В час, который я себе отмерил на поездку от офиса через дом к ресторану, я не уложился.
Некоторое время стоял у «Серебра», пытаясь разобраться, что за идиотский сон мне приснился в такси. Детали сна уже ускользали, но главное я помнил. Кошмар использовал мои подсознательные страхи: потерю близкого человека — а Кира мне, наверное, ближе, чем родители; принуждение к каким-то действиям ради человечества — что может быть ужаснее для такого безответственного лентяя, как я? Лишение интерфейса, в конце концов, — это же для меня шанс из шансов! А, еще это чертов кислотный студень! С моей бленнофобией хуже моба не представить!
Чтобы убедиться, что это действительно был сон, и интерфейс все еще при мне, активирую Марту.
— Привет, Фил! — она все так же жизнерадостна, в том же коротком платье и жует жвачку.
— Привет! — хоть и рад ее видеть, но болтать с ней времени нет. — И пока!
Переступаю порог ресторана спустя почти два часа после того, как все покинули стены офиса.
— Здравствуйте! — мне жизнерадостно улыбается девушка на входе в «Серебро». — Вас ожидают?
— Добрый вечер, да, наша компания у вас гуляет сегодня, — вижу ее приподнятую бровь и уточняю. — «Ультрапак».
— Я вас провожу, — она кивает и ведет меня через просторный затемненный общий зал мимо столиков, небольшой сцены и барной стойки.
Мы проходим небольшой коридор, поднимаемся по лестнице с крутыми ступеньками — довольно опасной для любого нетрезвого человека — и попадаем в малый зал. Вижу, что официоз уже закончен, и вечер перестал быть томным: Петр Иванович с парой замов и Павлом раскинулись в креслах за отдельным низким столиком, неспешно потягивая то ли коньяк, то ли виски, и дымят сигарами. Сотрудники за большим общим столом уже разбились на компании. На небольшом балкончике толпятся продажники, курят и слушают очередную байку Гриши Бойко. Слышу громогласный гогот толстого Кирилла. Впрочем, гогот быстро переходит в раздирающий кашель.
Корпоративные мероприятия мне не нравятся — все эти тренинги, тим-билдинги и семинары. Но хуже всего, на мой взгляд прожжённого интроверта — корпоративы. Нет, не те дружеские посиделки по интересам с коллегами, не коллективные пьянки, а именно корпоративы, инициируемые руководством — овцы и бараны нужны для того, чтобы их стричь, а управлять ими легче в стаде, культивирующим хомячковые ценности и крысиные бега. Пожрут, побухают на халяву, а потом снова за весла!
Каждая такая гулянка обнажает в людях все худшее, чтобы обычно маскируется рабочими отношениями — лицемерие, тщеславие, подлость, бесстыдство и похоть.
Руководство произносит пылкие патриотические масштаба фирмы речи и по-барски смотрит на крепостных — гуляй, средний класс! Следом спускается команда пить водку и радоваться — когда еще в таком заведении побываешь?
Сотрудники яростно, до стертых ладоней, аплодируют и дружно пьют водку, перешептываясь нелицеприятными для менеджмента эпитетами. К экватору гулянки водители панибратствуют с айтишниками, рекламщики танцуют с бухгалтерией, юрист надрывается в караоке, а секретарша босса чувствует себя королевой вечера и пьет на брудершафт с ведущим аналитиком, который уже визуально проанализировал прелести красавицы и жаждет перейти к более глубокому исследованию.
— Филипп! — орет через весь зал, перекрикивая музыку, Павел.
Он машет мне, приглашая за их стол, и я понимаю, что влип окончательно — жизни мне в этой компании не будет, сто пудов, запишут в любимчики. Иду к ним.
— О, какие люди! — Петр Иванович уже раскраснелся, снял пиджак, галстук и закатил рукава рубашки. — Филипп, красавец ты наш! Иди сюда, дай я тебя обниму!
Его шкала настроения забита под завязку — он действительно счастлив. Похоже, алкоголь усиливает текущие эмоции, проверить это у меня возможности пока не было, но, кажется, сейчас придется. Жму ему руку и даю себя приобнять, он крепко стискивает меня в объятьях и бьет по спине.
— Садись, хлопец! — он делает знак, и один из его замов, с которым я не знаком, пододвигает еще одно кресло рядом с шефом.
— Сигару? — спрашивает меня Павел.
— Недавно бросил, спасибо, — отказываюсь, чуть виновато улыбаясь.
— Тогда выпей с нами! — призывает шеф, и тот же зам, уже подсуетившийся организацией дополнительного бокала, наливает мне какого-то дорогого пойла.
Мельком смотрю инфу: да, это виски, 18 лет заявленной выдержки, среднерыночная стоимость — 17892,14 рубля; в составе вода — 63,9 %, этанол — 36 % и сотые доли процента разных микроэлементов. В этот момент в моих глазах происходит окончательный крах почитания дорогих брендов, который начался еще на моем последнем шопинге.
Я вижу их искренний, пусть и меркантильный, интерес ко мне. Умом все понимаю, и чем я для них являюсь — курочкой, несущей золотые яйца, и к чему это особое отношение, но мне почему-то приятно их внимание. Мне надо собраться и не дать заморочить себе голову, «Ультрапак» мне нужен только как финансовый трамплин, который позволит некоторое время не думать о деньгах и сосредоточиться на собственном развитии.
Петр Иванович встает, и, чуть пошатываясь с пяток на носки, держит речь. Глядя на него, встают все за нашим столиком, и даже коллеги за большим столом затихают — слушают. Говорит шеф долго, с ностальгией вспоминая времена, как они восемь лет назад начинали, как непросто было организовать производство, как к нему пришел «вот этот молодой пацан Пашка» и организовал продажи… С его сигары, которой он то и дело тычет то в «Пашку», то в своих замов, вспоминая их появление в компании, отваливается под собственным весом пепел. Понимаю, что это будет долгий тост и опускаю вытянутую руку с бокалом, устав держать ее на весу.
— …И вот сегодня очередной виток в истории нашей компании — договор с «Джей Мартом». Спасибо ему, — шеф кивает в мою сторону, но сигарой не тычет и, наконец, заканчивает тост. — Будем!
Все с восторгом кричат «Ай да тост!», чокаются бокалами — тамблерами, как подсказывает система, и выпивают. Пригубливаю и я. Не то, чтобы я такой трезвенник, но, на мой взгляд, пить в малознакомой компании, да еще и в присутствии начальства — неразумно. Замечаю, что генеральный наблюдает за мной. Заметив, что я не допил, он суровеет лицом и недовольно качает головой.
— А ты чего? Пей до дна!
— Петр Иванович…
— Пей, говорю!
Даю слабину под его напором и осуждающими взглядами вмиг посерьезневших лиц. Беру этот чертов тамблер с вискарем и опрокидываю, выпивая залпом. Выдыхаю. Лицо шефа добреет, а я получаю двухчасовой минорный дебаф опьянения с минусом к ловкости, восприятию и самообладанию. Замечаю, что чуть поднялись показатели уверенности и настроения.
— Вот! Молодчик, хлопчик! — Петр Иванович доволен. — Двигай кресло ближе, а то шумная музыка тут. Поговорим.
Я сажусь ближе, а Павел и замы начинают обсуждать грядущее Евро-2016 и наши шансы на нем.
— Кто о чем, а эти о футболе! — восклицает директор и резко меняет тему. — Где задержался?
— Собаку ездил выгулять, весь день терпела, Пётр Иванович, — отвечаю, думая, что и здесь честность будет лучшей политикой.
— Уважаю! — говорит он. — Собака — лучший друг человека, а друзей надо ценить. Так ты один?
— Пока женат, Петр Иванович.
— В каком смысле «пока»? А жена твоя где?
Мне не нравится, что его это интересует, но юлить и врать нет смысла.
— Расходимся мы. Съехала к родителям. Не сошлись.
— Ох, беда! — он качает головой. — Но я тебе вот что скажу, Филипп. Помиритесь! Помиритесь же?
— Помиримся, — легко с ним соглашаюсь и улыбаюсь. — Куда мы денемся?
— Вот и хорошо! Вот и молодец! Давай краба, — он крепко жмет мою руку. — Ладно, расскажи немного о себе, чем ты живешь, к чему стремишься?
— Петр Иванович, мне уже за тридцать. Недавно осознал, что всю жизнь плыл по течению… Короче, решил, пока не поздно, взяться за ум. Вот, к вам на работу почти устроился, бегаю, в тренажерный зал хожу, хорошие книги читаю…
— А что за книги? — интересуется Павел, который, оказывается, тоже слушает.
— По работе, в основном. Сейчас дочитываю «Жесткие продажи».
— Кеннеди?
— Да, его.
— А «Гибкие продажи» читал? Очень рекомендую!
— Паша, — вмешивается Петр Иванович. — Давай вы потом обсудите список рекомендуемой тобой литературы?
— Всё-всё-всё, Петр Иванович! — Павел откидывается в кресло и затягивается сигарой.
— Ты сказал, что «почти устроился» к нам… — директор хмыкает. — Я тебе говорю — уже. Уже устроился! С утра зайдешь с документами в отдел кадров, пусть готовят приказ без всяких испытательных сроков. Паша, ты слышал?
Павел кивает.
— Ты себя уже показал. Ладно, хлопец, иди за стол, поешь, выпей с ребятами, а мы тут о своем поговорим, — говорит шеф, отодвигается от меня и жестом показывает заму освежить бокалы.
Я собираюсь задать вопрос о бонусе, как система награждает меня выполнением квеста и захлестнувшим тело удовольствием.
Квест «„Шанс одного дня“» выполнен.
Вы заключили контракт на поставку упаковочной продукции компании «Ультрапак».
Получены очки опыта: 1500.
Получены дополнительные очки опыта: 500 (нетривиальное решение).
Повышена удовлетворенность: +20 %.
До следующего уровня осталось совсем немного! Мне так хорошо, что по телу пробегает дрожь, и мне стоит усилий не выдать себя. Удовлетворенность немного не дотягивает до 100 %, чтобы снова стать счастливым, для этого мне надо поесть и поспать.
Еще одним бонусом за выполненный квест становятся улучшившиеся отношения с Павлом:
Ваша репутация у Павла Андреевича Горюнова повысилась.
Текущее отношение: Дружелюбие 5/30.
Встряхнув себя, обращаюсь к шефу:
— Петр Иванович…
— Да? — он, кажется, недоволен, что я все еще сижу с ними.
— Только один вопрос. Бонус за «Джей Март» будет?
— Бонус… Ишь ты какой шустрый! Бонус, ты слышал, Паша? Ха-ха-ха! — директор начинает громко смеяться. — Вот молодежь, ха-ха, никакой идеи, б…, лишь бы урвать!
Павел, кивая, улыбается, но не смеется. Чувствую, как мне изменяет хладнокровие — а сам-то он? Пульс учащается, и я еле сдерживаюсь, чтобы не плюнуть и послать всю эту компанию к чертям волколачьим. Бонус даже в один процент от многомиллионных ежемесячных платежей — и мне с моими потребностями, по сути, и не нужны дополнительные продажи, на жизнь бы хватало с лихвой.
Не подавая вида, жду ответа и держу улыбку на лице — ой, как смешно, Петр Иванович!
Отсмеявшись, этот жлоб коротко отвечает:
— Это на усмотрение непосредственного руководства. Паш, что скажешь?
— Формально, о бонусе не может быть и речи. Мы и без того идем тебе, Филипп, на уступки, принимая тебя в штат без испытательного срока. Но! Как разовое материальное поощрение — почему бы и нет? Завтра должна упасть предоплата от Германа, с нее можем выплатить премию в размере… — Павел что-то прикидывает в уме. — Хорошо, пусть будет двадцать тысяч.
Да у меня на поездки, плавки и гостевой визит ушло почти десять! И это при прокачанной репутации? Точно, кинули бы, будь отношение ко мне чуть хуже.
Видимо, мое разочарование отразилось на лице.
— Что, мало? — Павел, кажется, издевается. — Хорошо, пусть будет двадцать пять. Все, коллега, свободен!
— Можешь идти, — разрешает Петр Иванович.
Вспоминается: «Человек, ты можешь идти». Во мне все кипит, я резко встаю, собираясь послать их на хрен, но сдерживаюсь, — пусть сначала выплатят премию. А пока надо сохранить лицо и сыграть по их правилам.
— Спасибо, — благодарю этих упырей и иду через зал на выход.
Не собираюсь здесь оставаться, так как не вижу смысла заводить отношения с теми, с кем работать не собираюсь. Мысли уже о другом: как можно заработать, используя способности?
Пройдя ползала, замечаю на балконе стройную девичью фигурку — Марину. Рядом с ней парень из подопечных Павла, продажник по имени Денис, который активно жестикулирует и что-то быстро ей объясняет. Приостанавливаюсь, мне кажется, что девушке нужна помощь — ее индикатор настроения все так же в красной зоне, а над головой мерцает восклицательный знак квестодателя. Решаю подождать, пока они договорят, и возвращаюсь к столу, где сидит младший состав компании. Присаживаюсь за стол возле Гриши.
— Всем привет!
— О, а вот и виновник торжества! — восклицает Кирилл. — Великий Филипп Панфилов, победитель «Джей Марта»!
— Ну что, обласкало руководство? — как бы безразлично интересуется Вика из отдела кадров, но система показывает, что ей жутко интересно.
— Еще как! — мрачно шучу в ответ. — Обласкало так, что теперь и не знаю, на что барыши потратить — закутить на все деньги в «Маке» или съездить в отпуск к деду в село.
— Зажлобили? — спрашивает Гриша.
— Я же не на договоре, не оформлен. Разовую премию пообещали. В размере стоимости их бутылки вискаря…
Бум! Ни фига я не разбираюсь в человеческой природе: меня засыпало уведомлениями о небольшом поднятии репутации с ребятами, слышавшими разговор. Похоже, жалеть убогих — наша национальная черта! Хотя, может с них просто снялся дебаф зависти? Уведомления продолжают поступать — слушок пошел по коллективу. С минуту все молчат, а потом начинают говорить одновременно.
— Ты хоть сказал, что это нечестно? — возмущается Вика. — Там объемы как половина всего, что мы продаем!
— Надо было этот контракт придержать до официального оформления! — чей-то незнакомый голос с середины стола.
— Тебе чего налить? — заботится Гриша. — Водку будешь? Нет? А, ты же виски пил, сейчас у технарей возьму!
— Да чего ты сидишь, ешь, ты же голодный, наверное? Давай я тебе наложу! — Вика берет чистую тарелку и накладывает овощной салат, оливье и запеченную курицу. — Макс, скажи официанту, пусть еще что-нибудь горячее принесут!
— На работу хоть взяли? — обгладывая куриную кость, интересуется Кирилл.
Благодарно киваю Вике и отвечаю Кириченко:
— Шеф сказал, что завтра приказ будет.
— Тогда приветствую в нашем дружном коллективе! — орет он. — Народ, у всех налито? Давайте выпьем за Филиппа…
— Кирилл, называйте лучше Филом.
— А ты меня Киром… Ну что, за Фила! — провозглашает толстяк, и, перепутав руки, протягивает куриную ножку.
Его тост с легкостью поддерживают мои изрядно поддатые коллеги. Кажется, они сейчас на такой алкогольной волне, что готовы пить за что угодно.
Я молча ем, налегая на холодную курицу и овощи, и меня оставляют в покое.
— Наелся? — спрашивает Кир, и, получив мой кивок, зовет выйти покурить.
За нами увязывается Гриша. Мы выходим на балкон и застаем там Марину. Кир с Гришей закуривают. Девушка тоже просит сигарету, Гриша угощает и дает подкурить.
— Фил, не сочти за наглость, но дико интересно… — начинает разговор Кириченко. — Как ты на Виницкого вышел?
— У меня, кстати, племяша тоже Кириллом зовут, — невпопад отвечаю я.
— А у меня — братика, — задумчиво говорит Марина.
— Понял — не дурак! — веселится Кир. — Коммерческая тайна!
— Да нет никакой тайны, — решаю отделаться полуправдой. — Ты в курсе, что он в фейсбуке сидит?
— Э… Ну, допустим, и что с того?
— Чекинится он там. Иногда.
— Что это такое? Вы по-русски можете говорить?
— Гриша, фейсбук — это такой буржуйский «Вконтакте», — поясняет Марина. — Чекинится — значит, отмечает место, где находится. И мне уже все понятно — Фил подсмотрел, где бывает Виницкий.
— Типа того, — подтверждаю ее версию. — А был он в фитнесе.
— Постой, постой! — Киру объяснений недостаточно. — То есть, ты хочешь сказать, что один из богатейших людей страны всем недоброжелателям назло выкладывает, где находится? Тупость же! И тебе вот так повезло, что ты наткнулся на его местонахождение, поехал, чудом встретил его и просто поговорил?
— Не совсем так, — я начинаю завираться, и решаю «сказать правду». — Короче, подружка у меня там работает, она дала знать, что он там. Поехал, типа случайно пересекся с ним и заговорил. Повезло.
— Тю! Так бы сразу и сказал! — даже с каким-то облегчением говорит Гриша. — А то навел тень на плетень! Чекинится! Может тоже это… так сказать, зачекинимся?
— Неси бутылку, стажер! — разрешает Кир. — А я схожу отлить… Оп, прости, Марин, за столь интимные подробности!
Мы остаемся с Мариной одни.
— Марина, как твой первый рабочий день?
— Кошмарно! — она нервно курит уже вторую при мне сигарету.
— Расскажешь?
Сначала она не отвечает, думает, потом решается и, пока ребята не вернулись, выпаливает как на духу:
— Да что рассказывать! Приставили меня к Дену, Денису то есть. Женатый, а все туда же! Клинья подбивает, днем на ужин приглашал, а я отказалась — у меня сессия на носу, не до свиданий. Он обиделся, по работе никак не помогал, а потом вообще заявил, что теряю время — стажировку я не пройду. Сейчас, уже здесь, опять привязался. В открытую намекает на то, чтобы переспала с ним! Тогда, говорит, он и с продажами поможет и лично за меня замолвит слово перед Павлом Андреевичем.
— Вот урод, б…! — у меня вырывается бранное слово. — Прости.
— Да не парься, не кисейная барышня, — она улыбается. — У нас в общаге и не такое услышишь!
— Короче, Мариш, шли его нафиг! Я сам тебе помогу с продажами…
Вижу, как она с подозрением на меня смотрит и смеюсь:
— Да просто так помогу! Без всяких этих ответных телодвижений, не переживай! Тем более у тебя сессия! Уговор?
Улыбнувшись, она кивает и жмет мне руку. Моя репутация в ее глазах растет почти до дружелюбия. Появляется окно квеста.
«Помощь девочке-студентке»
Помогите стажеру Марине Тищенко заключить контракт на поставку упаковочной продукции компании «Ультрапак».
Срок выполнения: до конца испытательного срока Марины Тищенко.
Награды:
900 очков опыта.30 очков репутации с Мариной Тищенко (текущее значение: Равнодушие 25/30).
Штрафы:
— 30 очков репутации с Мариной Тищенко (текущее значение: Равнодушие 25/30).
Квест принят.
Удивляюсь себе — раньше было лениво для себя что-то сделать, а сейчас почти незнакомым людям хочется помочь. В этом-то и парадокс — не ради очков опыта или репутации, а хочется… Прислушиваюсь к себе — никаких сомнений, только уверенность.
— Что-то Гриша долго за бутылкой ходит, — говорю, чтобы прервать неловкое молчание.
Выглядываю в зал — тот там уже с кем-то выпивает. Вот и хорошо, пора домой.
— Ладно, Мариш, я поеду, завтра вставать очень рано.
— Мне тоже уже пора…
— Тебя подвезти? — спрашиваю ее только из вежливости, без задних мыслей.
— А что это вы тут делаете? — раздается за моей спиной звонкий Викин голос. — Секретничаете?
— Гришу с Кириллом ждем, — вздыхает Марина. — Один за бутылкой пошел, второй — в уборную.
— Не помешаю? Или у вас здесь намечается романтическое…
— Ничего не намечается, Вика, оставайся, — говорю я, решив побыть еще, потому что уйти сейчас — подтвердить Викины домыслы.
Система подсказывает, что ей двадцать девять, она разведена, и у нее есть восьмилетняя дочь. С Маринкиной юной свежестью ей не сравниться, но она на полголовы выше, ухожена, знает себе цену и в ночном, освещенном тусклым светильником полумраке, ничем студентке не уступает. Разве что, в ее поблескивающих глазах бегают чертенята.
— Хотите, я принесу вина? — предлагает Марина.
— А неси, дорогая, неси, лапочка! — говорит Вика. — Гулять — так гулять, да, Филипп?
«Не с ней, мой маленький друг, не сегодня и не при таких обстоятельствах», — мысленно говорю своей темной половине, а сам соглашаюсь с Викой:
— Конечно!
И без системы понятно, что у девушки проснулся ко мне интерес, а ее индикатор только это подтверждает.
Вдруг одномоментно к нам заваливаются початая бутылка водки, рюмки, закуска и Гриша с Кириллом. Бойко распределяет посуду и разливает водку. Появляется Марина с бокалом вина, и не знает, куда его деть — Вика уже держит в руке рюмку водки.
Кирилл закуривает и снова произносит тост:
— Ну что, коллеги! Жизнь надо прожить так, чтобы было, что вспомнить! А я предлагаю выпить за то, чтобы завтра было не только что вспоминать, но и стыдно!
Гриша с Викой смеются. Я, зевая, врезаюсь своей рюмкой в чужие, пригубливаю и отставляю ее на подоконник. Ноги уже не держат — это был очень длинный день.
— Там это… — Гриша смачно закусывает, и, прожевав, кивает в сторону зала. — Шефы уехали, сейчас музыка нормальная будет, танцы-шманцы… Девчонки, вы как насчет потанцевать?
— Обожаю танцевать! — говорит Вика.
— Я не танцор, но постоять рядом могу, — ухмыляется Кир. — Ты как, Фил?
— Ребята, я поеду домой, устал сильно! Боюсь, прямо здесь вырублюсь. Без обид?
— Какие обиды, Фил! — возмущается он. — Гуляем-то благодаря тебе!
— Ой, что-то я себя тоже неважно чувствую! — быстро переобувается Вика. — Филипп, можно я с тобой поеду?
— Не вопрос, только Марину с собой возьмем, ей тоже пора.
— Не надо, я сама доеду, — отказывается стажерка.
— Марина уезжает? — Гриша обескуражен. — Марин, оставайся! Весело будет!
— Не могу, Гриш.
— А пусть Гриша проводит Марину? — предлагает Вика.
Я вопросительно смотрю на стажерку. Она делает еле заметное движение головой — нет.
— Вот что, Гриша. Ты хочешь — оставайся, гуляй, а нет — езжай домой, у тебя же девушка беременная, сам говорил. А я девчонок развезу.
— Марин? — Гриша смотрит на нее.
— Оставайся. Или езжай к девушке, — она выходит с балкона. — Я с ребятами доеду.
— Я вызову такси, — Вика выходит следом.
— Пойду, провожу вас, что ли, — вздыхает Бойко и идет за девушками.
Я прощаюсь с Кириллом:
— Ладно, Кир, хорошо вам догулять! Ну и… рад знакомству!
— Не скажу, что я прям рад… — его язык уже заплетается. — Ты мне сначала не понравился, Фил, ты не обижайся, но так и было… А сейчас присмотрелся к тебе — вроде ничего ты, нормальный мужик.
— Ты остаешься?
— Остаюсь, конечно, что дома делать? Пусто там и не ждет…
Кир сгибается в приступе кашля и не в силах прерваться, машет рукой, чтобы я уходил.
Я выхожу в зал, иду мимо отплясывающих коллег и ловлю на себе хмурый взгляд Дениса — куратора Марины. Не обращая на него внимания, спускаюсь по лестнице и вижу машущих мне у выхода девчонок. Иду к ним.
Вика пританцовывает, Марина нахохлилась, как воробушек, а рядом переминается с ноги на ногу Гриша Бойко.
Мы выходим на улицу и садимся в подъехавшее такси: я спереди, а позади — Вика с Мариной. Гриша, помявшись, прощается, и, задебафленный завистью, возвращается в ресторан.
— Куда едем? — спрашивает водитель.
Девушки ждут, что я отвечу.
Этой ночью мне предстоит сделать пару непростых решений.