Павел Андреевич Горюнов, коммерческий директор «Ультрапака», на год младше меня. Однако, несмотря на возраст, он на десять уровней социальной значимости превосходит мой восьмой. И то ли его высокий уровень, то ли прокачанная харизма тому причиной, но наш нелепый конфликт с Денисом он разбирает в считанные минуты.

— Угаров, ты как старожил, можешь высказаться первым. Пожалуйста, — вроде бы просит, но его тон понимается, как требование.

Шеф блокирует компьютер, чтобы мы не видели, что у него на экране, откидывается в кресле и кладет ноги в идеально начищенных туфлях на обширный, блещущий лакировкой стол из темного дерева, на примере которого наблюдается педантизм Павла — все строго расставлено, бумаги распределены по файлам и папкам и сложены в несколько разновысотных куч, видимо, по степени приоритетности. Дорогой живописный глобус утыкан красными флажками, как я понимаю, местами, где Павел уже побывал. Вряд ли в Новой Зеландии и в Аргентине у «Ультрапака» есть какие-то корпоративные интересы.

— Кх-хм-м, — Денис долго прокашливается, прочищая горло. — Павел Андреевич, я начну издалека. Стажер Марина Тищенко была назначена…

— Короче, Денис, — резко обрывает его Павел. — Суть конфликта и твоих обвинений.

Я замечаю подскочивший уровень страха Дениса, но это видно и без подсказок системы — его уши резко краснеют.

— Павел Андреевич, хочу сообщить о недопустимом поведении стажеров Тищенко и Панфилова, — под конец своей тирады он пускает петуха.

— В чем суть претензии? — чеканит слова шеф.

— Интимные отношения между сотрудниками недопустимы! Мы все подписывали регламент, там об этом четко сказано, — говорит Денис, после чего Марина начинает истерично смеяться. — А эти — вступили.

— Интимные отношения! Недопустимы! Ха-ха-ха! Ой, не могу! — заливается она. — Сам-то! Вот лицемер!

Да-

— Тищенко! — взрывается Павел.

— Простите, — прикрывая рот ладошкой, отвечает Марина. — Но я потому и перешла к Филу… простите, Филиппу Олеговичу, что этот козел домогался меня и угрожал непрохождением испытательного срока, если я не соглашусь!

— Выбирайте выражения, Тищенко! — делает замечание Марине шеф. — Мы не в ПТУ.

— Простите, Павел Андреевич, — извиняется она и тут же оправдывается. — Но его обвинения настолько смехотворны и нелепы, что я…

— Я понял. Панфилов? — Павел внимательно смотрит на меня, и статус его снизившегося интереса свидетельствует что он действительно все понял и все решил, но просто обязан заслушать все стороны.

— Мы весь день по встречам, Павел Андреевич. Сделали пару продаж, вы в курсе. Недавно вернулись с поля и за телефон. Марина под моим надзором сидела на холодных звонках, когда к нам подошел Денис и стал выпытывать, что у нас с Мариной. Повторяю для него еще раз — у нас с Мариной ничего не было, и быть не могло. И не только из-за регламента, но это — личное.

Краем глаза фиксирую упавшее настроение девушки, неужели я ей нравлюсь? Ох, как это некстати.

— Понятно, — спокойно констатирует Павел. — Вы с Тищенко свободны. А мы с Угаровым пообщаемся. У тебя все нормально, Денис? Может водички?

Тот крутит головой и выдавливает:

— Спасибо, не хочется.

Шеф окликает нас, когда мы уже выходим из кабинета:

— Кстати, Марина, Филипп… Поздравляю вас с первыми продажами!

— Спасибо, Павел Андреевич! — мы отвечаем хором, и, непроизвольно улыбаясь, возвращаемся на свои места.

Системное уведомление о падении моей репутации с Денисом Угаровым меня не удивляет Неприятно удивляет другое — экспа, снизившаяся на такое же количество очков опыта.

Вот, значит, оно как. Показатели могут не только расти, но и падать. Это не хорошо, но и не плохо, — я предупрежден, а, значит вооружен. Логично предположить, что ловкач-гимнаст, переставший тренироваться и разжиревший до стадии зеркальной болезни, потеряет в «Ловкости» и «Выносливости». Есть у меня подозрение, что и я, соверши антиобщественные поступки, однозначно потеряю в уровне социальной значимости. Но проверять это не хочу.

— Фил! Ну что, все в силе? — шепотом спрашивает подошедший ко мне Гриша Бойко. — Нормально пожрать хочется, спасу нет! Кир сказал, что ты сегодня проставляешься за премию. Я бы щас мяса…

— Да погоди ты со своей жратвой, — так же шепотом одергивает стажера Кир. — Что у вас тут случилось? Чего Павел на ковер вызывал? Все нормально?

— Все нормально! — быстро говорит Марина, кидая на меня предупреждающий взгляд. — И обсуждать тут нечего!

— Да все равно же узнают — я пожимаю плечами. — Угаров сначала докопался до меня, а потом обвинил нас с Маришкой в интимной связи. Упреждая ваши вопросы — нет, не было, не будет

— Точно не было? — беспокойно спрашивает Гриша.

— Гриш, ты достал! Ты — дурак? — Марина пихает его в плечо. — У тебя, если что, есть жена, и она — бе-ре-мен-на!

— Так Фил вроде тоже женат, — удивляется он. — А что такого-то?

— Я тебе потом объясню, Григорий, — то ли обещает, то ли угрожает Кир.

— Народ, в общем, вы собирайтесь и двигайте в «Джаред'с», знаете же? Занимайте столик, заказывайте, а у меня есть еще одно маленькое дело. Хорошо?

— Добро, — отвечает за всех Кирилл. — Ну что, молодежь, погнали?

Марина вопросительно смотрит на меня.

— Все нормально, Марин, иди с ребятами. У меня дело не по работе, личное.

Она кивает, парни берут ее под руки и ведут на выход.

— Ой, компьютер забыла выключить! — вдруг восклицает Марина. — Вы идите, я сейчас.

— Да ладно, это же секундное дело, мы здесь тебя подождем, — говорит Гриша.

— Идите, я вам говорю! Догоню! Ждите на улице! Покурите… Ой, забыла, что ты бросил, Кир.

— Пойдем, Гриша, — Кир тащит стажера в сторону лифтов.

Марина стоит рядом и чего-то ждет.

— Пойдем на лестницу, поговорим, Мариш, — я понимаю, что вопрос надо закрывать здесь и сейчас.

Мы выходим на прокуренную лестничную площадку. Дверь за нами блокируется, и теперь, чтобы попасть на этаж, надо будет воспользоваться магнитным пропуском. Лестницей по назначению никто не пользуется, даже если спуститься надо лишь на этаж ниже. Мы одни. Марина долго роется в сумочке, наконец, находит одну пачку сигарет, другую, достает одну из них — тонкие с ментолом — и закуривает. Дождавшись ее внимания, я начинаю уже продуманную в голове и очень логичную, не оскорбляющую ее, как женщину, речь.

— Мариш, ты очень хорошая…

— Да прекрати, Фил, — на выдохе перебивает она, потом снова затягивается, теребит верхнюю застегнутую пуговицу на блузке и вздыхает. — Я не навязываюсь, уже взрослая девочка. Просто ты мне нравишься, и меня задели твои слова о том, что у нас быть ничего не может. Я такая страшная? Или тебя смущает разница в возрасте?

— Ты кокетничаешь. Конечно, ты очень красивая. А наша разница в возрасте и твоя… м-мм… симпатия даже мне льстит. Ноя — во-первых, все еще женат…

— Вы же разводитесь? Все уже знают.

— Еще нет. Даже на развод еще не подали. Это — во-первых. А во-вторых… — я смущаюсь, не зная, стоит ли ей открываться.

— Во-вторых? — она нервно щелкает пальцем по сигарете, стряхивая пепел, и сигарета переламывается.

— Во-вторых, у меня есть девушка, — я решаю не уточнять. — И, кажется, я ее люблю.

— Так, кажется или любишь? — Марина настойчива, и, как я понимаю, обе причины ее не устраивают и кажутся надуманными.

— Мариш, я тебя очень прошу, не лезь в душу! — я срываюсь (да когда уже закончится эта чертова никотиновая ломка с ее спонтанным инрейджем?) и тут же беру себя в руки. — Я не знаю!

— Не знаешь и ладно. Пойдём? — она гасит бычок. — Хотя постой, один вопросик. Я ее знаю?

— Не только знаешь, но и можешь сейчас пойти со мной и помочь исправить ситуацию. Она слышала твой ответ Денису.

— Вика! — звонко восклицает девушка. — Ну, конечно! Это же сразу было понятно! Вы тогда специально меня первую домой завезли, а сами… Сами…

И Марина начинает реветь, как обиженный ребенок — со слезами, с искривленным ртом и жуткими завываниями. Да она ребенок и есть! Я, было, гашу порыв обнять и успокоить ее, но не могу сдержаться, и прижимаю ее к себе.

Она еще долго, прильнув к моей груди, всхлипывает, а я глажу ее по голове, вдыхая аромат какого-то дешевого цветочного шампуня, исходящего от ее длинных каштановых волос, заправленных за уши, ежесекундно напрягаясь от шагов по ту сторону двери, готовый в тот же миг отпрянуть от Марины. В последнее время чувствую себя героем мыльной оперы, и явись сейчас Вика — а такое вполне возможно, она выходит сюда курить — я бы не удивился такому повороту.

Но то ли удача на моей стороне, то ли я в очередной раз угождаю системе, но Вика не появилась, а я получил неожиданные очки опыта:

Получены очки опыта за важное социальное деяние: 100.

Очков опыта до следующего уровня социальной значимости: 100/9000.

Очков должно было быть сто двадцать, но двадцать снялось за рухнувшую репутацию с Денисом. Осталось понять, что система посчитала важным деянием — то, что я успокоил Марину или то, что не воспользовался ее доверием и симпатией?

Скорее, второе.

— А что у вас с Викой не так? Это из-за моих слов, да? Ты говорил, я помню… — Марина на скорую руку приводит себя в порядок, стерев ватным диском размывшуюся косметику, отчего становится еще больше похожа на старшеклассницу. — Пригласи ее сюда, я подожду. Я ей расскажу, как все было… Ну, что встал? Не бойся, ничего не испорчу, иди!

Я киваю — чувствую, что она не врет и, правда, хочет помочь, возвращаюсь в офис и натыкаюсь на Гришу.

— Фил, ну вы где? Куда делась Марина? Мы вас реально заждались!

— Боже, Гриша, я же вам сказал, чтобы вы шли пока сами, у меня еще дело есть!

— А Марина?

— Вместе придем, никуда не денется твоя Марина. Все, вали, не отвлекай.

Гриша шумно втягивает воздух носом, трет переносицу, сглатывает, и со словами «Блин, жрать уже хочется!» уходит.

Подхожу к кабинету Вики и, постучав в дверь, приоткрываю ее.

— Можно?

— Да, входите, — слышу ее голос.

Я захожу, закрываю дверь и осматриваюсь — мы одни. Викина соседка по кабинету — незнакомая мне невзрачная тетенька уже ушла.

— Привет.

— Привет, — говорит Вика, не отрывая глаз от экрана, и активно крутит колесиком мышки, что-то проматывая.

— Вика, родная…

— Давай обойдемся без этого, Фил.

— Хорошо. Просто дай мне шанс объясниться. Можем отойти отсюда?

— Куда? Зачем? Говори здесь, я выслушаю, и уходи.

— Виктория Алексеевна… Пожалуйста.

Не говоря ни слова, Вика выключает компьютер, собирает сумочку и встает.

— Хорошо, пойдем. Куда?

— Вообще, я приглашаю тебя на маленький сабантуйчик в честь моей премии. Проставляюсь перед ребятами — Киром, Гришей. И очень хочу, чтобы ты была рядом.

— Это здорово, Фил, но без меня, — голос у Вики ровный, даже равнодушный, и это меня расстраивает больше всего. — У меня через час дочка приезжает, я еду ее встречать. Желаю вам хорошо отметить твою премию.

— Хочешь, я поеду с тобой?

— Раньше — хотела бы, сейчас — нет. Как ты себе это представляешь? Ксюша, знакомься, это дядя Филипп, мы с ним вместе работаем, а потому он поедет к нам домой?

— Почему бы и нет?

— Нет, спасибо. Она уже взрослая, и все понимает. Это все, о чем ты хотел поговорить?

— Нет, конечно. Пойдем на лестницу, покурим.

Вика закрывает ключом дверь на замок, и мы идем на лестницу. Увидев Марину, Вика делает попытку сразу уйти, но я хватаю ее за талию и спиной, блокируя выход, прижимаюсь к двери.

— Ты обещала выслушать.

— Слушаю, — Вика устало вздыхает и закуривает.

— Виктория Алексеевна, вы все неправильно поняли! — тараторит Марина.

— Хорошо, я все неправильно поняла. Что-то еще?

— Виктория… Вика, послушайте, — Маринка — умница, все-таки уловила нужные интонации. — Меня, как стажера на испытательном, приставили к Угарову. Вы же знаете его?

— Я всех сотрудников знаю. И?

— С первого же дня этот Угаров…

Пока Вика курит, стоя в защитной позе — скрестив руки на груди, Марина, четко выстраивая свой рассказ, говорит о приставаниях Дениса, и о том, как я ей помог, перетащив под свое крыло и опекая в ее первых встречах с потенциальными заказчиками. Я вижу, что Викин интерес к разговору колеблется, не превышая и середины шкалы, слово она уже вычеркнула меня из круга близких ей людей, но ее настроение близко к нулю, а, значит, не все потеряно.

— А остальное вы сами видели, — заканчивает девушка. — Простите, но я просто психанула, когда так ответила Денису. Ну, что я, якобы, дала Филиппу Олеговичу, тьфу, простите, что у нас с ним что-то было. Конечно, у нас с Филиппом Олеговичем ничего нет и не было.

Я с замершим сердцем жду, когда же система уведомит меня о вернувшейся репутации с Викой, но то ли она не верит Марине, то ли «осадок остался», но ее неприязнь никуда не делась.

— Все понятно, спасибо, что объяснили. На вашем месте, Марина, я бы написала служебку на Угарова. Его поведение недопустимо. Но какое это имеет отношение ко мне? Разве что как к кадровику, но это мы могли обсудить и в моем кабинете, без всех этих шпионских игр. — Вика включает стерву, и мне это неприятно.

— Видимо, уже никакого, — сухо отвечаю ей. — Простите, что побеспокоил вас, Виктория Алексеевна.

— Ничего страшного. Всего хорошего. — Вика открывает пропуском дверь и, обернувшись, замечает. — У вас помада на рубашке, Филипп.

Когда мы с Мариной остаемся одни, я чувствую большую усталость. Выспаться мне не дал звонок ревнивого Владика, я встал почти в пять утра, потом тягал железо в тренажерке, имел не очень приятный разговор с женой, весь день провел на ногах, изрядно морально опустошаясь после каждой встречи с клиентами, получил новый уровень и разборки с еще одним ревнивцем Денисом, испортил — не по своей вине — отношения с девушкой, которая мне очень нравится, был вызван на ковер к шефу, успокоил Марину, а впереди еще много всего: ужин с ребятами, распределение очков за новый уровень, и нужно постричься, наконец — завтра, наверное, уже, и позвонить родителям, и выяснить, что там у Жирного и Сявы, и записаться на бокс, и понять, дошло ли мое письмо о пропавших детях до майора Игоревича, а еще квартира, которую уже совсем пора искать, найти и переехать… Что касается Вики, то, по опыту, надо дать ей время остыть и все обдумать. Возьму паузу в два-три дня, а потом… А потом время покажет.

В растрепанных чувствах, думая обо всем этом, я иду в «Джаред'с», даже не замечая идущую рядом Марину, пока она робко не дотрагивается до моего локтя на подходе к бару.

— Фил, все нормально?

— Все хорошо, Мариш, — отвечаю ей, решая не портить праздник. — Идем праздновать!

Празднование моей премии, а так же первой Маринкиной продажи и новой жизни Кира надолго не затягивается. Я, помня о своей цели избавиться от лишнего веса и тем повысить ловкость, заказываю себе салат со стогом рукколы, помидорами, тунцом и вареными яйцами. Бокал пива взять все-таки приходится, но я умудряюсь растянуть его до конца посиделок. Зато парни не скромничают: стейки, горы картошки фри, а Кир, прикончив полусырой стейк, стыдливо заказывает еще и мега-бургер, высотой с мой бокал пива. Марина сидит тихо, в беседе практически не участвует, лишь буравит меня взглядом в ожидании моей хоть какой-то реакции. Я стараюсь на нее не смотреть.

Через пару часов не особо активной беседы, перемывания костей коллег и начальства, обсуждения Кировского здоровья и идей, как Грише помириться с женой, раскрасневшийся Кириченко откашливается и глубокомысленно замечает:

— А я бы сейчас курнул! Ну, действительно! Технически, я решил бросить сегодня, а сегодня еще не закончилось, а, значит, что?

— Что? — тупит Гриша.

— Не стоит, Кир, — я качаю головой. — Это в тебе алкоголь говорит — тормоза-то сняты.

— А, плевать! — Кира понесло. — Гулять так гулять! Официант!

Кир трясет рукой, привлекая внимание официанта. К нам подходит парень:

— Я вас внимательно…

— Сигареты какие есть?

Пока парень перечисляет доступные сигареты, я решаю ехать домой.

— Извините, — я перебиваю парня. — Повторите всем, кроме меня, пиво, закройте счет, а потом сигареты. Кир, без обид? Я не могу тебе запретить убивать себя, но финансировать это не собираюсь. Не обессудь.

Официант кивает, что-то отвечает про «минутку» и исчезает. Кир пожимает плечами, Гриша непонимающе хлопает глазами, а Марина все так же глядит на меня, пытаясь поймать мой взгляд и что-то в нем прочитать.

— А что так-то? — интересуется Кирилл.

— Честно? Устал как собака, и спать хочется.

— Это дело понятное, спасибо тебе за поляну, — говорит Кир. — Просто я думал, что мы еще посидим. Ты из-за курева напрягся что ли?

Официант приносит счет и свежее пиво. Я смотрю на цифры и выкладываю купюры в коробочку со счетом.

— Сдачи не надо. — Официант благодарит и уносит деньги, а я жму парням руки, прощаясь. — Ребята, спасибо, что составили компанию!

— Фил? — поднимает бровь Кир. — Все нормально?

— Кир, да я не напрягался, все супер. Говорю же — устал! Марина, пока, оставляю тебя на попечении парней. Всем счастливо!

Она ничего не отвечает, вижу, что обиделась. Но так будет правильно. Вызвался бы я ее подвезти — она бы с легкостью согласилась, а завтра никому ничего не докажешь, либо Гриша разболтает, либо сама Марина, обидевшись, что-нибудь напридумывает. Да и Кира я бы со счетов не сбрасывал, этот тоже может ляпнуть что-нибудь. И тогда о Вике можно будет забыть, второй раз она ни во что не поверит.

До дома добираюсь быстро — поздним вечером улицы без пробок. Только открываю дверь, как меня сносит выпрыгнувшая туша Ричарда, несущаяся по направлению к лифту. Делать нечего, мы в ответе и все такое. Запираю дверь и иду за ним.

Гуляя с собакой, открываю интерфейс — надо решить, во что вложить очко навыка. Если с дальнейшим развитием «Удачи» все понятно, то во что вкидывать очко навыка я пока не решил. Откладываю вопрос, а сам тут же, на месте, на всякий случай присев на мокрую после дождя лавочку, добавляю очко в характеристику.

Внимание! Системой обнаружено неестественное повышение характеристики «Удача»: +1.

Ваш мозг будет перестроен в целях соответствия заявленному показателю (9) проявляемого вами выбора верных решений.

Уже привычное пропадание мира на миг, словно моргнул, и я стал еще удачливее. Хотя, верится в это с трудом, а иначе разве оказалась бы Вика сегодня в нашем кабинете именно в тот момент, когда Марина отвечала Денису?

Открываю и любуюсь на свои характеристики — все еще не фонтан, но прогресс очевиден.

Филипп «Фил» Панфилов, 32 года Текущий статус: менеджер по продажам.

8 уровень социальной значимости. Читатель-эмпат 6 уровня.

Женат. Жена: Янина Орловская. Дети: нет.

Основные характеристики

Сила (8). Ловкость (4). Интеллект (18). Выносливость (5). Восприятие (7). Харизма (13) (+3 Обычный комплект одежды делового человека). Удача (9).

Что? Читатель-эмпат? Открываю список навыков — и правда, мои самые высокие навыки на данный момент — чтение и эмпатия, оба 6 уровня. Не могу сдержать смех: в голове крутится сцена рыдающего над каким-нибудь любовным романом читателя с высоким уровнем эмпатии.

Хорошо, хоть не хомяк-паникер.

Пробую вкинуть очко навыка в «Овладение навыками», но ничего не получается:

Навык, который вы пытаетесь улучшить системным очком, в настоящий момент находится в процессе оптимизации. Текущий прогресс: 3 %.

На шару пытаюсь улучшить «Познание сути», но получаю системный от ворот поворот:

Вы не можете улучшить системный навык.

Многократно «прокпикиваю» взглядом «Познание сути», каждый раз получая все тот же отказ, до тех пор, пока взбеленившаяся система не выдает нечто иное:

Носитель! Невозможно улучшить системный навык системным очком!

Системный — системным! Мой внутренний неудавшийся писатель взбунтовался при виде такого построения фразы.

Ну и хрен с тобой. Моя бодрость опустилась ниже 20 %, меня клонит в сон, а Ричи все никак не нагуляется.

— Ричи, ускорься, пожалуйста! — бормочу я себе под нос, так широко зевая, что рискую свернуть себе челюсть.

От скуки, решив не улучшать ничего на фоне такой усталости, просматриваю список абилок и натыкаюсь на навык «Бег». Показатель равен единице. Как так? С учетом бустера и прочих бонусов, мои ежедневные пробежки давно должны были поднять навык бега хотя бы до двух-трех. Что-то здесь не так… Может, я неправильно бегаю? Мысленно ставлю задачу изучить этот вопрос на свежую голову.

А в конце списка способностей вижу — сюрприз! — новый серый системный навык. Включаю Марту, из эстетических соображений прошу ее вернуться к прежней визуализации и спрашиваю:

— Мартушечка, дорогая, а можно как-то выделить в отдельный список системные навыки? Я в который раз абсолютно случайно натыкаюсь на новый системник, даже не подозревая о его существовании.

— Конечно, Фил. Сделано. Рекомендую настроить вывод системных уведомлений о новых системных навыках вручную, в текущем виде они выводятся почти вне поля твоего зрения. Как жизнь?

— Все отлично, — не могу сдержать улыбку при виде ее неизменных пузырей из жевательной резинки. — А ты могла бы и не спрашивать, раз уж и так сидишь в моей голове!

— Фил, ты все еще путаешь систему со мной. Я — не система, я — лишь твой помощник, и в моей оперативной памяти отражаются лишь логи и память о наших с тобой встречах, разговорах и твоих запросах. Ты еще не вернул собаку владелице?

— Как видишь, Марта, еще нет. Ричи, а ты уже давно мог бы, наконец, закончить!

Пес, до этого ходивший кругами и вынюхивающий одному дьяволу известно по каким критериям подходящее место, сел и склонил голову набок. Я раздраженно смотрю на часы — по-хорошему, я уже должен спать.

— Ладно, Марта, спасибо.

Снова открываю окно навыков и вижу теперь две вкладки, разделившие основные и системные навыки. В окне системных всего три способности: «Познание сути II», «Оптимизация I» и…

И «Героизм».

Моя затираемая память об Игре беспокойно всколыхнулась где-то в глубинах разума. Неужто прям «Героизм»? Увеличение всех основных характеристик? Вчитываюсь в описание.

Нет. Это круче!

Разблокирован и доступен навык «Героизм» (пассивный системный) (0) Позволяет носителю разблокировать героические способности.

Доступные очки навыков: 1.

Принять? Отказаться?

Сонливость снимает, как лапой огра. Конечно, принять!