В газете «Дейли ньюс», издающейся в Коломбо, было опубликовано письмо одного ланкийского гражданина. Во время поездки по США, писал он, я обнаружил, что американцы имеют весьма смутное представление о прекрасном острове в Индийском океане, а многие из них даже не знают, где он находится. Как часто в общественных местах, на различных мероприятиях и приемах мне приходилось принимать участие примерно в таком разговоре:

— Вы из Индии?

— Нет, я из Шри Ланки.

— Это в Индии?

— Нет.

— А где же?

И тут бедному ланкийцу в который раз приходилось объяснять, что Цейлон, или Шри Ланка, — это маленькое самостоятельное государство, где растет чай; на острове снимался широко известный американский фильм «Мост через реку Квай» и т. д.

Рядовых американцев мало интересуют азиатские проблемы. Они слышали об Индии, от которой «не у одного американского президента болела голова», об индийском «святом» Хари Кришне. Они знают о существовании Вьетнама, где так и не смогли одержать победу. Но Шри Ланка?

Можно было бы и не придавать особого значения этим строкам, полным горечи. Но вот как-то, познакомившись с многотомным трудом ланкийского историка Н. Е. Вирасурия, я обнаружил высказывания о неблаговидной роли Запада в этом регионе.

В предисловии Н. Е. Вирасурия пишет: «История Цейлона мало известна, еще меньше понята. В период британского господства Цейлон считался „чайным садом Липтона“ («Lipton’s Tea Garden») где-то в Индии. Липтон (сэр Томас) был английским капиталистом, который из мальчика на побегушках стал торговцем и миллионером. Он сделал бизнес на посадке чайных деревьев, хотя хобби его были яхты. Позже Цейлон перестал существовать как страна».

В печальной истории колониальных завоеваний известны случаи, когда не только такие государства, как Шри Ланка, теряли свое название и переставали существовать. Подобной участи подвергались более крупные страны и целые континенты.

Долгими десятилетиями жители острова в полной мере вкушали горькие плоды колониализма. Все богатство страны, экономика которой базировалась на «трех китах» — чае, каучуке и кокосах, — уплывало за океан.

Живя в Шри Ланке, я немало поездил по чайным плантациям и своими глазами увидел тяжкий труд плантационных рабочих, которые целыми днями находятся под знойным тропическим солнцем. Довелось мне встречаться и с плантаторами, этими наследниками киплинговских героев, чья жизнь овеяна легендами. Особенно меня поразил рассказ об одном английском плантаторе, который большую часть дня проводил в своем бассейне, где он отдыхал и «трудился». На бортике бассейна был установлен часовой механизм, вращавший бумажную ленту. Над ней закреплено увеличительное стекло, подобное тем, которые можно увидеть у наших мальчишек. Солнечный луч, сфокусированный через это стекло, оставлял черную полоску на движущейся бумажной ленте. Итак, если на небе солнце — на ленте черная полоска. Набегают тучи или пасмурно — бумажная полоска остается белой. Фиксированная часовыми метками лента давала четкое представление о том, сколько часов за день, за неделю, за месяц было солнечных, а сколько пасмурных. Лента затем бережно упаковывалась и отправлялась в Лондон. А поскольку лучшие сорта чая вырабатываются из нежных зеленых листочков, собранных в солнечную погоду, то владельцы компании на Пикадилли легко определяли, сколько чайного листа должны были собрать на плантации рабочие. «Отчетность» упрощена, управленческие штаты небольшие, модернизация чайных фабрик тоже не производится, а доходы от эксплуатации богатств острова и дешевой рабочей силы выражаются кругленькими суммами в лондонских банках.

Лишь в 1972 г. британский доминион смог окончательно разорвать опутывавшие его цепи европейского «партнера». Тогда была принята новая конституция: страна провозглашалась независимой суверенной Республикой Шри Ланка (в переводе Шри Ланка — «прекрасная земля»). Те, кому довелось побывать на этой сказочной земле, вкладывают в это особый смысл.

За годы независимого развития многое уже сделано: начато проведение аграрной реформы, значительно расширен государственный сектор в экономике, национализированы крупные чайные и каучуковые плантации, принадлежащие иностранному и местному капиталу. Республика Шри Ланка не захотела больше мириться с колониальным ограблением, длившимся четыре с половиной столетия.