С грехом пополам доехали до аэропорта. Спутница совсем скисла: то Ирине было жарко и хотелось пить, то болела голова и нужно было найти аптечный киоск, то подворачивалась нога и хрустел каблук.
— Ирка, ты талантливая актриса! — восхищалась Дина. — У тебя получилось задержать меня на сорок минут! На рейс уже открыли регистрацию. Мне пора.
Ирина схватила ее за руки:
— Ну что мне сделать, бомбу на самолет подложить, чтобы ты осталась? Подожди еще полчаса…
Дина покачала головой.
— Двадцать минут! — не сдавалась Ирина. — Десять… Ради меня. Иначе я обижусь на всю жизнь! Однажды ты все равно вернешься, а я тебя встречать не приду!
И она тут же надула щеки и обиженно засопела.
— Ир, это называется шантаж.
— Плевать, как это называется! Я у тебя прошу десять минут, а ты упрямишься, как стадо ослов. Что тебе стоит?..
Это стоит разрушенного душевного спокойствия!
— Хорошо, десять минут — и ни секундой больше. Я засекла время. Когда ты успела позвонить?
— Не важно. Все равно я его не нашла…
Вот и славно! Дина бросила сумку на пол, села в кресло. Кого она хочет обмануть? Не из-за Ирины она торчит тут. И десять минут не из-за нее.
Взгляд точно приклеился к табло, где менялись цифры. Десять минут, за которые можно умереть десять тысяч раз!
Ирина нервно вглядывалась в лица людей и отчаянно тыкала кнопки сотового. Дина отвернулась, чтобы не видеть этого. Она целый год набиралась сил на эти десять минут.
На табло сменились цифры. Дина встала и взяла сумку.
— Ирка, прости, больше не могу… Как приеду, позвоню тебе.
Та развела руками:
— Ладно, чего уж там. В другой раз точно получится. Ты ведь еще приедешь?
Куда она денется? Дина приготовила документы и билет. Шагнула к стойке регистрации, но споткнулась о чьи-то вещи и упала. Ее подхватили и поставили на ноги крепкие мужские руки.
— Спасибо…
Остальные слова застряли в горле. Саша!.. Что же она за дура — свалиться ему под ноги!
Дина вглядывалась в знакомое и одновременно чужое лицо. Ирина была права: он сильно изменился. Встретила бы на улице — могла бы пройти мимо. И дело было не в другой прическе, не в отросших усах и бороде. Глаза… они стали другими. Словно между расставанием и новой встречей прошло лет десять.
— Привет, родная…
Он обнял ее и прижался к ее щеке.
— Что так долго? — спросила Ирина. — Ты бы себе мигалку, что ли, завел — я ее еле удержала. Испортила собственную машину!.. Ты мне должна колесо!
— Предательница! — обронила Дина. — Ничего я тебе не должна! Это ты мне должна…
— Так я же отдала — вот! — Ирина ткнула неподвижного Сашу в бок. — Ты мне потом еще спасибо скажешь!
Дина не знала, случится это когда-нибудь или нет, но за эти минуты не жалко было отдать остаток жизни!
— Так вы летите? — окликнула ее девушка от стойки регистрации.
— Да.
— Нет!
Они ответили с Сашей одновременно.
Саша прижал ее крепко к себе и выдохнул в ухо:
— Неужели ты думаешь, что тебя отпущу? Я ждал этого дня целый год!
Снова оказаться в его руках — вернуться к себе домой после года скитания черт знает где. Дина закрыла глаза, впитывая без остатка новый мужской запах. Внутри засосало, заныло под ложечкой — за год она стала ощущать его острее.
— Ты повзрослел…
— Лет на десять! — согласился он, трогая большим пальцем ее скулы и кончики губ. — Поехали домой.
— Нет, Саша.
— Почему? Ты меня все еще не простила? Я обещаю, что теперь все будет иначе! Я люблю тебя!..
Дина уворачивалась от поцелуев, но Саша не обращал внимания ни на ее протесты, ни на то, что на них смотрит целая толпа.
— Саша, хватит! У меня лицо горит…
— Поехали домой, я не могу без тебя! — он тянул ее к выходу. — Ты сказала, что, когда любишь, не можешь дышать без любимого человека. Теперь я знаю, что это такое.
Не сдержавшись, Дина запустила пальцы в его волосы и досадливо выдохнула:
— Эдику руки оборвать надо — просила не стричь тебя коротко.
— Они не хотят расти без тебя.
— А борода и усы растут?
Саша держал ее по-прежнему. Дина хотела бы забрать с собой каждое прикосновение к нему. Это как напиться родниковой воды в жаркий день!
— Не держи меня, не дави. Я не готова вернуться. Сейчас мне хорошо одной. Без тебя.
— Без меня?..
Саша медленно разжал пальцы и так же медленно передал ее сумку. Ждать, пока она пройдет в зеленую зону, он не стал. Дина оглянулась, но застала только Ирину. Пожалуй, так лучше, долгое прощание — лишние слезы. В другой раз, когда Дина обернулась, не было уже и Ирины. Наверное, они все считали ее дурой. Она и сама так думала.
Дина замедлила шаг, постояла посередине коридора и повернула назад.
Увидев ее в подъезде, Ванька расплылся в широченной улыбке.
— Дина Васильевна! Вы вернулись? Вот здорово!
Она устало втащила сумку на лестницу и поставила у ног.
— Вань, ты забыл дорожку раскатать и каравай с солью преподнести!
— Да если бы я знал, Дина Васильевна!..
И раскатал бы, и испек бы тоже. Дина хотела взять сумку, но консьерж перехватил ручки.
— Что вы, я донесу! Вы устали.
Еще как! На дворе ночь. Ее два часа чуть ли не допрашивали, почему она решила не лететь в Лондон. Вот передумала и все! Изменились семейные обстоятельства! Сейчас Дина и не вспомнила бы, что плела начальнику службы безопасности. В конце концов сделала звонок важным людям, после этого проблемы исчезли.
Перед дверью квартиры она остановилась. Странно, но открыть замок оказалось нелегко. Дина поворачивала ключ и нервничала. Свет в окнах не горел, значит, Саша сюда не поехал. У нее есть время побыть в одиночестве, пока он не найдет ее.
Открыв дверь, Дина шагнула в пустоту и темноту квартиры, нащупала выключатель, но нажать не успела. Вспыхнул огонек зажигалки, осветив сидящего на полу Сашу.
— Что ты делаешь в темноте? — Дина невольно шагнула к нему.
— Жду тебя. Я знал, что ты никуда не полетишь. По глазам понял.
— Понятливый…
Огонек погас, вспыхнул вновь. Дина не хотела, чтобы он пропадал. Лишь бы видеть Сашины глаза — без них она сама как слепая!
Саша и не думал вставать — он ждал. Дина скинула туфли, медленно опустилась на колени и потянулась к нему. На кой черт сдалась ее гордость без него, без любви и счастья?! Она успокоилась, оказавшись в его руках. Вернее, одной рукой он обнимал ее, гладил спину, а второй продолжал держать зажигалку. Дине хватало этого пятна света, чтобы видеть его глаза. Говорить сейчас она не могла — за нее это делали руки и губы. Она даже не целовала Сашу, а только прижималась губами ко всему, до чего могла дотянуться.
Так их и застал Ванька. Он оторопело застыл в коридоре, потом опустил сумку и насмешливо возмутился:
— Эх, Дина Васильевна… я к вам, можно сказать, со всей душой, а вы опять с этим…
— Иди, Ваня отсюда, спасибо за помощь.
Консьерж ушел, со смешком прикрыв за собой дверь.
— С возвращением, любимая!
Впервые за вечер Саша поцеловал ее сам. Дина накрыла ладонью пламя зажигалки и отбросила ее в сторону.
* * *
На открытие бара после ремонта народу собралось много. Культурная программа обещала развлечения на любой вкус.
Хозяин бара — Жора — безумно волновался. В этой роли он выступал впервые. Тревожился он и потому, что Васька настояла на своем присутствии, а с ее последним месяцем беременности лучше вообще было сидеть дома на попечении Веры Георгиевны. Но ее не отговорил даже Саша.
— Я пойду! — твердила она. — Дина идет, и я пойду!
— Жена без меня вообще никуда не ходит! — усмехнулся Саша. — А я — без нее. Мы одно целое.
— Вот и мы с Жорой тянемся за вами, — важно провозгласила Васька и поднялась на ноги не без помощи сильной руки мужа. — Уф… Тяжеловато сегодня. Но Дина может, значит, и я могу.
Саша почти разозлился:
— Понимаю, она твоя героиня! Хочешь, я позову ее, и она тебе скажет, идти или нет?
Застегивая сережки, в дверях появилась Дина.
— Саш, помоги… О чем ругаетесь?
Саша помог ей вдеть серьги и чмокнул в затылок:
— Жора запрещает Ваське идти в бар.
Дина повернулась к той и кивнула:
— Я бы тоже побереглась.
— Но ты же идешь! — возразила Васька, складывая руки на животе.
Саша перевел взгляд на ноги Дины и ругнулся:
— Ты зачем каблуки надела? Врач же запретил! Я не хочу рисковать твоей третьей беременностью. Забыла, что пережила?
Дина отмахнулась:
— Саш, какое рисковать? Все позади. Через неделю родится твой сын…
На появление которого они потеряли всякую надежду. Две неудачные беременности Дину измотали и вогнали в глубокую депрессию. Саша долго уговаривал ее взять приемного ребенка. Дина отказывалась наотрез. Он возил ее по детским домам в надежде, что однажды какой-нибудь малыш тронет ее сердце. Дина тоже внесла предложение, чтобы он заимел ребенка от другой женщины.
— Честное слово, я буду любить его, как родного! — обещала Дина оторопевшему Саше.
— И как ты себе это представляешь? Я и… кто?
— Мне все равно!
— А мне — нет! Я тебе не племенной жеребец!..
И он обиделся на пару дней.
Саша боялся, что Дина настоит на своем, она умела это делать. Спас его случай. Они с Жорой развозили подарки по детским домам на Новый год, когда в один из них служба опеки привезла трехлетнего мальчишку — сироту. Уйти от него Саша не смог, забрал в тот же день и привез Дине.
— Вот, это Сан Саныч. Наш сын.
Дина присела перед светловолосым вихрастым мальчиком и улыбнулась:
— Привет, — Саше достался подозрительный взгляд: — Ты уверен, что он тебе не родной? Как две капли похож.
Он подумал о том же самом. Видимо, так захотел кто-то свыше. К Сашке-маленькому они привязались всей душой.
А через месяц Дина забеременела…
— Переодень туфли! — опомнился он.
— И не подумаю! Как я в таком платье пойду без каблуков?
Дина взмахнула подолом роскошного длинного платья цвета слоновой кости, перехваченного под грудью золотым ремешком.
— Какие проблемы — переодень платье! — отрезал Саша, и Дина со вздохом пошла переодеваться.
Перед уходом они зашли поцеловать спящего сынишку. Саша погладил маленький кулачок, который малыш тут же потянул в рот. Он и не представлял, как можно прикипеть сердцем к ребенку. Скорее бы уж второй родился! Он будет любить их одинаково сильно.
Еще сильнее он любит Дину — невозможную, невероятную, упрямую и несносную… До последнего вздоха!
— Может, тебе все же дома остаться?
— Я же переодела туфли! — Дина накрыла малыша одеялом и взяла Сашу за руку. — Ничего не случится. Вера Георгиевна присмотрит за ним. Этот вечер я не могу пропустить — надо поддержать Жору, да и ты мне кое-что обещал.
Саша кхекнул.
— Я был пьян — отмечал твою беременность! В тот день я мог пообещать тебе что угодно!
— Ты обещал мне это еще раньше.
— Когда? — наморщил он лоб.
— Забыл? — Дина стукнула его по затылку. — Почему мужчины всегда забывают то, что обещают? В день свадьбы ты обещал… На ухо шептал. Надеялся, забуду? Дудки!
Саша притянул ее к себе и поцеловал.
— Скажи честно, ты счастлива со мной?
— Ты украл мой вопрос!
Ответ у них тоже был общий, как и поцелуи, наполненные любовью и нежностью.
— Надо идти… — Саша вздохнул. — Жорка весь на иголках. Жора Гром — хозяин бара! Кто бы мог подумать?
— Ох, повеселимся мы сегодня с Василисой!
Саша упрямо мотнул головой:
— Я не буду раздеваться!
— Увидим!
К бару они подъехали в самый разгар событий. Жора усадил их за столик, а сам побежал руководить праздником.
— Жорочка, любимый, не волнуйся, у тебя все получится! — махала вслед Василиса. — Саш, помоги ему.
Саша лениво отмахнулся:
— Я лучше с женой посижу. Ей тоже нужно мое внимание. Смотрите, пополнение прибыло.
Он кивнул на идущих к столику Ирину и Ларису. Позади шла Оля со своим Франческо. Они то и дело останавливались, чтобы поцеловаться.
— Влюбленные придурки! — констатировала Лариска, которая пока не нашла новую жертву для любви.
— Отстань от них! — толкнула ее Ирина. — Привет родителям!
Она расцеловала по очереди Дину, Сашу и Василису.
— Слушайте, а мне здесь уже нравится. Вы с Жоркой молодцы — уютно, красиво. Чувствую, Дина дала волю вашему воображению и кошельку…
— Это ты еще программу не видела, — усмехнулась Дина. — Нас ждет сюрприз.
Но и без сюрприза все вышло отлично. Публика принимала танцоров и певцов на ура, громко хлопала и требовала выхода на бис. Даже Лариска забыла про плохое настроение и сладострастно поглядывала в сторону парня из балета.
Саша наклонился к ее уху и хмыкнул:
— Ларочка, не трать время.
Она возмущенно всплеснула руками:
— Что, и этот тоже?.. А нормальные мужики у вас есть?!
— Сколько угодно.
Лариса еще раз обернулась к гибкому блондинчику и вздохнула:
— А мне этот нравится. Могу же я попробовать. Вдруг он просто не встречал на своем пути настоящую женщину?.. Познакомишь?
— Мое дело предупредить.
В зале зажегся свет. Под аплодисменты на сцену пробрался Жора. Он так сильно волновался, что едва не потерял голос.
— Всем нашим гостям спасибо! Этот бар для меня не просто бар… это моя душа. Спасибо тем, кто помогал мне делать его лучше: моей лапушке-жене… Люблю тебя, Васенька!
— Жорочка, я тоже!
Василиса тут же расчувствовалась, и Саша протянул ей коробку с бумажными платками.
— Другу моему самому лучшему — Саньке!.. Ты — удача на моем пути. Главному спонсору — Диночка, спасибо! Да не оскудеет твоя дающая рука! Постановщику танцев нашей группы — Франческо Пирелли и его супруге Олечке! Танцы у нас супер.
Саша протянул следующую коробку платков рыдающей от счастья Ольге.
— Миа кара, не плачь, я тебя любить мольто! — Франческо гладил Ольгу по плечу, а та что-то отвечала ему на итальянском.
— Тебе не надо? — Саша протянул очередную припасенную коробку Дине, но она со смехом отказалась.
— Ну тебя, Гордеев! Уж и поплакать нельзя. Мы же слабые, только вам об этом знать не обязательно.
Жора продолжил речь.
— Вы знаете, что я давно не танцую, но сегодня такой день… да и жене обещал. Короче, вас ждет приватный танец Жоры Грома. Вспомним былые дни.
Публика разразилась радостным свистом. Жора вскинул руки:
— Это еще не все. Один на Голгофу я не пойду. Эй, Санька, тащи сюда драгоценные телеса, разомнемся немного.
Саша перевел взгляд на Дину. Она со смехом кивнула на сцену:
— Давай, поддержи Жору. Ты обещал.
Васька и все остальные за столом захлопали и принялись скандировать:
— Саша! Саша!
— Дина, это ведь потом на ютубе выложат! — предупредил он.
— Не волнуйся, я обязательно скачаю! Будет что детям показать.
— Ну, если так хочешь…
— Хочу! Я тебя всегда хочу…
Выдохнув, Саша встал и направился к Жоре. Свет погас, осветилась только сцена. Когда-то он танцевал на ней для женщины, которую видел по телевизору. Теперь он будет танцевать для самой любимой женщины на свете, без которой не может дышать.