Обряд

Не успела я придумать план побега, как в пещеру вошли люди. Их было шестеро. Все мужчины и судя по одеждам, я уже стала привыкать к кожаным штанам и черным балахонам, жнецы. Единственным знакомым из всех – оказался Влад.

– Готова повеселиться? – потирая руки, улыбнулся он мне.

– Всегда готова, Владик, – буркнула в ответ.

Хотелось плюнуть в его наглую рожу, но возможности дотянуться, чтобы не попасться ядовитым тварям, не было. Поэтому пришлось ограничиться дозированной ненавистью на расстоянии.

– Я знал, что тебе больше понравится идея с обрядом, – многозначительно хмыкнул он. – Фригидные сучки не выберут секс, даже если это будет лучшим из предложенных вариантов.

Я решила игнорировать его открытый мерзкий выпад и сосредоточила внимание на остальных зашедших жнецах. Каждый из них вел себя уверенно, твари не нападали, а казалось, наоборот подчинялись мысленным приказам мужчин. Они послушно отползали со стен и пола в тех местах, куда жнецы наносили неизвестные мне символы и знаки. Рисовали они пальцами, макая руки в глиняные чаши с темной жидкостью. Я не была настолько наивна, чтобы полагать, что это пищевая краска или овощной сок, но до последнего не верила другой догадке. Лишь когда металлический запах распространился по пещере и достиг моих ноздрей, поняла – они рисовали кровью.

– Может, не будешь маячить в проеме, Владик, а присядешь? – саркастически протянул темнокожий, высокий мужчина.

– Я лучше постою, – тут же нашелся с ответом Влад, а когда раздался оглушающий дружный хохот мужчин, скривился и гневно сверкнул глазами в мою сторону.

Я ожидала еще какой-то очередной колкости или пошлой шутки, но Влад молча буравил меня взглядом. Он сместился немного влево, к стене, которую уже закончили расписывать, и продолжал угнетать меня своим угрюмым видом.

Как только с рисунками кровью было покончено, мужчины внесли несколько сотен толстых свечей и расставили их по всему периметру пещеры. Благодаря этому света стало настолько много, что казалось, точно мы находились под прямыми лучами солнца.

Все это время Влад продолжать молчать и изучать мое лицо со стороны. Даже на расстоянии я чувствовала его прожигающий насквозь взгляд. Сколько бы между нами плохого не произошло раньше, но я не могла его ненавидеть. Ведь прекрасно помнила и приятные моменты нашего совместного прошлого. В отличие от Влада. Его взгляд был полон такой ненависти, что я даже не сомневалась в жгучем желании убить меня на месте. Если бы не Демьян и его планы, не удивилась бы, что Влад так бы и сделал.

Подготовив пещеру к будущему обряду, жнецы ушли. Один из них, тот темнокожий мужчина, что спровоцировал недавно Влада, вернулся. У него в руках был белый сверток, глиняная чаша, громоздкая щетка для волос и несколько белых ленточек.

Жнец не стал ничего говорить, он решительным шагом направился ко мне:

– Вставай.

Округлив глаза, я покосилась на пауков, что ползали возле камня, на котором я все еще сидела. Тело, конечно, затекло и ноги требовали движения. Но перспектива отсидеть на неудобном камне задницу и отморозить ноги мне виделась намного радужнее, чем превращение собственного мозга в переспевший арбуз, как выразился Демьян.

– Не бойся. Они тебя не тронут, – немного мягче вновь заговорил мужчина и подал мне руку. – Мне необходимо тебя подготовить к обряду и помочь пройти омовение.

Глаза жнеца выражали искреннее участие. И почему-то мне захотелось поверить, что ему меня жаль. Вероятнее всего, я просто выдавала желаемое за действительное, но… руку в протянутую ладонь вложила. Тут же была одарена приятным, теплым рукопожатием и мимолетной улыбкой. Жнец помог мне подняться на ноги, пауки действительно разбежались, не тронув нас. Они огибали меня в радиусе нескольких сантиметров от ступней, но мои коленки все равно дрожали и подгибались от такого скверного соседства. Каменный пол приятно холодил уставшие подошвы ног.

Мужчина поддержал меня за руки, подождав пока не привыкну к полностью вертикальному положению и отпустил. Предметы, которые он принес с собой, оставил на камне, где я сидела. Обернувшись, я внимательно осмотрела место, на котором провела столько времени, находясь здесь. Камень был пологим и огромным, по всей поверхности его укрывали вырезанные знаки, а с двух боков были выскоблены ровообразные отверстия. Даже моих скудных знаний в мифологии хватило, чтобы понять, чем именно было мое импровизированное ложе. Жертвенник.

По спине прошел мороз.

Я ведь уже приготовилась к смерти, правда? Почему же сейчас так отчаянно страшно?

Жнец не стал терять времени даром, пока я была занята разглядыванием жертвенника и жалостью к себе. Он аккуратно взялся расплетать мою косу, которую наспех заплела, когда мы с Яном решили показаться к обеду.

– Стой! – вскричал вдруг Влад, заставив меня вздрогнуть от неожиданности. – Мы так не договаривались! Мне Демьян говорил, что обряд пройдет без омовения!

Жнец пожал плечами, продолжая расплетать мне волосы.

– Он мне слово дал! – не успокаивался Влад.

– Ну как дал, так его и забрал. Что ты так взбеленился? Любовь проснулась или братские чувства?

Влад замялся.

– Ты же сам хотел, чтобы ее поймали и провели обряд!

– Провести обряд и убить две разные вещи, – хмуро возразил он. – Я хотел ее проучить, а не убивать!

– Одной Банши меньше, одной больше… Не все ли равно? Если обряд сработает, то наши женщины вновь обретут Силу и возродится новое сильное поколение. Выберешь себе Банши по вкусу, разве их мало?

– Родная кровь не водица…

Влад покачал головой, потом сжал губы в тонкую линию и махнул рукой, словно жнецу не было смысла что-либо доказывать.

– Иди, Михась, я сам закончу приготовления.

– Ну как знаешь, – передал в руки Влада тяжелый гребень жнец. – Только смотри, без глупостей. Не то Демьян сначала с меня шкуру спустит, а потом с тебя и этой девки. Нигде не спрячешься.

Когда жнец скрылся в проходе, а его шаги смолкли, Влад подошел ко мне и неуверенно провел по волосам.

– Не стоит волноваться, Влад, – не знаю, зачем я решила проявить сочувствие или понимание именно сейчас и именно к этому человеку. – Я готова ко всему, что меня ждет.

– Дура! – отшатнулся он, точно вместо моих волос появились змеи. – Ты не представляешь, на что соглашаешься!

– Что бы это ни было – я готова, – упрямо вздернула подбородок я. Может, если повторять это чаще, то станет не так страшно?

– После того, как ты пройдешь все стадии обряда – сама будешь просить о смерти. А если Демьян решил провести тебя через омовение, то ты никогда не сможешь обрести покой в загробном мире! Теперь ты понимаешь, что тебя ждет, дура?!

– Понимаю.

– И так спокойно об этом говоришь?

– А у меня есть выбор?

– Нет, – печально покачал головой он. – Больше нет.

Между нами пролегла неловкая пауза.

Влад на удивление аккуратно расчесывал мои волосы, стараясь не дергать непослушные пряди. Даже за время нашего «романа» я редко замечала за ним подобную нежность.

– Пойдем, – Влад положил гребень на камень, взял белый сверток под мышку и потянул меня за руку.

Мы обошли жертвенник, завернули за угол и наткнулись на небольшую нишу. Над темным провалом, что я увидела, не было ничего, кроме не слишком широкой доски, которая соединяла два каменных края, будто импровизированный мост.

– Раздевайся, а потом вставай на доску и не шевелись, – скомандовал Влад.

– Не буду!

– Даша, – устало вздохнул он. – Мне надо совершить обряд омовения. И делается это именно так. Не бойся, я тебя не трону. Но сделай все так, как я говорю. Пожалуйста. Или ты хочешь, чтобы я был вынужден позвать кого-то другого?

– Нет. Пусть уж лучше будешь ты, – согласилась с его доводами и решила уточнить одну деталь. – Догола?

Влад кивнул.

Стыда во время того, как стянула платье и белье не было. Только страх.

– Будет неприятно, – предупредил он, когда помогал мне залезть на доску. – Не шевелись, иначе свалишься в пропасть.

Я побоялась даже кивнуть. Коленки дрожали так сильно, что казалось, не выдержат, подогнутся – сигану в этот темный провал. Все-таки внутренне, как ни крути, а продолжала уповать на чудо. Может, обещанный обряд окажется не таким уже и смертельным?

Зажмурившись, я старалась отвлечься от монотонно медленных прикосновений Влада. Мыл он меня голыми руками, отчего вся процедура становилась еще более мерзостной. Металлический запах крови стоял повсюду, еще теплая она струилась по моей коже. Влад что-то бормотал на неизвестном языке и в тех местах, где его руки касались моей кожи, тело неприятно жглось.

Я не заметила, как все завершилось. Влад помог мне спуститься, развернул белый рулон, это оказалась сорочка из тонкого батиста, и прикрыл мою наготу. После крови любое прикосновение к моей коже отзывалось жжением.

Когда мы вернулись обратно к жертвеннику, Влад вплел в мои волосы белые ленты, но не стал сооружать общую косу, а оставил их распущенными. Проделал он это в гробовой тишине.

– Прости меня, – после долгого молчания заговорил он. – Я не ожидал, что все именно так получится.

– И ты меня прости.

– За что?

– А разве не найдется за что? Ну, вот хотя бы за ту глупую выходку, когда решила порчу на тебя навести у гадалки. Слава Богу, что проклятие не сработало.

– Сработало.

Я приглушенно ахнула:

– Только не говори, что касался моей крови!

– Нет, – отрицательно мотнул головой он. – Меня прокляла ведьма. Сказала, что каждый раз, когда я задумаю плохое, вся гниль будет выходить из меня наружу. Пока не очищу свою душу.

– Бред какой-то.

– Поначалу я тоже так думал. А оказалось, что мое тело гниет изнутри. – Влад отогнул ворот рубашки, в проеме, что показался я увидела кусочек его груди, которая была сморщена, покрыта язвами и струпьями. – Не стоит меня жалеть. Лучше себя пожалей.

– Ты расскажешь, что меня ждет?

Влад вздохнул:

– Никогда не слышала про обряд раньше? Ну, да, конечно, не слышала. Ты же убогая. Верховный соединит ваши силы, а потом проведет тебя мысленно через четыре стихии: воздух, воду, землю и огонь. Когда с этим будет покончено, твое тело умертвят, а дух должен будет отправиться к предкам, чтобы отдать себя им в жертву. Если предки будут довольны, то сила к нам вернется, – он передернул плечами. – На самом деле я мало знаю об этом.

– Могу я тебя кое о чем попросить?

– О чем? – сразу напрягся он.

– Я хочу отправить письмо на электронный адрес. Ты сможешь это устроить?

– Из тысячи возможностей ты просишь меня предоставить тебе выход в интернет? В пещере?

– Я хочу попрощаться.

– Ну, хорошо, – нахмурился он и протянул мне свой айфон. – Я не уверен, будет ли здесь ловить сеть, но попробовать можно.

– Спасибо, – искренне поблагодарила, усевшись обратно на жертвенник.

К нашему общему удивлению, сеть работала исправно. Влад немного отошел, чтобы хотя бы сделать видимость моего уединения. Если позвонить любимому я не могла, то решила написать письмо. Это был лучший способ рассказать обо всем, что чувствую. Совершенно недавно, застав Яна за разбиранием каких-то бумаг по работе, я подглядела в компьютере адрес его электронного ящика. И так получилось, что запомнила… Сейчас вот пригодилось.

«Я умерла 17 мая 2014 года, – дрожащими пальцами, набрала я. – Неведение – ключ к счастью. Слепому, безмятежному, тягучему, банальному. Счастью. Правда бьет по голове сильнее молота, вышибает воздух и противным металлическим привкусом оседает внутри.

На самом деле я умерла 17 мая 2014 года. Именно тогда.

Ты помнишь? Землю осыпал белый, легкий, словно пепел, цвет вишни. Он невесомо кружил под последнюю весеннюю симфонию ветра, приглашал к танцу и тихо оседал оземь. Лепестки собирались в складках темно-коричневой куртки, тонули в липком красном шлейфе и путались в волосах. Их было множество. Разные, словно калейдоскоп событий, они напоминали мне о том, что не успела. Не смогла. Не сказала. Не призналась. И еще о тысячах «не» в моей прошедшей жизни.

Знаешь, я ведь никогда не знала насколько важно успеть. Просто успеть жить. Вовремя сказанное слово, объятие, признание или чувство… Все это мне не знакомо. Нет. С заядлым рвением я втискивалась в жесткие рамки – «нельзя, не сейчас, не сегодня».

Я многое тебе не сказала, Ян. Не сказала самое главное. И если ты читаешь это письмо, то уже и не смогу сказать.

Прости меня.

Я так привыкла тебя обвинять во всех своих бедах, что не заметила самого главного – во всем виновата только я. Мне очень хочется, чтобы это письмо никогда не пришло к тебе, чтобы я сама лично смогла сказать все, что нужно, но…

Прости меня, Ян. Я подвела тебя. Не справилась. Во мне нет столько силы. Ты переоценил мои возможности. Ты всегда считал меня лучше, чем я была. Хотя ни разу об этом не сказал, но я догадывалась.

Я воровка утерянных жизней.

Жизнь настолько эфемерная и хрупкая штука, что никогда не замечаешь, как она утекает сквозь пальцы. Не замечаешь до того момента, пока последняя капля не зависнет на пучке безымянного, вспузырится блесткой, подмигнет и… исчезнет…

Прости, что так и не позволила нам быть вместе…»

Закончив набирать текст, я ввела необходимый адрес и нажала кнопку отправления. Как только диалоговое окно сообщило, что письмо отправлено адресату, вздохнула с облегчением. Утерев слезы, отдала телефон подоспевшему Владу. Он выглядел обеспокоенным и виноватым.

– Не надо, – предупредила я. – Не хочу больше об этом думать. Долго еще ждать?

– Как только луна достигнет пика небосклона, начнется ритуал. Уже скоро.

– Хорошо, – выдохнула я.

На сердце было легко, хоть и тоскливо.

По пещере разносился равномерный гул от голосов нескольких десятков жнецов, что застыли по периметру большого круга. Они пели на странном и грубом языке. Мне казалось, что сквозь тень, которую откидывали на лица их глубокие капюшоны, я видела хищный блеск превдкушения в глазах. На самом деле, лиц не было видно, а глаз тем более. В центре круга, находилось всего двое, не считая множества насекомых. Я и Демьян.

Мне было приказано стоять на коленях, умостившись на жертвеннике. А Демьян, словно коршун, носился вокруг камня и совершал необходимые для обряда манипуляции.

– Кто-нибудь снимите с нее эту побрякушку, – вспомнились недовольные слова, которые он произнес перед началом ритуала. – А, ты уже сама сняла? Молодец.

Я склонила голову и посмотрела на грудь, в ложбинку которой как раз утыкался кончик моего амулета. Он был на месте, но, казалось, Демьян его не видел. Убеждать в обратном я его не стала. Мало ли…

Сначала ничего не происходило. Демьян махал руками, чертил в воздухе какие-то знаки, жнецы монотонно пели. Я молча наблюдала за всем этим со своего «насеста». Когда же меня настигла мысль, что весь этот ритуал Пробуждения на самом деле липовый и ничего страшного мне не грозит – накрыла первая волна жгучей боли.

Воздух собрался вокруг меня в маленькое торнадо, он образовал плотный кокон вокруг кожи, обдавая ее холодом. Легкие жгло от невозможности вдохнуть, глаза слезились, а паника устойчиво и решительно подбиралась к горлу.

Торнадо просочилось в меня, точно нашло лазейку и я, наконец, смогла натужно, с хрипом вдохнуть.

Счастье длилось мгновенье.

Фонтанчики воды появились из ниоткуда и взметнулись вверх, оплетая мое тело, словно живые лианы. Вода пыталась проникнуть внутрь меня через нос, рот, уши. Я захлебывалась, глотая. Невыносимый звон стоял в голове, точно извещая о том, что она готова лопнуть от перенапряжения. Испытание водой прекратилось прежде, чем мое сердце перестало бы биться.

Отплевываясь от воды, я вытирала мокрое лицо ладонями, чтобы рассмотреть, что происходило вокруг. Монотонный гул превратился в настоящий громкий вой. Жнецы покачивались, вознеся руки вверх и запрокинув головы, словно в трансе. Огни свечей удлинились и напоминали теперь настоящие языки прожорливого пламени.

Лицо Демьяна застыло звериной маской.

Не успела я перевести дух, как третья волна боли скрутила желудок в узел. Руки и ноги налились такой свинцовой усталостью, что напоминали мне безвольные плети. Пошевелиться я не могла. Даже закричать возможности не было. Грудь сдавило какой-то невидимой тяжестью, точно на меня взвалили железобетонный блок, а в нос ударил стойкий запах земли. Не знаю, как долго это продолжалось.

Со свистом третья волна боли схлынула, чтобы тут же уступить место четвертой. Позвоночник обожгло пламенем. Оно было повсюду. Облизывало кожу лица, шеи, предплечий, спускалось к животу и обхватывало ноги. Я горела заживо, словно спичка. Запах паленой кожи и волос бил в нос, едкий дым спускался по горлу и вызывал приступы кашля. Язычки пламени, словно разноцветные искры плясали перед глазами. Мне хотелось разорвать на себе кожу, чтобы освободиться и умереть. Завыть в голос так громко и надрывно, чтобы волосы встали дыбом у всех, кто услышит. Но тело застыло послушным изваянием, а голос не подчинялся.

Когда мне показалось, что эта агония никогда не прекратится, пламя исчезло, принеся за собой неимоверное облегчение.

Я со страхом ощупало свое лицо, но никаких повреждений на нем не осталось. Даже ни одного ожога!

– Я знал, что ты придешь, – довольно сказал Демьян, поворачиваясь в сторону. За его спиной я не видела, к кому он обращался, да и сейчас это не было столь важно.

Мысли разбегались, внутри тела творились некие метаморфозы. Я чувствовала себя переполненной чем-то новым до краев. От всего творившегося ранее с моим телом не могла справиться с шоком. Хотелось ущипнуть себя до боли, чтобы удостовериться, что все это не дурной сон.

– Раз пришел, то заверши обряд, – приказал Демьян, отступая немного от жертвенника. – Смелее.

Мужчина вышел из общего круга и твердым шагом направился ко мне. Когда он остановился и опустил капюшон, открыв лицо, я еле сдержала крик. Прямо передо мной стоял… Ян. Его глаза сверкали синим пламенем и, как только он вытянул немного вперед руки – в ладонях прямо из воздуха появился длинный, искривленный полумесяцем, кинжал.