глубочайшим корнем и живым носителем “я”» [1156] .

Сознание человека и сознание общественного интеллекта взаимосвязаны точно так, как взаимосвязаны бессознательное человека и бессознательное нации, которую он представляет.

«МЫ-онтология» как основа бытия «Я-онтологий» и сознания человека, отражает и тот факт, что в каждом человеке есть бессознательное, т.е. эволюционная память, в которой отражается аккумуляция информации многих предшествующих поколений людей, и в т.ч. – социокультурная и этническая память.

Об этом А.В. Иванов написал как о «прото-Я», т.е. «бессознательно со-знающем бытии глубинного Я» [1157] . Он показывает развертывание «вертикальной» оси самосознания как расширение «жизненного мира» личности (это один из аспектов иерархии сознания. – С.А.).

«Это есть одновременно и углубление в свое собственное монадное Я, причем, чем больше человек “забывает” о своем телесно-эффективном и социальном эго – тем шире он творит и со-знает и тем более значительные структуры и конституэнты его внутреннего мира раскрываются перед ним, включая его жизненную сверхзадачу» [1158] .

«Чем выше уровень самосознания личности, вплоть до перехода на гипотетический уровень сверхсознательного космического Я – тем больше не только выявляется ее глубинное Я, но и обогащается опытом эмпирического земного пути человека. Глубинное Я, таким образом, может быть истолковано как субстанциональное основание бытия нашего эмпирического “я” (реального и идеального)…» [1159] .

«Субстанциональное основание» и есть та эволюционное память – содержание бессознательного, – которая следует как результат из действия системогенетического закона спиральной фрактальности системного времени.

5. Сознание человека эволюционно возникает как один из моментов проявления закономерности оразумления любой прогрессивной эволюции, применительно к антропной эволюции, потом к социальной эволюции человека, а значит – и как часть ноосферогенеза.

6. Сознание есть атрибут интеллекта. Его появление применительно к интеллекту человека означало его превращение в сознательный или самосознающий себя интеллект. Оно – основа выполнения интеллектом главной своей функции управления будущим, но еще не гарантия его высокого качества.

7. Сознание несет на себе печать исторической эпохи, но это не значит, что в своей прогностической, мировоззренческой ипостаси оно не может опережать время. Оно может и должно опережать время, выполняя опережающе-адаптационную функцию интеллекта.