На пути к сближению

Самый страшный кошмар, который Адиса только мог себе представить, превратился в явь.

Перебирая в голове всевозможные варианты развития будущих событий, он стоял посреди комнаты и продолжал ошарашено таращиться в пустоту. Всего несколько секунд назад здесь была открыта беззубая пасть портала, и когда она захлопнулась прямо перед его носом, засасывая Яна вовнутрь, Адиса все еще не мог поверить в подлинность происходящего.

– Бред… Черт, какое же дерьмо! – он вцепился руками в волосы, растопырив пальцы.

Адиса прекрасно осознавал, что со стороны этот жест выглядел, как отчаянный. Будь он в пенатах Подолки, можно было дать руку на отсечение, что даже родной коллектив не признал бы в нервном типе хотя бы отдаленного сходства с уравновешенным доктором Адисой Узомой. И слава Всевышнему, что такие сильные переживания застали его вне стен лечебницы. Никоим образом не хотелось терять лицо, которое он с таким трудом столько лет нарабатывал.

Руки дрожали, как унять неприятное подрагивание в пальцах, успокоиться и найти верное решение – он не знал. Ничего лучше, чем занять руки хотя бы на минуту взъерошиванием волос, придумать не удалось. С другой стороны, если бы для того, чтобы вернуть Яна и обезопасить его от последствий таких рискованных портальных путешествий потребовалось бы и вовсе вырвать волосы, Адиса, не задумываясь, так и поступил бы.

Краем глаза он заметил смутное движение и медленно, словно нехотя, повернул голову. Внутри прозрачного пузыря, что так и не исчез после ухода Кенгерлинского, замерли в неловких позах Брагин и Рита. Девушка выглядела крайне бледной и то, что ее веки были плотно закрыты, говорили Адисе о том, что рыжая до сих пор без сознания. Даже не имея полноценной практики в других сферах медицины, кроме психиатрии, он понял – этот признак не сулит ничего хорошего.

Первой мыслью было уйти. Не оборачиваясь.

Разве он что-то обещал этим двоим? Разве обязан тратить время на то, чтобы распутать узлы, завязанные Яном?

Адиса уже почти прочно утвердился в принятом решении, как внутри него тревожным звоночком зазвучала совесть.

Переводя все еще неосознанный взгляд вниз, на ключи, что холодили ладонь, Адиса встряхнулся. Холодная решительность пронзила его до костей. Сейчас не время, чтобы предаваться унынию. Что он будет за человек, если отвернется от людей, нуждающихся в помощи?

На языке у Адисы вертелось до сотни эпитетов того, как можно себя в такой ситуации назвать, но, ни один из них не был произнесен вслух. Вместо этого, он быстро спрятал ключи от байка в карман брюк и решительным шагом направился к другим участникам драмы, что здесь развернулась. По вине Кенгерлинского. Или же лучше сказать, что по вине его нескончаемого эгоизма.

Остановившись на расстоянии полуметра от прозрачной преграды, Адиса закусил губу. Во время прохождения обучения в поселении жнецов, он ни разу не проводил обряд соединения разумов и призыва другой души, что как раз провернул Ян с рыжей. Но знал, если преграду не снять вовремя, то никто не сможет помочь девушке. Пройти к ней, казалось невозможным, до того момента, как Брагин не заскочил внутрь, словно черт из табакерки. Как он это провернул, оставалось загадкой.

Адиса не обладал всеми необходимыми знаниями или же магической практикой, что могла помочь преуспеть в этой щекотливой ситуации. В его ментальном багаже было лишь несколько фолиантов, где вскользь упоминались подобные обряды, да и то, читал он их крайне невнимательно, веря, что никогда в будущем не представится случая столкнуться с подобным. Пусть он наполовину жнец, но не собирался использовать свои силы для поклонения Смерти. При каждом обряде, что проводили жнецы, часть сил уходила к духу Смерти, добровольно или нет. Не то чтобы Адиса не желал делиться… Просто он всегда мечтал жить тихо, эмпатить в клинике и не связываться с потусторонними силами. Вместо этого завязал дружбу с Вестником Смерти и вляпался во всю мистическую хрень по самое не балуй.

Теперь же, глядя на прозрачную преграду, он искренне пожалел упущенных возможностей из-за своей беспечности. Как ни крути, а ему все равно придется исправлять оплошности Кенгерлинского. Иначе…

Адису передернуло.

… еще одна смерть будет на его совести.

Если верить крупицам воспоминаний, что были по поводу подобных обрядов, защитный полог должен снимать тот, кто его наложил. Адиса крепче стиснул зубы. Рассчитывать на внезапную помощь от Яна не приходилось. Это было так в его стиле – заварить кашу, а с последствиями оставить разбираться кого-то другого! Из-за подобных выкрутасов у Адисы возникало непреодолимое желание собственноручно придушить Кенгерлинского. Причем возникало оно с завидной периодичностью.

Аккуратно приблизившись вплотную к прозрачной стене, но до сих пор стараясь случайно ее не задеть, чтобы не спровоцировать контакта с телом, Адиса выставил вперед руку. Он приложил внутреннюю сторону ладони к пузырю и со свистом втянул воздух. Мышцы словно прошибло молнией. Все в теле отозвалось болью. По инерции он попытался отдернуть руку и отпрыгнуть, но ничего не получилось. Тонкая оболочка словно вросла в него, крепко удерживая на месте.

Адиса с трудом сосредоточился, отодвинул досадные ощущения на задворки разума и стал повторять руну снятия полога. Он даже не заметил сколько времени прошло, пока без остановки бубнил под нос слова на древнем, неприятном слуху, языке. Казалось, что время в тот момент и вовсе застыло…

От странного оцепенения Адиса очнулся в тот момент, когда его слуха достигли глухие стоны. Тут же сознание затопила буря настолько сильных эмоций, что он пошатнулся, будто от ощутимого толчка в грудь. Чужие чувства захлестывали, били через край и грозились придавить тяжестью, сорвав с губ последний вздох.

Отчаянье, боль, вина, разочарование, страх…

Все это было знакомо Адисе не понаслышке, но вместе эмоции создавали гремучую смесь. Яд.

Несколько десятков секунд ушло на внутреннюю борьбу.

Только тогда, когда Адиса был полностью уверен, что вернул контроль над своим телом и чужие эмоции больше не пробьют защитную стену – открыл глаза.

– Не смей, слышишь меня? Не смей. Не сейчас. Никогда, – шептал Брагин, все также раскачиваясь на коленях.

Он, то повышал голос, то понижал его до еле различимого шепота, такого, что некоторые слова невозможно было разобрать.

Адиса вытер вспотевший лоб:

– Она не дышит?

Мужчина дернулся, поднял голову и уставился на него невидящим взглядом. Его глаза были подернуты полупрозрачной дымкой. Адисе стало не по себе. Брагин точно смотрел сквозь него и в тоже время, будто прошивал этим странным взглядом его душу до самого дна.

– Мертва? – еще раз попытался пойти на контакт Адиса.

Мысль о том, что надо разворачиваться и скорей уходить из этого дома, пока чего доброго этот мужик не накинулся на него, безостановочно прокручивалась в голове. Никто не мог дать гарантий, что после того, как Брагин невесть каким макаром ворвался в закрытый круг, его разум остался нетронутым. Тем более, если судить по глазам…

– Что? – прохрипел Брагин, пытаясь сфокусировать взгляд.

Через несколько секунд Адиса с облегчением заметил, что ему это удалось. Исчезла отстраненность, а вместе с ней и пелена.

– Нет, дышит. Но слабо, – тихо ответил Брагин, возвращая свое внимание девушке, что продолжала безвольно лежать на его коленях.

– Я, конечно, не хирург, – как можно спокойнее начал Адиса. У него был огромный опыт общения с нестабильными личностями, в список к которым только что почти неосознанно была добавлена фамилия Брагина, – но, думаю, что первым делом необходимо перевязать рану и остановить кровотечение. Или один твой взгляд несет в себе целебные свойства?

– Что? – растерянно переспросил мужчина. – Черт! Какой же я идиот!

Брагин поднялся, осторожно подхватив девушку на руки, и быстро направился к выходу из комнаты. У подножья лестницы на второй этаж, он обернулся:

– Захвати аптечку и поднимайся за мной. Вторая дверь от лестницы. И поторапливайся. Мы и так потеряли слишком много времени.

Адиса кивнул, не став спорить с властностью, что прозвучала в голосе мужчины, который почему-то решил отдавать ему приказы. Пускай это было непривычно, позволять кому-то говорить с собой в таком тоне, но, как не странно, помогало отвлечься от мыслей про Яна.

Сделав несколько шагов в обратном направлении к гостиной, Адиса остановился как вкопанный:

– А где мне ее взять? – прокричал он, надеясь, что Брагин услышит, и подниматься на второй этаж вхолостую не придется.

– На кухне. Верхний шкафчик над раковиной.

Ответ заставил его усмехнуться. Кто хранит аптечку на кухне? Или же это специальная традиция хирургов?

Толком не понимая, что его так развеселило, Адиса быстро отыскал не отличавшуюся оригинальностью аптечку, – коробочка была белой с нарисованным красным крестиком посередине крышки, – и в несколько размашистых шагов-прыжков преодолел лестницу. Необходимую дверь он также нашел без особого труда. Комната, в которую ворвался, на ходу оценивая обстановку, однозначно была спальней. Даже взгляда мельком хватило на то, чтобы это понять. Огромная кровать послужила тонким намеком, а по скомканным простыням и разбросанной по полу одежде можно было судить, что до их с Яном прихода, ложе использовали по назначению или же не совсем.

Брагин выставил руку, даже не оборачиваясь к Адисе. Такое поведение могло его удивить, если бы было время удивляться. Адиса передал мужчине аптечку, обошел кровать и застыл возле окна, внимательно наблюдая за происходящим. Он не вмешивался, но был готов в любой момент прийти на помощь, если это потребуется.

Брагин действовал слаженно. В каждом его движении сквозил неприкрытый профессионализм и многолетний опыт. Если бы Адиса собственными глазами несколько минут назад в гостиной не видел растерянность и страх, что застыли на лице мужчины, то мог бы поспорить, что сейчас перед ним был совершенно другой человек. Тот, кто никогда ранее в своей жизни не сомневался в правильности решений. Более того, тот, кто даже и не знает, что такое сомнение, как таковое.

Для людей не свойственна такая мгновенная перемена в поведении, какую наблюдал сейчас Адиса. Федор Брагин не переставал его удивлять. Вот уже трижды за каких-то полчаса он заставил усомниться в правдивости увиденного. Первый раз, когда преодолел прозрачную преграду, второй, совладав с безумием, что заметно рвалось из него наружу и третий – сейчас, доказав, что умеет абстрагироваться от происходящего и заменять эмоции на профессионализм.

Адиса покачал головой. Да у Брагина вместо хребта стальной стержень! Иначе и не скажешь.

С каждой проходящей минутой, что он провел в наблюдении за действиями этого мужчины, внутри просыпалось уважение. Адиса всегда ценил в людях трезвый ум, быстроту принятия решений и твердость характера. А в Брагине, как казалось, подобного было в достатке, если даже не с лихвой.

Он быстро справился с запястьем девушки, которое все еще продолжало кровоточить. Видимо Ян сделал слишком глубокий надрез или же дело было в необычности самого ритуала. Брагин продезинфицировал рану и наложил тугую стерильную повязку, после быстро проверил важные жизненные показатели девушки и отчего-то скривился.

Нервозность в нем выдавал лишь беглый взгляд, который он слишком часто кидал на часы, точно не мог дождаться чего-то особенного.

– Что дальше? – лениво спросил Адиса.

Не то, чтобы его особо заботили дальнейшие планы Брагина, но мысли то и дело возвращались к Яну и его очередной глупости, отчего внутри вспыхивал гнев. Чтобы сохранить холодность рассудка, необходимо было занять себя чем-нибудь. Так почему же не попробовать поговорить, если уж так вышло, что ему приходится находиться в одном помещении с кем-то.

– Ничего. Ждать.

Брагин присел на кровать возле девушки и взял ее безвольную руку в свои ладони. Он продолжал неотрывно смотреть ей в лицо, точно пытался впитать в себя черты и надеялся разглядеть хоть малейшее изменение в них. Впрочем, это были всего лишь догадки Адисы, хотя он, как никто другой, мог точно сказать, что именно испытывал в эту долю секунды Брагин, стоило только приспустить защитную стену и позволить чужим эмоциям скользнуть внутрь себя.

Но он не стал этого делать. Дар, который всегда грозился сжечь его самоконтроль за один вздох, был последним, что хотелось сейчас испытать.

– Звучит не слишком оптимистично, – хмыкнул Адиса.

Брагин напрягся в плечах:

– Я вызвал бригаду скорой помощи. До их приезда больше ничего сделать не смогу.

Адиса с пониманием кивнул, как будто мужчина мог заметить его жест. То, что Брагин до сих пор не удостоил его даже взгляда, а даже и открыто игнорировал – раздражало.

– Почему ты сбежал от жнецов? – холодно спросил он, и когда Федор резко обернулся, припечатав его ненавистным взглядом, Адиса тайно возрадовался. Никто не смеет его игнорировать!

– Откуда ты узнал, что я сбежал?

– Почему ты думаешь, что это необходимо было узнавать?

– Ты всегда отвечаешь вопросом на вопрос?

– Нет. Я схватываю чужие привычки налету. – Нагло ощерился Адиса, но заметив, как Брагин злобно прищурился и непроизвольно подался к нему всем телом, примирительно поднял руки. – Ладно-ладно, остынь. Я просто знаю некоторые вещи, будем считать, что это маленькое ответвление моего Дара. А на тебе есть след, который присущ только жнецам, я его заметил еще тогда, в больнице, когда проведывал Катюшу. Только не обратил особого внимания. Какое мне дело? Недавно, когда Ян «повернулся» на этих идиотских поисках – вспомнил. Знаешь, я ведь даже и не ожидал, что Кенгерлинский так уцепится за эту идею, когда рассказывал ему. Знал бы – ни за что и слова не вымолвил бы.

Брагин заметно успокоился и даже растянул губы в неком подобии кривой улыбки. Адиса не стал дожидаться ответа с его стороны и продолжил:

– А дальше вычислить, что ты не просто жнец, а одиночка – стало вообще делом техники. У Яна много связей. Всего за пару часов мы узнали, что ты давно не живешь в клане и более того, даже не поддерживаешь с ними связь. Вот и решили наведаться.

– Надо было не открывать дверь, – он бросил тоскливый взгляд на безмятежное лицо Риты. – Все получилось бы по-другому.

Адиса пожал плечами, как никто понимая, что если Кенгерлинский что-то вбил себе в голову, он это получит. Любой ценой. Оставив собственные размышления при себе, вслух он сказал совершенно другое:

– Мне жаль, что так получилось. Это был крайне необдуманный поступок и никто не знал к чему он приведет. Я рад, что Рита жива и надеюсь, что ее здоровье в скором времени придет в норму.

Это были просто вежливые слова. Для проформы. Адиса знал, что обязан был их озвучить. Но ничего подобного на самом деле не испытывал. Ни жалости, ни сочувствия, ни тревоги за девушку, которая выглядела сейчас хуже, чем зомби в киношках про апокалипсис. На самом деле, как бы он ни старался, а мысли все равно возвращались к Яну. Внутри рос ком беспокойства.

Брагин скупо кивнул.

– Так почему ты сбежал от жнецов? – решил настоять на ответе Адиса.

– Мы с ними не сошлись во взглядах.

– В каких именно?

– Не твое дело.

– Резонно, – фыркнул Адиса.

Брагин замолчал. Всем своим видом он показывал Адисе, что пора убираться из этого дома восвояси, что ему тут не рады и если бы не Рита, то собственноручно выпихнули за порог. Адису совершенно ничего не держало здесь. Только уходить он не спешил. Медлил, точно ждал какого-то знака, а может, обыкновенного чуда, чтобы комната на первом этаже вновь разъехалась по швам, из глубины тьмы в реальность вернулся Кенгерлинский.

Это было глупо. Более чем.

Никогда не считая себя дураком, Адиса все-таки решил прекратить этот фарс. Он нехотя отлепился от подоконника, собираясь перекинуться напоследок несколькими словами с Брагином, взять с того обещание, что если Ян сюда вернется, чтобы дал знать и вызвать такси с эвакуатором. Байк Кенгерлинского только для него самого был сокровищем невиданной ценности. Для Адисы он всегда оставался обычным куском железа, за руль которого он никогда не сядет. По крайней мере до того момента, пока не сойдет с ума окончательно.

Тихий стон, прозвучавший в полной тишине комнаты, заставил его вздрогнуть от неожиданности. Адиса прикипел взглядом к парочке на кровати: Брагин все также держал девушку за руку, Рита все также оставалась без сознания. Хотя, казалось бы, ничего не изменилось, Адиса готов был дать руку на отсечение, что что-то происходило! Он ощущал это каждой клеткой своего тела!

Последующий стон прозвучал громче предыдущего. Судорожно втянув в себя воздух, девушка резко распахнула глаза.

– Рита? Ну, наконец-то! Потерпи еще немного, скорая уже на подходе.

– Нет! – встрепенулась она, но слабое тело отозвалось лишь легким ничего незначащим движением.

– Тс-с-с, девочка. Все хорошо.

– Я не поеду в больницу.

– Рита, – голос Брагина прозвучал предостерегающе. Адиса чувствовал себя лишним, но не мог оторваться от действа, разворачивающегося перед глазами. – Ты же знаешь, что так будет правильно!

– Не поеду!

– Ну, хорошо, – устало вздохнул Брагин. – Твоя взяла. Только не волнуйся. Я все устрою. Проведем трансфузию здесь.

– Нет, – заупрямилась она дальше. – Ничего не надо.

– Ты с ума сошла?! Этот мудак выкачал из тебя слишком много крови, чтобы она восстановилась самостоятельно!

– Отпусти меня.

Адиса нахмурился. Ему показалось, что он стал догадываться к чему вела рыжая. И эта смутная догадка ему не понравилась.

– Что?! – взревел Брагин. – Что ты несешь?

Все это время он ни на секунду не отпустил руку девушки, продолжая сжимать ее в своих ладонях, слегка оглаживая бледную кожу большим пальцем.

– Здесь мама. Она зовет меня, – хрипло сказала девушка. – Я хочу к ней.

– Нет! Слышишь меня? Рита, не смей идти к ней! Глупая девчонка! Не смей!

– Я так много не успела ей сказать…

– Скажешь потом, – напряженно прошипел Брагин. Он навис над Ритой, точно пытался защитить, прикрывая ее тело ото всех, даже от мнимой матери.

Адиса никогда не верил в призраков. Но кто сказал, что среди нечисти, в наличии которой он лично убедился, их не существовало?

– Когда? – захныкала Рита. – Я хочу сейчас. Она такая красивая и… зовет меня. А здесь… холодно.

Брагин грязно выругался.

– Что… ты… делаешь? – спросила Рита, снова вглядываясь в лицо Федора, будто увидела его впервые.

– Не отпускаю тебя.

– Зачем? Меня здесь ничего не держит, – сникла она.

– Я буду твоим якорем, Рита. Держись за меня, – Брагин утер слезы со щек девушки.

Адиса выдохнул. Только сейчас он заметил, что неосознанно затаил дыхание, наблюдая со стороны.

Не желая больше задерживаться даже на минуту в этом доме, он поспешил к выходу. Взгляд Брагина, обращенный к Рите, запечатлелся в мозгу Адисы, отозвавшись неловкой болью, пылал внутри него, точно горячее клеймо. Даже не отпуская свои способности на волю, он с точностью мог сказать, что хотел выразить Брагин, смотря так на рыжую.

Ведь именно так Адиса смотрел на Яна.

Только выскочив на крыльцо, он смог перевести дух. Стены и потолок больше не давили. Глухой гул, что раздался из кармана, известил его о приходе нового смс. Сердце Адисы тут же отозвалось быстрым ритмом.

После прочтения послания, его ждало горькое разочарование с примесью необъяснимой радости. Это смс было не от того, кого он хотел сейчас видеть больше всего, но оно вселило в Адису необъяснимую надежду.

«Здравствуй, мой доктор Узома, – чернели буквы на дисплее. – Я знаю, что сегодня не среда и время твоего приема давно прошло. Но если я не увижу тебя в ближайшие часы, то наверняка не доживу до среды. Больше не могу терпеть расстояние. Встретимся? Твой И.»