Семен потянулся на постели, замычал и громко гикнул. Он отлежал руку, но просыпаться было сладко. Давно у него не было такой замечательной ночи!
— Эх! — крякнул он.
— Это вместо доброго утра?
Из кухни, неся поднос с яичницей и дымящимся кофе, показалась Галина. Б его рубашке, накинутой на голое тело. В последнем сомневаться не приходилось: Семен сладострастно разглядывал нагие бедра.
— Ты держишь форму, — похвалил он. — По-прежнему пропадаешь в тренажерном зале?
— Конечно. А ты все так же бегаешь за преступниками?
— Нужно же кому-нибудь защищать хорошенькие попки…
Он хлопнул ладонью по ее упругому заду.
— Краснов, ты неисправим. И все такой же кобель…
— Женщины не возражают! — рассмеялся он.
— Они начинают понимать что ты за человек уже потом, когда влюбились в тебя без памяти, — со вздохом произнесла Галина.
Она легла на живот рядом, положила щеку на его грудь. Семен гладил ее короткие волосы.
— Зачем ты обрезала локоны? Они мне нравились больше.
— Зато так я выгляжу уверенней. Клиентам нравится.
— Как поживают твои торты и пирожные?
— Живут… А как живешь без меня ты?
Он пожал плечами. Да она и сама видит, что мог бы жить лучше.
— К тебе мать приходила? Обычно холодильник пустой, а тут — продуктами забит.
— Приходила. Все обрабатывает меня насчет женитьбы…
Семен и сам не знал, зачем делится с Галиной тем, что происходит в его жизни. Видимо, по привычке. Трудно избавиться от того, к чему привыкал в течение двух лет. Если посчитать, хорошего в их с Галкой отношениях все же было больше.
— А ты? — поинтересовалась Галина. — Что ты отвечаешь?
— Я был почти женат. На тебе. Целых два года. Наверное, мне хватило этого до конца моих дней.
Он смотрел Галине в глаза и не врал, потому что они все это выяснили давно.
— И в твоей жизни сейчас нет прочной связи?
— Нет.
Семен потянулся губами к ее груди, видневшейся в расстегнутой рубашке.
— А та женщина, что мы встретили на лестнице. Она кто?
Желание пропало. Семен откинулся на подушку, заложил руки за голову.
— Соседка. Переехала пару дней назад.
— Замужем?
Семен занервничал:
— Галь, тебе что до этого? Предположим, в разводе…
— Ах, так ты уже выяснил? — хохотнула Галина.
Ее смешок разозлил.
— Не я — мать. Она занесла ее в список невест.
— Ты возражаешь?
Ни на что Семен не возражал. Он встал с кровати, не смущаясь под Галкиным дотошным разглядыванием мужского достоинства.
— Я в душ. Ты идешь?
— Я там была.
— Как хочешь!
Семен обиделся. Какого черта она так себя ведет? Он свободный человек. То, что они иногда спят вместе, не дает права лезть в его личную жизнь. Он же не спрашивает, сколько мужиков перепахивают ее постель.
Семен зашел в ванную комнату и встал под душ. Холодный, потом горячий и снова ледяной, чтобы разогнать кровь. На плечи легли нежные руки. Галка… Все-таки не удержалась… Знал, что так и будет. Он повернулся, подхватил ее ладонями под бедра, прижал к стене.
— Ты хочешь здесь? Может, пойдем в спальню? — предложила она. — Раньше я не замечала за тобой любви к сексу в ванной!
— Нет. В спальню не хочу — там все слышно за стеной. А я хочу расслабиться по полной, чтобы ты орала во всю глотку.
Галина обхватила его ногами, усмехнулась:
— А все-таки у тебя с ней что-то есть.
Прикидываться дураком и переспрашивать, кого она имеет в виду, Семен не стал. Не возразил и не согласился — сейчас его заботила только упругая женская грудь…
После ухода Галки — она спешила на работу — Семен задумался. Было над чем. Прежде не случалось, чтобы в постели с одной он говорил о другой женщине. И ведь Галина устраивала его в сексе по всем параметрам, а тут смог всего пару раз. Чуть ли не импотентом себя почувствовал. Хотел уже извиниться, что не оправдал надежд. Но Галя ничего не сказала, чмокнула его в нос и стала быстро натягивать одежду. Он лежал на боку и смотрел на нее.
Перед самым уходом Галка обернулась и обронила:
— Она ревновала тебя ко мне…
Сказала и ушла, оставив его в сомнениях.
Неужели Алена ревновала его? Он ничего подобного не заметил. Злилась — да, но ревновала… Впрочем, у женщин интуиция развита сильнее, и Галя могла заметить то, что прошло мимо него.
Семен нехотя встал с постели. Неплохо они порезвились. Если бы не выходной, как бы он чувствовал себя на работе?
— Почему все-таки она так сказала?
Чашка крепкого кофе ответа на вопрос не принесла. А звонок с работы испортил хорошее настроение.
— Краснов, в двенадцать к начальству.
— У меня сегодня законный выходной! — попытался отбрыкаться он.
Но кто же будет слушать простого опера, если там — начальство? Он взглянул на часы. Машину за ним не прислали, опять ехать на автобусе.
Семен оделся, захватил оружие и вышел из квартиры. Мельком посмотрел на дверь Алены. Вчера она действительно злилась, только он не понял, что на него. Мало ли у женщины проблем. Наезд вот… Кстати, чем не тема заглянуть по-соседски?
На звонки в дверь никто не отозвался. Так даже лучше, потому что он не знал, о чем с ней говорить.
Соседку Семен увидел во дворе. Алена заводила машину. Вернее, пыталась завести, но у нее плохо получалось.
— Доброе утро, — подошел он к ней.
Алена едва удостоила его вниманием.
— Помочь?
— Вы куда-то шли — вот и идите!
Семен отступил, удивленный ее раздражением. Неужели из-за вчерашнего?
Когда Алена прошла мимо, махнув подолом длинного голубого сарафана, Семен почувствовал запах алкоголя, который не могли перебить даже духи. Вот оно что! И походка у нее нетвердая, и руки подрагивают, глаза за темными очками прячет. Никак с похмелья?
Семен сел на капот ауди.
— По-моему, вам не следует садиться за руль в таком состоянии.
Алена вспыхнула, подалась к нему.
— Мое состояние — мое личное дело! И у вас нет никакого права давать мне советы.
— Почему же? Я все-таки работаю в полиции…
— Но не в ГИБДД, — передразнила она. — Хочу и еду!
— Дайте-ка мне ключи. Если вам куда-то нужно, я отвезу.
Ключи Алена не отдала: сунула за пазуху и предложила вытащить.
— Слушайте, — громыхнул Семен, — мне плевать, почему вас плющит и колбасит. Можете хоть в столб катиться — туда вам и дорога. Я думаю о тех, кого вы можете угробить!..
Кажется, проняло. Она отвернулась, и Семен увидел, как вздрогнули ее плечи.
— Алена, послушайте. Я ваш друг и хочу вам помочь. Бывают ситуации — по себе знаю — когда нужна помощь. Вам нельзя сейчас за руль.
Она махнула рукой.
— Спать пойду. Если вам нужна машина, можете взять… Вам же она нравится!
Семен поймал ключи на лету. Пока он таращился на брелок, Алена ушла в подъезд. И что ему теперь делать с машиной? С такой красивой, мощной, уютной… Почему бы и нет? Пусть ребята смотрят и удивляются! А то, что он без документов — кто сказал, что он безгрешен?
* * *
Вадим едва не терял голос от злости. Сначала он не хотел отвечать на звонки. Но сотовый не унимался, привлекая внимание грузчиков. Звонила Катя. Снова. Они уже встречались несколько раз, занимались сексом, и Вадим каждый раз спрашивал себя, зачем ему это нужно. Зачем ему Катя? Золотой Рыбкой ей никогда не стать — на маму она не похожа. Еще в прошлый раз он хотел сказать, что между ними все кончено, но Катя вцепилась в рубашку и никак не желала отпускать. Пришлось поклясться, что он ее не бросит.
Раз он дал слово, то сдержит его — так учила мама. Ей бы не понравилось, что он обманывает.
Наконец Вадим не выдержал и включил телефон.
— Зачем ты звонишь мне на работу?! Мы же договорились, что я найду тебя сам.
— Я соскучилась, — затараторила Катя. — Мне нужно тебя увидеть. Сегодня. Сейчас!
— А твои родственники?
— Они скоро уезжают. Уже и вещи собрали.
Вадим нервничал. Он не мог рисковать, не мог ошибиться. Малейшая неточность, и его игре конец.
— Ты не говорила им обо мне?
— Я же обещала, что не скажу. А почему?
Вадима раздражали нескончаемые вопросы, но он терпеливо отвечал.
— Давай сначала немного пообщаемся, притремся друг к другу, — выдумывал Вадим на ходу. Он ушел в дальний конец помещения, чтобы его никто не мог слышать.
— Это из-за твоего возраста?
— Да! — ухватился он за мысль. — Твои родственники будут возражать.
— Ну и пусть! — воскликнула Катя. — Это моя жизнь. Я же не лезу в их дела!
— Но я не хочу, чтобы о тебе ходили грязные сплетни! — настаивал Вадим. — Давай подождем.
— Хорошо, давай. Но мы сегодня встретимся?
— Ты очень этого хочешь? Ты готова на все ради меня?
— Да, я готова!
Ему нравилось слышать, как она говорит о любви, захлебываясь от счастья. Но она пока не представляет, что ее ожидает в конце их знакомства. Вот там будет полное, настоящее счастье…
— Хорошо, мы встретимся, — наконец смилостивился он. — Я поведу тебя в одно замечательное место!
Она готова идти с ним хоть на край света. А он находится близко…
* * *
После совещания оперативники нервно курили в коридоре. Полковник Кошкин всыпал всем по первое число. И за то, что уже сделали, и за то, что еще не успели сделать.
— Слушай, Сема, — Шебеко выдохнул в его сторону струю дыма. — А на чем ты прикатил? Ребята с поста сказали, что на шикарной тачке.
Семен, получивший от начальства по шее больше остальных, хмыкнул:
— А что?
— Нет, на чьей?
Вмешался Влад Гуральник.
— Да соседки его машина.
— Той красивой дамочки? — не сдавался Шебеко. — Которая собиралась за что-то тебя посадить?
Все дружно заржали. Обстановка немного разрядилась.
— Много ты понимаешь, — беззлобно отозвался Семен.
— Слушай, а ты ночью-то спал?
Курение прекратилось. На Семена уставились несколько пар глаз.
— Не надоело лясы точить? — спросил проходивший мимо оперативник из другого отдела. — Мы очередное раскрыли, а вы в хвосте плететесь.
— Мы не работаем ради галочки, — гордо вставил Олег Сивцев.
— А мы что, работаем спустя рукава? — обиделся оперативник.
— Иди, Вася! — посоветовали ему.
Продолжать спор никому не хотелось. Интереснее было выяснить, как провел ночь Семен.
— Ну да, да, я был не один, — не выдержал он общего любопытства.
— И как она? — с придыханием спросил Витя.
Семен перевел на него насмешливый взгляд:
— Я с Галкой был. А с ней секс всегда на уровне… Пошли работать. Нужно сопоставить портреты жертв и понять, что его к ним притягивает. Что может объединять разных женщин?
— Одиночество, — предположил Сивцев.
Семен думал так же.
Как просто и без проблем завоевать женщину? Улыбнуться ей, сказать доброе слово, на которое они ловятся косяками, взглянуть по-особенному и все — она твоя! Не так ли поступает преступник?
В кабинете Семен заставил Сивцева развесить на таблице фотоматериалы.
— Итак, судя по психологическому портрету, — Семен говорил громко, чтобы все слышали, — мы имеем дело с мужчиной в возрасте от двадцати до сорока лет.
— Ага, — вставил Олег, — именно в этом возрасте у мужиков сносит крышу. Сначала половое созревание, а потом — кризис среднего возраста.
— Психическое состояние клиента пока остается под вопросом. Спецы полагают, что у него может быть какая-то застарелая травма детства. Возможно, что он жертва сексуального насилия. Но сам не импотент.
— Что, конечно же, не может не радовать его жертв, — опять вмешался Сивцев и получил от Семена подзатыльник.
— Скорее всего у него привлекательная внешность, правильная речь, он может быть обаятельным.
— Такой портрет подходит к любому из нас. Взять, например, Витьку.
Слова Сивцева вызвали смех. Шебеко немедленно отозвался:
— Сам-то не похож?
— На меня бабы не клюют.
— А по бабам у нас другой спец есть! — теперь захихикал Шебеко, взглянув на Семена.
Семен хотел было послать Шебеко куда подальше, но вдруг рассмеялся вместе со всеми.
— Влад, давай по портрету. Наработки есть?
Влад встал, серьезный, вдумчивый, раскрыл неизменный блокнот.
— В принципе добавить тут нечего. Возраст жертв может говорить о том, что он ищет себе не любовницу, а, возможно, мать. Значит, могли быть проблемы в детстве. Состоит ли на учете? Вряд ли. Скорее он латентный псих. Почему он выражает свои неудачи в жизни таким зверским способом — а я уверен, что он неудачник, — непонятно.
— Как думаешь, у него своя семья есть? — спросил Семен.
Влад ответил сразу:
— Нет.
Вот тебе и причина зверств.
Сивцев не удержался, схохмил:
— Нет, ну тут все ясно: ищем молодого одинокого мужика, у которого в детстве не стояло.
— Олег, заткнись! — вежливо посоветовал Семен. — Пока мы будем рыть, он нам еще труп подкинет. Влад, есть возможность сказать, когда примерно он выйдет на охоту?
— Сказать точно не смогу. А примерно… Думаю, жертву он себе уже выбрал.
Семен почувствовал, как по спине поползли холодные мурашки. Обычно Влад не ошибался в прогнозах. Как было бы расчудесно, если бы это случилось в первый раз!
И что прикажете делать? По телевизору оповещать, что в Москве появился очередной маньяк? Сначала у начальства разрешения спросить нужно, с прокуратурой согласовать. Может, им выгодней молчать и брать преступника на живца.
— Что все-таки у них есть общего?
Оперативники уставились на фототаблицы и в собственные записи.
— Общего… Все жертвы женщины приблизительно одного возраста, телосложения и внешности. Светловолосые, красивые в общем-то…
— А куда он девает вещи убитых, документы, сумочки? Оставляет как трофеи? — размышлял Семен вслух.
— Вполне возможно, — согласился Гуральник. — Но может и просто выбрасывать, поскольку значения для него они, скорее всего, не имеют.
Одни вопросы, а над ответами нужно поломать голову. Но только завтра!
— Ладно, все по домам, — усталым голосом скомандовал Семен.
— По своим или… кто как? — подковырнул Сивцев.
Семен отмахнулся: на сегодня хватит Галки.
Оперативники разошлись. Семен вышел на улицу, сел в ауди и погладил руль, вспомнив, как его касались руки Алены. Нет-нет-нет, в ту сторону он не пойдет. Мать напрасно старается. От блондинок вроде его соседки нужно держаться как можно дальше, иначе заработаешь комплекс неполноценности рядом с женщиной, которая круче вареных яиц.
Он доехал до дома без происшествий. Поднялся на этаж и подошел к соседкиной квартире — вернуть ключи от машины и поблагодарить.
Дверь в квартиру была приоткрыта, и у Семена внезапно перехватило дыхание. А вдруг…
Он ворвался в комнату с пистолетом наготове. Семен был готов увидеть что угодно, только не обнаженную спящую женщину. Рука с пистолетом опустилась сама собой. Семен покачал головой и поставил оружие на предохранитель. Пора валить отсюда, пока он не потерял последние капли самообладания.
Он честно отворачивался, но взгляд притягивало магнитом. Все же он разрешил себе подойти ближе, рассмотреть, какая у нее гладкая, нежная кожа. Как, наверное, ее приятно трогать, ласкать. Раскрытая ладонь зависла над плечом Алены, медленно опустилась на него, сжала. Все так и есть: кожа до одурения мягкая!
Алена пошевелилась во сне, повернулась. Семен уставился на мелькнувшую из-под складок покрывала грудь. Заныло в паху, пересох рот, и в глазах зарябило от неутоленного желания. Едва ли он испытывал нечто похожее с какой-нибудь из своих женщин.
— Вон отсюда! — призвал он себя к порядку. — Спать!
Алена задвигалась во сне, коснулась его ладони и вскочила. Покрывало сползло окончательно, заставляя Семена задохнуться.
— Вы?! Что вы… Как вы…
— Дверь была открыта, — Семен медленно отступал. — Я думал, вам нужна помощь… Ключи от машины на столике. Спокойной ночи. В следующий раз закрывайте дверь! А то зайду не я, а кто-нибудь еще, кому будет наплевать, пили вы или нет.
Алена сидела с широко распахнутыми глазами и открытым ртом. Натянуть покрывало она не догадалась.
Расстояние до двери Семен одолел одним прыжком, добрался до своей квартиры и бросился принимать ледяной душ.
— Ну и влип же ты, Сема, — дрожал он под упругими струями. — Дурака свалял! Надо было уносить ноги сразу. Нет, захотелось потрогать… пощупать… А если бы совсем крышу снесло? Она ведь женщина!
Чего-чего, а это он разглядел хорошо. Долго теперь будет помнить. И она, судя по столбняку, тоже. Как-то все нелепо складывается между ними. Началось с банальной ссоры, потом он напугал ее, приперся к ней домой и сожрал продукты. Хамит ей на каждом шагу, а теперь еще и сексуально домогается — при плохом раскладе дела его прикосновения можно квалифицировать именно так.
— Права мама, права — пора жениться! — бубнил он, выходя из ванной комнаты.
Ужинать не хотелось. Но чтобы не вставать ночью из-за урчащего от голода желудка, Семен запихнул в себя бутерброд с холодным мясом из борща.
Разделся, завалился в кровать, а потом сел по-турецки. О сне можно забыть, раз перед глазами мерещится голая баба.
Достав записи по нераскрытым преступлениям, Семен попробовал работать. Но мысли возвращались в соседскую спальню. Почему она развелась с мужем? Стоит взглянуть на мужика, который обладал таким сокровищем и не удержал его. Или не держал, как он сам — Галку?
* * *
— Вадик, мы скоро пойдем домой?
Катя ныла над ухом с тех пор, как они переступили порог клуба.
— Тебе не нравится? — обиженно спросил Вадим.
— Нет, что ты… нравится, — запнулась Катя.
Она вцепилась ему в локоть, чтобы не потеряться — народу на выставке аквариумистов толклось порядочно. Кругом стояли аквариумы, большие и маленькие, круглые, прямоугольные. От количества и красоты рыб кружилась голова, глаза рябило от зелени.
Вадим решил приобщить Катю к прекрасному, к тому, что любила его мать, к чему с трепетом относился он сам. Но — ошибся. Прежние спутницы хотя бы виду не показывали, что им противно. А у этой все написано на глупой физиономии. Жмется, словно ее вот-вот облепят чешуей!
— Если хочешь, мы уйдем, — холодно обронил он.
— Куда? — с готовностью спросила Катя.
— Не знаю.
— К тебе?
— Нет, ко мне нельзя. У меня коммунальная квартира и соседи любопытные, — соврал Вадим.
— А ко мне — можно! Родственники уехали! — поделилась Катя радостью. — Я, конечно, люблю их, но так, чтобы они были подальше. А у тебя есть кто-нибудь?
— Нет. Я был единственным ребенком у мамы.
— А твой отец?
Вадим перевел на нее недоумевающий взгляд. Какой еще отец? Он никогда его не знал и не хотел знать. А мама словом о нем не обмолвилась.
— Смотри, это вуалехвост! — воскликнул Вадим, подтаскивая Катю к одному из аквариумов. — Как грациозно шевелятся его плавники! Как он скользит… Неужели тебя это не трогает?
Она пожала плечами, смущенно улыбнулась. Вадим отвернулся. Катя была самой некрасивой изо всех его женщин. Зачем он пожалел ее? Какая из нее Золотая Рыбка? Скорее слизняк. Впрочем, от того и то больше пользы, чем от ее жеманства и бабьей глупости!
— Вадик, милый, пойдем отсюда! — нудела Катя, вертя кудрявой головой по сторонам. — Мы найдем, чем заняться…
— Ах, ты об этом…
— Ну да! — просветлело лицо спутницы. — Я хочу кое-что тебе показать!
Что ж, пусть покажет. Вдруг ему понравится?
— Ладно, пойдем. Только не к тебе.
— А куда? — удивилась она.
— Придумаем. Ты же романтик?
Она опять пожала плечами.
Вадим замедлил шаг. Жаль уходить с выставки, он еще не все увидел, не поговорил с любителями золотых рыбок. Надо корм хороший купить, присмотреть новую подружку, чтобы рыбки не скучали. Но Катя тянула его между рядами с замороженными циклопами и личинками мух, мимо интересных новинок, аквариумистов.
Она только все портит!
— Ты уверена, что никому про меня не говорила?
— Ну да, как ты и просил, — кивала Катя. — Только я не пойму, почему не надо-то? Ты стесняешься меня или себя? — ее пухлые руки поглаживали воротничок его рубашки, щекотали шею.
— И то, и другое, — врал Вадим. — Давай мы немного подождем, поймем, что нам хорошо вместе, что мы подходим друг другу. Ладно?
— Хорошо, — вяло ответила она.
— Я придумал… Мы поедем в лес! У меня есть одна поляна, там так здорово.
— И мы будем там…
— Да! Увидишь, тебе понравится!
Он больше не слушал ее возражений и тянул за собой к выходу. Все равно он примелькался на выставке, а ему это ни к чему.