Омут

Рита громко расхохоталась.

Она уже почти как полчаса расплатилась с таксистом и вышла на улицу. Вначале, как ни в чем не бывало, направилась к порогу дома, а потом застыла. Непонятный страх сковал тело. Что она здесь делала? И вообще, что она скажет Брагину? Почему заявилась посреди ночи? Да и, к тому же, а вдруг он не один? Ну, конечно же, он не один! Ревность острой иглой кольнула Риту в грудь, отчего воздух на выдохе вырвался с хрипом.

Она поспешно сделала двадцать шагов обратно, а потом долго топталась на лужайке напротив дома Брагина, не решаясь вернуться и постучать в его дверь.

Как по заказу ливень не прекращался. Он жестко хлестал ее по лицу, а ветер запутался в промокшей одежде, пытаясь пробраться до костей.

Рита искусала губы до крови. Еще никогда она не чувствовала себя такой неуверенной, как сейчас.

– Да пошло оно все! – отчаянно бросила и решительно направилась в противоположную от дома Брагина сторону.

Слева из кустов послышался шорох. Рита вздрогнула, замерла и обернулась на звук, растерянно вглядываясь в темноту. Несколько бесконечно долгих секунд звучала тишина, а потом раздалось жалобное мяуканье. Нервно одергивая прилипшую к телу куртку, Рита раздвинула ветки и, щурясь, попыталась отыскать источник звука.

Из темноты ее взгляд выхватил два зеленых огонька. Они, казалось, не мигая, уставились прямо на нее. А потом вновь послышалось мяуканье. Рита наугад протянула руку и наткнулась на что-то холодное и мокрое. Усилием воли она заставила себя не отдернуть брезгливо ладонь.

Это что-то оказалось на удивление легким. Рита без усилий подняла мокрый комочек с земли, на вытянутой руке поднесла к единственному работающему здесь фонарю и разглядела… котенка.

Его шерстка промокла, слиплась клочками и была покрыта вязкой грязью. Котенок продолжал трястись и беспомощно мяукать.

Рита прикусила губу.

– Ну, привет, – вздохнула она. – И что мне с тобой делать?

Котенок вздрагивал от каждой капли, что падала на него, но из рук Риты вывернуться не пытался.

– Только тебя мне и не хватало… Лютый, – пробурчала она и удивилась, что только что дала бездомному котенку кличку.

И еще такую глупую… Откуда только вырвалось из нее это слово? И какой из него Лютый? Маленький, худой, мокрый, жалкий…

У Риты никогда не было домашних животных. Она считала, что брать за кого-то ответственность ей не только рано, но и совершенно, ни к чему. Тут бы с собой справиться и со своей жизнью… А заботиться о ком еще помимо Дашки-дурашки? Увольте. И не умела она вовсе… заботиться.

Как это? Слово-то, какое чудное «забота»… И кто его придумал вовсе? Разве может кто-то отдавать чувство, не испытав его прежде на себе?

Рита усмехнулась.

Она совершенно не знала, что такое забота. Ведь ждать ее было не от кого.

Котенок мяукнул.

Рита зло зыркнула на него.

– Слушай, мне правда совершенно ни к чему коты в доме, – зашипела она. – И что ты так на меня смотришь? Не могу я тебя взять! Не могу! Да я с собой толком справиться не могу. Зачем мне еще кто-то? Тебе со мной будет плохо, Лютый, точно тебе говорю, – Рита запнулась, чтобы набрать порцию воздуха. – Со мной всем плохо…

Котенок продолжал надрываться.

Рита скривилась:

– Ладно, уж. Иди сюда.

Свободной рукой она резко распахнула куртку, а потом прижала Лютого к груди. Ну и пусть, что мокрое к мокрому… А Рите стало как-то теплее… И опять появилось это странное чувство щемящей теплоты в груди.

Лютый сразу же затих и даже вздрагивать перестал.

Рита грустно улыбнулась сквозь пелену слез, что показались ей просто дождем и осторожно пригладила взлохматившуюся шерстку Лютого.

– Ты не думай, что я трусиха, – тихонько сказала она. – Я ведь совсем не такая. Это просто сегодня так. Магнитные бури, наверное. Не веришь? А чего я собственно боюсь? Что он меня прогонит?

Лютый ей не ответил.

Рита поджала губы и почти бегом направилась к дому Брагина. Она взлетела на крыльцо и, прежде чем передумала, громко заколотила в дверь.

Время пока никто не открывал, длилось мучительно долго. Рита уже уверилась в том, что Брагин действительно не один, но почему-то продолжала и продолжала колотить в дверь, как безумная. Или же это просто рука так замерзла, что не чувствовались ни боль, ни сила с которой она билась в эту дурацкую дверь?

А потом двери вдруг не стало. Рука словила пустоту и Рита, не удержав равновесия, повалилась вперед, пока не наткнулась на что-то теплое и твердое.

– Рита?

Она резко отпрянула, будто сунулась в пламя.

Брагин, стоящий в дверном проеме показался Рите еще выше, чем был. От него исходило тепло и некая уверенность, что ей невыносимо сильно захотелось прижаться к этой крепкой груди и укутаться телом Федора, как пледом, чтобы согреться.

Рита встретилась взглядом с мужчиной. Под его глазами пролегли заметные тени, а на лице притаилась непонятная печаль.

– Что ты здесь делаешь? Одна, ночью… – Нахмурился он.

Рита попыталась что-то вразумительное сказать в ответ, но получилось только:

– Ды-ды-ды.

Брагин смерил ее внимательным взглядом:

– Ты пьяна?

– Ды-ды-ды! – возмутилась она.

Рита топнула ногой. Никак не получалось унять эту дрожь, что сотрясала тело! Да и зубы продолжали выбивать чечетку, отчего слова выпадали изо рта отдельными звуками.

– Видимо, это я слишком много выпил, – задумчиво произнес он, проводя рукой по взъерошенным волосам. – Иначе с чего бы мне такие видения среди ночи являлись бы…

Брагин задумчиво смотрел на нее, продолжая держать на пороге дома. Рита дрожала, холодный дождь все еще изливался за шиворот.

Вдруг котенок взбрыкнул. Рита согнулась, пытаясь его удержать. Но животное лишь резко полоснуло коготками по ее груди, выпрыгнуло из рук и тенью шмыгнуло внутрь помещения. Рита вскрикнула от неожиданности.

– Это кто? – глаза Брагина округлились.

– Лю… Лю-тый, – простучала зубами Рита.

– Лютый? – растерянно переспросил он. – Я действительно слишком много выпил…

Рита нервно хихикнула.

Брагин отступил в сторону, шире открыл дверь и жестом пригласил Риту войти. Она еле сдержалась, чтобы не последовать примеру Лютого и со всех ног не кинуться к чему-нибудь теплому и сухому в доме.

Дождь, смешиваясь с грязью, стекал с ее волос и одежды. И вскоре на полу, в том месте, где она остановилась, образовалась мутная лужа. Брагин захлопнул дверь, приблизился и недовольно поморщился, стягивая с Риты прилипшую к телу куртку. Высвободив ее от верхней одежды, он бросил куртку на пол, будто мусор, не потрудившись даже повесить на вешалку или еще куда-либо. Чтобы воспротивиться его наглым замашкам – не хватило сил. После такого разительного контраста температуры все тело Риты требовало одного – спокойствия.

– Медсестер с пневмонией мне только не хватало, – с мрачным видом произнес Брагин.

Рита стыдливо потупила взор, боясь хоть что-то ответить. А вдруг прогонит?

Она напряженно ожидала, что сейчас кто-то выйдет к ним, появившись, вон из-за той деревянной колоны впереди, или спустившись по лестнице со второго этажа. Например, длинноногая блондинка в рубашке Брагина на голое тело. Но к искреннему удивлению Риты никто не спешил появляться.

Тем временем Брагин приобнял ее за плечи, молча довел до пуфика, усадил, не особо заботясь, что обивка под мокрым задом Риты сразу же промокла. Потом полез в тумбочку под вешалкой, достал мохнатые тапочки и вернулся. Присев около Риты, Брагин стянул с нее ботинки вместе с насквозь промокшими носками, наспех растер посиневшие от холода пальцы и обул в тапочки.

Рита онемела, следя за действиями Брагина.

В груди у нее все трепетало и дрожало, будто каждая клеточка тела превратилась в желе.

Никто прежде не вел так себя с ней! И хоть Рита не брала этим вечером и капли алкоголя в рот, сейчас она опьянела от внимания мужчины, которым бредила столько ночей подряд.

Больше ничего не сказав, Брагин поднялся и устремился куда-то вглубь коридора. Рита поежилась. Стоило ему оставить ее одну, как волшебство момента мигом улетучилось, а страхи и неуверенность навалились с прежней силой.

Рита встала и воровато огляделась по сторонам. Лютого нигде не наблюдалось.

Брагин жил в двухэтажном домике на окраине города. Его дом стоял на холме, и Рита знала, что если осмелится сейчас подойти к окну, то ей откроется необыкновенный вид. Но она даже не пошевелилась. Тело сводило холодной судорогой, Рита сцепила пальцы в замок, чтобы попытаться унять дрожь.

Несколько секунд она в недоумении прислушивалась к глухому клацанью, пока наконец не поняла, что этот звук издавала сама. Зубы продолжали стучать.

Брагин все не появлялся и чтобы хоть как-то отвлечься от внутреннего холода, который никак не хотел покидать ее тело, Рита решила удовлетворить собственное любопытство. Часть первого этажа, что она успела увидеть, оказалась практически лишенной мебели. Повсюду царил спокойный минимализм. Высокое, от пола и до потолка, окно в гостиной занимало всю восточную стену и смотрелось настолько прозрачным, будто бы стекла там вовсе не было. Голое, неприкрытое занавесями, оно казалось Рите проходом в другой мир. Туда, где царила темнота и безмятежность, и изредка вспыхивали разноцветные огоньки. Туда, куда Риту потянуло с неимоверной силой.

Большие колонны из грубого темного дерева упирались в светло-коричневый сводчатый потолок. На подвесных полках стояли милые безделушки: часы, статуэтки, фотографии.

Рите непременно захотелось подойти поближе и рассмотреть каждый снимок. Только она побоялась запачкать пушистый бежевый ковер, ведь вода с одежды все еще стекала неровными струйками к ногам.

– Нравится?

Рита обернулась и увидела Брагина, прислонившегося спиной к колонне. В полумраке от редких светильников невозможно было понять, что выражало его лицо.

– К-крас-сиво, – выдавила она, комкая пальцы.

– Обычно. – Брагин со скучающим видом отделился от колонны и направился к ней.

– Ос-собенно ок-кно, – искренне восхитилась Рита.

На миг лицо Брагина просветлело и он улыбнулся отчего стал похожим на беззаботного мальчишку. Рита не успела удивиться или толком налюбоваться такими переменами, как улыбка погасла, а мужчина схватил ее за локоть и поволок обратно в коридор.

– А потрудитесь-ка объяснить, что вы делаете в моем доме в два часа ночи?

Рита встревожено вскинула глаза и тут же опустила взгляд в пол. Смотреть на лицо хирурга было не лучшей ее идеей. Все слова и версии, которые она пыталась соорудить за время «прогулки под дождем» на лужайке перед его домом, тут же испарились.

– И раз уж вы тут, неужели трудно было захватить из дому зонтик? Или мокнуть под дождем ваше хобби? – его слова были просты по смыслу, но за каждым звуком Рите чудился яд, который с болью распространялся по ее сосудам.

– Я… я еще н-не была д-дома.

– Так вы с дежурства прямо ко мне? Право, какая самоотверженность! Долго же вы добирались, Маргарита Валерьевна. Или же пытались придать себе нужный вид под дождем, чтобы вызвать во мне жалость?

– Я…

Брагин со стоном втянул воздух и подтолкнул Риту в спину, чтобы она быстрее переставляла ноги.

– Мало мне вас на работе, так теперь и дома возись с соплюхами.

Рита всхлипнула. Она не понимала, почему Федор Иванович так разозлился и постоянно избегал прямого взгляда в ее лицо. Неужели даже смотреть на нее ему стало противно?

Когда Рита запнулась, ноги совершенно отказывались ее держать, Брагин тут же с готовностью подхватил ее, не дав упасть и разбить лицо, словно всю жизнь вырабатывал молниеносную реакцию. Как только Рита вновь стояла на нетвердых ногах, мужчина отпустил ее, резко дернувшись, будто прикосновение к ней вызывали в нем отвращение. Потом, глухо выругавшись сквозь зубы, он повторно подтолкнул ее в спину на этот раз еще грубее.

– К-куда? – Рита закусила губу, чтобы не расплакаться.

Она уже успела трижды проклясть себя за глупость постучаться в его дверь. Да лучше было остаться снаружи и околеть от холода, чем испытывать сейчас на себе гнев Брагина.

Сам черт дернул ее назвать его адрес таксисту! А потом, вместо того, чтобы развернуть машину и поехать домой, остаться и осмелиться войти в дом!

За те годы, что Рита работала вместе с Федором Ивановичем, она успела привыкнуть к его вспыльчивости. И даже срослась с мыслью, что Брагин никогда ее не полюбит, но чтобы вызывать в нем такую жгучую ненависть…

Каждое слово Брагина сейчас отзывалось в ней ударом под дых.

Глаза Риты защипало. Она удивилась и тут же разозлилась на саму себе за такую реакцию. Ведь никогда не позволяла себе подобных слабостей! Плакать! Да еще и перед мужчиной!

– В ванну.

– З-зачем? – округлила Рита глаза.

Брагин не ответил. Когда они остановились у широкой дубовой двери, он развернул Риту к себе лицом и молча стал расстегивать ее кофту.

Послышался шум воды.

Поначалу Рита лишь ошарашено открыла рот, наблюдая, как сосредоточенно Федор Иванович пытается справиться с каждой мелкой пуговицей. А потом ее тело взбунтовалось. Почему-то стало по-настоящему страшно и противно от грубоватых касаний мужчины.

Не так она себе представляла тот момент, когда Брагин будет ее раздевать. Даже та неудавшаяся попытка в ординаторской теперь показалась не настолько чужеродной, как то, что происходило сейчас.

Пуговицы скользили в мокрых руках Брагина и он, потеряв терпение, потянул кофту вверх, чтобы стянуть ее через голову.

Рита попыталась отстраниться, но лишь уперлась спиной в стену, потеряв пути к отступлению.

– С-сама! – вскрикнула она и ударила Брагина по рукам.

Он склонил голову, прищурился и сделал шаг назад:

– Ну, разумеется.

Рита тяжело сглотнула. Ее взгляд заметался. Она в панике пыталась отыскать выход из сложившейся ситуации, но ничего путного в голову не приходило.

Брагин стоял с непроницаемым выражением лица.

– Л-лютый! – ахнула она.

На красном кухонном диване, кусок которого виднелся через дверной проем напротив, свернулся котенок и… мирно спал. На бархатной ткани вокруг него образовалось грязное пятно.

Брагин проследил за Ритой взглядом, и она забыла, как дышать.

– Я в-все уберу, – промямлила она, почти вприпрыжку несясь на кухню.

Тапочки скользили по паркету.

От мысли, что Брагин опередит ее и вышвырнет Лютого обратно под дождь, желудок свело спазмом. Слишком торопившись, она неуклюже повернулась и ударилась плечом об дверной косяк, чуть не взвыв от боли. Опередив мужчину, тяжелое дыхание которого постоянно ощущала на своем затылке, она схватила Лютого и прижала к груди.

– Дай сюда, – процедил Федор, протягивая ладонь.

Засвистел чайник.

– Н-нет! – Рита сгорбилась и повернулась вполоборота, пытаясь своим телом защитить животное.

Брови Брагина поползли вверх.

– Его надо вымыть, – раздраженно проговорил он. – Не то все мне тут грязью вымажет.

– Я сама!

– Ты себя вымой сначала! Сама-сама! – скривился он. – Зуб на зуб не попадает и даже лицо посинело от холода. Марш в душ!

Брагин повторно протянул руки, но Рита увернулась.

– М-мой кот! Сама буду мыть! – огрызнулась она.

– Ну, хорошо, – почти прорычал он, закатив глаза.

Втянув голову в плечи, Рита протиснулась мимо Брагина и направилась в ванную. Зайдя внутрь, она чуть не задохнулась – воздух превратился в густой горячий пар. Пока Рита кашляла и соображала, как пристроить Лютого, чтобы он не выцарапал ей глаза, Брагин вернулся с тазиком и маленьким полотенцем в руках.

Набрав в тазик воду, с деловым лицом Брагин, сунул туда кончик локтя, пробуя температуру, потом добавил пены и попытался забрать котенка. Рита с ужасом наблюдала, как огромные ладони тянутся к Лютому и готова была начать кусаться вместо него.

– Да отдай ты! – в возгласе Брагина прозвучала скрытая ярость.

Рита отчаянно замотала головой.

– Ничего с ним не сделается, – заверил мужчина, пытаясь разжать пальцы Риты. – Хотел бы утопить, уже сделал бы. И начал бы непременно с тебя.

От испуга Рита дернулась, и Брагину удалось забрать Лютого.

Сперва она наблюдала за действиями мужчины с большим недоверием, а потом, упокоившись, присела на край ванны. Брагин осторожно намылил Лютого до мелкой пены, смыл грязь с шампунем, вытер и, закутав в полотенце, вынес из ванной. Котенок оказался черного окраса с редкими белыми пятнами, что напоминали воротничок и тапочки. Он вел себя воспитанно и тихо, ни разу не попытался вырваться из тазика или царапнуть Брагина. Следя за таким поведением, Рита поняла, что его надо было назвать как минимум Милахой, но никак не Лютым.

– Ты долго сидеть будешь? – спросил с порога Брагин, как только вернулся. – Или тебя мне тоже помыть самостоятельно?

Рита уставилась в его лицо, что выражало раздражение ее присутствием, и неожиданно даже для себя горько расплакалась.

– Ты чего? – смущенно спросил Брагин.

Он выглядел растерянным.

А Рита ничего не могла с собой поделать. Она захлебывалась слезами, икала и не могла сдержать чувств, что скопила внутри себя за столь долгое время.

– Что-то случилось? – поинтересовался Брагин. Он подошел вплотную, взял Риту за плечи и заставил встать. – Расскажи мне.

И Рита рассказала. Слова полились из нее, как гонимые разбушевавшейся стихией дождевые капли. Она рассказала про Дашу, про то, сколько прождала ее на остановке в чужом поселке. Ночью. Совсем одна. Рита пожаловалась на терзающие ее плохие предчувствия, на таксиста, что смотрел так грубо, на дождь, который начался совсем не вовремя…

И чем дольше она говорила, тем крепче обнимал ее Федор. Вскоре Рита выплакивала свои обиды в его крепкую грудь, прижавшись к ней щекой. Брагин гладил Риту по мокрым спутавшимся волосам, и эти движения выходили какими-то несмелыми и даже неловкими.

Не забыла Рита рассказать и про Влада, его подлость по отношению к Дашке-дурашке. В этот момент она почувствовала, как тело Брагина напряглось.

Когда слова закончились, а Рита стала просто всхлипывать, почти успокоившись, Брагин отстранился. Он посмотрел на нее долгим взглядом, обхватил ладонями лицо и провел большим пальцем под нижней губой, как раз там, где скрывалась ненавистная мамина родинка.

Рита вздрогнула.

– Ну-ну, – прошептал он. – Не плачь. Мы обязательно что-то придумаем. Иди в душ, Рита. Телу надо согреться. А потом мы с тобой будем пить чай.

– Чай? Ночью?

– Ты права, – улыбнулся Брагин. – Что нам чай на голодный желудок? Только если вприкуску с сырниками.

Он бросил большое махровое полотенце на стиральную машину и вышел, оставив Риту наедине со своими мыслями.

Несколько секунд она лишь растеряно хватала ртом горячий воздух, а потом стянула с себя мокрую одежду. Голова закружилась, и Рита оперлась руками об умывальник. Совладав со слабостью, она выпрямилась – взгляд уперся в запотевшее зеркало.

Потянувшись, провела по нему рукой, вытирая, и застыла, рассматривая собственное отражение. И куда подевалась красавица, с идеальным макияжем, аккуратной прической и стальной уверенностью во взгляде?

Широко открытыми глазами из зеркала на Риту смотрела незнакомка. Волосы слиплись и разметались по плечам мокрыми сосульками, кончик носа посинел, разводы от туши и теней размазались по всему лицу, а под нижней губой гордо чернела злосчастная родинка.

– Какой ужас! – застонала Рита, приложив холодные ладони к зардевшимся щекам.

Не теряя больше времени, она зашла в душевую кабинку и с остервенением стала намыливать лицо и тело. Вымывшись до скрипа кожи, Рита утомленно прислонилась к холодному кафелю, жадно ловя теплые струи воды ртом. Холод больше не бродил по ее позвоночнику, а вот ноги налились такой свинцовой усталостью, что казалось, еще чуть-чуть и подогнутся, отказавшись ее держать.

Рита отерла лицо, открыла глаза и внезапно столкнулась взглядом с Брагиным.

Воздух возгласом удивления вышел из ее легких. Она не знала, сколько он уже здесь стоял. И пусть запотевшее стекло душевой кабинки почти полностью скрывало ее тело, но Рите в тот момент показалось, что взгляд Брагина оставлял на нем ожоги.

Мужчина выглядел так, будто то, что он видел, причиняло ему боль.

Рита закусила губу.

Брагин глухо застонал, рывком открыл душевую и заскочил внутрь. В одежде.

Рита чувствовала то напряжение, что сковало его тело. Сложилось впечатление, словно он боролся сам с собой.

Брагин закрыл глаза и сжал кулаки. Когда же он вновь посмотрел на Риту, она не увидела в его взгляде и тени от сомнения, только чувство и чистую решимость.

Он смял Риту в своих объятьях так неистово, что ей стало трудно дышать. Она уцепилась за его промокшую футболку, потом потянула ее вверх, чтобы снять. И видимо это послужило для Брагина сигналом, как красная тряпка для быка.

Мужчина накрыл рот Риты жадным поцелуем и только тогда, когда они оба стали задыхаться, отстранился на пару сантиметров, чтобы перевести дыхание.

– А чай? – спросила Рита, пытаясь сфокусировать взгляд.

– Откладывается, – простонал Брагин, грубо лаская ее ягодицы.

Он притягивал Риту к себе все ближе и ближе, как будто с каждой секундой душевая кабинка уменьшалась в размерах.

Рита задыхалась.

Когда Брагин одной рукой сжал ее грудь, а второй скользнул к запретному треугольнику внизу живота, ноги Риты подогнулись под напором такой страсти.

Рита выгнулась и полностью отдалась во власть поглотившего ее омута.