Пешка или королева

Очнуться в темноте не стало чем-то неожиданным. За время «игр» в портале я настолько привыкла к черной субстанции, которая часто колыхалась перед глазами, что, когда открыла глаза – не испугалась. В первый момент так точно, хотя кроме темноты ничего не увидела.

Запоздало мелькнула мысль, что стоило. Вдруг я до сих пор в портале и просто помутилась разумом? Даже предположив такое, я содрогнулась, а между лопаток выступил холодный пот. Ужасно потерять трезвость рассудка и перестать различать, где реальность, а где лабиринты твоей фантазии.

Осознание всего произошедшего возвращалось ко мне медленно. Вместе с тупой болью, что сжимала виски. Голова казалась неимоверно тяжелой, а во рту было сухо, как в пустыне. Язык точно распух, ощущался большим и непослушным, а по структуре напоминал наждачную бумагу. Тело ломило от усталости, хотя я точно помнила, что никаких сверхнагрузок в ближайшие часы не переносила. Не считая приятных моментов с Яном…

Сердце тоскливо заныло.

Я знала, что рано или поздно либо демоны, либо Верховный жнец добьются своего. Все к этому шло, как бы Ян ни старался убедить меня в обратном. Возможно, если бы я осталась в особняке и не пошла на встречу с Брагиным, то все повернулось бы немного иначе. Удалось бы потянуть время. Только для чего? Впустую продлевать муку?

Хватит.

Эти игры за моей спиной настолько утомили, что некая часть меня даже радовалась, что исход близок. Наконец я толком узнаю, что от меня требуется и из-за чего затевался весь этот сыр-бор.

Все слова и признания Брагина покрылись во мне тонким слоем тумана. Нет, я поверила и даже приняла то, что Федор Иванович оказался моим отцом, но внутри ничего не почувствовала. Спокойствие и пустота. Увы.

Брагин как был для меня чужим человеком, так и остался. Я даже не могла с точностью сказать, изменится ли это как таковое или нет. А если судить, что меня похитили жнецы, то вероятность будущего, где будет место счастью, семье, отцу, приравнивалась к нулю.

Дрянь, которую в меня вкололи, отпускала медленно. Тело ощущалось сонливым и непослушным. Думать было тяжело, не то, что двигаться!

Влад хорошенько подготовился, чтобы сделать меня слабой и беспомощной. Он всегда любил подавлять и доминировать, упивался своей силой и властью надо мной. И как только я могла быть настолько слепа? Ведь в глубине души знала, что испытываю к нему душевную привязанность, теплоту, благодарность, но никак не страсть или любовь… Просто смирилась с мыслью, что смогу прожить с ним всю жизнь, прячась за спиной, и этого будет достаточно. Не знала, что эта спина окажется неспособной защитить и превратиться не в каменную стену, как хотелось, а рассыплется золой пустых обещаний. Да, предательство Влада для меня было сравнимо по силе с водородной бомбой. Я была морально уничтожена и унижена. Но… Сердце осталось немым.

Только сейчас поняла почему.

Мое сердце готово было петь или заходиться слезами только для одного человека. И Влад никогда им не был.

В свете последних событий я даже порадовалась, что интимная близость между нами была редкой. Влад не возбуждал мое тело до такой степени, чтобы терять голову и полностью погружаться в чан со страстью. А сейчас, и вовсе узнав, что он приходится мне двоюродным братом, все эпизоды нашего совместного прошлого вызывали одинаковую реакцию – отвращение до тошноты.

До секса с Кенгерлинским я частенько задумывалась о том, что женская фригидность не миф, а реальность.

Ян смог перевернуть все мое мировоззрение. Мы подходили друг другу, как ключ и замок. Жаль, что это не могло длиться вечно. В постели мы отлично ладили, скрывать здесь нечего, а вот с доверием и душевной близостью были серьезные проблемы.

Слишком много было разочарования, боли и предательства в моей жизни, чтобы поддаться искушению продлить моменты физической близости с Яном, а потом вновь получить по носу и упиваться новой болью. Всему есть предел.

Если раньше я готова была согласиться на меньшее, то сейчас мне надо было, либо все, либо ничего.

Ян не из тех мужчин, которые способны отдать кому-то «все», без остатка, соединиться с партнершей, обретя полную близость на всех уровнях. А я, как оказалось, не из тех женщин, что готовы получать меньшее.

И все же сожалений о том, что позволила Яну заполучить мое тело и душу не было. Если сегодня мне суждено умереть, то умру счастливой, ведь испытала мгновения такого волшебного наслаждения с любимым мужчиной, которого никогда ранее не знала. Некоторые люди так и проживают свои жизни, ни разу не ощутив подобного. Мне же повезло. К чему глупые стенания и сожаления?

В груди разлилось благостное спокойствие.

Я готова была принять свою судьбу, какой бы она не была.

Понемногу в голове стало проясняться, а неприятная слабость отступала. Мне необходимы были ориентиры помимо внутренних монологов, поэтому я попыталась полностью положиться на органы чувств и узнать о месте, где находилась, как можно больше. Зрение сфокусировалось, и я смогла увидеть, как сильно ошибалась. Из-за «дурмана», как назвала про себя ту дрянь, что мне вкололи, зрение почти перестало слушаться. Когда же вернулось, вся тьма, что казалась мне прежде сплошным толстым покрывалом, рассеялась. И я смогла осмотреться.

Со всех сторон меня окружали камни. Над головой они были острыми с красными отблесками на концах. Там, где тусклый свет обрывал возможности хорошей видимости, срабатывало мое воображение. Место, где я находилась, напоминало пещеру.

Глубоко вдохнув, я почувствовала насыщенный запах… земли. Влажной, рыхлой земли. Этот аромат не вызывал отвращения, хоть и забивал ноздри и горло полностью исключая другие посторонние запахи.

Напротив меня, у каменной стены стояли длинные, почти в человеческий рост, на изящных ножках, канделябры. Дрожащие язычки пламени отражались от стен. Кроваво-красные отблески на камнях создавали впечатление, что по стенам ползают мистические твари, оставляя липкий красный след.

Присмотревшись получше, я содрогнулась от отвращения. По стенам действительно что-то ползало. Множество мелких тварей от жуков и до пауков длиной с ладонь.

Взгляд резко опустился вниз, и только тогда я смогла вздохнуть с облегчением. Я лежала на каком-то возвышении, а мое тело было свободно от поползновений гадких насекомых. Уже за это я почувствовала сильный прилив благодарности.

Слегка пошевелив руками и ногами, поняла, что движений, кроме не до конца прошедшей слабости, ничего не сковывает. А значит, привязывать меня не стали. Я могла попытаться сбежать!

– Я бы не стал этого делать.

Кто-то зашел и если учесть, куда меня привезли, я вполне догадывалась, кто это мог быть. Поворот головы на звук голоса ничего мне не дал. Вместо того чтобы подтвердить или опровергнуть собственные догадки я осталась в неведении. Клубящиеся, темные тени скрывали вошедшего. Ряды мелких тварей расступались перед ним, словно отдавали честь и тут же смыкались плотным кольцом после его шагов. Он стоял ближе, чем на расстоянии трех метров от меня, но хорошенько удавалось разглядеть только силуэт. Мужской. Высокий. Худоватый.

– Почему же? – понадеялась, что в разговоре с незнакомцем смогу узнать больше.

– Земляную утробу, где будет проходить обряд, охраняют ядовитые стражи. Стоит тебе только самостоятельно, без жнеца рядом, сделать шаг на землю, и они нападут. Смерть будет ужасной. Твое тело распухнет, подобно шарику, кожа натянется, от резко возросшего внутреннего давления глаза остановятся навыкате из орбит. Все прекратится нескоро, а только тогда, когда твой мозг внутри черепной коробки лопнет, словно перезревший арбуз.

– Зачем вы мне все это рассказываете? – содрогнулась я, пытаясь изгнать из головы картинку, нарисованную этим странным человеком.

– Не хочу, чтобы ты натворила глупостей, – его голос был приятен слуху. Он обволакивал, словно теплое одеяло, расслаблял и притуплял мое мысленное сопротивление.

Я уже почти готова была добровольно согласиться на все, что бы ни предложил этот мужчина. На все.

Осознание этого заставило меня ужаснуться. Я больно впилась ногтями в ладони, оставляя глубокие борозды, формой с полумесяц. И как только следы от ногтей заполнились кровью – наваждение спало. Боль позволяла мне мыслить трезво и сопротивляться гипнотическому эффекту говорившего.

– А ты не только очень красивая, Даша, – тихонько засмеялся мужчина. – Но еще и умная. Это впечатляет.

– Кто ты и что тебе нужно? – я слишком долго старалась быть вежливой, это время прошло.

– А ты еще не догадалась? Может, я поторопился с оценкой твоего ума?

– Демьян?

– Однозначно не поторопился. – Он подошел еще немного ближе. – Хочу дотронуться до тебя, ощутить на вкус твою кожу. Ты позволишь мне?

– Нет! – слишком истерично, чтобы не выдать мимолетный страх, что взорвался во мне даже при мысленном рассмотрении такой возможности, выкрикнула я. Демьян довольно рассмеялся, но не отодвинулся. Пришлось откашляться и более спокойно добавить. – Это нечестно.

– Что именно, дитя мое?

Видимо, мне удалось поймать его на любопытстве. Необходимо было попытаться на этом сыграть.

– Ты видишь мое лицо, а свое не показываешь.

– Так тебе не нравится моя скрывающая личина? – спокойно спросил он. – Это легко исправить, дитя мое.

Демьян взмахнул рукой, и тени рассеялись, открыв мне его истинную внешность.

Как бы мне ни хотелось обратного, но я не могла не признать, что он был красив. Даже великолепен. Немного худощавое, но натренированное тело было обнажено до пояса. Широкие, из черной атласной ткани, брюки с низкой посадкой прекрасно подчеркивали идеально плоский живот мужчины. Накидка из такой же ткани, ниспадала за спину. Крепилась она с помощью драгоценной застежки в виде змеи, перетягивая ткань у линии ключиц.

– Нравится ли тебе то, что ты видишь, дитя мое? – его немного хрипловатый голос, вывел меня из некого транса и заставил перевести взгляд на лицо.

Даже здесь мне не было дано шанса уцепиться хоть за малейшее уродство или несовершенство. Идеально пропорциональные черты лица Демьяна просто приковывали взгляд. Хотелось смотреть, смотреть и смотреть, поглощая в себя эту странную притягательность и не отводить глаз никогда. Особенно от его черного взгляда с поволокой, который сейчас медленно, но решительно приближался. Демьян склонялся к моему лицу. Очень сильно хотелось дотронуться до него. Зарыться пальцами в темные, цвета шоколада, волосы. Пройтись по всей их длине до самых плеч, втянуть в себя запах пряностей, что неуловимым шлейфом сейчас распространялся вокруг нас и… забыться.

Последнее желание было настолько сильным, что сработало как тревожный колокольчик в моей голове. Не имея возможности разорвать зрительный контакт, я крепко ущипнула себя за бок. С острой болью – наваждение вновь отступило на второй план, оставляя мне и дальше возможность сопротивляться.

Он опять использовал на мне свои странные штучки! Как же вести себя, чтобы не попасться на эту удочку вновь? Странная магия, что исходила от Демьяна, почти лишила меня сил, пробуждая неестественное возбуждение взамен. Внутри было пусто, безэмоционально, а тело откликалось на близость и жаждало большего. Это пугало.

Я отстранилась и Демьян выпрямился. На его лице мелькнуло явное недовольство.

После того, как Ян много раз упоминал о Верховном Жнеце, я была несколько разочарована. Ожидала увидеть монстра во плоти, устрашающего и противного, а встретилась с магически притягательным мужчиной. Не так, совсем не так, по моему мнению, должно выглядеть зло вселенских масштабов.

– Где Рита? Почему мы не вместе? Она в порядке?

– Сколько вопросов, – тихонько рассмеялся Демьян. – Твоя подруга жива. Я даже приказал не слишком усердствовать с жестоким обращением. Женщине с полным лоном, это может принести значительный вред.

– Что?!

– Ах, да, – подмигнул он. – Ты же не знаешь. Да и твоя подруга еще в блаженном неведении, что скоро ее живот округлится, а лоно будет готово понести новую жизнь.

– Отпусти ее!

– Ее дальнейшая судьба полностью зависит от твоего будущего решения. Так что, перед тем, как давать ответ на мой главный вопрос, хорошенько подумай, дитя мое.

– Почему ты так странно меня называешь?

– Как?

– Дитя мое.

– Ты плоть от плоти моей, кровь от крови моей. Неужели не чувствуешь насколько мы одинаковы?

Признаться честно, сейчас я чувствовала, что угодно: удивление из-за новости про Риту, легкий страх от неизвестности, боль, что причиняло долгое сопротивление магии Демьяна, тоску и печаль по Кенгерлинскому, но никак не эфемерное сходство между нами.

– Ты мой потомок, Даша, – с гордостью в голосе сказал он. – И пришло время исполнить твое великое предназначение. Нравится тебе это или нет.

– И в чем же заключается мое великое предназначение? – скривилась я. Вся эта ситуация, пафос в его голосе, стали меня откровенно забавлять. – Умереть?

– Только из-за того, что ты снискала мое расположение, я дам тебе выбор. Ты можешь пройти обряд Посвящения, добровольно перейти в загробный мир, принести подношение предкам, напитаться их силой и вернуть ее мне. Можешь, проделать все то же самое, только через принуждение, пытки и боль. Результат все равно будет идентичен. Обряд свершится. Или же… ты можешь выбрать разделить со мной ложе и понести в этот мир мое продолжение. Ты идеально создана для этого, я чувствую, что твое лоно принесет мне новое, сильное и необычное потомство.

Гнев, а не страх, ударил в мою грудь. Дыхание сбилось. Я, захлебываясь своим возмущением, открыла рот для обидного ответа, но была бесцеремонно перебита.

– Не отвечай так сразу, дитя мое. Подумай. Я обещаю тебе, что вечность со мной будет прекрасна. Мы сможем вернуть силы моему народу, избавив тебя от боли прохождения через ритуал. После того, как возляжешь со мной на ложе, я обещаю, ты будешь испытывать только наслаждение. Я позабочусь об этом. – Его глаза загорелись дьявольским огоньком предвкушения. Я поежилась от этого дикого взгляда. – Предки создали меня идеальным, Даша. Ты – прекрасна. Вместе мы сможем создать нечто необыкновенное и совершенно новое. Только дай свое согласие.

– Ты совсем съехал с катушек?

Демьян несколько раз растерянно моргнул, потом его лицо исказила злобная гримаса, а все предвкушение исчезло.

– Вижу в тебе слишком много от матери и ничтожно мало от моей Милены, – выплюнул он. Сладость, что еще недавно лилась из его речей, точно сироп, превратилась в сталь. – Ты ошибаешься, принимая такое необдуманное решение. Подумай еще, я умею быть благодарным.

– Так вот, как это правильно называется? Благодарность, да? Именно это ты раздаешь направо и налево своим жертвам? Именно этим ты одаривал, преследуя мою мать?

Брови Демьяна нависли над его пылающими гневом глазами:

– Лида была глупа! Вместо того чтобы отдать мне то, что я хотел – ее кровь для необходимого обряда и тебя, она сопротивлялась до последнего и бегала от меня по всей стране! Пока девчонкой была, я думал, что все это пройдет, и она сама поймет всю выгоду от нашего сотрудничества. Но когда вдруг узнала, что носит во чреве тебя – взбесилась! Точно белены объелась и решила скрываться до последнего вздоха. – Демьян злобно улыбнулся. Его речь утратила былой изыск и пафос. – Впрочем, что выбрала, то и получила. Скрывалась до последнего вздоха, пока кровь не заполнила ее легкие, и она не захлебнулась. Мои ребята, конечно, перестарались, убивать ее так сразу я не собирался. Но, что поделать… Издержки плохого воспитания, так сказать. Лида спровоцировала жнецов, они ей ответили силой на хамство. Оказалось, что силу она не смогла выдержать. Как и ее подружка–стерва, что сбежала от меня и родила мне сынка. За что и поплатилась. Замаскировать убийство под случайность, оказалось проще пареной репы. Я не прощаю ослушаний. Разве это сын? Хиляк и недоумок!

– Ты чудовище…

Демьян улыбнулся с безмятежностью того, кто точно знал о своем превосходстве:

– Не меньшее, чем твой Вестник, который трахает все, что движется. Или ты думала, он изменил своим привычкам, если ты пустила его к себе между ног?

Выражение лица Демьяна стало хищным и предполагало собой, что он искренне наслаждается произведенным эффектом.

– Чем ты думаешь, он сейчас занимается? – довольно протянул он. – Снимает стресс с очередной блондинкой.

– Это неправда!

– Правда, дитя мое. Хватит себя тешить иллюзиями. По-настоящему ты нужна только мне. Хорошенько подумай об этом. – Я не верила ни единому слову Демьяна про Кенгерлинского, но противный червячок сомнений все равно поселился в груди. – И не волнуйся, Ян придет. Но не для того, чтобы освободить тебя, а чтобы тоже принять участие в обряде. Каждому, кто будет присутствовать при Пробуждении, достанется часть Силы. И Ян об этом прекрасно знает. Думаешь, зачем он так долго нянчился с тобой? Он жаждет власти и Силы так же, как и я. Поэтому если уж не получилось использовать тебя против меня, то он все равно попытается получить свою часть – через обряд.

– Наглая ложь! Анисья взяла с него слово отомстить! Ты – монстр, которого давно надо было прикончить!

– Ах, бедное мое, наивное дитя, – притворно вздохнул Демьян, сложил руки на груди и прошелся вокруг меня, заставляя напрячься, сесть прямее и замереть. – Анисья всего лишь разгневанная жизнью женщина, причем мертвая и довольно давно. Никакого вреда она мне уже принести не сможет. Так, карты спутала своим проклятием, но я почти нашел лазейку, как его обойти… А Ян… Он никогда не отличался привязанностью к семье и ответственностью за свои решения, поэтому, когда настанет черед выбирать: Сила и власть, либо ты – я точно знаю, какой выбор будет за ним.

Демьян покрутил в пальцах густую прядь волос, словно мысленно прокручивая в голове собственный сценарий, а потом вдруг вновь резко перевел взгляд на меня:

– Ты когда-нибудь была на могиле матери?

– Нет. Я даже не знаю, где она похоронена.

– О, это мое любимое место во всем мире! Стоять босыми ногами на земле, где погребальный костер превратил в пепел кости того, кто так долго отделял тебя от цели… это так приятно, – Демьян улыбнулся и всего на миг я увидела его истинную сущность, что просвечивала сквозь эту приторную личину. Настоящего, жестокого монстра. – Ее кровь приблизила меня к разгадке, хоть и не так, как я хотел. А получать вознаграждение за ожидания мне по нраву. Я сжигаю своих врагов в одинаковом месте, чтобы не размениваться землей. Они все там. И Анисья, и Божена, и… – он запнулся, а потом сделал вид, что закашлялся. – И Милена.

Мне эти имена, кроме бабушки Яна, не были знакомы. Интересовало только местонахождение этого захоронения, если бы выдался шанс взглянуть на него хоть одним глазком, прикоснуться к земле, куда упокоили мою мать… Но великодушия не было в чертах Демьяна, поэтому озвучивать свою просьбу я не стала.

– Еще в детстве, когда наблюдал за Верховным, я поставил себе цель, что займу его место, но на достигнутом не остановлюсь, а пойду дальше. Вся Сила будет принадлежать только мне! И я успешно шел к своей цели, готовился к нападению на Верховного, плел заговор, пока в поселении не появилась Милена. Не думал, что смогу жаждать чего-то больше, чем Силу. Смог. Жаждал Милену, Банши, которую должны были отдать в жертву предкам, как безумный! Совсем голову потерял! – Демьян присел рядом на мой камень и склонил голову. Слова лились из него, точно мужчина, наконец, нашел момент, когда стоит выговориться, а остановиться уже не мог. Первый раз он стал выглядеть, как обычный человек. И это подкупало. – Я не мог позволить Милене погибнуть в этом обряде. Ее клан, соседствующий с нашим, добровольно отдал Банши на верную погибель, ведь только раз в двадцать лет, обряд Пробуждения заканчивался смертью Проводника. Именно его силой питались предки и одаривали нас взамен магией многие годы. Милена была чистой, наивной девочкой и она единственная, кто воспринимал меня таким, каким я являлся на самом деле. Пришлось срочно менять планы. Я всегда пользовался популярностью у слабого пола. Чтобы спасти Милену от жуткой участи, пришлось переключить свое внимание на Божену, дочь Верховного и Анисьи. Девчонка давно кидала на меня заинтересованные взгляды, но мне с ней ловить было нечего.

Демьян оперся локтями на колени и задумчиво уставился на гадов, что продолжали ползать рядом с камнем. Меньше двадцати сантиметров отделяло мои босые ступни от этих тварей.

– Божена оказалась легкой добычей. После того, как я забрал ее невинность – уговорить девчонку на возможность проведения ритуала именно с ней в главной роли стало плевым делом. Она верила, что я смогу избежать смертельного исхода, удовлетворив и клан, и предков. А после мы обязательно будем счастливы вместе, – он весело хмыкнул. – Сам удивляюсь, как она повелась на такую неприкрытую ложь с моей стороны. В ночь, когда один из моих людей попытался убить Божену на ритуале, а другие завершили переворот и обезглавили Верховного, Милена стала моей. Божена же оказалась еще более слабой, чем я думал. Лишившись своих сил, она самостоятельно избавила себя от жизни на глазах у матери.

Его откровенность выбивала меня из спокойствия. Хоть голос Демьяна звучал ровно и беспристрастно, я чувствовала, как вихри сильных эмоций кружат вокруг него, обдавая меня потоками сладкого воздуха с запахом специй.

– «Ты жестоким обманом решил защитить возлюбленную, – стал кривляться Демьян. – Теперь смотри, как каждая ее частичка будет умирать от твоей руки. Кровь, что была пролита в ночь, когда ты уничтожил моих близких, превратится в яд. Каждый, кто дотронется до нее, обезумеет и потеряет себя навеки». Так сказала Анисья, следующим утром ворвавшись в нашу с Миленой спальню, а после взмахнула своими дряблыми ручонками и добавила зловещим шепотом: «Проклинаю тебя, Демьян, отныне и навеки! Тебя и весь твой род до последнего колена. Ты будешь вынужден день за днем наблюдать, как твоя возлюбленная превращается в истинного монстра, того, кем ты сам являешься. Ее лоно будет плодовитым, и каждое ваше дитя, что явится на свет, будет продолжением проклятия, которое проявит себя во время первой близости. Ваши потомки никогда не познают истинной любви, они будут навек прокляты, чтобы причинять боль тем, кто осмелится их полюбить. Они будут страдать и погибать, испытывая мучения такой силы, какие ты посмел причинить мне, отобрав всех близких. Запомни мои слова, Демьян. Они станут твоей надгробной молитвой».

– Зачем ты мне все это рассказываешь сейчас?

– А разве перед тем, как ты примешь главное решение в своей жизни, я не должен разложить информацию по полочкам, чтобы придать тебе необходимую мотивацию? – злобно сверкнул глазами он, а потом дико рассмеялся, как безумец. – К тому же, все злодеи исповедуются перед тем, как нанести последний сокрушающий удар.

Ведь именно так поступает абсолютное зло в популярных книгах и фильмах? Видишь, я иду в ногу со временем! А я же абсолютное зло, Даша, не так ли?

Он замолк, а меня пробрал холод такой силы, что застучали зубы. Демьян издевался, подрожая зловещему голосу, звучало это неимоверно страшно, что мои эмоции хлестали через край.

– Что было дальше? – робко спросила я.

– Мне стоило убить Анисью еще тогда, у нашего с Миленой ложа, но любимая попросила отпустить Верховную Банши с миром, надеялась со временем вымолить у нее прощение. Наивная любовь моя. Анисья забрала малолетнего сына и скрылась. Я не мог отыскать ее многие десятилетия. А проклятие, тем временем, сбылось и набирало силу. Предки разгневались на подмену в ритуале Пробуждения и в нашем селении все Банши, кроме Милены, лишились Силы. Кровь моей возлюбленной стала ядом для всех, кроме меня. А наши дети, девочки-Банши, были вынуждены нести бремя жертвы. Я проводил ритуал над каждым нашим младенцем, пытаясь вернуть расположение предков. И с каждой последующей смертью очередной дочери, Милена все больше лишалась рассудка. Пока я отвлекся на поиски Анисьи, она забрала новонорожденную дочь и сбежала. Милена сама ко мне вернулась, через двадцать лет. Перерезала себе глотку у меня на глазах, а где дочь оставила – так и не призналась. Так вы и расползлись, как те муравьи, по всей стране. А я все пытаюсь отыскать правильный алгоритм действий, чтобы снять это идиотское проклятие!

–Мне… мне, – я не знала, как подобрать правильные слова.

– Жаль? Ой, да ради Богов! – Демьян вскочил на ноги, пауки разбежались в стороны, освобождая ему дорогу. – Только не говори, что у тебя так близко сострадание! Иначе я буду знать, на какую точку больнее надавить.

– Мне не жаль, – твердо ответила я. – Понять не могу, что чувствую после всего твоего рассказа, но точно не жалость. Наверное, дежавю. У меня сегодня день признаний. Все пытаются мне открыть глаза на правду. К чему бы это?

– К дождю? Или к близкой кончине? – Демьян беззаботно пожал плечами. – Выбор за тобой, дитя мое.

– Я не стану тебе помогать. И спать с тобой тоже не буду.

– Что ж, – поджал губы он. – Будь, по-твоему. Пришлю людей, чтобы они приготовили тебя и капище к обряду.

Без единого лишнего звука, почти бесшумно, Демьян вышел из пещеры.