Медленно, но верно бюрократические шестерёнки начали работать. Адвокат Роберт Солк, чей фингал давно прошёл, и чьё уважение к дяде Питеру сохранилось, активно работал. Хаген несколько раз встречался с ним, подписывал бумаги и получал заверения:
– Осталось ещё немного, сэр, и вас переведут в тюрьму с лёгким режимом.
Впрочем, Хаген вдруг перестал оценивать режим тюрьмы Блинки Палермо как тяжёлый. Слишком сильна стала привычка. Гангстерские боссы относились к нему если не с уважением, то хотя бы с безразличием. А в таком месте безразличие – это гораздо лучше, чем когда тобой интересуются.
Хаген продолжал читать и тренироваться, а работу в мебельном цеху справедливо делил напополам. Чарльз Ивенс больше не строил из себя босса, понимая, что если Хаген разозлится, то всю работу придётся делать самому Чарльзу.
В одну из ночей Майку приснился странный сон: будто он оказался в некоем просторном белом помещении, скованный по рукам и ногам, а перед ним стояли три нечеловеческих сущности. Они о чем-то поговорили, а потом Хаген бегал по лабиринту с ловушками и чудовищами, пытаясь выжить. Чем все закончилось, Майк так и не понял, хоть и пытался, впечатлённый яркостью сновидения.
Впрочем, к полудню из головы всё выветрилось, и Хаген забыл, что ему вообще что-то снилось.
Тем временем до официального перевода в другую тюрьму оставалось два или три дня.
– Наконец-то от меня отселят странного камрада, который считает, что он способен останавливать время, – добродушно ворчал Роман. – Подумать только: остановка времени! Да кому она нужна в тюрьме-то? Здесь пригодилось бы ускорение, чтобы все бегали, как в фильмах Чарли Чаплина.
– Ага, – отвечал Хаген. – Наконец-то к тебе подселят кого-нибудь нормального, типа Тревора. Будете вместе листать порножурналы.
Конечно, Роман шутил. Он и Хаген слишком сдружились и привыкли друг к другу.
Да, всё было хорошо, пока не стало резко плохо…
Среди ночи в камере вспыхнул свет. Хаген подскочил на кровати. По ярусу гремел топот множества ног. Роман уже стоял перед унитазом, пытаясь смыть воду, но экран смартфона предательски светился внутри.
– Bilyat! – сказал Роман. Хаген уже знал, что «bilyat» – одно из удивительных русских ругательств, которое могло выражать, как и крайнюю степень изумления, так и выражение неимоверного ужаса.
В данном случае, кажется, было второе: спросонья Роман забыл, что перед облавой воду всегда отключают, как раз для того, чтобы заключённые не избавились от улик. Русский сунул руку в унитаз и вытащил смартфон:
– Да и я дурак, додумался спустить в унитаз смарт…
Двери уже давно были открыты, в камеру ворвались надзиратели. Романа скрутили, вырвали из рук телефон. Хагена тоже скрутили, их обоих вывели в коридор и поставили лицом к стене.
– Почему Джимми не предупредил? – шёпотом спросил Хаген.
– Кто его знает, какая теперь разница… мы попались, камрад. Ты, главное, всё отрицай, как договаривались. Вся вина на мне.
Хаген пожал плечами. Вина и так была вся на Романе. У Хагена даже смартфона не имелось.
Шмон продолжался, а Хагена и Романа, заковав в кандалы, повели в соседнее здание. Там их разделили. Майка повели дальше и втолкнули в комнату для допросов. Там уже сидел за столом Блинки Палермо, дымил сигарой, а один из надзирателей стоял рядом, придерживая стакан с виски.
– Эх, Синеглазка, Синеглазка… Я был так добр к тебе, а ты вот как отплатил? Или ты всё же захотел остаться в моей тюрьме?
Хаген старался сохранить самообладание и отвечал так, как они заранее условились с Романом:
– Сэр, при всём моём уважении, сэр, я не совсем понимаю, о чём речь.
– Знаешь, куда можешь засунуть своё уважение ко мне? – Блинки выпустил облако дыма, как разгневанный дракон. – Ты, тварь, думаешь, что мне нужно ваше уважение? Да вы все здесь не люди, я могу сделать так, что любой из вас исчезнет и мне ничего не будет. Вы жалкие существа из мяса и костей!
Блинки говорил так, будто сам был не из мяса и костей.
– Простите, сэр, – Хаген не знал, что отвечать.
– Ты читать умеешь?
– Сэр?
– Отвечай на вопрос!
Надзиратель, который стоял за спиной Хагена, ударил дубинкой по ногам, и Майк повалился на колени:
– Да, умею.
– Видишь, что написано на моём бейдже? – Блинки отстегнул с пиджака бейдж и ткнул Хагену в нос.
Прочесть было невозможно, но он и так знал, что там:
– Да, сэр: «директор тюрьмы».
– Вот именно. Я здесь директор. Не ты, не твой вонючий русский друг, не ублюдочные гангстеры Фино и Форд. Вы все для меня одинаковое отребье. И если думаете, что способны обмануть меня, то вот вам сюрприз. Никто не может обмануть Блинки Палермо. Наоборот, это я вас всех обманул.
Далее Блинки Палермо рассказал, что о существовании сервера узнали из-за мелочи. Какой-то кретин, играя на приставке в GTA V, подключился к скрытой беспроводной сети, чтобы поиграть онлайн. Проходивший мимо надзиратель, хорошо знавший интерфейс игры, сразу обратил внимание на онлайн-режим. Он не стал мешать игроку, но доложил об этом начальству. Скоро смогли обнаружить и место подключения, и сам сервер.
Сначала Палермо хотел тут же его уничтожить, но придумал кое-что другое. Он позволил гангстерам пользоваться интернетом, ожидая того, когда они удостоверятся, что всё в порядке, и никто ни о чем не догадывается. Потом привлёк тех специалистов из ФБР, что когда-то выследили и арестовали хакера Романа Каменева. Они начали перехватывать и расшифровывать траффик. Теперь осталось только ждать и собирать информацию из переписки гангстеров, которые становились всё менее и менее скрытными.
Парни из «Суреньос Фамилиа» и «Пайрус Бразерс» позабыли прошлые разногласия и решили провести совместную сделку. Банда Форда занималась в основном наркотиками, а банда Фино – оружием. Вот они и договорились помочь друг другу: наметили большую сделку по обмену партии героина на партию оружия.
Состояться сделка должна была сегодня. Оба гангстера невероятно гордились, что смогли обстряпать такое дело, не выходя из тюрьмы.
Блинки Палермо пыхнул сигарой:
– Прямо сейчас федералы арестовывают тех, кто был на месте сделки. А мы зачищаем вас. Блестящая операция, за которую мне пришлют благодарственное письмо из ФБР.
– Я честно рад за вас, сэр.
– А теперь за себя порадуйся. Фино и Форд будут сидеть ещё десять лет. И знаешь что? Они решили, что это вы – «компьютерщики» – сдали переписку копам. Хе-хе, ты понимаешь иронию? Они считают вас стукачами. Так что ваши дни сочтены.
У Хагена закружилась голова. Да, это удар такой силы, что от него не оправиться. Хотя… у Блинки всё равно нет ничего против Хагена. Он не имел права задерживать его в тюрьме. По документам он уже через пару дней отправится в другую тюрьму.
Палермо понял ход мыслей Хагена:
– Ага, надейся, надейся. Конечно, тебя скоро перешлют отсюда, но убить могут в любую секунду, начиная с этой. И поверь мне, в моей власти помешать этому. Но и в моей же власти… смотреть в другую сторону.
Понимая, что выхода нет, Хаген всё же попробовал сохранить каменное выражение лица. Нельзя давать повода директору для торжества. Блинки Палермо отпил виски, затянулся и сел на край стола:
– Но ты же знаешь, Синеглазка, я справедливый человек… А ну, отвечай, сука!
– Да, сэр, вашу справедливость все знают и ценят.
– Вот. Поэтому я дам тебе шанс самому убить Фино и Форда.
Хаген посмотрел в его единственный глаз, догадываясь, на что намекал Блинки Палермо.
Директор дал знак охраннику, Хагена подняли на ноги.
– Решим это прямо сейчас, – сказал Блинки.
* * *
На этот раз мебельный цех был пуст.
Стенки деревянного ринга сдвигали не заключённые, а надзиратели. Из зрителей был только сам Блинки Палермо и несколько его помощников. Хагена вывели на ринг и сняли кандалы. Он стал привычно разминаться, гадая, кого поставят первым: Форда или Фино? В темноте раздалось бренчание цепей, и на ринг вывели Форда… А за ним и Фино.
– Готовься сдохнуть, стукач, – пообещал Форд, обнажая свои чёрные мускулы.
– Готовься сдохнуть дважды, крыса, – выплюнул Фино, боксируя воздух.
Хаген встревоженно посмотрел на Блинки Палермо. Тот самодовольно кивнул:
– Я же говорил, что дам тебе шанс с ними расправиться? Я держу слово.
– Но их же двое!
– Эй, Синеглазка, я справедливый человек, ты разве забыл? Вас тоже двое.
С другого конца ринга вытолкнули Романа Каменева. Тот подслеповато щурился, словно не понимая, зачем он здесь. Русский впервые видел деревянный ринг.
Хаген обречённо оценил противников:
Блейк «Форд» Али, 29 лет
Очков здоровья: 45000.
Уровень 24.
Боев/побед: 302/280.
Вес: 110 кг.
Рост: 195 см.
Текущий статус: глава банды «Пайрус Бразерс».
Фелипе «Фино» Пенья, 33 года
Очков здоровья: 50000.
Уровень 27.
Боев/побед: 370/352.
Вес: 101 кг.
Рост: 183 см.
Текущий статус: глава банды «Суреньос Фамилиа».
Поодиночке, быть может, он и справился бы с ними. Но сразу с двумя… Романа с его шестым уровнем можно было не принимать в расчёт.
Но Роман так не считал. Он встал рядом с Хагеном и поднял кулаки:
– Давай покажем этим козлам, камрад! Представляешь, они решили, что мы настучали копам. Тупые юзеры!
– Не пытайся оправдываться, – ответил Фино. – Кто ещё мог настучать?
– Да пошли вы в жопу, – отозвался Роман. – Раз вы настолько тупые, то нет смысла вам объяснять, что я не стал бы палить свою собственную идею. Я, как и вы, потерял кучу бабок. Побольше, чем вы оба.
Тут уже не вытерпел Блинки Палермо:
– Хватит болтать! Здесь что, Конгресс США? Эй, кто там ближе, помогите им начать…
Несколько охранников замахали дубинками, отгоняя бойцов от края ринга.
Фино и Форд действовали неслаженно, они были уверены в победе. Да что там, даже Хаген был уверен в их победе. Только Роман бесился, видимо, потерял немало криптовалюты:
– Ага, давайте, идите сюда, покажу вам kuskinu mati!
Фино оказался ближе к Роману и махнул кулаком:
– Помолчи.
Удар был резкий, быстрый, даже Хаген не успел бы его блокировать. Роман попятился и упал на ограждение ринга:
– Козёл, тебе повезло. Сейчас я тебя… Дай только встать…
Фино хотел прикончить Романа, но перед ним вырос Хаген и оттолкнул.
Гангстеры стояли так: Фино спереди, а Форд чуть слева, – оба начали бить Хагена. Он успевал блокировать один удар Фино, но тогда прилетала нога Форда: тот умело использовал удары ногой.
Получен урон: 6000 (удар ногой).
Получен урон: 4300 (удар рукой).
Получен урон…
Да, такими темпами его загасят за минуту. Но и Хаген успел отвечать. Например, замахиваясь ногой, Форд сильно открывался. Причём, сам этого не замечал: так был уверен в своей неуязвимости. Именно в такой момент Хаген и всадил ему кулак в печень.
Вы нанесли урон: 35200 (удар рукой).
Один точный выверенный удар, и Форд, согнувшись, выпал из боя. Но Фино, в свою очередь, воспользовался занятостью Хагена и сделал свой ход.
Получен урон: 8000 (удар рукой).
Нокдаун!
Внимание! У вас осталось менее 40 % очков здоровья!
Опять чёртов нокдаун! Впрочем, хорошо, что не нокаут! Или… лучше бы нокаут, чтобы закончить в беспамятстве эту позорную схватку.
Хаген свалился на столы рядом с Романом.
– Сейчас, камрад, я помогу! – закричал русский и с неожиданной стремительностью набросился на Фино. Он махал руками и ногами, разбрызгивая собственную кровь, которая ручьями текла из носа. Кажется, он даже смог задеть гангстера за подбородок.
– Ах ты…
Удар Фино – и Роман описал дугу в воздухе, прилетая обратно, после чего рухнул на столы, раскинув руки и ноги. Русский так и замер.
– Да, в этом Сталинграде русские не победили, – засмеялся Блинки Палермо.
Фино и Форд обступили Хагена. Форд пытался зайти сзади, чтобы схватить за руки. Поняв их манёвр, Хаген отступал, не давая кому-либо зайти в тыл. Длинные удары ногами Форда Майк блокировал. Оба гангстера пока что не решались нападать: опасались кулаков Хагена.
Блинки Палермо это злило:
– Не, ну вы что, и правда, тупые, как говорил Роман? Чего вы крутитесь? Вас двое! Наваливайтесь на Синеглазку, валите на пол и запинывайте!
Фино и Форд подталкивали друг друга локтями, мол, давай, ты первый, а я уж помогу…
– А ну вперёд, а то всех в одиночку на месяц! На два месяца!
Фино и Форд ринулись на Хагена. Его кулаки скользнули по их телам, не нанося большого урона. Секунда: и он уже лежал на полу. Ботинок гангстера впечатался в грудную клетку… Второй прилетел в лицо – Майк успел блокировать. Совершая нечеловеческое усилие, Хаген захватил ногу и крутанул. Думал, что повалит Форда, но только сорвал ботинок с его ноги. Впрочем, это дало время подняться и занять стойку.
Внимание! У вас осталось менее 20 % очков здоровья!
Немедленно…
Да к чёрту эти сообщения!
Тогда система наградила Хагена очередным идиотским, на первый взгляд, бафом. Такой уже появлялся во время боя с Сайласом «Кеном».
Последний шанс!
Крайне вероятен летальный исход! Немедленно выходите из боя!
+10 к ловкости на 10 секунд.
Хаген охватила бессильная злоба. Хватит тянуть и надеяться, что случай поможет изменить ход боя. Это тюрьма, из этого боя нет выхода, кроме того, который разрешит закон. А закон здесь – Блинки Палермо.
Хаген приберегал использование тактической паузы. Хорошо, что не послушался Деметриуса и вкладывал в это умение очки. Он рассчитывал хоть немного снизить количество очков жизни у противников, чтобы наверняка вырубить хотя бы одного из них во время паузы. Но если использовать её во время бафа, который давал прирост к ловкости, то…
Нет времени высчитывать вероятности! Точнее, вот оно – время – остановилось!
Тактическая пауза второго уровня
+29 к восприятию (2,5 секунды).
+29 к интеллекту (2,5 секунды).
+29 к ловкости (2,5 секунды).
+1300 % метаболизма (2,5 секунды).
Господи, как хорошо и тихо… От Блинки Палермо, оказывается, было столько шума, будто за боем следил целый стадион…
Тёмное пространство мебельного цеха озаряется мистическим светом, видны даже окурки на полу и блестящие головки шурупов в табуретах… Фигуры надзирателей за оградой ринга стоят тёмными силуэтами. Хаген видит кусок ночного неба за окном, и его поражает количество звёзд. Все они яркие, а небо не тёмное, а светло-синее, как на рассвете. Он различает звёзды своим простым зрением так, будто смотрит на них в телескоп!
Вдох…
Оборачивается на противников. Форд замер в нелепой позе, натягивая на ногу ботинок. Фино, широко расставив ноги, бьёт Хагена прямо в лоб… кулак замер у лица, почти касаясь Хагена. Отлично. Так как он уже нанёс Форду ощутимый урон, то Фино становится самым опасным противником. Самым опасным? О нет…
Выдох…
Хаген оборачивается и смотрит на замершего Блинки Палермо. Вот, кто самый опасный здесь! Вот, кого надо вырубить первым! Хаген молниеносно оказывается возле Блинки, заносит кулак, чтобы снести неподвижное лицо ненавистного директора…
Смотрит в его выцветший старческий глаз. Улавливает то, что у Блинки от ужаса расширяется единственный зрачок… Кажется, он догадывается, что происходит нечто невероятное… Хаген сдерживается: если он ударит, то останется тут лет на двадцать, а то и на всю жизнь. Ведь он готов убить его. Вместо этого награждает директора тюрьмы щелчком по носу…
Вдох…
Майк возвращается на ринг.
Выдох…
Хаген видел достаточно. Он отбил кулак Фино и провёл сначала один простой удар в лицо.
Вы нанесли урон: 35200 (удар рукой).
И левой добавочный в висок – Фино рухнул на бетонный пол. Даже не оборачиваясь в сторону Форда, который уже нацепил ботинок и спешил на помощь, Хаген совершил сильный удар ногой, совсем как в те дни, когда учился этому приёму у Веймина. Только на этот раз держался не за стул, а за стол из ограждения деревянного ринга.
Вы нанесли урон: 19200 (удар ногой).
Попал точно в переносицу. Форд упал на колени, проехался по полу, как рок-звезда по сцене, и ткнулся лицом в столы. Наступила тишина.
Точнее, Хаген понял, что в цехе давно была тишина. Только какой-то надзиратель тихо выругался, упомянул дьявола и тут же кратко помолился, завершив всё это возгласом:
– Святая Дева Мария Гваделупская! Что это было?
Самое страшное случилось не с поверженными гангстерами, а с Блинки Палермо. Он словно не вышел из тактической паузы. Так же сидел, замерев на кресле, и глядел в одну точку.
Сигара давно вывалилась из его пальцев.
Не сводя с директора тюрьмы взгляда, Хаген попятился, чувствуя, что земля ушла из-под ног. Сел на какой-то стол. Система заваливала сообщениями о победе, доступных очках и ужасных дебафах за тактическую паузу. Даже Деметриус активизировался и ехидно сообщил, что в ближайшие двадцать четыре часа у Хагена будет значительное ослабление когнитивных способностей.
Очнувшийся Роман придержал Майка, не давая упасть.
А Блинки Палермо всё не двигался.
Взгляд его мутного глаза помутнел ещё сильнее, а старческий рот начал вытягиваться, раскрываясь как в беззвучном крике.
Надзиратели ещё ничего не поняли, но Хаген уже знал, ведь Augmented Reality! Platform никогда не ошибалась:
Блинки «Молочный глаз» Палермо.
Очков здоровья: 0.
Текущий статус: труп.
Словно дав Хагену дочитать свои статы, директор, наконец, завалился на бок и упал. Надзиратели всполошились, окружили его, начали поднимать.
Откуда-то прибежал Марк Борковски.
Романа и Хагена заковали в наручники и быстро повели прочь. А из-за спины доносились слова Марка Борковски:
– Сердечный приступ… всё…
Тем не менее доктор распорядился, чтобы Блинки потащили в медицинскую часть.
Вернувшись в камеру, Роман предложил обсудить произошедшее с утра на свежую голову, а сейчас лечь спать. Майк легко согласился. Правда, уснул не сразу, но уснув, провалился в бездонную бездну…
Светало. Хаген проснулся в каком-то незнакомом месте. Что бы это ни было, тюрьмой оно однозначно не являлось. Это был, скорее, лес, хотя и лес какой-то странный. Кругом буйствовали оранжевые, фиолетовые и синие цвета, а также все их оттенки. Стволы деревьев в несколько метров в обхвате, а с веток свисала какая-то странная тварь… змея? Змея с двумя головами?
Тварь зашипела. Майк отпрянул, вскочил, сделал несколько поспешных шагов прочь, после чего огляделся. Хаген стоял у большого белого камня. Небольшая полянка вокруг, заросшая необычной растительностью, большими странностями не отличалась, но вот небо… Мириады звёзд светили так ярко, что казалось, до них можно дотянуться. А из-за горизонта виднелись два восходящих солнца! Одно больше, чем обычно, а второе размером не больше луны. Вот только луна не пылает так ярко…
Сам он был одет в гражданское, примерно в то, что носил на воле. Никаких травм, шрамов, вообще никаких последствий прошедшего сдвоенного поединка с Фино и Фордом.
Какой странный сон. То, что он спит, было однозначно, но чёткость и реализм сновидения потрясали.
– Дем? – с нарастающим беспокойством Майк позвал помощника, но тот не откликнулся.
За спиной послышался шорох кустов. Обернувшись, Майк увидел человека в скафандре, который выбирался из леса.
– Привет!
Человек дотронулся до шлема, и тот съехал назад, открывая лицо. Хаген подумал, что он молод, но вот глаза… В глазах была боль.
– Ты кто?
– Не бойся, я тебя не трону, – сухо произнёс странный человек. – Ты же только с перерождения? Какая жизнь?
Хаген неопределённо пожал плечами. Дядя Питер учил, что если не понимаешь вопроса, то лучше уточнить, но сейчас, кажется, не тот случай. То, что поначалу Майк принял за скафандр, оказалось чем-то иным: какой-то военной экипировкой матово-чёрного цвета. В руке человек держал два кинжала, с одного из которых стекала зелёная слизь, а с другого клубился чёрный дым. С человеком с таким оружием лучше быть начеку, не провоцируя его незнанием или непонятливостью.
– Ты Бьорн? – не дождавшись ответа, человек решил задать более понятный вопрос.
– Бьорн? Как ты узнал? Вообще, меня зовут Майк. Майк Хаген.
– А я Фил. Фил Панфилов. У тебя все нормально, Майк? Ты как будто не в себе…
Очнулся Майк весь в поту. Рядом дрых Роман, а кругом нависала все та же тюремная камера.