Ирина поднялась домой с ними. Они собирались с Диной поплавать в бассейне и поболтать.

За дорогу Дина не произнесла ни слова. Саша ждал всего: разгона, одобрения, раздражения, но не каменного молчания. Дома продолжилось то же самое.

Женщины захватили бутылку «Бейлиса», бокалы, переоделись и отправились на балкон. Он потянулся следом, ходил вокруг бассейна, присаживался и плескал Дине в лицо водой. Все равно он заставит ее откликнуться!

Молчания не выдержала Ирина. Она подплыла к бортику и подмигнула:

— У тебя неплохо получалось танцевать. Ты где-то учился?

— Я танцую стриптиз второй раз в жизни! Я не по этой части…

Дина фыркнула и налила себе еще ликера. В их разговор она не вмешивалась.

— Тогда ты вдвойне молодец. Я бы хотела, чтобы для меня кто-нибудь станцевал.

— Хочешь, попрошу Жору — он профессионал.

Ирина прищурилась.

— Это тот парень, который танцевал с тобой? Ничего… У него есть девушка?

Саша едва не ляпнул про Ваську.

— Есть. Он плотно занят.

— Жаль. Может, присоединишься к нам?

— Тебя не смутит голый мужчина?

Ирина с усмешкой покачала головой и покосилась на Дину — та делала вид, что ее это не касается.

Раздумывать Саша не стал, снял одежду и спустился к ним.

— Опа-на… — Ирина налила ему ликер и протянула бокал. — Хорош.

— Ликер не хочу. Дина, принеси что-нибудь покрепче. Поскорее, пожалуйста.

Дина полоснула по нему взглядом и выбралась из бассейна. Когда она ушла, Ирина хмыкнула:

— Саша, ты не ошибся? Это ведь не те шлендры, которые ложатся под тебя.

— Тем интереснее. Она дрессирует меня — водит по бутикам, одевает, как несмышленыша, стрижет и кормит с ложечки. А я приучаю ее к мысли, кто хозяин в доме.

— Хм… Не перегни палку. Дина не гнется, она ломается. Сломанная она никому не нужна.

— Не перегну, — пообещал он.

Дина вернулась с бокалом виски и льдом, сунула ему в руки и спустилась в бассейн. Саша подплыл ближе и обнял ее за плечи. Пусть она тоже почувствует себя в роли собственности.

— А вы неплохо смотритесь вместе.

Саша криво усмехнулся:

— Твоя подруга плохих вещей не покупает!

— Как ты сказал: покупает? — Ирина перевела взгляд на Дину.

— Это не я сказал, а твоя подруга, — подтвердил Саша. — Ты же наверняка в курсе, как мы познакомились?

Ирина кивнула. Дина попыталась уйти, но он не дал, крепче сжав плечи — пусть слушает, даже если потом стошнит. Она привыкла, что ей смотрят в рот, внимают каждому слову, падают ниц. А ему ниже падать некуда — он уже был у ее ног и под ногами был.

Разговор продолжила Ирина.

— Тебе нравилось то место, где ты работал?

— Там никто никого не обманывал. Я был тем, кто есть на самом деле: водил женщин по ресторанам, танцевал с ними до упаду, сопровождал на дурацкие презентации, терпел руки на всех частях тела.

— Спал с ними, — безжалостно добавила Ирина.

Он кивнул — куда денешься от правды?

— Спал не так часто, к счастью.

Дина принялась отрывать его пальцы, но он повторил:

— Не уходи.

— У меня болит голова!

— Я хочу, чтобы ты осталась. По-моему, у нас завязался очень интересный разговор. Разве не так?

— Нет! — она кинула на него злой взгляд. — Не хочу слушать про твои похождения!

— Почему? — издевался он. — Когда ты покупаешь вещь, тебе дают описание технических возможностей и инструкцию по применению. Вот я и рассказываю, как я работаю.

Она не могла ничего с ним поделать и бесилась от этого еще больше.

— И сколько ты брал за ночь?

Саша усмехнулся, глядя Ирине в глаза:

— Я не проститутка, расценок не имею. Деньги мне давали не за оказание сексуальных услуг, никому и в голову не пришло называть меня игрушкой из секс-шопа…

Ирина молчала. Дина закрыла глаза и откинула голову на бортик. Рябь на воде от легкого ветерка плескалась по ее груди.

— Ты непростой человечек, Саша, — Ирина подняла за него бокал.

— Видишь, ты это поняла, а твоя подруга — нет. Для тебя я человек, а для нее — покупка, правда, самая дорогая!

На этот раз Дина толкнула его и вылезла на бортик бассейна. Ловить ее и возвращать Саша не стал. Он сказал почти все, что хотел. Отставив бокал, Ирина тоже вышла из бассейна и завернулась в полотенце.

— Вот что я скажу, Саша… — она села поближе к нему. — Напрасно ты так с ней. Динка такого не заслужила, особенно в отношении тебя. Всего за неделю она сделала из мальчика по вызову мужчину, претендующего на гордость и достоинство. Не знаю, что там между вами произошло… Зато знаю то, до чего твой ум… — Ирина постучала ему по голове, — еще не добрался.

Дальше она говорить не стала, выпрямилась и потянулась за сумкой с вещами.

— Хочешь честно?

Саша кивнул.

— На месте Динки я бы с тобой никогда не связалась. У нее были мужчины и получше. Даже Славку взять, твоего предшественника, он и то ее меньше в грязи вывалял.

— В чем же проблема? Пусть вернет его.

— Я предлагала. И Славка мечтает об этом. Только Дина его не любит… Ладно, пойду я. Не буду давать тебе никаких советов — не дурак, сам разберешься. Но если она уйдет, вернуть ее не получится. Хоть каждый день перед окном стриптиз танцуй. Кстати, у тебя на самом деле хорошо получается!

Оставаться одному не хотелось. Саша вылез из бассейна, натянул брюки и отправился искать Дину. Она была в спальне, сушила волосы. На кровати лежали папки с документами, мерцал включенный ноутбук, по экрану которого пробегали колонки цифр.

Игра в молчанку продолжалась. Саша лег на кровать, закинул руки за голову и наблюдал за Диной. Сегодня в каждом ее движении сквозила резкость, но она была по-прежнему грациозной и женственной.

Потом Дина работала с бумагами, звонила секретарше Маше:

— Отмени на завтра неважные встречи. Я устала, хочу отдохнуть. Все важные?.. Бывает иначе? Продиктуй, что с утра. Новосибирск… Давай Новосибирск на другой раз? Да, ты права, я ловила этого типа три месяца… Ладно, пусть будет Новосибирск. Презентация в «Плазе»?.. Кто там будет? Ух ты… Шишка на шишке и шишкой погоняет. Скажи Марине, пусть все подготовит. Она знает.

Сейчас, когда можно было не играть на публику и окружающих, Дина выглядела страшно усталой — тени под глазами, усталость затаилась в уголках губ. Как не пожалеть ее? Но желание тут же испарилось, как лужа под палящим солнцем. Дина выжгла в нем взглядом дыру.

— Кто дал тебе право порочить меня в глазах подруг?

Не так он хотел начать разговор, но раз уж задали вопрос, на него надо ответить. Саша сел на кровати.

— Я переврал хоть слово? — спросил он встречно. — Или твоя подруга не знала, что ты меня купила? По ее мнению, я должен быть благодарен тебе за тряпки, побрякушки, за тачку немыслимой цены, за то, что ты возишь меня, словно ручную зверюшку туда, куда тебе хочется. А как же мои желания, Дина?.. Как же я?..

Остановиться бы, подумать, но молчание Дины и ее непроницаемое выражение лица подтолкнули закончить начатый разговор.

— Возможно, ты перепутала меня с Эдиком. Но я не Эдик, мне не нужна твоя протекция, и лизать тебе ноги я не намерен ни сейчас, ни в будущем! Я не вещь и никому не позволю считать меня ею!..

Научиться бы так сдерживать себя, как она — ходит, думает, в глазах — ничего. Ни эмоций, ни чувств. Что еще бросить ей в лицо, чтобы оживить?

Но Дина вдруг заговорила медленно, нараспев:

— Бедный Эдик! И ему ни за что досталось. Только не тебе с ним равняться, Саша. Я очень рада, что оказалась рядом, когда ему понадобилась помощь, когда за ним устроили охоту и едва не сожгли живьем…

Этого он не знал, но каяться было поздно: Саша увидел это в ее глазах. Он опоздал.

— Не тебе равняться с ним и потому, что у Эдика золотые руки. А что золотое у тебя — не разглядела, извини! — развела она руками. — Ты неблагодарное существо, Саша. Не знаю, что тебя обидело до пены на губах. Когда я что-то делала, думала исключительно о тебе. Мне казалось, что каждый человек достоин, чтобы на него взглянули иначе в одежде от Ralph Lauren или в джинсах от Calvin Klein, а не в тряпке товарища Чанга с Люблинского рынка. Одежда — это так, пропуск в клуб, где есть другие возможности, где вращаются интересные, умные люди. Признаю, я ошиблась. Тебе не нужны умные, хватит и клиенток. Буду рада, если они тебя научат чему-нибудь полезному, найдут возможность для тебя закончить образование, стать кем-то в жизни кроме жиголо.

Нужно было что-то сказать, а он сидел и молчал. Что сказать в ответ? Сотый раз объяснить, что не жиголо и не проститутка, рассказать о Ваське? По спине полз холодок, а в голове не осталось ни одной мысли. Ломаться Дина не захотела — сломала его. И, кажется, собирается выбросить.

Она ушла из комнаты, потом вернулась с папкой, где лежал контракт.

— Пора исправлять ошибки. Не знаю, почему ты решил, что тебе все позволено — хамить, издеваться надо мной, заставлять меня страдать. Но почему ты еще решил, что я буду это терпеть? Ты ошибся, Саша, как, впрочем, и я…

Дина замолчала на полуслове, достала бумаги из папки и порвала на части. На краю столика вырос холмик из обрывков.

— Завтра меня не будет в Москве до вечера. Думаю, тебе хватит времени исчезнуть из моей жизни. Вещи, ключи от квартиры и машины, кредитки оставь в комнате — я предупрежу Ваню, он проверит.

Саша вспыхнул, но Дина была к этому готова:

— Обойдемся без лишних слов и взрыва эмоций. Вопрос упирался в деньги — теперь он снят. И не думай, что мне их жалко, лишь бы тебе ничто не мешало стать счастливым. И никто. Ты не пропадешь — скинь брюки, клиентки найдутся. Теперь я устала и хочу спать. В доме много свободных комнат — выбери другую.

— Дина, ты меня не поняла…

Как утопающий за соломинку, Саша хватался за секунды, что Дина оставалась с ним в комнате. Это же совсем не то, что он имел в виду! Но как теперь заставить выслушать его? Она отстранилась, стала чужой и холодной. Легче хвост кометы поймать, чем Дину! Ирина предупреждала его, что так и будет! На этот раз самоуверенность сыграла с ним плохую шутку.

— Хорошо, уйду я.

Дверь за Диной захлопнулась. Саша откинулся на спину, уставился в навесной потолок, на котором мерцали звезды. Она не оставила ему выхода. Сейчас он должен уйти.

Встав с кровати, Саша подошел к бару и плеснул в стакан виски — еще от одного стакана хуже не станет. Был бы он устроен иначе, побежал бы за ней, клялся бы в вечной любви, что недалеко от истины. Но он Гордеев, гордый он слишком — и этим все сказано.

Он отыскал в гардеробной свои старые вещи, переоделся, взглянул в зеркало и криво усмехнулся. Ну и видок!.. Холодное зеркало остудило пылающий лоб. Смысл хорошего понимаешь, теряя его.

Саша не взял ни единой вещи, купленной для него Диной. Единственное, что он не мог оставить — тоску по ней, которую уносил с собой.

Дина пряталась на балконе — сидела в кресле, завернувшись в плед. На столике лежали пачка сигарет и зажигалка. Но сегодня курить она не стала — как выдохлась.

— Я собрался.

Она кивнула, не поворачивая головы.

— Ты мог уйти утром. Я тебя не гнала.

— Не вижу смысла торчать тут. Вещи я оставил.

— Хорошо.

— Дина…

— Будь счастлив, Саша.

О чем еще говорить?!

Он вышел из дома под сочувствующие взгляды рыжего консьержа Вани.

Ни домой, ни в бар он не пошел, хотя там можно было отвлечься от тяжелых мыслей. Дина не шла из головы. Плевать, что она выгнала его и все отобрала — без этого он проживет. А вот как жить без нее?..

— Часы пробили двенадцать, и принцесса превратилась в Золушку! — прокомментировал его утреннее появление в больнице Громов.

— Пошел ты, Жора!..

— Понял — ушел.

Саша выложил купленные для Васьки фрукты и сок, букетик цветов. Впрочем, теперь этого добра у нее хватало — Жора приходил к ней каждый день и приносил что-нибудь вкусненькое. Глядя на сестру и друга, Саша начал завидовать, что вообще не шло ни в какие ворота.

Васька высматривала его глаза, пыталась дотронуться до руки.

— Саш, она выгнала тебя, да?

Он сел рядом с ней и обнял за худые плечики.

— Ничего, сестренка. Я сам виноват.

— Это из-за того, что ты танцевал?

Саша бросил злой взгляд на Громова — тот хмыкнул и пошел набрать в вазу воды для цветов.

— Трепач Жора!

— Не сердись на него, — Васька сгорбилась и как-то мгновенно осунулась. — Ты мне ничего не рассказываешь. Ты мой единственный брат, я переживаю! Зачем ты полез танцевать?

Саша отмахнулся:

— Танец ни при чем. Она не обратила на него внимания. Ну, почти не обратила. Мы не поняли друг друга. Я сорвался и наговорил ей гадости при подруге. Этого Дина мне не простила. Гордости у нее поболе моего будет. Носить бы ей нашу фамилию…

— Тебе очень плохо?

Он еще слов не придумал, чтобы описать, что творится в душе — каша из боли, досады, злости и непонятной любви. Сколько ни гнал от себя эту мысль, она возвращалась до тех пор, пока не укоренилась в голове: он влюбился в Дину по-настоящему. Не в ту, которая ездит в роскошных машинах и надевает платья от известных кутюрье, а в ту, которая бегает дома босиком, кормит его из рук и мечтает о ребенке, которого не сможет родить.

— Что тебе сказать, сестренка?

— Что чувствуешь, то и скажи.

— Хреново я себя чувствую! Не нужны мне ее деньги и тряпки, машины и «Патек» — мне нужна она!.. Почему Дина этого не поняла?

В дверях с вазой воды застыл Жора. Он переглянулся с Васькой и покачал головой:

— Да, друг Сашка, тебя не узнать. Что с человеком делает любовь! Но я тебя понимаю…

— Ты-то при чем?

Саша нахмурился. Что тут произошло, пока его не было?

— Как при чем: я люблю Ваську… то есть Василису, — Жора торжественно поднял ее на руки. — Мы хотим пожениться. Я официально прошу руки твоей сестры.

— Твою… — Саша рухнул на стул, закрыл лицо ладонями и захохотал. — И вы туда же! А подождать никак? Жора, что ты можешь дать моей сестре? Она будет наблюдать, как в баре тебя лапают все кому не лень?!

Эти двое продолжали обниматься. В глазах Васьки сверкнули слезы… Саша понял, что это не обида, а слезы счастья, гордости за любимого человека. Что ему делать, грудью встать на пути у локомотива?..

— Я обещал, что уйду со сцены, — тихо сказал Жора.

И ведь уйдет. Саша усмехнулся — ради Дины он тоже сделал бы что угодно.

— Саша, пожалуйста! — попросила Васька. — Мы очень любим друг друга. Ты же теперь понимаешь, как это бывает.

— Да будьте вы… счастливы!..

Пока Васька с Жорой безмятежно целовались, Саша вышел из палаты. Все вокруг рано или поздно находят счастье, а он свое потерял из-за гордости и глупости! Дина тоже хотела гордиться им, как Васька сейчас гордилась Жорой. А что сделал он — плюнул в руку, которая его ласкала и кормила!

На улице его нагнал Жора.

— Гордеев, ты не очень на меня того… этого?

— И того, и этого! — кивнул Саша. — Мог бы и подождать. И вообще, какой ты муж для Васьки?

— Нормальный, не хуже, чем ты — для Торопцовой. Что делать-то будешь?

Если бы он знал! Голова кругом идет от мыслей.

— Дина кредитки заблокировала. Мне для Васьки деньги нужны.

— Найдем! — успокоил Жора. — Нас теперь двое. Для своего цветочка я сделаю что угодно!..

Саша отвернулся, не сдержав улыбку. Его Васька — цветочек!

— Что ты ржешь, Гордеев? Может, твоей не хватало ласки? Назвал бы ее тоже как-нибудь…

— Как?

— Ну, яхонтовая моя… Кстати, тебя сегодня в баре искали с телевидения.

Саша резко остановился, и Жора врезался ему в плечо.

— Зачем?

— Я откуда знаю? Наверное, интервью хотят взять. Личная жизнь олигархов — лакомый кусок. А тут такой диссонанс — Торопцова и… ты.

В голове щелкнуло. Хаотичные картинки выстроились в правильный ряд.

— Они телефон оставили?..