Возрастание масштабов вооруженного сопротивления врагу в его тылах вызвало необходимость крупных организационных мероприятий по развертыванию боевых операций по линии органов госбезопасности на оккупированной территории. Эта работа выполнялась под непосредственным руководством Ставки Верховного Главнокомандования (1941–1945 годы). Конкретно 4-е управление НКВД СССР, созданное Приказом № 001145 от 18 января 1942 года для «проведения специальной разведывательной, диверсионной и контрразведывательной работы в тылу противника, а также организации и осуществления по выводу из строя и уничтожению промышленных предприятий и других важнейших сооружений на территории, угрожаемой противником» и его четвертые отделы территориальных органов госбезопасности выполняли ответственные задания Ставки Верховного Главнокомандования (1941–1945 годы), Штаба обороны Москвы (октябрь-декабрь 1941 года), командующего Западным фронтом (1941–1943 годы), Штаба обороны Главного Кавказского хребта (1942–1943 годы), командующего Северо-Кавказским фронтом (1942–1943 годы), командующего Закавказским фронтом 1942–1943 годы), командующего Центральным фронтом (1943 год), командующего 1-м Белорусским фронтом (1943–1944 годы).

В годы войны наше подразделение стало главным центром разведывательно-диверсионной деятельности органов госбезопасности в тылу противника. Ему принадлежит важная роль в инициировании и развертывании массового партизанского движения в тылах фашистской армии. Во исполнение Постановления ЦК ВКП (б) и правительства «Об организации борьбы в тылу германских войск» и в первый период войны именно на базе четвертых отделов НКВД возникли первые партизанские отряды и истребительные группы. Особую роль наш аппарат сыграл в организации конспиративного обеспечения массового партизанского движения в Белоруссии, Прибалтике, на Украине. Вместе с тем, как следовало из Директивы НКВД СССР от 13 июля 1942 года, штабам партизанского движения не подлежали передаче разведывательно-диверсионные группы специального назначения, действовавшие в тылах противника, разведывательная агентура, курьеры и связники, резиденты в немецком тылу, а также переписка по партизанским формированиям (сводки, донесения, доклады, радиограммы и т. д.).

Именно эту громадную боевую работу, базируясь на сплошных клеветнических измышлениях и фальсификациях, стремятся представить в искаженном виде ваксберги, бобреневы, рязанцевы, петровы и прочие очернители героической борьбы наших разведчиков с фашизмом.

В тыл врага было направлено более двух тысяч оперативных групп общей численностью 15 тысяч человек. Двадцать три наших офицера получили высшую правительственную награду — им присвоили звание Героя Советского Союза. Более восьми тысяч человек наградили орденами и медалями. Маршалы Жуков и Рокоссовский специально обращались в НКВД с просьбой о выделении им отрядов из состава 4-го управления НКВД для уничтожения вражеских коммуникаций и поддержки наступательных операций Красной Армии в Белоруссии, Польше и на Кавказе. Подразделения 4-го управления и Отдельной мотострелковой бригады особого назначения уничтожили 157 тысяч немецких солдат и офицеров, ликвидировали 87 высокопоставленных чиновников, разоблачили и обезвредили 2045 агентурных групп противника. Руководить всеми этими операциями поручено было мне и Эйтингону. В истории НКВД это, пожалуй, единственная глава, которой продолжают гордиться его преемники. На всех официальных мероприятиях, посвященных очередной годовщине битвы под Москвой и Сталинградом, а также освобождению Белоруссии, всегда упоминают имена партизан и подпольщиков, находившихся под нашим командованием. Кузнецов, Медведев, Прокопюк, Ваупшасов, Карасев, Марковский, Прудников, Шихов, Кудря, Лягин для наших людей — герои сопротивления фашизму на оккупированных территориях. С 1945 по 1992 год у нас издано приблизительно пять тысяч книг и статей о боевых операциях Особой группы 4-го управления в Великой Отечественной войне. В эти годы я находился на действительной службе, затем был арестован, заключен в тюрьму, наконец, освобожден и реабилитирован. И ни в одной из этих публикаций вы не найдете моего имени. Там, где на документах стояла моя подпись, появилось многоточие. Сначала меня не упоминали по соображениям секретности, а позднее мое имя изымалось, поскольку я являлся осужденным преступником и нежелательным свидетелем. Думаю, что нет необходимости останавливаться на известных подвигах бойцов и офицеров, сражавшихся вместе со мной в годы войны. В сборниках под моей редакций, изданных в 1970–1992 годах, названо более трех тысяч имен героев, воевавших в Отдельной мотострелковой бригаде особого назначения. Мне хотелось лишь остановиться на важнейших операциях советской разведки, рассказать о героях тайной войны, о которых мало знают, но которые сыграли заметную роль в военно-политических событиях того времени. Принципиально важно сейчас преодолеть конъюнктурные подходы к оценке роли органов госбезопасности в организации партизанского движения. Фактически именно они на первом этапе до образования Центрального штаба партизанского движения сыграли в его становлении главную координирующую роль. Этот тезис вызывает резкие возражения историков КПСС и войны, которые намеренно или по незнанию игнорируют архивные документы органов госбезопасности. Не хочу называть имен, но имею весомые основания утверждать, что почти все видные партизаны и подпольщики действовали в тылу врага в качестве особо доверенных, лиц органов НКВД — НКГБ, особенно в 1941–1942 годах, опираясь на нашу проверенную агентуру.

Именно НКВД СССР (Берия) вошел с ходатайством в ГКО в мае 1942 года о присвоении впервые высшего звания Героя Советского Союза выдающимся командирам партизанских отрядов тогда мало кому известным С. А. Ковпаку, И. И. Копенкину (сотрудник НКВД), А. Н. Сабурову (сотрудник НКВД) и А. Ф. Федорову 18 мая 1942 года Указом Президиума Верховного Совета СССР это звание было им присвоено. Кроме того, по тому же ходатайству НКВД были награждены орденами и медалями более 190 человек, которые сражались в партизанских отрядах под руководством этих командиров. В 1942 году характер борьбы на коммуникациях в тылу врага резко изменился.

Партизанское движение после провала «Блицкрига» приняло массовый характер. НКВД было просто не под силу, руководить им. У нас вместе с Разведупром Красной Армии были свои важные задачи организация диверсионной войны в глубоком тылу, противодействие спецслужбам, немцев и проникновение в их боевые порядки. Массовое же движение могло быть возглавлено только той структурой, которая опиралась бы на все ветви власти в стране. Таким органом стал Центральный штаб партизанского движения во главе с Н. Пономаренко, который задействовал громадный потенциал партийного аппарата и актива, а также представителей военного командования и НКВД. После того как руководить партизанским движением стал Центральный и местные штабы партизанского движения, одной из основных форм работы НКВД— НКГБ явилось направление на базы действовавших в тылу противника партизанских отрядов специальных оперативных групп НКВД — НКГБ и отдельных оперативных работников. Делалось это, прежде всего, конечно, исходя из оперативной обстановки. Но при этом партизанским отрядам оказывалась действенная помощь в организации агентурно-разведывательной работы и агентурной подготовки боевых операций. Постепенно сравнительно небольшие по численности оперативно-боевые группы выросли в крупные партизанские соединения. В тыл противника с заранее определенными заданиями выводились оперативно-чекистские, диверсионно-разведывательные группы и отряды. Действуя на оккупированной территории, они значительно пополняли свои ряды за счет местного населения и военнопленных, бежавших из лагерей. Выполняя задания по разрушению коммуникаций и стратегических объектов врага, эти группы и отряды в чрезвычайно тяжелой обстановке прошли громадные расстояния и своей деятельностью охватили большую территорию, оккупированную немцами и их союзниками. Оперативная группа майора госбезопасности С. Волокитина эффективно действовала в тылу против так называемой испанской «Голубой дивизии». Были добыты важные данные о планах и задачах испанских фашистских легионеров Франко, посланных в подмогу Гитлеру на Восточный фронт. Мне запомнились смелые и рискованные, но оправданные рейды по тылам франкистов Симона Кримкер (будущий нелегал советской разведки «Мира» в Аргентине и в Чехословакии в 1947–1956 годах), Хусто Лопеса («Патрик»). Вместе с тем неудачными были наши операции против венгерских сателлитов Гитлера. Героически погибла от рук венгерских фашистов оперативная группа Р. Патаки. Так же, несмотря на героизм, не принесли ощутимых результатов наши усилия в Крыму. Оперативные группы А. Арапова, В. Калошина, хотя и добыли важную информацию, не смогли стать опорой для развития партизанского движения. Погибла и была частично перевербована немцами опергруппа Араджанова.

Еще в начале войны во время отхода частей Красной Армии было оставлено большое количество агентуры на территории, находящейся под угрозой немецкой оккупации. Например, НКГБ Украины в это время было оставлено в тылу противника почти 13 тысяч агентов. В первые два года войны через линию фронта во вражеский тыл были заброшены около четырех тысяч человек. Члены этих групп и отрядов, а также завербованная ими на месте агентура успешно осуществили многочисленные диверсионные акты и боевые операции на железнодорожном транспорте, на промышленных объектах, в административных центрах и на шоссейных коммуникациях врага. Массовые переброски нашей агентуры через линию фронта, а также оставление ее в тылу противника на первом, тяжелом этапе Отечественной войны сыграли большую роль в развитии партизанского движения. Многие агенты в силу обстоятельств, не выполнив основного задания, ушли на нелегальное положение и стали в ряде случаев организаторами партизанских отрядов.

В начале 1942 года оперативной группой ныне Героя Советского Союза Ф. Озмителя был организован в Смоленской области партизанский отряд в количестве 90 человек под командованием старшего лейтенанта госбезопасности Н. И. Талерко. Комиссаром отряда стал председатель Руднянского райисполкома Евдоким Мельников, который погиб в октябре 1942 года.

В сентябре 1943 года в районе г. Рудня Смоленской области был организован другой отряд — под руководством «Максимова» — Степанцова Алексея Мироновича, которому удалось устроиться на работу в полицию и сформировать партизанский отряд. В нем было 30 бывших служащих РОА и 67 местных полицейских. Партизаны завербовали агента гестапо в г. Рудня и начальника полицейского отряда Руднянской полиции. Отряд при отступлении немцев проводил активные боевые действ; уничтожил четыре автомашины с немцами, одну штабную автомашину, семь немецких офицеров, захватил важные секретные документы и оружие. После освобождения Руднянского района от немцев Степанцов с группой в количестве пяти человек был направлен в Смоленск. В феврале 1944 года вступил и партизанский отряд, действовавший на территории Белоруссии. 26 июля 1944 года Степанцов погиб в бою с карателями.

В марте 1942 года в тыл противника недалеко от Минска была направлена оперативная группа НКГБ СССР «Местные» под руководством подполковника госбезопасности, ныне Героя Советского Союза С. Ваупшасова, который был в Красной Армии с 1918 года. Во время войны в Испании в 1937 году являлся советником командира 14-го корпуса республиканских войск, выполнял специальные задания в тылу франкистских войск, организовал школу партизанских командиров. Во время Великой Отечественной войны с 1942 года возглавлял спецгруппу, действовавшую на временно оккупированной фашистами, территории Белоруссии. В последующие годы принимал активное участие в борьбе с националистическим подпольем.

Всего группой «Местные» в 1942 году в Минской области было организовано 14 партизанских отрядов, ставших впоследствии крупными партизанскими соединениями. Эти отряды насчитывали свыше 3200 человек.

До момента организации Центрального штаба партизанского движения опергруппа руководила деятельностью 16 партизанских отрядов Минской области, а затем связала их с Центральным и Белорусским штабами партизанского движения.

В мае и июне 1942 года Ваупшасов провел в тылу противника в Минской области два совещания командиров 23 партизанских отрядов, на которых были рассмотрены и разрешены следующие вопросы: задачи партизанского движения в Отечественной войне; об установлении координации действий между отрядами; выработана и принята обязательная партизанская присяга; разработана и введена единая структура партизанских отрядов; дана установка о создании партийно-комсомольских организаций; решен вопрос об обязательном введении в отрядах особого отдела и разведки; даны и приняты на совещаниях названия партизанских отрядов.

Оперативная группа «Местные» провела большую агитационно-массовую работу среди населения временно оккупированных районов Минской области. В марте-сентябре 1942 года опергруппа была единственной из групп, имеющей ежедневную связь с Москвой. Принимая ежедневно сводки Совинформбюро, она размножала их, распространяла среди населения, разъясняя положение на фронтах, решения партии и правительства, рассказывала о жизни за линией фронта. Бойцы и командиры опергруппы пользовались всеобщим уважением среди местного населения и партизанских отрядов.

За период действия в тылу противника опергруппа выросла за счет местного населения из 24 москвичей до 480 человек.

Параллельно с опергруппой «Местные» в районах Минской области большую практическую работу по организации партизанского движения проводила опергруппа НКГБ СССР «Бывалые» под руководством капитана госбезопасности, ныне Героя Советского Союза Лопатина.

За время работы в тылу противника с 20 марта 1942 года по 10 июля 1944 года опергруппа «Бывалые» выросла за счет местного патриотически настроенного населения и военнопленных, выведенных из лагерей, в одну из крупных оперативных групп НКГБ СССР, действовавших на оккупированной территории Белоруссии. Среди местного населения Минской области опергруппа «Бывалые» была известна как «бригада дяди Коли». На 1 июля 1944 года в оперативной группе насчитывалось 1540 человек. Только за один год в результате активной работы по организации партизанского движения и боевой деятельности опергруппа выросла в численном составе до 915 человек, из которых были созданы четыре партизанских отряда.

Оперативной группой «Бывалые» проводилась большая политическая работа среди населения. Только за один год в Борисовском, Плещеницком, Логойском, Смолевичском и других районах Минской области проведено более 520 собраний, на которых присутствовало более 50 тысяч человек. Центральные газеты, доставленные из-за линии фронта, — «Правда», «Известия», «Комсомольская правда» и другие — связными опергруппы проносились в города Минск и Борисов, где раздавались населению. Кроме того, опергруппа напечатала и распространила среди населения Минской области более 100 тысяч газет, брошюр, сводок Совинформбюро и разного рода обращений к населению.

На оккупированной территории Витебской области марта 1942 года действовала оперативная группа НКГБ СССР «Неуловимый» под руководством подполковника госбезопасности, ныне Героя Советского Союза Прудникова. Опергруппа «Неуловимый» провела ряд операций по очищению района своей деятельности от немецких ставленников и пособников и этими мероприятиями завоевала у населения доверие и авторитет.

С мая по декабрь 1942 года опергруппой было организовано в Витебской области 14 партизанских отрядов, из них в Невельском районе — три, Полоцком — шесть, Россонском — один, Дриссенском — один и Освейском районе — три отряда.

На 1 января 1943 года опергруппа имела в своем составе свыше двух тысяч человек. Командованием опергруппы «Неуловимый» для всех организованных отрядов был подобран командный состав, с командирами проводились занятия по подрывному делу и диверсионной технике.

В апреле 1942 года в тыл противника с задачей проведения диверсионно-разведывательной работы и организации партизанского движения на оккупированной территории Гомельской области была направлена опергруппа «Вперед» под руководством майора Шемякина. В Кормянском, Печерском, Краснопольском, Пропойском и Красногорском районах Гомельской области в июне 1942 года опергруппа, установив связь с рядом существовавших там партизанских отрядов, для активизации их деятельности созвала совещание командиров и комиссаров отрядов. На нем был организационно оформлен штаб всех отрядов во главе с секретарем Гомельского обкома КП(б) Белоруссии и налажена работа по обучению личного состава отрядов подрывному делу и диверсионной технике. Этой опергруппой на базе мелких групп и разрозненных отрядов были созданы Гордеевский, Клинцовский и Мглинский партизанские отряды общим количеством до тысячи человек. Отряды вели работу под непосредственным руководством опергруппы и перед ней отчитывались о результатах своей боевой деятельности.

На временно оккупированной немцами территории Барановичской и Пинской областей Белоруссии в 1943 году действовала опергруппа НКГБ СССР «Соколы», руководимая подполковником госбезопасности, ныне Героем Советского Союза Орловским.

Наряду с выполнением специальных заданий опергруппа проводила работу по привлечению местного населения в партизанские отряды, оказывала всестороннюю помощь целому ряд существовавших отрядов и групп в районах Барановичской и Пинской областей.

Оперативная группа «Ходоки» под руководством подполковника госбезопасности, ныне Героя Советского Союза Мирковского, направленная за линию фронта в мае 1942 года в Брянские леса с задачей дальнейшего продвижения на Украину, в пути следования проводила большую работу по созданию партизанских отрядов.

Оперативной группой НКГБ СССР «Охотники», руководимой подполковником госбезопасности, ныне Героем Советского Союза Прокопюком, действовавшей на территории Словакии, в сентябре 1944 года в период оккупации немцами Словакии и разоружения Словацкой Армии было сформировано из солдат и офицеров словацкой армии партизанское соединение под командованием бывшего командира 2-го словацкого артиллерийского полка подполковника Вогеля, состоявшее из пяти отдельных отрядов.

С августа 1942 года в лесных массивах между городами Березно, Сарны, Рокитное и Городище дислоцировалась оперативная группа НКГБ СССР «Победители» под руководством полковника госбезопасности, Героя Советского Союза Медведева. В этих районах Западной Украины опергруппа провела ряд мероприятий по организации активного сопротивления населения немецким оккупантам, активизации существовавших и созданию новых партизанских групп и отрядов.

В наиболее крупных селах Березновского, Людвипольского, Сарненского, Клесовского и Рокитновского районов Ровенской области опергруппой из своих бойцов были созданы специальные группы по 10–15 человек. Эти группы вылавливали предателей и немецких агентов, ежедневно сообщали жителям сводки Совинформбюро, размножали и раздавали издававшиеся опергруппой листовки и проводили большую массово-разъяснительную работу среди населения.

К каждой такой группе был прикреплен целый ряд более мелких соседних населенных пунктов, в которых также проводилась соответствующая работа. Осенью 1942 года опергруппа для заготовки продовольствия провела ряд операций по разгрому немецких хозяйств (фольварков). В них содержалось большое количество коров, свиней, лошадей и зерна, отобранных немцами у местного населения с помощью националистов и украинской полиции.

Большая часть всего изъятого из этих хозяйств (скота и зерна) распределялась среди сочувствовавшего партизанам местного населения, что способствовало поднятию авторитета опергруппы и подрывало авторитет украинских националистов. Несколько таких операций по разгрому складов зерна опергруппа провела с привлечением местных жителей с их транспортом.

В результате всех этих мероприятий вокруг опергруппы сколотился большой актив не только сочувствовавших, но и всемерно помогавший опергруппе в ее работе. Из этого актива по селам организовывались вооруженные партизанские группы. Свыше 100 человек, не служивших в рядах Красной Армии, в течение короткого времени влились в опергруппу и, будучи зачисленными в учебные подразделения, прошли обучение военному делу.

Людвипольский, Березновский, Сарненский, Рокитновский, а частично и Городницкий районы, за исключением райцентров, не признавали больше оккупационных властей и, считая единственными представителями власти представителей опергруппы, фактически превратились в партизанский край.

В Ровно опергруппой «Победители» была установлена связь с двумя подпольными партийно-партизанскими организациями, которые возглавлялись Терентием Новаком и Павлом Мирющенко.

Группа Мирющенко к середине 1943 года насчитывала 130, а группа Новака — 60 человек. При организации этих групп учитывалась необходимость строжайшей конспирации применительно к условиям их работы. Наряду с распространением издававшихся опергруппой листовок и сводок Совинформбюро Труппы занимались вербовкой военнопленных для партизанских отрядов, снабжали их медикаментами, а также проводили террористическую, диверсионную и разведывательную работу.

Кроме этих партийно-партизанских групп, ячейки которых охватывали многие немецкие учреждения и предприятия, опергруппа располагала целым рядом мелких групп, занимавшихся кроме разведки выполнением ряда специальных заданий.

Партизанскими группами опергруппы «Победители» в Ровно было организовано большое количество серьезных диверсионных актов, главными из которых — взрыв вокзала, во время которого погибли свыше 100 старших и высших офицеров германской армии, взрыв генеральской фронтовой столовой, где были убиты три генерала и большое количество старших офицеров немецкой армии, взрыв немецкой ортскомендатуры, взрыв в центре города немецкого поезда с офицерским, составом и другие акты.

Говоря об особенностях партизанской и диверсионной войны в немецком тылу по линии НКВД — НКГБ, следует отметить, что мы постоянно корректировали тактику действий агентурно-боевых групп. В конце 1942 года мы по согласованию с Центральным штабом партизанского движения сконцентрировали базирование наших сил и средств вокруг рокадных дорог и коммуникаций. В 1943 году перешли к практике рейдовых операций в немецком тылу, блестяще выполненных соединениями С. Ковпака, А. Федорова, А. Сабурова, Н. Прокопюка (НКВД). В 1943–1944 годах диверсионные операции на немецких коммуникациях приняли особый размах. Наши действия нанесли громадный ущерб снабжению немецкой армии горючим, в ряде случаев срывали переброску войск.

Совершенно необоснованны рассуждения некоторых участников диверсионной войны о более успешных операциях на коммуникациях врага в Белоруссии, нежели на Украине. При всем моем негативном отношении к Хрущеву, возглавлявшему штаб партизанского движения, и его заместителям Т. Срокачу и Н. Сергиенко, неприглядно проявивших себя при оставлении Киева в 1941 году, должен сказать, что условия для партизанской и диверсионной войны на Украине и в Крыму были для нас более неблагоприятными, чем в Белоруссии. В степных областях и районах Украины организовать партизанские соединения и диверсии на железных дорогах было исключительно трудно. На западных лесистых территориях наши оперативные группы добились больших успехов. Но их действия осложнялись постоянными боестолкновениями с бандами украинских националистов ОУН, которые активно сотрудничали с гитлеровскими оккупантами. Конечно, ОУН после разгона гитлеровцами правительства «Независимой Украины» во Львове, которое возглавлял Я. Стецко, просуществовавшего с июля по сентябрь 1941 года, пыталась проводить собственную линию все ее действия всегда базировались на тесном сотрудничестве с гитлеровцами. Это не исключало, как сообщал НКВД Украины в Москву, в Центр, случаев нападения украинских националистов на немецкие тыловые подразделения.

Сейчас хотелось бы рассказать о некоторых конкретных важных фактах операций партизанского движения по линии НКВД, которые недостаточно известны. Огромную роль в антифашистском восстании в Словакии сыграла оперативная группа НКГБ под руководством Героя Советского Союза В. Карасева. В август 1944 года НКГБ СССР докладывал в ГКО, что в процессе оказания помощи Главному чехословацкому штабу партизанского движения в Словакии во главе с представителем компартии Чехословакии Р. Сланским тем самым, который стал руководителем компартии был казнен по сфальсифицированному обвинению 1952 году (реабилитирован в 1961 г.), командир опергруппы, майор госбезопасности Карасев лично конспиративно встретился с командованием Словацко Армии и договорился, что 1-я и 2-я словацкие дивизии, воевавшие на стороне немцев, в момент перехода границы Словакии Красной Армией присоединятся к ней для совместной борьбы «против немцев и венгров». Более того, Карасев договорился со словацким командованием, что все минные заграждения и танковые препятствия будут устранены в момент под хода Красной Армии к границам Словакии, а ее передовым частям могут быть приданы словацки офицеры связи. Это впечатляющее сообщение на фоне наших других успехов летом 1944 года вызвало одобрительную реакцию Сталина. Он поручил, как мне говорил нарком Меркулов подготовить специальный указ о награждении чекистов-партизан, успешно действовавших в тылу врага. Такой указ был издан 5 ноября 1944 года. Я не хотел бы, чтобы героизм и заслуги В. Карасева, Н. Прокопюка, С Ваупшасова, Е. Мирковского и других в Польше, Венгрии, Словакии, Белоруссии были бы неправильно истолкованы. НКГБ СССР не подменял советского военного и политического командования. В частности, В. Карасеву были немедленно даны следующие указания: в официальные переговоры с высшим командованием Словацкой Армии не вступать и никаких обещании не давать. Вместе с тем укреплять отношения с командирами отдельных частей и соединений, изучать агентурную обстановку в стране, организовать законспирированные базы для ведения разведывательной работы и приема перебрасываемой нами агентуры. Диверсионную работу проводить исключительно против немцев, всячески втягивая в нее местное население. В целом масштабы подвига оперативной группы «Олимп» под командованием В. Карасева и его заместителя, будущего главного нелегального резидента КГБ в Латинской Америке в 1952–1960 годах, друга по охоте на крокодилов парагвайского президента-диктатора Стреснера полковника М. Филоненко громадны. С января 1943 года по февраль 1945 года группа прошла по тылам противника более 11 тысяч километров, провела 130 крупных боев с немецкими частями и карательными формированиями ОУН, так называемых «восточных легионов», в том числе с Калмыцким кавалерийским корпусом, разрушая коммуникационные линии, связывавшие стратегические резервы Германии с Восточным фронтом. Характерно, что за время пребывания в тылу противника на территории Польши, Словакии и Чехии наши оперативно-чекистские, диверсионно-разведывательные группы и специальные отряды среди местного населения приобрели большую популярность и авторитет. Этому способствовали активные боевые операции против оккупантов. Хорошее взаимоотношение спецгрупп и отрядов с местным населением способствовало массовому вовлечению местных жителей в борьбу с немецкими захватчиками. Особенно большой авторитет завоевали специальные группы среди чешского и словацкого населения Праги, Бероуна, Добржиша, Брно, Банска-Бистрица, Братиславы. Вот всего лишь один пример. После приземления и организации боевых действий против немцев в районе Добржиша оперативно-чекистской группы «Факел» среди местных чехов возникло широкое движение по оказанию всяческой помощи нашим десантникам-парашютистам в борьбе с оккупантами. Помощь эта выражалась в снабжении опергрупп продуктами, одеждой, вооружением. Местные жители также информировали о действиях немцев.

 

Легендарный Кузнецов

Николай Кузнецов — разведчик-боевик опергруппы 4 управления НКГБ СССР «Победители» в тылу немцев. Его индивидуальная подготовка оттачивалась еще во время битвы под Москвой. К тому времени, когда он влился в опергруппу «Победители», у него уже был большой опыт агентурной работы. Кузнецов в силу своих биографических данных и по своим способностям мог бы эффективно использован в разных ролях.

Почему Кузнецов стал именно нелегалом-боевиком успешно действовавшим в тылу противника? Он никогда не находился за границей и потому не мог быть подставлен противнику в качестве офицера немецкой армии на условиях длительного пребывания или прохождения службы в его разведорганах, поскольку сразу же любая проверка, если бы он зачислялся на постоянную должность в штаб немецких спецслужб или комендантских подразделений, предполагала его провал. Мы планировали использовать его и в московском подполье не как офицера вермахта, а как обрусевшего немца Шмидта.

Он больше подходил для того, чтобы эпизодически появляться в форме немецкого офицера в тыловых учреждениях вермахта, в местах дислокации временного оккупационного персонала, где немецким контрразведывательным органам нет необходимости проводить спецпроверку на временно прикомандированного офицера, если он не допущен к секретным работам и документам.

Кузнецов, несмотря на существенный пробел в своей оперативной биографии — он не использовался как агент нашей внешней разведки внутри страны и за границей, не имел реального представления о жизни на Западе, — произвел на меня сильное впечатление своей сосредоточенностью и целеустремленностью. Он обладал мгновенной реакций на собеседника, буквально подчинял его себе. Все говорило о том, что он владеет каким-то секретом подхода к людям, умеет их расположить к себе, влюбить в себя. Тогда у меня и возникла мысль о том, что его целесообразнее подготавливать как спецагента-боевика. Такой человек мог своим внешним видом, уверенной манерой поведения проложить себе дорогу к видному представителю немецкой администрации, добиться личного приема. У меня сразу сложилось впечатление о громадном потенциале этой личности.

Способности и громадный потенциал Кузнецова в полной мере правильно оценил позднее Д. Медведев («Тимофей»), назначенный в начале 1942 года начальником отделения негласного штата нашей службы. Он остановил на нем выбор как на перспективном спецагенте-боевике для своей оперативной группы «Победители» в тылу врага.

В чем состояла особенность подготовки Кузнецова? Прежде всего его обучали технике выхода на влиятельных людей среди офицеров вермахта и оккупационной администрации. Мы нацеливали его на изучение мельчайших деталей в поведении человека — объекта его индивидуальной разработки. «Колониста» тренировали, например, как действовать в непредвиденных обстоятельствах, которые могут возникнуть. Например, когда он разрабатывается противником или находится в поле зрения наружного наблюдения. Учили его действовать в районах, где введено чрезвычайное положение по контролю всех транспортных средств, то есть ему создавались реальные оперативные ситуации в тылу противника. С. Окунь, Л. Сташко, Н. Крупенников и Ф. Бакин приучали его навыкам самостоятельно принимать решение в сложной оперативной обстановке. Причем главным в его тренировке была многовариантность ухода и отрыва от противника. Анализировались ситуации потенциального провала, захват противником радиста его оперативной группы, правила работы нелегальной резидентуры и т. д. Такая подготовка себя полностью оправдала.

В 1942 году Кузнецов был заброшен в район Ровно. Появился он там в форме немецкого офицера интендантской службы. По легенде, разработанной нами, Кузнецов якобы находился в отпуске по ранению, и ему поручено организовать доставку продовольствия и теплой одежды для его дивизии, расположенной под Ленинградом. Он выдавал себя за немца, несколько лет прожившего в Прибалтике, где и был мобилизован. По его словам, в Германию он возвратился только в 1940 году в качестве репатрианта. Шла война, перемещение людей было весьма интенсивным, абверу или гестапо понадобилось бы много времени для проверки его личности. Документы для его работы в немецком тылу были изготовлены австрийцем Миллером и его учеником Громушкиным.

Кузнецов был отправлен в тыл врага настоящим специалистом, готовым к боевой работе в экстремальных ситуациях. Он лично ликвидировал нескольких губернаторов немецкой администрации в Галиции. Эти акты возмездия организаторам террора против советских людей были совершены им с беспримерной храбростью средь бела дня на улицах Ровно и Львова. Одетый в немецкую военную форму, он смело подходил к противнику, объявлял о вынесенном смертном приговоре и стрелял в упор. Каждая тщательно подготовленная акция такого рода, страховалась боевой группой поддержки. Однажды его принимал помощник Гитлера гауляйтер Эрих Кох, глава администрации Польши и Галиции. Кузнецов должен был убить его. Но когда Кох сказал Кузнецову, чтобы тот как можно скорее возвращался в свою часть, потому что возле Курска должно начаться в ближайшие десять дней крупное наступление, Кузнецов принял решение не убивать Коха, чтобы иметь возможность незамедлительно вернуться к Медведеву и передать срочную радиограмму в Москву.

По заданию Ставки информация Кузнецова о подготовке немцами стратегической наступательной операции была перепроверена и подтверждена посланными нами в оккупированный Орел разведчиками Алексахиным и Воробьевым.

Партизанскому соединению под командованием полковника Медведева удалось выйти на связи Отто Скорцени, руководителя спецопераций гитлеровской службы безопасности. Медведев и Кузнецов установили, что немецкие диверсионные группы проводят тренировки в предгорьях Карпат своих людей с целью подготовки и нападения на американское и советское посольства в Тегеране, где в 1943 году должна была состояться первая конференция «Большой тройки». Группа боевиков Скорцени проходила подготовку возле Винницы, где действовал партизанский отряд Медведева. Именно здесь, на захваченной нацистами территории, Гитлер разместил филиал своей Ставки. Николай Кузнецов под видом старшего лейтенанта вермахта установил дружеские отношения с офицером немецкой спецслужбы Остером, как раз занятым поиском людей, имеющих опыт борьбы с русскими партизанами. Эти люди нужны были ему для операции против высшего советского командования. Задолжав Кузнецову, Остер предложил расплатиться с ним иранскими коврами, которые собирался привезти в Винницу из деловой поездки в Тегеран. Это сообщение, немедленно переданное в Москву, совпало с информацией из других источников и помогло нам предотвратить акции в Тегеране против «Большой тройки».

Вокруг личности Кузнецова ходят разного рода слухи, ставящие под сомнение, что он мог так долго и успешно играть роль немецкого офицера. Приходилось слышать о том, что он был послан в Германию еще до начала войны. Активисты «Мемориала», организации, объединяющей узников ГУЛАГа, старались связать его имя с репрессиями против немцев, депортированных в Казахстан из Сибири и Поволжья. Кузнецов никакого отношения к этому не имел. Он был русским, родом из Сибири, хорошо знал немецкий язык и бегло говорил на нем, потому что жил среди проживающих там немцев. Его привлекло к работе местное НКВД и в 1939 году направило в Москву на учебу. Он готовился индивидуально, как специальный агент для возможного использования против немецкого посольства в Москве. Красивый блондин, он мог сойти за немца, то есть советского гражданина немецкого происхождения. У него была сеть осведомителей среди московских артистов. В качестве актера он был представлен некоторым иностранным дипломатам. Постепенно немецкие посольские работники стали обращать внимание на интересного молодого человека типично арийской внешности, с прочно установившейся репутацией знатока балета. Им руководили Райхман, заместитель начальника Управления контрразведки, и Ильин, комиссар госбезопасности по работе с интеллигенцией. Кузнецов, выполняя их задания, всегда получал максимум информации не только от дипломатических работников, но и от друзей, которых заводил в среде артистов и писателей. Личное дело агента Кузнецова содержит сведения о нем как о любовнике большинства московских балетных звезд, некоторых из них в интересах дела он делил с немецкими дипломатами.

Кузнецов участвовал в операциях по перехвату немецкой диппочты, поскольку время от времени дипкурьеры останавливались в гостиницах «Метрополь» и «Националь», а не в немецком посольстве. Пользуясь своими дипломатическими связями, Кузнецов имел возможность предупреждать нас о том, когда собираются приехать дипкурьеры и когда можно будет нашим агентам, размещенным в этих отелях и снабженным необходимым фотооборудованием, быстро переснять документы.

Я провел с Кузнецовым многие часы, готовя к будущим заданиям. Вспоминаю о нем как о человеке редкого таланта оставаться спокойным при выполнении боевых заданий, реалистичном и разумном в своих действиях. Но постепенно он начал очень верить в свою удачу и совершил роковую ошибку, пытаясь пересечь линию фронта для встречи с частями Красной Армии. Кузнецова и его людей схватили бандеровцы, сотрудничавшие с немцами. Это произошло в 1944 году в одной из деревень возле Львова. Наше расследование показало, что Кузнецов подорвал себя ручной гранатой: в архивах гестапо мы обнаружили телеграмму, в которой бандеровцы сообщали гестапо о захвате группы офицеров Красной Армии, один из которых был одет в немецкую форму. Бандеровцы считали, что этот человек, убитый в перестрелке, был именно тем, кого все это время безуспешно искала немецкая спецслужба. Немцам были переданы некоторые поддельные документы, изготовленные нами на имя обер-лейтенанта Пауля Зиберта (псевдоним Кузнецова), и часть доклада Кузнецова Центру с сообщением поразительных подробностей уничтожения высокопоставленных немецких представителей на Украине. Посмертно ему было присвоено звание Героя Советского Союза. Поскольку Кузнецов не был женат, награду принял его брат. В 1991 году Кузнецову исполнилось бы восемьдесят лет. Я выступал на вечере, посвященном его памяти, в клубе КГБ.

Надо отметить, что спецагентов типа Кузнецова у нас было мало. Мы имели, правда, существенный спецрезерв из числа австрийских и немецких эмигрантов-антифашистов, среди которых блестяще проявил себя Ф. Кляйнинг и был представлен к званию Героя Советского Союза. Однако Кузнецов был человеком выдающимся, по своему уровню мышления и кругозору он значительно превосходил другие заметные фигуры в нашем агентурном аппарате. Это тем более удивительно, что высшего образования у него не было. Личная жизнь его не сложилась, но он прожил короткую, яркую, хотя и тяжелую, неровную жизнь. В наградном листе на присвоение посмертно звания Героя Советского Союза за моей подписью символично было указано, с одной стороны, отсутствие специального офицерского звания, с другой — указано и подчеркнуто его постоянное место работы и адрес — НКГБ СССР.

ИЗ НАГРАДНОГО ЛИСТА НА РАЗВЕДЧИКА

ОПЕРГРУППЫ ЧЕТВЕРТОГО УПРАВЛЕНИЯ НКГБ СССР

«ПОБЕДИТЕЛИ» Н. И. КУЗНЕЦОВА

16 октября 1944 г.

1. Фамилия, имя и отчество — Кузнецов Николай Иванович.

2. Звание — не имеет.

3. Должность — разведчик-боевик опергруппы 4-го Управления НКГБ СССР «Победители» в тылу немцев.

Представляется к званию Герой Советского Союза.

4. Год рождения — 1911.

5. Национальность — русский.

6. Партийность — б/п.

7. Участие в гражданской войне, в последующих боевых действиях по защите СССР и Отечественной войне (где, когда) — в опергруппе НКГБ СССР в тылу противника.

8. Имеет ли ранения и контузии в Отечественной войне — геройски погиб в борьбе с немецкими захватчиками.

9. С какого времени в Красной Армии

10. С какого времени в партизанском отряде — с августа 1942 г.

11. Чем ранее награжден (за какие отличия и когда) — орденом Ленина (Указ Президиума Верховного Совета СССР от 26 декабря 1943 г.), медалью «Партизану Отечественной войны» 1 степени (приказ Украинского штаба партизанского движения от 29 июня 1944 г.)

12. Постоянный домашний адрес представляемого к награждению и адрес его семьи — Москва, НКГБ СССР.

1. Краткое конкретное изложение личного военного подвига или заслуг

Кузнецов Николай Иванович за время пребывания в тылу противника с августа 1942 г. в составе оперативной группы 4-го Управления НКГБ СССР проявил себя беззаветно преданным патриотом Советской Родины. Принял участие в ряде операций против немецкой высшей администрации в оккупированных районах Украины:

2. 20 сентября 1943 г. в г. Ровно Кузнецов Н. И. выстрелом из пистолета убил руководителя главного отдела финансов рейхс комиссариата Украины, министерского советника доктора Ганса Геля и старшего инспектора Ровенского гебитскомиссариата Адольфа Венера.

2. 15 ноября 1943 г. в г. Ровно под руководством Кузнецова Н. И. и при его личном активном участии был похищен из своей квартиры, а затем убит командующий особыми войсками на Украине генерал фон Ильген.

3. 16 ноября 1943 г. Кузнецов Н. И. выстрелами из пистолета убил бывшего чрезвычайного комиссара по Мемельской области, помощника рейхскомиссара Украины по судебным делам, сенате президента Альфреда Функа.

5. При контроле автомашины, на которой Кузнецов Н. И. и сопровождавшие его лица выехали из Львова, Кузнецов Н. И. убил немецкого офицера майора Каптера.

6. Находясь в Галиции, Кузнецов Н. И. расстрелял подполковника авиации Петерса.

Пробиваясь в расположение частей Красной Армии, Кузнецов Н. И. со своей группой из 3 человек погиб в бою с бандой националистов (бандеровцев).

Кузнецов Николай Иванович за образцовое выполнение задания в борьбе с немецкими захватчиками в тылу противника и проявленные при этом отвагу и геройство достоин представления к званию Героя Советского Союза.

Зам. начальника 4-го отдела

4-го Управления НКГБ СССР

II. Заключение вышестоящих начальников Ходатайствую о представлении т. Кузнецова Н. И. к званию Героя Советского Союза.

Начальник Четвертого управления НКГБ СССР

ЦОА КГБ, ф. 4, оп. 2, д. 2092, л.л. 16–10 об. Подлинник

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 5 ноября 1944 г. Кузнецову Н. И. было посмертно присвоено звание Героя Советского Союза.