В восемь сорок пять Валентайн подъехал к школе Слиппери-Рока и припарковался у центрального входа. Ему так и не удалось снова заснуть, и он чувствовал онемелость в мышцах, когда вылезал из машины. Всего-то несколько дней недосыпа, и начинаешь ощущать себя стариком.
Без одной минуты девять Валентайн вошел в здание. Без детей школы всегда кажутся пустыми. Он слышал собственные гулкие шаги, направляясь по коридору в библиотеку. В записке было сказано: последняя дверь перед кафетерием. Валентайн остановился и постучал костяшками пальцев.
— Открыто, — манерно ответил женский голос.
Он распахнул дверь и заглянул внутрь. На него смотрели пятеро детей в возрасте примерно от девяти до пятнадцати лет. Перед ними лежали открытые книги.
— Идите сюда.
Валентайн повернулся на голос. Симпатичная седая женщина сидела за столом в углу.
— Простите, — сказал он. — Я, наверное, ошибся дверью.
— Нет, не ошиблись. Входите.
Валентайн вошел в библиотеку и захлопнул дверь. Дети уткнулись в книги. Валентайн пересек комнату и только теперь узнал женщину. Это была Мэри Элис Стокер, слепая библиотекарша, которую накануне он видел во время лотереи. Записку послала именно она.
— Садитесь, пожалуйста, — предложила она.
Валентайн выдвинул себе стул. Что-то на ее столе привлекло его внимание. Это была фотография, сделанная еще до того, как Мэри Элис ослепла. На снимке она каталась на лыжах. Теперь Мэри Элис не могла его видеть, но могли другие.
— Я надеялась поговорить наедине, — сказала она. — Но позвонили родители этих детей, попросили открыть читальный зал. Через несколько недель начнутся экзамены, им нужна справочная литература. Понимаете?
Валентайн кивнул и почувствовал, что краснеет от смущения.
— Конечно.
— Хорошо. Если говорить вполголоса, они ничего не услышат, я уверена.
Он придвинул свой стул ближе к ней.
— Слух уже не тот, что раньше, — признался Валентайн.
— А можно спросить, сколько вам лет?
— Скоро шестьдесят три.
— Правда? Учитывая последние события, я предположила…
— Что я молод и крепок?
Мэри Элис прикрыла рукой рот. Но смешок удержать не успела. Дети резко обернулись к ней.
— Да вы их совсем засмущали.
— Смотрят на нас?
— Боюсь, что так.
— Ох и дадим же мы с вами пищи для сплетен.
Валентайн откинулся назад и усмехнулся. С ней было легко. Казалось, что слепота не нарушает ее душевного равновесия. Может быть, если он ей понравится, она откроет свой секрет.
— Хочу рассказать вам историю. Вы не против?
— Вовсе нет.
— Был у меня один любимчик. К шестому классу перечитал все книги в этой библиотеке. Мог шпарить наизусть Шекспира, преамбулу к конституции и вообще все, что в голову придет. Умница, а не ребенок. Вот только семья у него была — не приведи Господи. Родители пили, не просыхая, дрались и то и дело попадали за решетку. Он сбегал из дома в библиотеку. Я и по воскресеньям ее для него открывала.
И вот как-то раз, — ему только-только тринадцать исполнилось, — он исчез. Полиция решила: похитили нашего мальчика. По всему штату искали, землю носом рыли. Но так и не нашли. Все женщины в городе рыдали в один голос. Я вообще все глаза выплакала.
Одиннадцать месяцев спустя его нашли в захолустном городишке во Флориде. Никто его не похищал. Он сбежал с бродячим балаганом.
Балаганщики были цыганами. Они взяли его с собой. Он у них работал. Они покрасили ему волосы в черный цвет и дали новое имя. В Слиппери-Рок он вернулся другим человеком. Они его не обижали, не издевались над ним — ничего такого. Но они изменили его.
Мэри Элис положила руки на колени. В уголках ее невидящих глаз собирались слезы. Воспоминания причиняли ей такую боль, что ее грудь поднималась и опускалась. Валентайну почудилось, что он пришел в кинотеатр на середине фильма и не улавливает, что к чему.
— Вы ничего не понимаете, да? — спросила она.
— Ничего.
— Этот мальчик Рики Смит.
Когда Валентайн начал работать в полиции Атлантик-Сити, ему первым делом поручили выгнать из города ярмарочный балаган. И задание это оказалось не из простых. Балаган этот приезжал в город с тех пор, как он себя помнил. Они арендовали на лето пустырь и разбивали на нем свои разноцветные шатры и старомодные аттракционы. У них можно было выигрывать призы. Иногда выступали артисты. Сразу после Дня труда, в первый понедельник сентября, они собирались и уезжали на юг. Глядя им вслед, Валентайн всегда грустил.
Сначала он не понимал, почему надо непременно выдворить ярмарку. На Променаде Атлантик-Сити тоже стояли аттракционы, выступали артисты, и никто их не трогал. Задание казалось Валентайну ошибочным, поэтому он пошел к начальству.
Начальник Тони, Банко, был довольно суровым типом. При других обстоятельствах он вставил бы ему по первое число за неисполнение приказа. Но что-то во взгляде Валентайна подсказало ему, что на то есть веские причины. Поэтому Банко усадил его за стол и потребовал объяснений.
— Эти балаганщики, что приезжают в Атлантик-Сити, — наглые мошенники. На вид их аттракционы не отличишь от тех, что на Променаде. Но все не так просто. Там все механизмы нужным образом отрегулированы. Знаешь, почему?
Валентайн покачал головой. Балаганщики всегда относились к нему хорошо. И ему было трудно поверить Банко.
— Да потому что они этим на жизнь зарабатывают, — огрызнулся начальник. — Ярмарки приезжают к нам на два месяца. Открываются только по вечерам. Это тебе не Променад, где в любое время полно народу. Люди приходят на ярмарку разок-другой. Если бы одна десятая из них выигрывала призы — вроде этих здоровенных мягких игрушек — балаганщики разорились бы. Поэтому они так настраивают свою машинерию, чтобы никто не выиграл.
— Но я видел, как люди выигрывали, — буркнул Валентайн.
— Это были смазливые девицы?
— Что вы этим хотите сказать?
— Выигрывают только смазливые девицы.
— Что вы этим хотите сказать?
— Полезно для торговли. Ходит такая красотка по ярмарке в обнимку с плюшевым пандой. А все вокруг умиляются. — Банко положил руку на плечо Валентайну. — Да они там все насквозь жулики. Шпагоглотатели, самый высокий человек на планете, бородатая Хильда. Нет, среди них попадаются профессионалы. И за вход возьмут всего-то двадцать пять центов. Сделка века, да?
— Да, — согласился Валентайн.
— А на самом деле это мошенничество, обман. Они и плату за вход берут, только чтобы к тебе в кошелек заглянуть. Люди же вечно тащат на ярмарку кучу денег, особенно если у них там свидание. Или детей приводят развлекать. Билетер сидит на высоком стуле и отрывает билеты. Но на самом деле он таращится в бумажник. Если там полно денег, он подмигивает другому балаганщику, отирающемуся в толпе. Этот второй подходит к простофиле сзади и мелом ставит у него на спине метку. Для достоверности он делает вид, что столкнулся с ним. Теперь посетитель — отличная мишень для карманника. Его обирают до нитки, а бумажник незаметно возвращают. Таким образом, если кто-то пойдет в полицию с жалобой, там увидят, что бумажник-то при нем, и решат, что он просто продул все деньги.
Валентайн постукивал пальцами по столу Мэри Элис Стокер. Он помнил разговор с Банко так живо, как будто это было вчера. От этого разговора остался осадок — как будто ему сообщили, что Деда Мороза не существует. И вот теперь библиотекарша говорит, что Рики Смит провел почти целый год с какими-то сомнительными балаганщиками.
— И что же такого нового было в Рики, когда он вернулся?
— Рики уже не был маленьким мальчиком. Я бы сказала, что он утратил невинность.
— Он вернулся к родителям?
— Они развелись. И тогда Рики поселился у своей тетки.
— Вы часто с ним общались?
Она покачала головой. Ее стол стоял у окна, выходившего в лес. Из-за деревьев вышел олень и принялся жевать траву, косясь на Валентайна краем глаза.
— Рики перестал заходить в библиотеку, — ответила Мэри Элис. — Начал прогуливать занятия, учебники с собой в школу не носил. Но каким-то образом умудрялся учиться на круглые пятерки.
— Думаете, жульничал?
— Многие учителя его в этом подозревали, но доказать так и не сумели.
— А вы что скажете?
— Жульничал он.
Валентайн посмотрел на оленя. Он жевал нервно, и Валентайн догадался, что олень привык к тому, что Мэри Элис не обращает на него внимания, когда он приходит.
— Еще что-нибудь подозрительное подмечали?
Библиотекарша кивнула.
— Был у него товарищ, Стэнли Кессел. Рос без отца. Азартные игры любил. Несколько раз его в школе заставали за игрой в карты и кости. В выпускном классе его исключили из школы, и он туда так и не вернулся.
— И они болтались вместе?
— Друзья не разлей вода.
— И сейчас дружат?
— Пять лет назад Стэнли уехал в Нью-Йорк, стал биржевым брокером и разбогател. Говорят, они с Рики до сих пор дружат.
— А вы были лично знакомы со Стэнли?
— Да. Мерзкий тип. Я ослепла из-за заболевания глаз, начавшегося двадцать лет назад. Когда я окончательно потеряла зрение, Стэнли пришел сюда и украл сорок долларов из моей сумочки. При мне.
В ее голосе зазвучала резкость, которой раньше не было. Стэнли Кессел вонзил в нее незримый нож, возможно, даже не осознав этого. Валентайн подался вперед и положил ладонь на ее руку. Она слабо улыбнулась. Он не убрал руку.
— Мисс Стокер, мы закончили, — пискнул кто-то из детей.
Валентайн оглянулся через плечо. Все пятеро, только что сидевшие, зарывшись в книгах, теперь выстроились в ряд. Они лукаво улыбались, и Валентайн убрал руку.
Мэри Элис представила ему детей.
— Это Кристен, Дэвид и Энни Бухгольц, Сара и Терри Вильямс. Детки, поздоровайтесь с господином Валентайном. Дэвид, если ты в бейсболке, сними ее, пожалуйста.
Дети протянули ему руки и поздоровались. Они смотрели на него во все глаза, словно он был каким-то чудом. И Валентайн попросил их повторить имена, когда пожимал руки. У каждого была книга, и Тони вспомнил, как трудно было заставить Джерри читать в школьные годы. Терри Вильямс, мальчик лет тринадцати, с копной волос, сделал шаг вперед.
— Мисс Стокер, можно попросить господина Валентайна нам кое-что показать?
— И что же именно, Терри?
— Ну, мы вчера зашли на сайт господина Валентайна. А там столько всякого про мошенничество в казино. На сайте говорится, что господин Валентайн приходит в казино и все это демонстрирует.
— Да, — добавила Энни. — Нам хочется увидеть что-нибудь из этого.
— Какое-нибудь мошенничество? — спросила библиотекарша.
— Ага! — хором ответили все пятеро.
— У меня колода карт с собой, — просиял Терри, вытащив из кармана потрепанные карты и протянув их Валентайну. — Она полная. Я считал.
Валентайн заметил, что Мэри Элис нервно заерзала на стуле, и предположил, что она боится, не пойдут ли по кривой дорожке еще пятеро деток. Он решил показать им один-другой простенький трюк, но потом понял, что Мэри Элис этого не увидит. Тут ему в голову пришла другая мысль.
Дети поставили стулья полукругом. Валентайн взял карты и снял резинку, державшую их вместе. Потом положил их на раскрытую ладонь и вытянул руку вперед. Дети не сводили с него глаз.
— Мошенничества я вам показывать не собираюсь. Знаете, почему?
Дети разочарованно покачали головами.
— Потому что мошенничество — это преступление. Ничем не отличается от воровства. Но я знаю кое-что такое про эти карты, что мало кому известно. Хотите услышать?
Они закивали.
— Хорошо. Нам неизвестно, кто придумал игру в карты. Кто-то считает, что их изобрели средневековые колдуны, которые зашифровали разные оккультные символы в картинках. — Валентайн перевернул карты картинками вверх и разложил на руке. — Колода разделена ровно надвое: двадцать шесть красных, двадцать шесть черных. Это символизирует день и ночь. Дальше — четыре масти: трефы, червы, пики и бубны. Что они, по-вашему, означают?
— Четыре времени года? — предположил Дэвид, мальчик в бейсболке.
— Совершенно верно. И откуда ты такой умный?
Дети захихикали. Валентайн выдвинул всех валетов, дам и королей и указал на них.
— Хорошо. В колоде двенадцать картинок с людьми. Кто скажет, что они означают?
— Двенадцать месяцев года? — ответила Сара.
— Умница. А вот вам вопрос на засыпку. В картах всего тринадцать рангов: от туза до короля. Что же это?
Дети призадумались, и вдруг Терри просиял.
— Тринадцать лунных циклов?
— Именно. Тогда простой вопрос. Почему карт пятьдесят две?
— В году пятьдесят две недели, — объяснила Кристен.
— Да, в самом деле простой. И последний вопрос. Но этот уж совсем сложный. — Валентайн наклонился вперед и понизил голос. — Если сложить значения всех карт полной колоды, считая джокера за единицу, какое число получится? — Дети переглянулись и замотали головами. Краем глаза он заметил, что Мэри Элис одобрительно кивает. — Ровно триста шестьдесят пять — количество дней в году.
Дети снова переглянулись.
— Здорово! — выдохнула Энни.
Валентайн подровнял колоду ладонями. В его огромных руках ее не было видно. Когда он развел руки через секунду, карт в них не было. Валентайн достал колоду из кармана пиджака, едва заметно улыбаясь.
— Все, представление окончено.
Дети, щебеча, вышли из библиотеки. Валентайн предложил Мэри Элис подвезти ее до дома. Она отказалась, сославшись на то, что позднее за ней заедет подруга.
Мэри Элис проводила его к выходу по пустому коридору. И он подумал: какое счастье, что она работает в таком месте, которое хорошо помнит. Она остановилась в шаге от двери.
— Наверное, это прозвучит нелепо. Но вы не такой, как я думала.
Валентайн смотрел сквозь стеклянную вставку двери. На пустой парковке его машина выглядела одиноко. Он попытался представить, каким его представляла слепая женщина.
— Разочаровал?
Она протянула руку, нащупала и сжала его запястье.
— Я думала, вы грубый. Я ошиблась. Снаружи вы крепкий орешек, а в душе очень заботливый человек. Вы можете нам помочь.
— Полагаете?
— Уверена.
— И как помочь?
— Разобравшись в этих странностях. — Мэри Элис махнула второй рукой. — Сначала Рики выигрывает кучу денег в Лас-Вегасе, потом возвращается домой и начинает побеждать в лотереях, тотализаторах. А потом это ограбление банка. Странно.
— Думаете, эти события связаны?
Она отпустила его руку.
— Да. Жаль, что не могу сказать, каким образом.
Валентайн смотрел ей вслед. Ее шаги эхом отзывались в коридоре. Убедившись, что она дошла до библиотеки, Валентайн вышел и сел в машину.