К сожалению, казаки были не только у нас - от окончательного разгрома немцев и турок спасли тоже казаки, только генерала Краснова. Немцы рассматривали казаков не как русских, а как потомков готов, поэтому позволили им сформировать казачьи части в составе Вермахта - в них пошли как белоэмигранты, так и советские граждане - пленные либо уже с оккупированных территорий. Всего к середине 1943 года в их рядах было свыше пятидесяти тысяч человек, которые в основном несли тыловую службу и боролись с партизанами - ну то есть охраняли свои станицы от турок и горских формирований вермахта. Эти-то подразделения немцы и начали стягивать в единый кулак. Казаки были вооружены стрелковым оружием, включая пулеметы, а также сорокопятками трехдюймовками, минометами - в общем, это были полноценные конно-пехотные части, разве что без бронетехники. И еще не дожидаясь окончательного стягивания этих частей к северо-востоку от Майкопа, фашисты бросили их на разблокирование своих окруженных частей из тех, что мы еще не успели добить. Казаки ударили мощно - прорвали завесу из наших ДРГ, снесли хлипкие опорные пункты, что мы начинали выстраивать вокруг окруженных и еще недобитых немецких частей - остатки немцев и турок вырвались из почти захлопнувшегося капкана. Более того - Ставрополь оказался в окружении, и лишь начавшееся сразу с его освобождением строительство оборонительных сооружений, а также несколько десятков единиц немецкой бронетехники, что мы успели отремонтировать на местных предприятиях, позволили стабилизировать обстановку.

Но тут уже и сами казаки стали активно интересоваться - с кем это они воюют. Наши бойцы, попавшие к ним в плен, много чего порассказали, да и взятые нами в плен казаки тоже много чего разузнали - пошел активный обмен информацией, а вскоре со стороны казачьих частей потек тонкий ручеек перебежчиков. Тут уже заволновалось немецкое командование - оно и ранее-то неохотно посылало казаков на советский фронт, так как часто происходили случаи перебегания на сторону РККА отдельных бойцов и даже подразделений, а один раз с фронта снялся целый казачий полк (в РИ уходили к партизанам). На Западный фронт и в Африку казаки отправляться отказались, да и части, воевавшие на Балканах против югославских и греческих партизан, уже прибывали на Кавказ и Кубань - домой. Немцы отправили их сюда нехотя, в качестве противовеса партизанам. А тут - мы. Немецкое командование попыталось было отвести казаков к северу, втиснуть между нами и ими свои части из немцев и турок, но казаки сказали "Погодьте, есть вопросы к той стороне". Немцам это не понравилось вот уже совсем, но на попытки разоружить казаки ответили занятием круговой обороны. В итоге на нашу сторону перешел целый казачий корпус - ну, без двух тысяч самых упоротых антисоветчиков. Точнее - перешел не сразу - еще три дня шли переговоры об условиях. Которые пришлось принять и которые неизвестно как получится соблюсти. Ну-ка - полный отказ от преследования перешедших на нашу сторону, обеспечение защиты семей, в том числе и тех, кто не захотел перейти и остался на службе в вермахте - а ведь эти люди наверняка подпадают под категорию ЧСВН - член семьи врага народа. И как их защищать ? Вывозить к себе в республику ? А станицы ? Да, задали казачки нам задачку. Но сейчас выбирать не приходилось - с ними наши силы к северу от Хребта почти что удвоились, а с учетом ставропольских и майкопских партизан, освобожденных из плена красноармейцев - и утроились - теперь нас было уже шестьдесят тысяч бойцов, и практически все при оружии, в основном трофейном - немецком и турецком, что почти одно и то же, но было и отбитое обратно советское оружие. И это только к северу от Кавказского хребта - к югу наших войск было еще больше.

Но к северу было и больше проблем. С выходом на равнинные участки наше преимущество кончилось - немцы имели возможность маневрировать по Кубанской долине и степи, тогда как нам требовалось передвигаться вдоль горных отрогов, что сложнее и медленнее даже без учета превосходства немцев в автомобильном и железнодорожном транспорте. А немцы зашевелились вовсю - мы ведь вышли в нефтеносные районы Краснодарского края, то есть начали угрожать непосредственно боевой мощи немецкой армии. Да, они могут подвозить топливо и с запада - из Румынии, и с юга - из Баку, и даже из Ирана, Ирака, да хоть Сирии или Египта, но здесь-то нефть, НПЗ для ее переработки - все под боком, транспортное плечо гораздо меньше, топлива можно привезти на север гораздо больше, а топливо - это кровь войны. Правда, майкопские партизаны вывели из строя много скважин, подпольщики постоянно срывали выработку топлива, но казаки вермахта до нашего прихода все плотнее брали территорию под охрану, немцы уже привезли на местные заводы своих нефтяников и постепенно налаживали производство - еще месяц-два - и производство топлива как минимум утроилось бы, так что фрицам было за что бороться.

К счастью, пока у немцев тут не было достаточно крупных сил, чтобы сковырнуть нас с освобожденных территорий. А освободили мы немало. Про южный - армянский - фронт я уже рассказывал - там мы к десятым числам сентября освободили север и восток Армении, Карабах, запад Азербайджана, северо-запад Ирана и Талышские горы, которые находились и в Азербайджане и в Иране. В руках турок, ну то есть немцев, оставалась западная часть Армении - Ереван и долина Аракса, Нахичевань, восточная и северная часть Азербайджана. К северу от Армении была Грузия, в которой также происходили бои, но турки, немцы и грузинские националисты пока держались стойко, хотя с последними также велись переговоры. Ну и на северо-запад от Грузии шла освобожденная нами Абхазия, часть Краснодарского края РСФСР вплоть до Туапсе, кусок Кавказского Хребта длиной триста километров (при общей его длине от Новороссийска почти до Баку более тысячи километров), и к северу от Хребта - линия вдоль Кубани - от Кодорского ущелья (70 километров на запад от Сухуми) она шла 150 километров почти на север до Невинномысска, затем 140 километров на северо-запад до Кропоткина и затем почти сотню километров на юго-восток до впадения в Кубань реки Пшиш - далее фронт шел уже по этой реке - еще 150 километров. Ну и к северу от Невинномысска мы вышли за Кубань - там был наш форпост - Ставрополь.

Так что к северу от Кавказа наш фронт протянулся на 600 километров - всего-то по сотне бойцов на километр, если всех вытянуть в линию. К счастью, у немцев с турками и нацчастями тут было еще хуже - по нашим оценкам, по двадцать бойцов на километр. Но они сосредоточили их на восточном и западном флангах - наша попытка освободить Краснодар увенчалась кратковременным успехом - после недельных боев мы были вынуждены оставить город, так как к нему фрицы подтянули две пехотные дивизии - наш Кавказский фронт оттягивал все больше войск, предназначенных для севера, что уже было неплохо. Попытка освободить Новороссийск была неудачной с самого начала - немцев там было просто немеряно и мы лишь насытили горы нашими ДРГ да установили контакт с местными партизанами.

К востоку от Кубани были кусок Карачаевской АО, Кабардино-Балкарская АССР, Северо-Осетинская АССР, Чечено-Ингушская АССР - туда мы также пока не совались - слишком много немцев, турок и антисоветски настроенных элементов. Скажем, в той же ЧИАССР вайнахское население в существенной своей части было настроено против советской власти - последняя вступила в противоборство с клановыми отношениями, заменяя кубовые (квартальные) советы старейшин сельсоветами, отодвигала и мусульманство - заменяла шариатские суды советскими, закрывала мечети, вместо школ при мечетях, где обучались только мальчики, организовывала советские школы с совместным обучением. Все это вызывало противодействие прежде всего родоплеменной верхушки, за которой следовала и часть местного населения - своим доверяли больше чем чужакам, которыми порой становились и те из своих, кто "переходил" тем или иным образом на сторону советской власти.

Но и центральная власть была не на высоте. Стараясь показать, что все народы как один участвуют в строительстве социализма, она безоглядно ставила на руководящие посты местных жителей. В итоге НКВД боролось с бандподпольем вяло, колхозное строительство по сути провалилось - шейхи мюридских братств - сами или через своих мюридов - проникли практически на все посты колхозов и успешно торпедировали все решения, а круговая порука с клятвой на Коране обеспечивала безопасное создание липовой документации таких "колхозов" - колхозы стали просто еще одним инструментом в руках местной знати в деле укрепления своей власти. Как и другие советские органы, и даже органы НКВД - последние порой и проводили операции, но только если отряды состояли из русских или других народов. Но в горной местности вообще вести боевые действия трудно, еще труднее, если они ведутся против бандитов из местного населения, еще труднее, если все население повязано круговой порукой и даже если не участвует в бандах непосредственно, то всячески покрывает их участников, ну и сложность становится совсем запредельной если эти банды отлично вооружены - не только оружием с дореволюционных времен, но и особенно полученным во время Гражданской войны и даже позднее. Причем часто эти отряды были вооружены даже лучше отрядов НКВД - так, при ликвидации одной банды были захвачены три горные пушки системы Виккерса производства 1920 года - оружие активно поставлялось из Турции и Персии на средства Англии в 20е и 30е годы.

Так что даже за полгода до войны в республике было зарегистрировано 31 бандповстанческое проявление, и с началом войны бандиты активизировались - только за два месяца их было уже 40. С началом же войны была организована Национал-социалистическая партия кавказских братьев, причем ее организовал адвокат и член ВКП(б), быстро ставшую чем-то типа объединения бандитских структур общей численностью более тысячи человек. В ноябре сорок первого появилась Чечено-Горская национал-социалистическая подпольная организация численностью более полутора тысяч человек. Этим и другим организациям или просто отдельным бандам помогали и немецкие агенты, которые особенно активно стали забрасываться в ЧИАССР с начала сорок первого, еще до войны.

Так что с бандами все был очень "неплохо", чего нельзя сказать о призыве - если в сорок первом от призыва уклонилось только половина призывников, то в сорок втором - уже две трети, поэтому в апреле сорок второго призыв чеченцев и ингушей в РККА был просто отменен. И даже в сорок третьем, когда в армию набирались вроде бы добровольцы из партийного и комсомольского актива, уклонилось от набора или дезертировало позднее почти две трети из трех тысяч человек.

Так что вайнахских партизан в ЧИАССР было мало, а вот русских - наоборот - тут еще помнили резню, устроенную местными жителями по отношению к русским во время Гражданской, поэтому русские не стали дожидаться повторения тех событий - и так как они еще не были излишне отравлены дружбой народов, то борьба с бандами, а потом с немцами и турками, тут только разгоралась, благо многие милиционеры из вайнахов также переходили в банды, то есть вскрывали свое истинное лицо, а не ходили по домам отбирать оружие у русских, чтобы оставить их беззащитными перед бандами, как было в девяностые. И даже несмотря на призыв русских в армию партизанских отрядов тут хватало, благо что русских до войны тут было под двести тысяч, тогда как вайнахов - около четырехсот. Вот с этим-то партизанскими отрядами мы и налаживали связь - по радио, самолетами. В других республиках было примерно то же самое, а в Осетинской и много местного населения воевало против оккупантов. Но в целом большими силами мы пока на восток Северного Кавказа не совались.

Северный фланг нашего Кавказского Фронта, казалось бы, был открыт для наступления - завеса немецких войск там была очень жидкой. Но и нам туда лезть было не резон - важных для немцев точек там близко не было - засушливые безводные степи и все - ну и калмыцкие формирования. До Астраханского фронта - 450 километров на северо-восток по прямой - просто не дойдем. До Сталинградского фронта - еще дальше. Ну вот Ростов-на-Дону - 250 километров от нашего северного фаса. Так тоже не дойдем - на восточное побережье Черного моря постоянно прибывают транспорты с войсками и грузами - немцам будет чем нас встретить, это уж не говоря о том, что наши кавказские части не готовы к таким длительным наступательным операциям и даже маршам - обвыклись бы в обороне под руководством наших инструкторов - и то хлеб. Возникал клинч - мы не можем идти дальше, немцы пока не могут сбить нас с позиций. Да им особо и не надо - типа пусть турки там воюют.

Между тем севернее, напомню, в эти же дни шло наше наступление на юг. Разгромив двадцать девятого августа немецкие части, наступавшие на Курск, мы стали продвигаться дальше на юг и юго-восток. Белгород мы захватили с наскока первого сентября, попытка наступать на юго-юго-запад, на Харьков, была остановлена немцами, но на юго-востоке в немецкой обороне зияла дыра - в нее-то мы и полились. Сначала - по междуречью Северского Донца и Оскола - сто километров до Изюма мы прошли за три дня - у немцев тут были только тыловые службы да полицейские подразделения в основном из союзников - румын, венгров, хорватов, словаков, итальянцев, бандеровцев из тех, что воевали совместно с немцами а не против них, так что нашим боевым группам все эти 'силы' были на один зубок. К тому же впереди боевых групп шел авангард на немецкой технике и в немецкой военной форме, а тыловики не ожидали увидеть здесь русских, поэтому бои в населенных пунктах сводились в основном к отлову пленных.

Всего за эти три дня мы смогли сформировать шесть боевых групп численностью по одной-полторы тысячи человек, паре-тройке десятков танков, до полусотни БМП и вездеходов, до полусотни же стволов буксируемой артиллерии и минометов, ну и пара-тройка Аистов, которые использовались и как легкие штурмовики, и как разведчики, и как транспортники грузоподъемностью до полутонны, если недалеко. Пехота же и боеприпасы ехали на автомобильном транспорте, в основном трофейном. Белый Колодезь, Великий Бурлук, Купянск, Шевченково, Балаклея, Изюм - эти и множество других городков и поселков только и ждали, когда их освободят - порой больше времени уходило на то, чтобы сформировать из местного ополчения отряды для охраны своих населенных пунктов, вооружить их трофейным оружием, организовать строительство оборонительных сооружений, распределение продуктов среди населения, начать эвакуацию на Большую Землю - уже нашу - хотя бы детей и некоторых женщин, чтобы уберечь их от предстоящих боев - местное население ни в какую не хотело повторной оккупации и, похоже, собиралось драться насмерть. За эти три дня в придачу к десяти тысячам наших бойцов, находившихся в составе боевых групп, численность ополчения достигла уже пятидесяти тысяч человек, причем две трети их них были вооружены стрелковым оружием, пусть даже немецкими карабинами с ручным перезаряжанием, к тому же оно получало на баланс трофейную артиллерию и минометы - где-то шестьдесят стволов, и также - СПГ и гранатометы, чтобы жечь танки. Ну и сколько-то зенитной артиллерии - в основном немецкой. Что со всем этим делать - было непонятно. Мы-то собирались пошуметь в немецких тылах, чтобы отвлечь хотя бы часть сил врага от основных фронтов - нашего и восточного. Но теперь заваривалась такая каша, что волей-неволей приходилось шуметь все дальше и дальше от нашего фронта - теперь чтобы отвлечь силы немцев от свежеосвобожденных территорий.

На запад - за Северский Донец - нам проникнуть крупными силами не удалось, так что мы перебрались на восток - за Оскол - и пошли шуметь там. Но легче всего проходило продвижение на юг. Легендарный Славянск, Краматорск, Константиновка, Горловка, Енакиево - сто километров были пройдены всего за два дня, после чего немцы смогли собрать достаточно сил, чтобы остановить наш прорыв дальше на юг - Донецк, который в это время назывался Сталино, мы освободить пока не смогли. Северная ветка нашего дальнейшего движения на юг - вдоль Северского Донца - Лиман, Северодонецк, Лисичанск и наконец Ворошиловград (в мое время - Луганск) - протяженностью 150 километров - была освобождена за четыре дня. А потом группы от Ворошиловграда повернули на юг, где в пятидесяти километрах встретились с западной группой в Красном Луче.

К этому времени тут действовали уже семь боевых групп численностью до двух тысяч человек. С сотней танков и парой сотен БМП и вездеходов, да на автотранспорте - это была грозная сила в условиях, когда у немцев тут были только тыловые части. Попытка освободить Донецк повторным наступлением, но уже с востока, снова не удалась, поэтому группа за три дня прошла крюком через Новошахтинск и Шахты 160 километров - сначала на юго-восток, потом - на юг, вдоль Дона - и опа! - девятого сентября она врывается в Ростов-на-Дону. Трехдневные бои в городе задержали ее на некоторое время, но уже к двенадцатому сентября группа была готова действовать дальше - местное ополчение и освобожденные из плена красноармейцы сбиты в боевые подразделения и вооружены, укрепления первой очереди вырыты и осваиваются этими войсками, запасов в городе просто немеряно - и оружия, и боеприпасов, и медикаментов, и продовольствия - Ростов был у немцев крупным перевалочным пунктом, где грузы выгружались с кораблей на склады и затем развозились по железной дороге на север и северо-восток - против нашего и восточного фронта. И если подвоз по морю шел как по часам, то вывоз грузов дальше на север испытывал трудности - наши высотники во время челночных рейсов на Кавказ постоянно сбрасывали вниз управляемые бомбы - все-равно пролетают мимо, так чего бы и не побомбить по пути фрица, особенно когда в Армении, а потом и Абхазии оборудовали посадочные полосы и добыли достаточно топлива - бензина или спирта, так что в рейсы можно было взять и дополнительный груз - все-равно он лимитировался не только весом, но и объемом, так что одного оператора и с десяток бомб можно было и прихватить.

И бомбили мы в основном железные дороги - прежде всего мосты, но не только - сбросить бомбу на полотно - значит приостановить движение как минимум на час - пока обнаружат что полотно повреждено, пока подвезут ремонтную бригаду, рельсы и шпалы, пока засыпят воронку и отремонтируют путь - вот время и прошло. И если таких подрывов сделать пять-семь штук за рейс - вот уже три-четыре часа дорога стоит. А если удастся подорвать какой-нибудь мост - пусть и не самый большой, но не защищенный немецкими ЗРК - дорога может встать и на сутки, да и попадание в паровоз или хотя бы в состав останавливает движение часов на пять. А таких рейсов мы делали в день до десятка. Половина бомб - на пути туда, половина - на пути обратно - и вот дороги работают хорошо если на треть мощности, да и убыль паровозного и вагонного парка уже начинает сказываться. Так что немцам все чаще приходилось везти грузы на север на автотранспорте, а пехоте и танкам - так и вообще двигаться своим ходом - чем дальше, тем все больше снабжение немецких войск провисало. Правда, нам это тоже аукалось - эти медленно идущие боевые части как раз и останавливали наше распространение на юг - так-то они быстро проскакивали бы по железной дороге до фронта и нам бы не мешали, а так - приходилось вступать с ними в бои, выстраивать против них оборону. Конечно, эти же факторы позволяли держать южный фланг открытым, да и встречные бои с неподготовленными колоннами - ну откуда тут, в глубоком тылу, русские ! - проходили с разгромным счетом, так что немецкие транспортные колонны служили существенной подпиткой нашим наступающим на юг частям. В общем, это была палка о двух концах, но бережливо собранные для нас немцами в Ростове запасы были для нас очень кстати. К тому же и вдоль Днепра и к востоку от него мы устроили такую же 'рельсовую войну', поэтому еще дней десять можно было не ожидать подхода крупных сил.

А наша ростовская группировка, забравшись уже в глубокий немецкий тыл, оказалась в очень выгодном положении. Ее то мы и двинули на юг, дополнительно нарастив ее численность из местных пополнений и трофейной техники, в том числе и танков. Там и идти-то было всего ничего - от Ростова двести километров на юг - и уже северный фланг нашего Кавказского фронта. Но мы двинули ее немного западнее, и через 250 километров и три дня - сумасшедшие темпы ! - эта группа вламывается в Краснодар с севера и повторно его освобождает.

Тут уж рушится вся система обороны, что немцы выстраивали против наших войск, так что в итоге мы освободили Кубань на всем ее течении, перерезав немцам путь от Новороссийска на север - сам город немцам опять удалось удержать за собой, да мы его особо и не штурмовали - обозначили наступление, да больше обложили его ДРГ и собственно обороной в лесистых горах.

Тем временем наш фронт на севере трещал и прогибался под ударами немецких войск - все-таки мы отправили на юг довольно большое количество бойцов и бронетехники, чтобы их можно было быстро восполнить. Да и освобожденные районы обкладывались немецкими войсками все плотнее - так, Ростов-на-Дону был уже плотно обложен с востока и запада - немцы как пригнали из Европы новые дивизии, так и сняли их с восточных фронтов - прежде всего Сталинградского. Теперь нам надо было особенно хорошо подумать - что делать дальше.

По идее, надо бы возвращаться на север и высвобождать Ростов из окружения. Это был самый напрашивающийся вариант действий. Вместе с тем, наша оборона вокруг Ростова укреплялась с каждым часом - десятки тысяч жителей километрами копали окопы, траншеи, противотанковые рвы, доты - по нашим оценкам, чтобы взять город штурмом, немцам потребуется до семи пехотных дивизий и десятки тонн артиллерийских снарядов и авиабомб - не так уж просто выковырять пехотинца, если он как следует окопался. А на подвоз всего этого добра немцам потребуется неделя как минимум, которой у них не было - изъятые со Сталинградского фронта части ослабили немецкую оборону и РККА уже начала наступление в промежуток между Доном и Сарпинскими озерами, которые шли на юг от Волги южнее Сталинграда - ранее фронт напротив Сталинграда как раз установился по излучине Дона и этим озерам, а между ними образовался неприкрытый естественными преградами промежуток - в него-то и вломились пехота и танки Красной Армии, и понемногу заходили за оборонительную полосу немцев, протянувшуюся вдоль западных берегов Сарпинских озер. Так что свободных сил у немцев здесь и сейчас не было - мы уже перехватили переговоры, из которых следовало, что немцы будут возвращать часть пехоты обратно на север, чтобы купировать наступление РККА.

Нам же бить на север смысла не было - немцев не обгоним, а моторесурс и топливо растратим в длительных маршах - до Ростова тут было 250 километров на север и затем еще триста на северо-восток до района наступления РККА. И этот рейд будет проходить под постоянными налетами немецкой авиации - своего зонтика из истребителей там у нас уже не будет, а крупнокалиберными пулеметами и ЗСУ-23-2 можно отбиться только от истребителей и пикировщиков, но не от высотных бомбардировщиков, которыми в открытых степях нас можно будет раскатать только так - не помогут никакие балки и овраги. Идти на восток - до Астраханского фронта - не сильно ближе - если считать от Краснодара, где сейчас находилась наша танковая группировка - то более 650 километров, и это по прямой. Тут те же самые факторы - моторесурс, топливо, авиация.

Но и простаивать танкам - тоже не дело. Оставался единственный вариант - брать Баку. Это окончательно прервет сообщение немцев и турок через Кавказ и заодно лишит их бакинской нефти - куш большой. Возникал вопрос - как туда добираться. Идти к северу вдоль Кавказа - это более семисот километров на юго-восток до Махачкалы и потом еще триста почти на юг до самого Баку. До астраханского фронта вроде бы ближе, но если мы освободим Баку - Астраханский фронт сдвинется сам собой, а потом не придется освобождать еще и Баку. Выгодно. Но к северу от Кавказа - немецкая авиация. Помимо множества формирований - все-таки рядом фронт. Еще вариант - идти южнее Главного Кавказского Хребта - через Абхазию, потом через Грузию и Азербайджан. Этот маршрут имел несколько плюсов - немецкая авиация там почти отсутствует, половина пути пройдет через уже освобожденные нами территории, попутно освобождаем Грузию - сплошная выгода. К тому же часть маршрута - от Туапсе до Сухуми - а это двести километров - можно проделать морем. Это дает экономию топлива и моторесурса, а риск сравнительно невелик - военный флот Оси мы отогнали авиацией и своими кораблями, разве что подлодки могут кого-нибудь потопить, но тут работала наша авиация - уж не знаю насколько эффективно - пока никакой подлодки не потопили но пару спугнули. Со слов самих авиаторов. Да и много ли этих подлодок - ранее они никому из врагов тут не были нужны, а с момента освобождения прибрежной зоны Черного моря и появления у нас флота прошло слишком мало времени, чтобы перегонять их сюда. В общем, риск морской перевозки войск выглядел невеликим. А вот если освободить грузинский Поти, то морской маршрут продлится еще на сто километров. От него по маршруту Кутаиси-Тбилиси-Ленинакан-Баку получается семьсот километров. То есть сам маршрут выйдет немного длиннее, зато без авиации, частично - морским транспортом, а основные магистрали в Грузии и Азербайджане вполне сносного качества, по ним можно перемещать большие массы войск без опасений, что дороги будут разбиты, войска начнут в них вязнуть и скорость передвижения снизится до неприемлемых величин. К тому же - от Поти более пятисот километров можно проехать по железной дороге. То есть мы будем расходовать моторесурс и топливо для бронетехники только на погрузку-выгрузку, но и на начальный маршрут от Краснодара через Майкоп до Туапсе и на конечный маршрут до Баку - а это на круг двести-триста километров. Решено - берем Поти.

КОНЕЦ Книга 3.Перелом.Часть 3.